– спросил Мэрэм.
– Нет, я имею в виду саму Чашу Небес. Может быть, одна из книг пуста внутри и вмещает в себя маленькую золотую чашу, так что ее просто не смогли найти.
– Действительно…
– Я часто тебе повторял: открывая книгу, никогда не знаешь, что внутри.
Мы еще немного поговорили о Библиотеке и великих сокровищах, что она хранила. Ибо там находились не только книги, но и скульптуры, ювелирные изделия, сияющие маски, украшенные неизвестными джелстеи, и другие артефакты, многие из которых датировались эрой Закона – и чье предназначение никому не было известно. Для мастера Йувейна путешествие к Библиотеке представлялось уникальной возможностью расширить свои познания. Да и остальные хотели увидеть все эти чудеса.
Даже Атара, не питавшая особой любви к книгам, не осталась безразличной.
– Иного выхода все равно нет, – сказала она. – Мы должны отправиться в эту Библиотеку и увидеть все своими глазами.
Я глянул на нее, словно вопрошая, не видела ли она, что наш поиск успешно завершается там, но Атара лишь медленно покачала головой.
– По крайней мере ничего лучшего я придумать не могу, – кивнул мастер Йувейн.
Поэтому, несмотря на возражения Мэрэма – до Кайшэма было ехать пять сотен миль по незнакомым землям, – мы решили отправиться туда, если мой меч не укажет в другую сторону или мы не найдем камень Света прежде.
Чтобы отметить решение, мы достали бренди и сидели, попивая его у огня. Дар виноградников, впитавший далекое солнце, согрел нас изнутри. Альфандерри взял мандолину, и, к всеобщему удивлению, Кейн присоединился к его пению. Я никогда прежде не слышал, как он поет; его голос был похож на бренди: богатый, густой, яростный и горько-сладкий – необычайно красивый на свой лад. Кейн пел звездам в вышине, которых мы не могли видеть, пел земле, которая дала нам жизнь и когда-нибудь приберет нас обратно…
Когда он закончил, я сидел, уставившись на меч, словно видел там свое отражение.
– Ты куда смотришь, Вэль? – спросил мастер Йувейн.
– Все так странно… Вот мы сидим и пьем прекрасный бренди – виноградарь вложил в него свою душу. В воздухе слышится грохот сражения, хотя ночь тиха и спокойна. И земля, на которой мы сидим, – чувствуете, как бьется ее сердце? Не только ее сердце, но всех и вся: и соловья, и лесной мыши, и далекого Лорда-Библиотекаря… Оно стучит и стучит, и в этом стуке слышится песня – та же странная песня, что поют звезды. Да, ночь облачная, но звезды всегда здесь, в кружении и потоках света – как морской туман, как алмазы, как мечты ребенка. Никогда не перестанут они радовать – как Огонек, кружащийся в лесу локилэни. И все это части одного узора. Мы сможем увидеть его целиком по одному кусочку, если только откроем глаза, если только поймем, как смотреть… Странно, странно.
Мэрэм уставился на меня и потрогал мой лоб. Он никогда не слышал, чтобы я так раньше говорил – да я и не говорил.
– О мой друг, ты пьян. – Он перевел взгляд на Элькэлэдар. – Пьян от бренди или от огня меча – все равно.
Мастер Йувейн посмотрел на меч и на меня.
– Нет, я вовсе не думаю, что он пьян. Он просто начинает видеть.
Наставник сказал, что каждый имеет три глаза: глаз чувств, глаз логики и глаз души. Этот третий глаз не развивается так легко и естественно, как остальные. Открыть его помогают медитации или созвучие правильного джелстеи.
– Все высшие джелстеи улучшают внутреннее зрение, а серебряный – камень души – в особенности.
Он сказал, что силюстрия оказывает влияние на ту часть души, что мы называем разумом. Серебряный джелстеи – камень отражения и таким образом – камень души, включая ее низшие проявления, проявления разума: логику, дедукцию, наблюдательность, память, рассудительность и интуицию.
Из-за своих отражающих качеств серебряный джелстеи можно использовать как щит против различных энергий: витальной, ментальной или физической. Хотя и не давая власти над другими, серебряный джелстеи способен усиливать работу разума и таким образом служит прекрасным подспорьем в познании и поисках истины. Меч, сделанный из серебряного джелстеи, рассекает материальные предметы, как разум рассекает невежество и тьму.
– Говорят, что его сила проявляется и в том видении души о котором только что рассказал нам Вэль. В том, как связаны все веши.
Альфандерри запел древнюю балладу о создании неба и земли. Слова баллады, давным-давно написанные каким-то менестрелем, говорили о том, что все в творении сплетено в единый узор сияющих драгоценностей, и в свете каждой из них отражаются остальные. Хотя лишь Единый в силах счесть изумруды, сапфиры и алмазы узора, человек благодаря силе серебряного джелстеи может почувствовать это бесконечное плетение во всей его невообразимой огромности.
