Они жадно всматривались, стараясь распознать группу деревьев, знакомый холм, окружавшие их прежнее жилище.
— Вот он, вот Масседорн! — вскричал первый Ле Ген. — Жалкая груда развалин! Только река такая же, как была. Сердце тоскливо сжимается. А мы-то трудились, пахали, пололи, поливали и все для чего? Куда девались розы мамзель Лины? Какие чудные букеты роз срезала она каждый день, чтобы украсить обеденный стол! Право, больно взглянуть!
И матрос смахнул рукавом навернувшуюся было слезу. Остальные молчали, тоже печальные и взволнованные. Сколько труда и усилий, сколько богатств, красоты погребено под этой кучей обгорелых бревен и кирпича! В этом благословенном, но когда-то диком уголке земли, где климат благоприятствует растительности, благодаря трудолюбию и уму одной семьи был создан земной рай; заходившие сюда и встречавшие всегда самый радушный прием странники всегда дивились его красоте и благоустройству. Прошла богиня с кровавым взором и пылающим факелом и в один миг превратила цветущий уголок в пустыню, которая снова сделалась обиталищем диких зверей. Но вот уже исчезли из виду лес магнолий, бывший сад Масседорна, река, и вдали показалась крепкая Башня.
Живут ли в ней? Никакого признака человеческого жилья. В это время дня крестьянин уже в поле, хозяйка успела накормить его горячей похлебкой; но не видно ни плуга, ни телеги, ни тонкой струйки дыма над деревьями; ничто не изобличает жилья и его обитателей. Должно быть, здесь никто не живет.
— Прекрасно! — сказал Жерар, осмотрев в подзорную трубу окрестности Башни. — На пять миль кругом не видно ни души. Не видно даже длинноухого зайца или газели, а между тем, помнишь, Ле Ген, сколько мы их стреляли, охотясь в этих лесах?
— Должно быть, когда подлец Бенони опустошил эту местность, он ничего не оставил, даже дичи! — отозвался Ле Ген.
— Я уверен, что место здесь необитаемое, — продолжал Жерар, откладывая в сторону трубу. — Можно смело спуститься прямо во двор.
— Для большей уверенности, — предложил Анри, — спустимся сначала на полянке, в полукилометре от Башни. Двое из нас могут затем отправиться на разведку. Если в Башне живут, мы полетим дальше, если нет, мы оставим аэроплан на дворе.
— Отлично! — согласился Жерар. — А мы с Ле Геном пойдем на разведку.
— Очень рад, — откликнулся Ле Ген, — а то у меня мурашки пошли по ногам. Хороша ваша коробочка, мосье Вебер, да немного тесна.
Лишь только занимавший наблюдательный пост Жерар наметил место, где «Эпиорнис» мог безопасно опускаться, и подал сигнал, машинист нажал рукоятку, и аэроплан начал опускаться, замедляя скорость, вопреки всяким законам о падении тела, благодаря искусно придуманному механизму. Птица опускается все медленнее и медленнее, вот она уже касается земли, опустившись мягко и эластично, так что сидящие в каюте не ощущают ни малейшего толчка.
— Ура! — вскричал Жерар. Товарищи подхватили его возглас, — Анри, ты настоящий виртуоз. Ты делаешь положительно чудеса! А теперь в дорогу! Скорее, Ле Ген. В один миг мы будем у Башни, пока вы тут стережете наш ковчег.
— Однако, — сказал Ле Ген, когда они тронулись в путь, — все-таки приятно чувствовать под собою землю. У нас на корабле ее в насмешку называют «коровьим полом»! Но, шутки в сторону, на земле все-таки чувствуешь себя лучше, чем где бы то ни было.
— Ты ли это говоришь, старый морской волк? — возмутился Жерар. — Значит, ты вовсе не оценил прелести нашего чудного воздушного полета? По-твоему, лучше было бы совершить поездку на простом пакетботе, а то, пожалуй, еще лучше, в почтовой карете!
— Как сказать, — сконфуженно проговорил Ле Ген, — оно, действительно, в почтовой карете как будто и не так опасно, как на этой махинище-птице, которая возьмет да и поднимет тебя раньше, чем успел опомниться, на пятьсот метров вышины. Право, чувствуешь себя как-то не того…
— Что ж, тем больше чести для тебя, если ты согласился пуститься в такое путешествие! — сказал Жерар.
— Удивительно! — заметил Ле Ген несколько минут спустя. — Кажется, после нашего отъезда никто не заглядывал сюда. Я не вижу ни следов копыт, ни колеи от колес. Должно быть, люди не решились коснуться владений наших господ.
