Я даже и будить-то тебя не хотела. Но Моргол требует к себе князя Хеда. Я обязана…
– Твои обязанности не должны препятствовать почтительному отношению к землеправителям.
– Почтительное отношение или не почтительное, – вмешался Моргон, – но я никуда не поеду. Зачем ты распинаешься перед ней? Скажи ей внятно и твердо, что нам некогда. Тебя она послушает. Она еще ребенок, а нам некогда играть в ребячьи игры.
Лира посмотрела на Моргона безмятежным взором:
– Никто из тех, кто меня знает, не называет меня ребенком. Я сказала, что ты поедешь – так или иначе. Моргол желает задать тебе несколько вопросов насчет звезд у тебя на лице и насчет твоей арфы. Она ее видела и прежде. Я бы и раньше тебе все объяснила, но ты… Я просто вышла из себя, когда ты швырнул в меня камень.
Моргон посмотрел на нее снизу вверх.
– Где? – только и спросил он. – Где она видела эту арфу?
– Она тебе сама расскажет. А еще есть загадка, которую она велела мне загадать тебе, когда мы проедем через горы и болота и перед нами покажется Город Короны. Она говорит, что в этой загадке таится твое имя.
Кровь отхлынула от лица Моргона.
– Я еду, – сказал он.
От рассвета до заката они скакали за Лирой через безлюдный перевал в невысоких древних горах и на следующую ночь остановились передохнуть уже по другую сторону гор. Моргон сидел у костра, закутавшись в плащ, наблюдая за прохладным туманным дыханием болот, раскинувшихся перед ними. Дет, пальцы которого, кажется, не ощущали холода, наигрывал какую-то старинную песенку без слов, отвлекая Моргона от мрачных мыслей, пока он не сдался и, отбросив тягостные думы, не стал просто слушать музыку. Когда арфа умолкла, он спросил:
– Что это ты играл? Такая красивая мелодия!
Дет улыбнулся:
– Я так и не придумал ей названия.
С минуту он сидел молча, затем потянулся к футляру арфы. Лира, беззвучно появившись у костра, умоляюще сказала:
– Поиграй еще. Все тебя слушают. Это же песня, которую ты сочинил для Моргол.
Моргон с удивлением посмотрел на арфиста, а Дет подтвердил:
– Да.
Пальцы его легко ходили по струнам, сплетая новую мелодию. Лира сняла с плеча арфу Моргона и поставила ее рядом с ним.
– Я еще вчера собиралась вернуть ее тебе.
Она села, протянув руки к огню. Отсвет костра бросал на ее лицо глубокие тени, и Моргон не отводил от Лиры глаз.
– Ты что, всегда подкарауливаешь проезжих землеправителей на границах Херуна, чтобы заманить их к себе?
– Вовсе я тебя не заманивала, – негодующе возразила Лира. – Ты сам захотел поехать. И еще… – продолжала она, пока он, онемев от возмущения, хватал ртом воздух. – Обычно я провожаю торговцев через болота. Гости из других стран редки, и не все знают, что сначала нужно дождаться меня, и их засасывает трясина. Либо же – в лучшем случае – они просто сбиваются с пути. Кроме того, я защищаю Моргол, когда она путешествует за пределами Херуна, и выполняю любые другие обязанности, которые она мне поручает. Я хорошо умею обращаться с кинжалом, с луком и копьем. Последний, встреченный мною и недооценивший мою ловкость, мертв.
– Ты его убила?
– Пришлось. Он вознамерился ограбить купцов, которые находились под моей защитой, а когда я его предупредила, он не обратил на меня внимания, что было с его стороны не умно. Он пытался убить одного из торговцев, так что я просто прикончила его.
– Почему же Моргол позволяет тебе странствовать без сопровождающих, если с тобой случаются такие происшествия?
– Я состою в ее стражниках и уж всяко могу сама о себе позаботиться. А ты – почему ты бродишь невооруженный, точно ребенок, по владениям Высшего?
– У меня есть арфа, – напомнил Моргон, но Лира только покачала головой:
– Далеко не всегда она может тебе помочь. Во внешних землях есть и другие противники, не только я: дикие люди, которые нападают на торговцев вопреки королевским законам, изгнанники. Ты обязательно должен вооружиться.
– Я земледелец, а не воин.
– Во владениях Высшего нет ни одного человека, который тронул бы Дета. Но ты…
– Очень любезно с твоей стороны, но можешь обо мне не беспокоиться.
Брови Лиры взлетели. Она дружески сказала:
– Я только пытаюсь поделиться с тобой опытом. Без сомнения, Дет о тебе позаботится, если возникнет какая-то неприятность.
Голос Дета раздался на фоне звучащей арфы:
– Князь Хеда вполне способен защитить себя сам. Хед – это страна, известная своей мирной жизнью, что часто трудно понять посторонним.
– Князь Хеда, – напомнила Лира, – теперь больше не на Хеде.