– Ибо мы – те глаза, которыми Единый созерцает и познает себя, – заключил Альфандерри.
Под этим «мы», объяснил он, имеются в виду не только мужчины и женщины Эа, но и Звездный народ, Элийины и великие Галадины, такие как Арве и Ашторет, чьи глаза, говорят, не из плоти, а из чистейшей силюстрии.
– Какие чудеса мы могли бы созерцать, если бы только у нас были глаза, чтобы видеть их?
– О да. – Мэрэм, зевая, допил последний глоток бренди. – Боюсь, что мои глаза сегодня видели уже достаточно, если вы понимаете, о чем я. Не хочу хвалиться, но должен сказать, что Лалайи очень мало мне давала спать. Так что лично я иду на боковую, дабы пополнить силы и увидеть ее во сне.
Он поднялся, вновь зевнул и потер глаза.
– И это, друзья, единственная часть чудесного узора, которую я надеюсь сегодня увидеть.
Уставшие так же сильно, как и он, мы улеглись на шкурах и завернулись в плащи от холодного моросящего дождика – все, кроме Кейна, сторожившего первым. Я заснул, глядя на Огонька, который сияющей бабочкой танцевал над костром, а руку положил на рукоять меча. Хотя я боялся снов, которые лорд Лжи мог наслать на меня, спал я хорошо. Этой ночью, во сне, когда я был заперт в пещере, темной как сама смерть, я вынул из ножен Элькэлэдар. Яростный свет меча упал на дракона, что лежал, поджидая меня во тьме, на его огромные складчатые крылья и чешую. Сияние позволило мне увидеть единственное уязвимое место врага: узловатое алое сердце, пульсировавшее, словно кровавое солнце. Поняв, что я вижу его слабость, дракон в страхе отвел от меня огромные золотые глаза и в грохоте крыльев, высекая когтями искры из камня, исчез в тоннеле, ведущем к внутренностям земли.
Следующим утром, позавтракав кашей, ежевикой и несколькими грецкими орехами, припасенными Лильяной, мы отправились в путь в прекрасном настроении. Мы ехали по полям под паром и по маленьким грязным дорогам, не ища случайных фермерских домов, но и не пытаясь их обойти. В этой части Суррапама, похоже, люди селились не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
– Нет, я имею в виду саму Чашу Небес. Может быть, одна из книг пуста внутри и вмещает в себя маленькую золотую чашу, так что ее просто не смогли найти.
– Действительно…
– Я часто тебе повторял: открывая книгу, никогда не знаешь, что внутри.
Мы еще немного поговорили о Библиотеке и великих сокровищах, что она хранила. Ибо там находились не только книги, но и скульптуры, ювелирные изделия, сияющие маски, украшенные неизвестными джелстеи, и другие артефакты, многие из которых датировались эрой Закона – и чье предназначение никому не было известно. Для мастера Йувейна путешествие к Библиотеке представлялось уникальной возможностью расширить свои познания. Да и остальные хотели увидеть все эти чудеса.
Даже Атара, не питавшая особой любви к книгам, не осталась безразличной.
– Иного выхода все равно нет, – сказала она. – Мы должны отправиться в эту Библиотеку и увидеть все своими глазами.
Я глянул на нее, словно вопрошая, не видела ли она, что наш поиск успешно завершается там, но Атара лишь медленно покачала головой.
– По крайней мере ничего лучшего я придумать не могу, – кивнул мастер Йувейн.
Поэтому, несмотря на возражения Мэрэма – до Кайшэма было ехать пять сотен миль по незнакомым землям, – мы решили отправиться туда, если мой меч не укажет в другую сторону или мы не найдем камень Света прежде.
Чтобы отметить решение, мы достали бренди и сидели, попивая его у огня. Дар виноградников, впитавший далекое солнце, согрел нас изнутри. Альфандерри взял мандолину, и, к всеобщему удивлению, Кейн присоединился к его пению. Я никогда прежде не слышал, как он поет; его голос был похож на бренди: богатый, густой, яростный и горько-сладкий – необычайно красивый на свой лад. Кейн пел звездам в вышине, которых мы не могли видеть, пел земле, которая дала нам жизнь и когда-нибудь приберет нас обратно…
Когда он закончил, я сидел, уставившись на меч, словно видел там свое отражение.
– Ты куда смотришь, Вэль? – спросил мастер Йувейн.