— Не следует заблуждаться на этот счет, — отвечал Жерар, покачав отрицательно головою. — Очень естественно, что Масседорн остался необитаем: во-первых, он находится в стороне от места военных действий, во-вторых, вспомни, какой погром произвел здесь Бенони со своей шайкой. Разломали все, и стены, и мебель, не оставили ни бутылки вина, ни припасов. Если отряд голодных солдат и заходил сюда, они не нашли здесь ничего. Это-то и дает мне надежду, что точно так же необитаема и Башня.
Ожидания Жерара оправдались. Глубокое молчание царило в древней крепости. Единственными обитателями ее, с тех пор, как из ее стен выехал длинный караван, состоявший из членов семьи Массе, их гостей и слуг, были разве только пауки да крысы. Не теряя времени, разведчики возвратились с добрым известием к ожидавшим их товарищам, и снова все разместились на «Эпиорнисе».
Аппарат снова поднялся в воздух, как стрела, пролетел небольшое расстояние, взвился над двором и легко опустился на землю. Было четыре часа дня.
— Нечего терять время! — сказал Анри, выходя из каюты. — Надо поскорее разыскать лошадей и проводника и ехать в Моддерфонтэн. Дорогой Вебер, вы тут поберегите «Эпиорнис», ваше детище, создание ваших рук. Ты же, Ле Ген, позаботишься о мосье Вебере. Вот все, что я хотел сказать вам. А теперь прощайте, я должен действовать, я ухожу.
— До свидания, дети мои, — взволнованно сказал старик. — Спешите. О нас не беспокойтесь. Мы с Ле Геном будем верными сторожами и хозяйничать тоже сумеем. Всего хорошего! Да возвращайтесь поскорее вместе с милой пленницей!
Молодые люди быстро удалились. Местность хорошо им знакома. Сколько раз они охотились здесь! Но теперь они не вспоминают даже своих былых удач на охоте; им нужно выбраться в населенные места, запастись всем необходимым для дальнейшего путешествия. Два года тому назад в десяти километрах от дороги был поселок. В настоящее время это уже целое местечко, где, наверно, можно будет купить лошадей. Зная местные языки и обычаи, братья легко нашли то, что им было нужно. Через четверть часа они уже ехали на приобретенных ими малорослых африканских лошадках, за которых заплатили вдвое дороже, чем они стоили. В восторге от такой выгодной сделки, барышник предложил им в проводники своего сынишку. По его расчетам, Моддерфонтэн находился не более как в сорока милях отсюда, и они, конечно, прибудут туда к вечеру — Сакколо важный ходок.
— Хороший ходок! — воскликнул Анри. — Неужели он может пройти такое расстояние пешком? Он нас задержит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Вот он, вот Масседорн! — вскричал первый Ле Ген. — Жалкая груда развалин! Только река такая же, как была. Сердце тоскливо сжимается. А мы-то трудились, пахали, пололи, поливали и все для чего? Куда девались розы мамзель Лины? Какие чудные букеты роз срезала она каждый день, чтобы украсить обеденный стол! Право, больно взглянуть!
И матрос смахнул рукавом навернувшуюся было слезу. Остальные молчали, тоже печальные и взволнованные. Сколько труда и усилий, сколько богатств, красоты погребено под этой кучей обгорелых бревен и кирпича! В этом благословенном, но когда-то диком уголке земли, где климат благоприятствует растительности, благодаря трудолюбию и уму одной семьи был создан земной рай; заходившие сюда и встречавшие всегда самый радушный прием странники всегда дивились его красоте и благоустройству. Прошла богиня с кровавым взором и пылающим факелом и в один миг превратила цветущий уголок в пустыню, которая снова сделалась обиталищем диких зверей. Но вот уже исчезли из виду лес магнолий, бывший сад Масседорна, река, и вдали показалась крепкая Башня.
Живут ли в ней? Никакого признака человеческого жилья. В это время дня крестьянин уже в поле, хозяйка успела накормить его горячей похлебкой; но не видно ни плуга, ни телеги, ни тонкой струйки дыма над деревьями; ничто не изобличает жилья и его обитателей. Должно быть, здесь никто не живет.
— Прекрасно! — сказал Жерар, осмотрев в подзорную трубу окрестности Башни. — На пять миль кругом не видно ни души. Не видно даже длинноухого зайца или газели, а между тем, помнишь, Ле Ген, сколько мы их стреляли, охотясь в этих лесах?
— Должно быть, когда подлец Бенони опустошил эту местность, он ничего не оставил, даже дичи! — отозвался Ле Ген.
— Я уверен, что место здесь необитаемое, — продолжал Жерар, откладывая в сторону трубу. — Можно смело спуститься прямо во двор.
— Для большей уверенности, — предложил Анри, — спустимся сначала на полянке, в полукилометре от Башни. Двое из нас могут затем отправиться на разведку. Если в Башне живут, мы полетим дальше, если нет, мы оставим аэроплан на дворе.
— Отлично! — согласился Жерар. — А мы с Ле Геном пойдем на разведку.