Моргон посмотрел на нее через костер:
– Животное не меняет шкуру или свои инстинкты, если оно перешло с одних земель на другие.
Лира обдумала этот аргумент и возразила:
– Я могла бы научить тебя метать копье. Это просто и может оказаться для тебя полезным… Ты тогда метко попал в меня камнем.
– Вот и славно, значит, мое оружие – камень. Копьем я еще убью кого-нибудь.
– Так оно ведь для этого и предназначено.
Моргон вздохнул:
– А ты подумай об этом с точки зрения земледельца. Ты же не станешь выкапывать стебли с корнем еще до того, как пшеница поспеет? Или рубить дерево, полное зеленых, молодых груш? Так зачем же укорачивать жизнь человека, который занят своим делом?
– Груши, – упорствовала Лира, – не убивают торговцев.
– Дело не в этом. Если ты отнимешь у человека его жизнь, у него не останется ничего. Ты можешь лишить его земли, принадлежащей ему, его ранга, мыслей, имени; но если ты забираешь у него жизнь – у него не остается ничего. Даже надежды.
Лира тихо слушала его, отблески пламени сверкали в ее темных глазах.
– А если выбор встал между твоей жизнью и его – что бы ты выбрал?
– Свою жизнь, разумеется, – сказал Моргон, потом немного поразмышлял и моргнул. – Я думаю…
Она выдохнула:
– Это неразумно.
Моргон невольно улыбнулся:
– Пожалуй. Но если я когда-нибудь кого-то убью, как я скажу об этом Элиарду? Или Гриму Окленду?
– Кто такой Элиард? Кто такой Грим Окленд?
– Грим – это мой управляющий. Элиард – родной брат, мой земленаследник.
– О, так у тебя есть брат? Я всегда хотела иметь брата. Но у меня никого нет, кроме двоюродных да стражи – это вроде родных сестер, вроде семьи. А у тебя есть сестра?
– Есть. Ее зовут Тристан.
– Какая она?
– Ну, чуть помоложе тебя. Такая же темноволосая. Вообще немного на тебя похожа, вот разве что она мне так не досаждает.
К его удивлению, Лира расхохоталась:
– А я досаждаю, да? Я хотела бы знать, когда ты перестанешь на меня злиться. – Одним быстрым, гибким движением Лира вскочила на ноги. – Наверное, Моргол тоже будет недовольна мной, но я обычно невежлива с теми, кто меня удивляет так, как удивил ты.
– Откуда же Моргол узнает?
– Уж она-то узнает. – Лира поклонилась. – Спасибо тебе за игру, Дет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Твои обязанности не должны препятствовать почтительному отношению к землеправителям.
– Почтительное отношение или не почтительное, – вмешался Моргон, – но я никуда не поеду. Зачем ты распинаешься перед ней? Скажи ей внятно и твердо, что нам некогда. Тебя она послушает. Она еще ребенок, а нам некогда играть в ребячьи игры.
Лира посмотрела на Моргона безмятежным взором:
– Никто из тех, кто меня знает, не называет меня ребенком. Я сказала, что ты поедешь – так или иначе. Моргол желает задать тебе несколько вопросов насчет звезд у тебя на лице и насчет твоей арфы. Она ее видела и прежде. Я бы и раньше тебе все объяснила, но ты… Я просто вышла из себя, когда ты швырнул в меня камень.
Моргон посмотрел на нее снизу вверх.
– Где? – только и спросил он. – Где она видела эту арфу?
– Она тебе сама расскажет. А еще есть загадка, которую она велела мне загадать тебе, когда мы проедем через горы и болота и перед нами покажется Город Короны. Она говорит, что в этой загадке таится твое имя.
Кровь отхлынула от лица Моргона.
– Я еду, – сказал он.
От рассвета до заката они скакали за Лирой через безлюдный перевал в невысоких древних горах и на следующую ночь остановились передохнуть уже по другую сторону гор. Моргон сидел у костра, закутавшись в плащ, наблюдая за прохладным туманным дыханием болот, раскинувшихся перед ними. Дет, пальцы которого, кажется, не ощущали холода, наигрывал какую-то старинную песенку без слов, отвлекая Моргона от мрачных мыслей, пока он не сдался и, отбросив тягостные думы, не стал просто слушать музыку. Когда арфа умолкла, он спросил:
– Что это ты играл? Такая красивая мелодия!
Дет улыбнулся:
– Я так и не придумал ей названия.
С минуту он сидел молча, затем потянулся к футляру арфы. Лира, беззвучно появившись у костра, умоляюще сказала:
– Поиграй еще. Все тебя слушают. Это же песня, которую ты сочинил для Моргол.
Моргон с удивлением посмотрел на арфиста, а Дет подтвердил:
– Да.
Пальцы его легко ходили по струнам, сплетая новую мелодию. Лира сняла с плеча арфу Моргона и поставила ее рядом с ним.
– Я еще вчера собиралась вернуть ее тебе.