– Все так странно… Вот мы сидим и пьем прекрасный бренди – виноградарь вложил в него свою душу. В воздухе слышится грохот сражения, хотя ночь тиха и спокойна. И земля, на которой мы сидим, – чувствуете, как бьется ее сердце? Не только ее сердце, но всех и вся: и соловья, и лесной мыши, и далекого Лорда-Библиотекаря… Оно стучит и стучит, и в этом стуке слышится песня – та же странная песня, что поют звезды. Да, ночь облачная, но звезды всегда здесь, в кружении и потоках света – как морской туман, как алмазы, как мечты ребенка. Никогда не перестанут они радовать – как Огонек, кружащийся в лесу локилэни. И все это части одного узора. Мы сможем увидеть его целиком по одному кусочку, если только откроем глаза, если только поймем, как смотреть… Странно, странно.
Мэрэм уставился на меня и потрогал мой лоб. Он никогда не слышал, чтобы я так раньше говорил – да я и не говорил.
– О мой друг, ты пьян. – Он перевел взгляд на Элькэлэдар. – Пьян от бренди или от огня меча – все равно.
Мастер Йувейн посмотрел на меч и на меня.
– Нет, я вовсе не думаю, что он пьян. Он просто начинает видеть.
Наставник сказал, что каждый имеет три глаза: глаз чувств, глаз логики и глаз души. Этот третий глаз не развивается так легко и естественно, как остальные. Открыть его помогают медитации или созвучие правильного джелстеи.
– Все высшие джелстеи улучшают внутреннее зрение, а серебряный – камень души – в особенности.
Он сказал, что силюстрия оказывает влияние на ту часть души, что мы называем разумом. Серебряный джелстеи – камень отражения и таким образом – камень души, включая ее низшие проявления, проявления разума: логику, дедукцию, наблюдательность, память, рассудительность и интуицию.
Из-за своих отражающих качеств серебряный джелстеи можно использовать как щит против различных энергий: витальной, ментальной или физической. Хотя и не давая власти над другими, серебряный джелстеи способен усиливать работу разума и таким образом служит прекрасным подспорьем в познании и поисках истины. Меч, сделанный из серебряного джелстеи, рассекает материальные предметы, как разум рассекает невежество и тьму.
– Говорят, что его сила проявляется и в том видении души о котором только что рассказал нам Вэль. В том, как связаны все веши.
Альфандерри запел древнюю балладу о создании неба и земли. Слова баллады, давным-давно написанные каким-то менестрелем, говорили о том, что все в творении сплетено в единый узор сияющих драгоценностей, и в свете каждой из них отражаются остальные. Хотя лишь Единый в силах счесть изумруды, сапфиры и алмазы узора, человек благодаря силе серебряного джелстеи может почувствовать это бесконечное плетение во всей его невообразимой огромности.
– Ибо мы – те глаза, которыми Единый созерцает и познает себя, – заключил Альфандерри.
Под этим «мы», объяснил он, имеются в виду не только мужчины и женщины Эа, но и Звездный народ, Элийины и великие Галадины, такие как Арве и Ашторет, чьи глаза, говорят, не из плоти, а из чистейшей силюстрии.
– Какие чудеса мы могли бы созерцать, если бы только у нас были глаза, чтобы видеть их?
– О да. – Мэрэм, зевая, допил последний глоток бренди. – Боюсь, что мои глаза сегодня видели уже достаточно, если вы понимаете, о чем я. Не хочу хвалиться, но должен сказать, что Лалайи очень мало мне давала спать. Так что лично я иду на боковую, дабы пополнить силы и увидеть ее во сне.
Он поднялся, вновь зевнул и потер глаза.
– И это, друзья, единственная часть чудесного узора, которую я надеюсь сегодня увидеть.
Уставшие так же сильно, как и он, мы улеглись на шкурах и завернулись в плащи от холодного моросящего дождика – все, кроме Кейна, сторожившего первым. Я заснул, глядя на Огонька, который сияющей бабочкой танцевал над костром, а руку положил на рукоять меча. Хотя я боялся снов, которые лорд Лжи мог наслать на меня, спал я хорошо. Этой ночью, во сне, когда я был заперт в пещере, темной как сама смерть, я вынул из ножен Элькэлэдар. Яростный свет меча упал на дракона, что лежал, поджидая меня во тьме, на его огромные складчатые крылья и чешую. Сияние позволило мне увидеть единственное уязвимое место врага: узловатое алое сердце, пульсировавшее, словно кровавое солнце. Поняв, что я вижу его слабость, дракон в страхе отвел от меня огромные золотые глаза и в грохоте крыльев, высекая когтями искры из камня, исчез в тоннеле, ведущем к внутренностям земли.
Следующим утром, позавтракав кашей, ежевикой и несколькими грецкими орехами, припасенными Лильяной, мы отправились в путь в прекрасном настроении. Мы ехали по полям под паром и по маленьким грязным дорогам, не ища случайных фермерских домов, но и не пытаясь их обойти. В этой части Суррапама, похоже, люди селились не часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258