— Очень рад, — откликнулся Ле Ген, — а то у меня мурашки пошли по ногам. Хороша ваша коробочка, мосье Вебер, да немного тесна.
Лишь только занимавший наблюдательный пост Жерар наметил место, где «Эпиорнис» мог безопасно опускаться, и подал сигнал, машинист нажал рукоятку, и аэроплан начал опускаться, замедляя скорость, вопреки всяким законам о падении тела, благодаря искусно придуманному механизму. Птица опускается все медленнее и медленнее, вот она уже касается земли, опустившись мягко и эластично, так что сидящие в каюте не ощущают ни малейшего толчка.
— Ура! — вскричал Жерар. Товарищи подхватили его возглас, — Анри, ты настоящий виртуоз. Ты делаешь положительно чудеса! А теперь в дорогу! Скорее, Ле Ген. В один миг мы будем у Башни, пока вы тут стережете наш ковчег.
— Однако, — сказал Ле Ген, когда они тронулись в путь, — все-таки приятно чувствовать под собою землю. У нас на корабле ее в насмешку называют «коровьим полом»! Но, шутки в сторону, на земле все-таки чувствуешь себя лучше, чем где бы то ни было.
— Ты ли это говоришь, старый морской волк? — возмутился Жерар. — Значит, ты вовсе не оценил прелести нашего чудного воздушного полета? По-твоему, лучше было бы совершить поездку на простом пакетботе, а то, пожалуй, еще лучше, в почтовой карете!
— Как сказать, — сконфуженно проговорил Ле Ген, — оно, действительно, в почтовой карете как будто и не так опасно, как на этой махинище-птице, которая возьмет да и поднимет тебя раньше, чем успел опомниться, на пятьсот метров вышины. Право, чувствуешь себя как-то не того…
— Что ж, тем больше чести для тебя, если ты согласился пуститься в такое путешествие! — сказал Жерар.
— Удивительно! — заметил Ле Ген несколько минут спустя. — Кажется, после нашего отъезда никто не заглядывал сюда. Я не вижу ни следов копыт, ни колеи от колес. Должно быть, люди не решились коснуться владений наших господ.
— Не следует заблуждаться на этот счет, — отвечал Жерар, покачав отрицательно головою. — Очень естественно, что Масседорн остался необитаем: во-первых, он находится в стороне от места военных действий, во-вторых, вспомни, какой погром произвел здесь Бенони со своей шайкой. Разломали все, и стены, и мебель, не оставили ни бутылки вина, ни припасов. Если отряд голодных солдат и заходил сюда, они не нашли здесь ничего. Это-то и дает мне надежду, что точно так же необитаема и Башня.
Ожидания Жерара оправдались. Глубокое молчание царило в древней крепости. Единственными обитателями ее, с тех пор, как из ее стен выехал длинный караван, состоявший из членов семьи Массе, их гостей и слуг, были разве только пауки да крысы. Не теряя времени, разведчики возвратились с добрым известием к ожидавшим их товарищам, и снова все разместились на «Эпиорнисе».
Аппарат снова поднялся в воздух, как стрела, пролетел небольшое расстояние, взвился над двором и легко опустился на землю. Было четыре часа дня.
— Нечего терять время! — сказал Анри, выходя из каюты. — Надо поскорее разыскать лошадей и проводника и ехать в Моддерфонтэн. Дорогой Вебер, вы тут поберегите «Эпиорнис», ваше детище, создание ваших рук. Ты же, Ле Ген, позаботишься о мосье Вебере. Вот все, что я хотел сказать вам. А теперь прощайте, я должен действовать, я ухожу.
— До свидания, дети мои, — взволнованно сказал старик. — Спешите. О нас не беспокойтесь. Мы с Ле Геном будем верными сторожами и хозяйничать тоже сумеем. Всего хорошего! Да возвращайтесь поскорее вместе с милой пленницей!
Молодые люди быстро удалились. Местность хорошо им знакома. Сколько раз они охотились здесь! Но теперь они не вспоминают даже своих былых удач на охоте; им нужно выбраться в населенные места, запастись всем необходимым для дальнейшего путешествия. Два года тому назад в десяти километрах от дороги был поселок. В настоящее время это уже целое местечко, где, наверно, можно будет купить лошадей. Зная местные языки и обычаи, братья легко нашли то, что им было нужно. Через четверть часа они уже ехали на приобретенных ими малорослых африканских лошадках, за которых заплатили вдвое дороже, чем они стоили. В восторге от такой выгодной сделки, барышник предложил им в проводники своего сынишку. По его расчетам, Моддерфонтэн находился не более как в сорока милях отсюда, и они, конечно, прибудут туда к вечеру — Сакколо важный ходок.
— Хороший ходок! — воскликнул Анри. — Неужели он может пройти такое расстояние пешком? Он нас задержит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46