Хотя бы потому, что я могу через минуту получить пулю в живот. И если это случится, то потом его расстреляют.
Лиза молчала. Стас отпустил ее и повернулся к товарищам:
- Топаем наверх, Шарапов. Открой только дверь лифта, чтобы кто-нибудь не вызвал сверху.
Когда они уже были на площадке второго этажа, Лиза свистящим шепотом сказала:
- Стойте. Стойте, Тихонов!
Стас перегнулся через перила, холодно спросил:
- Что?
- У него пистолет есть. «Вальтер». И он, наверное, с ним никогда не расстается. Я видела его…
Тихонов обернулся к Шарапову.
- Во-о, дела-то! А, отец?
Лиза бежала за ними по лестнице.
- Подождите! Я пойду с вами. Я сама открою дверь. Я не хочу, я не хочу, чтобы его расстреливали… Я его дождусь…
- Не ходите с нами, - остановил ее Тихонов. - Стойте здесь, Дайте мне ключ. Оставайтесь на месте, вы можете все испортить. Сейчас подойдут наши: товарищи, вы обождите нас вместе с ними… - Потом спросил: - У вас цепочка на двери есть?
- Нет.
Они поднялись еще на один этаж. Постояли.
- Что это ты так тяжело дышишь? - спросил, усмехаясь, Шарапов.
- Жара. А ты?
- А мне страшновато, - просто ответил Шарапов и негромко засмеялся.
- Шарапов, ты ли это говоришь, старый сыщик?
- Он, между прочим, приготовил нам для встречи вовсе не шампанское. Эта штука не только хлопает, она и бьет неплохо…
- Ну, а?..
- Вот тебе и «ну»! Не боятся пуль только те, кто под пулями не бывал. Да чего тебе рассказывать, ты ведь сам штопаный?!
- Поди-ка, чего шепну на ухо, - Тихонов подтянул его за рукав и сказал отчетливо: - Знаешь, Володя, мне тоже малость того… не по себе. Ну, не то что я его боюсь! Не его! Очень жить еще охота!
Внизу хлопнула дверь. Шарапов перегнулся и посмотрел вниз, в шахту:
- Все, сынок, пошли. Там наши.
Посмотрели друг на друга, и Шарапов пожал Стасу руку выше локтя:
- Давай…
Бесшумно поднялись на четвертый этаж, остановились перед дверью с табличкой «25». По телевизору, видимо, передавали футбол, потому что из двадцать шестой квартиры доносился гомон и неожиданно раздался мальчишеский крик:
- Пенальти! Пендаля им!
Тихонов достал из заднего кармана пистолет и переложил его в левую руку. В правой он держал ключ. Поплевал на него - чтобы не скрипел в замке. А может быть, на счастье. Вставил в скважину и неслышно повернул. Шарапов толкнул дверь плечом, и они вбежали в квартиру. Было тихо, сумеречно, пусто…
- Ушел, гад! - простонал Тихонов. - Ушел только что! Вон сигарета в пепельнице еще не догорела…
Оперативники заканчивали обыск. Дворничихи-понятые тяжело вздыхали, томились. Тихонов сидел перед Лизой, равнодушной, серой, безразличной. «Как зола в печке…» - подумал Тихонов.
- Скажите, Лиза, - протянул он ей листок с черными каракулями, - куда он вам собирается звонить?
- На работу, наверное.
- А сюда он может вернуться?
- Может. Только вряд ли.
- Он свои вещи все забрал?
- Нет. Вон его костюмы висят.
- Володя, ты смотрел его вещи? Ничего нет? - обернулся он к Шарапову.
- Как щеткой вычищено. Вот только в плаще посадочный талон на самолет.
- Ладно, внеси в протокол, потом разберемся.
- Лиза, как же вы не знаете, где он живет?
- Так вот и не знаю. Не интересовало это меня. Мне важно было, чтобы он рядом…
- У него свое жилье в Москве или он снимал?
- По-моему, снимал комнату.
- Ну район хотя бы знаете?
