может, удастся услышать еще что-нибудь важное. Встав у двери столовой, мальчики начали попрошайничать. Это быстро им надоело, а главное, не давало никаких результатов. Гитлеровцы проходили мимо, не глядя на ребят. Мальчики собрались уже уходить, когда к столовой подошли трое в военной форме и один в штатском – в косоворотке и пиджаке. Косоворотка была подпоясана белым витым пояском, и шелковые кисти болтались из-под пиджака.
– Пода-а-айте сиротам на пропитание!.. – тонкими голосами затянули ребята.
Человек в штатском посмотрел на Леньку и сказал, наклонившись к соседу:
– Вот кого надо воспитывать в немецком духе! Они должны быть у нас опорой великой Германии.
Сказал он это по-русски. Офицер что-то ответил по-немецки, и группа остановилась подле ребят.
– Сколько тебе лет, мальчик? – спросил один.
– Тринадцать, – соврал Ленька.
Задававший вопрос, видимо, был переводчиком. Он что-то сказал по-немецки и снова спросил:
– Тебе нравятся немецкие солдаты?
– Ничего… Только есть хочется, – пробурчал Ленька и опять затянул плаксиво: – Пода-а-айте бедным сиротам на пропитание!
Офицеры засмеялись, а человек в штатском похлопал Леньку по плечу и громко сказал:
– Теперь вам надо учиться немецкой культуре. Мы все должны служить фюреру!
Ленька брезгливо поежился.
К вечеру, сделав за день километров двадцать, ребята вернулись в село, покинутое утром. Жители отсюда ушли, и на улицах было пусто. Разведчики встретили только партизан из другого отряда, которые тоже покидали село. Хаты стояли с распахнутыми дверями, все говорило о поспешном бегстве. Но жители все же успели забрать с собой почти весь домашний скарб, скот, птицу. На улицах не осталось ни единого живого существа – ни собак, ни кошек. Только около школы одиноко бродили две забытые курицы – белая и огненно-рыжая. Ребята заметили их еще издали.
– Поймаем? – предложил Митяй. – Теперь они все равно ничьи.
– Давай! Как раз дяде Василию притащим. Куриного бульончика ему хорошо попить – сразу поправится!
Но в это время возле школы, откуда ни возьмись, появился незнакомый партизан с автоматом за плечами. Он ловко подманил к себе кур, загнал их в раскрытую дверь школы и, заглянув туда, не выскочат ли они в окно, плотно закрыл дверь и уселся на ступеньках, видно, кого-то поджидая. На другой стороне улицы были привязаны оседланные лошади.
– Ловко он наших кур заграбастал! – огорченно сказал Митяй. – Немного мы опоздали.
– А знаешь что, – предложил Ленька, – давай как он, так и мы. Я ему буду зубы заговаривать, а ты с заднего хода – за курами. А встретимся около речки. Ладно?
Митяю не надо было повторять дважды. Он воротился назад, перемахнул через плетень и с другой стороны незаметно подобрался к школе.
– Здравствуйте, – громко сказал Ленька, не зная еще, с чего начать разговор с партизаном.
– Здравствуй! Чего тебе?
– Так просто… Спросить хочу. Ты партизан?
– Ну, партизан, а что?
– А у вас ребят в партизаны берут?
– Каких ребят?
– Ну как я.
– А на что ты годен? У нас что, детский сад?
За дверью беспокойно закудахтали куры. Партизан прислушался, отодвинулся от двери, собираясь взглянуть, чем встревожены его пленницы. У Леньки аж сердце замерло: откроет он дверь – и все пропало!
– Дядь, а дядь! – чуть не крикнул он. – Это не твои лошади? Глянь-ка, отвязалась одна. Уйдет ведь!
– Где? – Партизан испуганно вскочил. – Где отвязалась? На месте стоит.
– Разве на месте?.. И правда. А мне показалось… Вон та, гнедая…
Ленька отвлек внимание партизана, и тот не стал открывать дверь. Да и шум прекратился, за дверью наступила полная тишина.
Прошла минута-другая, и со стороны реки послышался условный свист: Митяй был уже далеко.
– Ну ладно… – неопределенно сказал Ленька и рысцой побежал под гору к речке.
Митяй поджидал его. За это время он успел свернуть головы обеим курицам и держал их за ноги. Одну он передал Леньке, а другую понес сам.
– Чего ты там расшумелся?! Разведчик тоже! – сердито бросил Ленька, когда ребята переправились через Шелонь и шли полем к видневшемуся впереди лесу.
– Это куры расшумелись, а не я. Они же не разведчики. Я их в самый дальний класс загнал, поймал, сам в окошко – и к реке.
