Сергей Михайлович Бетев
Плетеный ремень


1
В то утро Салима Закирова из поселка Соколовка, что недалеко от Верхней Пышмы, пошла косить траву для своей козы. Коз в Соколовке держали многие, зелень поблизости выбрали, и Салиме пришлось идти на заброшенные торфяники, тучневшие высоким травостоем в километре от поселка.
Спустившись в неглубокий заросший карьер, Салима подправила косу оселком и принялась за дело. Но не успела пройти и пяти шагов, как коса с хрустом ткнулась во что-то твердое, на мгновение вынесла из травы круглый предмет.
«Неужто белый гриб?» – удивленно подумала Салима и шагнула к своей находке.
В траве лежал человеческий череп.
Полчаса спустя Салима со страхом рассказала обо всем дома. Муж приказал ей молчать. Но Салима боялась неизвестности еще больше, чем его. Поэтому о притче, случившейся с ней, скоро узнали соседи.
К обеду страшная история докатилась до поселкового Совета. Оттуда, поверив Салиме на слово, позвонили в милицию.
2
В оперативной машине, свернувшей со старого Тагильского тракта влево, не чувствовалось никакого беспокойства. Старший оперуполномоченный уголовного розыска Анатолий Моисеенко и следователь прокуратуры Дмитрий Николаевич Суетин, одетые в легкие рубашки, расспрашивали дежурного по горотделу, превшего от жары в своем кителе:
– Кто звонил-то?
– Не разобрал. Из поселкового, говорю.
– Может, зря едем?
– Как зря? Сказали, туда пошел Паршуков, участковый наш. Дурак он, что ли, грузди бегать смотреть?! – начинал злиться дежурный.
Машина выскочила из леса на пустошь, и сидевший впереди Моисеенко увидел в стороне от дороги Паршукова с незнакомыми мужчиной и женщиной. Участковый, против обыкновения, не поторопился навстречу, Моисеенко, приказав подъехать, мрачно проговорил:
– Пожалуй, и вправду не на грибницу попали… – Открыв дверку, крикнул: – Ну, что там?
Паршуков, как спросонья, потер ладонями лицо, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и устало двинулся к торфянику. Мужчина и женщина не тронулись с места, пока опергруппа не миновала их.
…То, что лежало внизу, под небольшим откосом, трудно было назвать даже останками человека. Обезглавленный скелет в истлевшей одежде, прикрытый кореньями и слегка присыпанный землей, еще издавал смрадный, трупный запах, невольно остановивший людей.
– А человечек-то убит, – послышался голос судмедэксперта, склонившегося в сторонке над черепом. – Вот свежий след от косы, а на затылке пролом… Смерть мгновенная…
– Начнем смотреть, – сказал Суетин дежурному. – Уберите землю и коренья. С одеждой осторожнее, расползется. Да наденьте перчатки резиновые! А я буду писать.
Он раскрыл папку с чистыми листами бумаги и приступил к протоколу.
Проселочная дорога из Соколовки в Красное проходила не более чем в двадцати-тридцати шагах. За ней метрах в пятидесяти темнела бурая от торфа насыпь узкоколейной железной дороги. Невдалеке стоял телефонный столб с подпорой. До опушки леса, что осталась позади, не более сотни метров.
Все записал, наскоро набросал схему и придвинулся к откосу. Возле трупа молча трудились милиционеры. То один, то другой из них бросал короткие фразы:
– Полупальто зимнее. В карманах мелочь…
– И билеты трамвайные…
– Свердловские? – спросил Суетин.
Один из милиционеров выпрямился, долго всматривался в ветхие клочки бумаги. Нетерпеливый Моисеенко спрыгнул к нему, вытащил из кармана лупу.
– Да, свердловские.
– Еще квитанция какая-то, – подал голос другой милиционер.
И опять ответил Моисеенко:
– Штамп горсправки Свердловска, из адреса только несколько букв кое-как видно: «Чел…»
– Пиджак, двое брюк, внизу полотняная пара нижнего белья…
– Сапог один. Другого нет. Носки шерстяные, домашней вязки.
– На левой руке ремень, поясной… да еще плетеный. Модник был покойник-то…
– Ну-ка! – Моисеенко нагнулся над скелетом и уточнил: – Закинут петлей.
– Тащили, – предположил Суетин.
– Ага.
– Значит, и сапог где-то должен быть, – закончил мысль Суетин.
– Еще книжечка какая-то во внутреннем кармане пиджака!..
Милиционер передал ее Моисеенко без просьбы.
– Только типографская краска осталась, – сказал тот. – В общем, удостоверение ДОСААФ. – Спички в кармане…
По рации вызвали грузовую машину, чтобы увезти останки убитого и одежду. В ожидании ее разбрелись во все стороны, обшарили канавы, исходили вдоль и поперек поляну. Искали второй сапог. Не нашли.
Дружно закурили. Говорить не хотелось. Кроме книжки ДОСААФ и квитанции, никаких документов при убитом не оказалось. Опознание трупа по личности исключалось.
– В нашем районе пропавших без вести нет, – словно отвечая на мысли других, сообщил Моисеенко. – Пришлый, значит.
– Убит давно. А когда? – подумал вслух Паршуков.
– Зимой или поздней осенью, – ответил Суетин. – С чего бы он двое штанов надел? Только – в какую зиму? В минувшую или прошлогоднюю?..
– Судебная экспертиза скажет, – отозвался судмедэксперт.
– Да уж скажет…
Моисеенко бросил недокуренную папиросу, придавил ее каблуком и вздохнул.
– А вот и наши! – первым увидел выехавший из леса грузовик дежурный.
Паршуков показал пологий спуск, где удобнее съехать вниз.
Поставив машину, как потребовали, шофер подошел к Моисеенко.
– Вот это все надо забрать, – объяснил тот, кивнув на кучу тряпья и кости. – Брезент привез?
– Привез, – ответил шофер, но, взглянув туда, куда показывал оперуполномоченный, присвистнул и полез в кабину. – Повезти повезу. А от этой работы избавьте, братцы!
И решительно хлопнул дверкой.
3
Совещание в городском отделе длилось недолго и прошло по-деловому. Может, оттого, что всякая поспешность, а ее часто смешивают с понятием оперативности, в данном случае теряла смысл. Давность преступления, предстоящие трудности с установлением личности убитого, не говоря уже о поисках свидетелей и виновных, были настолько очевидными, что никто не решился на скоропалительное предположение. Поэтому, когда зашел разговор о плане первичных мероприятий, сразу же вмешался Дмитрий Николаевич Суетин:
– Сейчас пока нет необходимости составлять обширный план следственных мероприятий. Кто убит? Когда? Каковы хотя бы самые основные приметы его внешности: рост, возраст? Что расскажут нам квитанция и удостоверение?.. Мы ничего не знаем! Какой же смысл толочь воду в ступе? Давайте определим самые первые свои шаги.
– Надо запросить область о всех пропавших без вести, – предложил кто-то.
– Еще что? – язвительно обернулся на голос Моисеенко. – Подождем лучше мнения медицинских экспертов и результатов исследования документов. Если врачи скажут, что труп пролежал год, проверим потерявшихся за полтора года, если два, то работы, сами понимаете, прибавится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20