- В Останкине где-то. Кажется, он говорил, что на Мавринской улице. Да-да, на Мавринской. Мы как-то в Ботанический сад ходили, и он сказал, что здесь неподалеку живет.
- А номер дома или квартиры?
- Не знаю. Помню только, что в старом домишке жил…
- Почему вы думаете, что в старом?
- Он жаловался всегда, что нет ванной, а он привык каждый день принимать.
- Ладно, и на этом спасибо.
Подошел Шарапов.
- Ну, Владимир Иванович, что-нибудь интересное есть?
- Ничего.
- Оставляй засаду - и поехали…
Двадцать один час
Стемнело сразу. Солнце провалилось в тяжелые клубящиеся облака, как монета в прореху. Но прохладнее все равно не стало. И оттого, что тягучий низкий голос Эдиты Пьехи из динамика страстно твердил: «Только ты, только ты…», дышать было, казалось, еще тяжелее. Валя села в кресле у окна, щелкнула зажимом на задней стенке проигрывателя.
Изящная тонкая пружинка с грузиком на конце, незаметно прижавшись к подоконнику, свесилась наружу. За окном ярко вспыхнула зарница, похожая на далекую молнию.
Настраиваясь на нужную волну, Валя вставила в ухо крохотный наушник и негромко, но внятно произнесла в маленький микрофон:
- Луна, Луна, я Звезда, я Звезда… Прием.
Повторила. В наушнике раздался треск. Валя пробормотала: «Вот черт! Разряды сильные… Гроза будет».
После нескольких мгновений тишины раздался далекий, но отчетливо слышный голос:
- Звезда, я Луна, вас слышу. Прием…
- Докладываю. К наблюдению приступила, запрашиваю график связи… Прием.
- Вас понял. Имеете непрерывную связь с оперативным дежурным. Прием.
- Вас поняла. Отбой…
Двадцать два часа
- Хошь сверху бросайся, - показал Тихонов на ажурный стакан строящейся телевизионной башни. Машины с визгом прошли поворот, фыркнули на последней прямой и влетели в ворота 138-го отделения.
- Брось гудеть. Найдем, - ответил Шарапов.
- Думаешь?
- А чего там думать? Факт, найдем, - расплылся круглым своим лицом Шарапов. - Ты думаешь, он тебе только нужен? Мы его полтора года ищем, ищем, и вот он только первый раз всплыл.
В дверях Тихонов пропустил Шарапова вперед, и они вошли в дежурную часть, жмурясь от света. Разомлевший от жары немолодой лысоватый дежурный говорил какому-то пьянчужке:
- Давно тебя пора лишить родительских прав, раз навсегда совсем. Ну, какой ты ребятам родитель? Горе им от тебя одно. Вот и поставим этот вопрос перед комиссией, раз навсегда совсем…
Пьяница горестно икал. Оперативники подошли к барьеру.
- А, товарищ Шарапов! - уважительно сказал дежурный. - Здравия желаю. Что приключилось?
- Поговорить надо.
Дежурный встал, позвал из соседней комнаты старшину:
- Быков! Замени меня, я с товарищами побеседую. Если этот, - он кивнул на пьянчужку, - будет проситься домой, не пускай покуда, пусть подумает о своем поведении, раз навсегда совсем…
В маленькой комнатке устоялся тяжелый запах ружейного масла, сапожной ваксы и крепкого табака. Дежурный открыл зарешеченное окно.
- Слушаю вас, товарищ Шарапов!
Шарапов коротко объяснил, что им надо. Дежурный задумался.
- Книг домовых-то у нас нет. В ЖЭКе они раз навсегда совсем. А паспортный стол давно закрыт. Прямо беда! Постойте, сейчас мы найдем Савельева, оперативника, это его территория, он ее как свои пять пальцев знает. Он вам сразу скажет, где можно искать. Поедет с вами, и возьмете того…
- Раз навсегда совсем? - спросил серьезно Тихонов.
- Что? - растерялся дежурный. - А, ну да!..
- Все ясно, - встал Шарапов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44