Размахивая добытыми трофеями, мальчики весело шли открытым полем. Настроение было хорошее. В этот день удача с самого утра сопутствовала ребятам. Но вдруг позади себя они услышали конский топот и, оглянувшись, увидели двух всадников. Всадники быстро приближались. В одном из них ребята узнали партизана, который загонял кур. Другой был в защитной фуражке, в кожаной куртке, перетянутой ремнем, а на ремне в деревянной кобуре болтался маузер. Его лицо густо заросло смоляной бородой. Ленька узнал его: в прошлом году, когда возили партизанам сено, он видел его в лесу.
– Товарищ Глебов, они это и есть, – услыхали ребята. – Вы что же это, кур воровать?!
Глебов осадил коня.
– Так это они тебя объегорили? Вы откуда, ребята?
– Разведчики мы, партизаны, – решил признаться Ленька.
– Вы разведчики? – удивился Глебов.
– Да, из гвоздевского отряда.
– Ну, значит, плохие разведчики, если рассказываете все первому встречному.
– А я вас знаю, товарищ Глебов. В прошлом году под Лукино вам сено возил.
– А ведь правильно! Помню. Тогда другое дело. А что это у вас? – кивнул он на нищенские сумки. – Почему в таком виде?
– К немцам в тыл ходили. Вроде как побираемся…
– Э, да вы хитрецы! Недаром моего Гридина обманули. Ну и что же вы в разведке узнали?
Глебов соскочил с коня. Он достал карту и внимательно посмотрел маршрут, по которому шли разведчики.
– Так… Хорошо… Так… – повторял Глебов, слушая ребят. Но дела были далеко не блестящие.
– Значит, здесь вы сами видели шесть танкеток?
– Да. И четырнадцать машин с пехотой. А полицаи что-то говорили про сегодняшнюю ночь.
– Хорошо работаете! Все это очень важно. А как зовут тебя?
– Ленькой.
– А фамилия?
– Голиков. А его Андреев Дмитрий.
– Так вот что, Голиков, – командир бригады перешел на официальный тон. – Сейчас я напишу записку, немедленно доставь ее Гвоздеву. Немедленно, повторяю, А тебе, Гридин, – обратился он к своему ординарцу, – придется в другой отряд сгонять. Я здесь один доеду.
Глебов положил кожаный планшет на круп лошади и принялся писать. Ординарец подошел к ребятам и тихо, чтобы не слышал командир, сказал:
– Вот что, щеглы, давайте по-мирному: вам и мне – по одной курице. Семену Михайловичу надо сварить. Не ест ничего…
– На, бери! – Ленька протянул ему белую курицу. – Нам тоже не самим есть: у нас дядя Василий заболел.
Гридин сунул курицу под пиджак. Тем временем Глебов приготовил записки. Одну он передал Леньке, другую ординарцу.
– Так имейте в виду, что дело очень важное, – предупредил он еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Пода-а-айте сиротам на пропитание!.. – тонкими голосами затянули ребята.
Человек в штатском посмотрел на Леньку и сказал, наклонившись к соседу:
– Вот кого надо воспитывать в немецком духе! Они должны быть у нас опорой великой Германии.
Сказал он это по-русски. Офицер что-то ответил по-немецки, и группа остановилась подле ребят.
– Сколько тебе лет, мальчик? – спросил один.
– Тринадцать, – соврал Ленька.
Задававший вопрос, видимо, был переводчиком. Он что-то сказал по-немецки и снова спросил:
– Тебе нравятся немецкие солдаты?
– Ничего… Только есть хочется, – пробурчал Ленька и опять затянул плаксиво: – Пода-а-айте бедным сиротам на пропитание!
Офицеры засмеялись, а человек в штатском похлопал Леньку по плечу и громко сказал:
– Теперь вам надо учиться немецкой культуре. Мы все должны служить фюреру!
Ленька брезгливо поежился.
К вечеру, сделав за день километров двадцать, ребята вернулись в село, покинутое утром. Жители отсюда ушли, и на улицах было пусто. Разведчики встретили только партизан из другого отряда, которые тоже покидали село. Хаты стояли с распахнутыми дверями, все говорило о поспешном бегстве. Но жители все же успели забрать с собой почти весь домашний скарб, скот, птицу. На улицах не осталось ни единого живого существа – ни собак, ни кошек. Только около школы одиноко бродили две забытые курицы – белая и огненно-рыжая. Ребята заметили их еще издали.
– Поймаем? – предложил Митяй. – Теперь они все равно ничьи.
– Давай! Как раз дяде Василию притащим. Куриного бульончика ему хорошо попить – сразу поправится!
Но в это время возле школы, откуда ни возьмись, появился незнакомый партизан с автоматом за плечами. Он ловко подманил к себе кур, загнал их в раскрытую дверь школы и, заглянув туда, не выскочат ли они в окно, плотно закрыл дверь и уселся на ступеньках, видно, кого-то поджидая. На другой стороне улицы были привязаны оседланные лошади.
– Ловко он наших кур заграбастал! – огорченно сказал Митяй. – Немного мы опоздали.