Она села, протянув руки к огню. Отсвет костра бросал на ее лицо глубокие тени, и Моргон не отводил от Лиры глаз.
– Ты что, всегда подкарауливаешь проезжих землеправителей на границах Херуна, чтобы заманить их к себе?
– Вовсе я тебя не заманивала, – негодующе возразила Лира. – Ты сам захотел поехать. И еще… – продолжала она, пока он, онемев от возмущения, хватал ртом воздух. – Обычно я провожаю торговцев через болота. Гости из других стран редки, и не все знают, что сначала нужно дождаться меня, и их засасывает трясина. Либо же – в лучшем случае – они просто сбиваются с пути. Кроме того, я защищаю Моргол, когда она путешествует за пределами Херуна, и выполняю любые другие обязанности, которые она мне поручает. Я хорошо умею обращаться с кинжалом, с луком и копьем. Последний, встреченный мною и недооценивший мою ловкость, мертв.
– Ты его убила?
– Пришлось. Он вознамерился ограбить купцов, которые находились под моей защитой, а когда я его предупредила, он не обратил на меня внимания, что было с его стороны не умно. Он пытался убить одного из торговцев, так что я просто прикончила его.
– Почему же Моргол позволяет тебе странствовать без сопровождающих, если с тобой случаются такие происшествия?
– Я состою в ее стражниках и уж всяко могу сама о себе позаботиться. А ты – почему ты бродишь невооруженный, точно ребенок, по владениям Высшего?
– У меня есть арфа, – напомнил Моргон, но Лира только покачала головой:
– Далеко не всегда она может тебе помочь. Во внешних землях есть и другие противники, не только я: дикие люди, которые нападают на торговцев вопреки королевским законам, изгнанники. Ты обязательно должен вооружиться.
– Я земледелец, а не воин.
– Во владениях Высшего нет ни одного человека, который тронул бы Дета. Но ты…
– Очень любезно с твоей стороны, но можешь обо мне не беспокоиться.
Брови Лиры взлетели. Она дружески сказала:
– Я только пытаюсь поделиться с тобой опытом. Без сомнения, Дет о тебе позаботится, если возникнет какая-то неприятность.
Голос Дета раздался на фоне звучащей арфы:
– Князь Хеда вполне способен защитить себя сам. Хед – это страна, известная своей мирной жизнью, что часто трудно понять посторонним.
– Князь Хеда, – напомнила Лира, – теперь больше не на Хеде.
Моргон посмотрел на нее через костер:
– Животное не меняет шкуру или свои инстинкты, если оно перешло с одних земель на другие.
Лира обдумала этот аргумент и возразила:
– Я могла бы научить тебя метать копье. Это просто и может оказаться для тебя полезным… Ты тогда метко попал в меня камнем.
– Вот и славно, значит, мое оружие – камень. Копьем я еще убью кого-нибудь.
– Так оно ведь для этого и предназначено.
Моргон вздохнул:
– А ты подумай об этом с точки зрения земледельца. Ты же не станешь выкапывать стебли с корнем еще до того, как пшеница поспеет? Или рубить дерево, полное зеленых, молодых груш? Так зачем же укорачивать жизнь человека, который занят своим делом?
– Груши, – упорствовала Лира, – не убивают торговцев.
– Дело не в этом. Если ты отнимешь у человека его жизнь, у него не останется ничего. Ты можешь лишить его земли, принадлежащей ему, его ранга, мыслей, имени; но если ты забираешь у него жизнь – у него не остается ничего. Даже надежды.
Лира тихо слушала его, отблески пламени сверкали в ее темных глазах.
– А если выбор встал между твоей жизнью и его – что бы ты выбрал?
– Свою жизнь, разумеется, – сказал Моргон, потом немного поразмышлял и моргнул. – Я думаю…
Она выдохнула:
– Это неразумно.
Моргон невольно улыбнулся:
– Пожалуй. Но если я когда-нибудь кого-то убью, как я скажу об этом Элиарду? Или Гриму Окленду?
– Кто такой Элиард? Кто такой Грим Окленд?
– Грим – это мой управляющий. Элиард – родной брат, мой земленаследник.
– О, так у тебя есть брат? Я всегда хотела иметь брата. Но у меня никого нет, кроме двоюродных да стражи – это вроде родных сестер, вроде семьи. А у тебя есть сестра?
– Есть. Ее зовут Тристан.
– Какая она?
– Ну, чуть помоложе тебя. Такая же темноволосая. Вообще немного на тебя похожа, вот разве что она мне так не досаждает.
К его удивлению, Лира расхохоталась:
– А я досаждаю, да? Я хотела бы знать, когда ты перестанешь на меня злиться. – Одним быстрым, гибким движением Лира вскочила на ноги. – Наверное, Моргол тоже будет недовольна мной, но я обычно невежлива с теми, кто меня удивляет так, как удивил ты.
– Откуда же Моргол узнает?
– Уж она-то узнает. – Лира поклонилась. – Спасибо тебе за игру, Дет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64