– А знаешь что, – предложил Ленька, – давай как он, так и мы. Я ему буду зубы заговаривать, а ты с заднего хода – за курами. А встретимся около речки. Ладно?
Митяю не надо было повторять дважды. Он воротился назад, перемахнул через плетень и с другой стороны незаметно подобрался к школе.
– Здравствуйте, – громко сказал Ленька, не зная еще, с чего начать разговор с партизаном.
– Здравствуй! Чего тебе?
– Так просто… Спросить хочу. Ты партизан?
– Ну, партизан, а что?
– А у вас ребят в партизаны берут?
– Каких ребят?
– Ну как я.
– А на что ты годен? У нас что, детский сад?
За дверью беспокойно закудахтали куры. Партизан прислушался, отодвинулся от двери, собираясь взглянуть, чем встревожены его пленницы. У Леньки аж сердце замерло: откроет он дверь – и все пропало!
– Дядь, а дядь! – чуть не крикнул он. – Это не твои лошади? Глянь-ка, отвязалась одна. Уйдет ведь!
– Где? – Партизан испуганно вскочил. – Где отвязалась? На месте стоит.
– Разве на месте?.. И правда. А мне показалось… Вон та, гнедая…
Ленька отвлек внимание партизана, и тот не стал открывать дверь. Да и шум прекратился, за дверью наступила полная тишина.
Прошла минута-другая, и со стороны реки послышался условный свист: Митяй был уже далеко.
– Ну ладно… – неопределенно сказал Ленька и рысцой побежал под гору к речке.
Митяй поджидал его. За это время он успел свернуть головы обеим курицам и держал их за ноги. Одну он передал Леньке, а другую понес сам.
– Чего ты там расшумелся?! Разведчик тоже! – сердито бросил Ленька, когда ребята переправились через Шелонь и шли полем к видневшемуся впереди лесу.
– Это куры расшумелись, а не я. Они же не разведчики. Я их в самый дальний класс загнал, поймал, сам в окошко – и к реке.
Размахивая добытыми трофеями, мальчики весело шли открытым полем. Настроение было хорошее. В этот день удача с самого утра сопутствовала ребятам. Но вдруг позади себя они услышали конский топот и, оглянувшись, увидели двух всадников. Всадники быстро приближались. В одном из них ребята узнали партизана, который загонял кур. Другой был в защитной фуражке, в кожаной куртке, перетянутой ремнем, а на ремне в деревянной кобуре болтался маузер. Его лицо густо заросло смоляной бородой. Ленька узнал его: в прошлом году, когда возили партизанам сено, он видел его в лесу.
– Товарищ Глебов, они это и есть, – услыхали ребята. – Вы что же это, кур воровать?!
Глебов осадил коня.
– Так это они тебя объегорили? Вы откуда, ребята?
– Разведчики мы, партизаны, – решил признаться Ленька.
– Вы разведчики? – удивился Глебов.
– Да, из гвоздевского отряда.
– Ну, значит, плохие разведчики, если рассказываете все первому встречному.
– А я вас знаю, товарищ Глебов. В прошлом году под Лукино вам сено возил.
– А ведь правильно! Помню. Тогда другое дело. А что это у вас? – кивнул он на нищенские сумки. – Почему в таком виде?
– К немцам в тыл ходили. Вроде как побираемся…
– Э, да вы хитрецы! Недаром моего Гридина обманули. Ну и что же вы в разведке узнали?
Глебов соскочил с коня. Он достал карту и внимательно посмотрел маршрут, по которому шли разведчики.
– Так… Хорошо… Так… – повторял Глебов, слушая ребят. Но дела были далеко не блестящие.
– Значит, здесь вы сами видели шесть танкеток?
– Да. И четырнадцать машин с пехотой. А полицаи что-то говорили про сегодняшнюю ночь.
– Хорошо работаете! Все это очень важно. А как зовут тебя?
– Ленькой.
– А фамилия?
– Голиков. А его Андреев Дмитрий.
– Так вот что, Голиков, – командир бригады перешел на официальный тон. – Сейчас я напишу записку, немедленно доставь ее Гвоздеву. Немедленно, повторяю, А тебе, Гридин, – обратился он к своему ординарцу, – придется в другой отряд сгонять. Я здесь один доеду.
Глебов положил кожаный планшет на круп лошади и принялся писать. Ординарец подошел к ребятам и тихо, чтобы не слышал командир, сказал:
– Вот что, щеглы, давайте по-мирному: вам и мне – по одной курице. Семену Михайловичу надо сварить. Не ест ничего…
– На, бери! – Ленька протянул ему белую курицу. – Нам тоже не самим есть: у нас дядя Василий заболел.
Гридин сунул курицу под пиджак. Тем временем Глебов приготовил записки. Одну он передал Леньке, другую ординарцу.
– Так имейте в виду, что дело очень важное, – предупредил он еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50