– Я был во всем виноват изначально. Я не понимал, что с твоей стороны это было всего лишь увлечение. Из-за своего непозволительного самомнения я уверил себя, что ты меня любишь, и я так сильно хотел этого, что не желал видеть реальности. Женитьба на тебе оказалась одним из самых эгоистичных поступков в моей жизни. Другим был тот, когда я согласился на твою жертву и забрал у тебя нашу дочь.
Как ему объяснить, что он не прав, что он единственный мужчина, которого она когда-либо любила? Как объяснить ему это, если он заявил, что желает развестись с ней? Когда же страсть, которую он к ней испытывал вначале, была разрушена временем и ее безответственным поведением? Сапфира незаметно убрала свою руку из-под его ладони и, вынув спрятанный в рукаве платок, промокнула повлажневшие от слез глаза. Как сможет она, любя Тэйна, принять от него жертву, которую он готов принести ради нее, зная по личному опыту, какую боль это ему причинит?
– Итак… – произнес он с напряженной улыбкой, болезненно исказившей его лицо, – …есть только один способ хоть как-то исправить мою ошибку, а именно дать тебе возможность уйти к человеку, которого ты можешь любить так же сильно, как он любит тебя.
– У меня никого нет, – жалобно сказала она, устремив на него умоляющий взгляд, полный страстного желания уверить его в правоте своих слов. – Майкл значит для меня не более, чем для тебя Ангелия. В тот раз, когда он поцеловал меня, я сказала ему, что у нас с ним не может быть будущего и что я могу быть для него только другом.
Он молчал секунд пять, а потом вдруг засмеялся каким-то горьким смехом.
– Ты знаешь, я ведь ревновал к ним обоим, к Лорне и Майклу, потому что они могли дать тебе то, чего не мог я, – утешение.
– Тэйн, пожалуйста! – Она отчетливо слышала в груди глухое биение своего сердца и, не сознавая этого, в немой мольбе сжала перед собой руки. – Возможно, все было бы иначе, если бы мы с самого начала попытались как-то понять друг друга.
– Гм-м! – прозвучал безрадостный смешок Тэйна. – Я бы отдал десять лет жизни, чтобы иметь возможность вернуться в то время и начать все сначала, зная то, что я знаю теперь.
– И вместо этого ты хочешь развестись со мной, – упавшим голосом сказала Сапфира и вдруг в изумлении увидела, как Тэйн отрицательно покачал головой.
– Нет, я этого не говорил, Сапфи. Я сказал лишь, что не буду препятствовать разводу, если ты этого пожелаешь. Это вовсе не одно и то же. Разве тыне видишь? Я попытался удержать тебя при себе против твоей воли, надеясь, что однажды случится чудо и я снова пробужу в тебе любовь ко мне. Но этого не произошло. Наши отношения становились все хуже и хуже, вплоть до того вечера, когда между нами вспыхнула ужасная ссора. Внезапно, несмотря на весь свой гнев, я так безумно захотел тебя, что решил прибегнуть к действиям, раз уж слова были совершенно бессильны. Я подумал, если мы снова станем любовниками, мое тело будет более красноречивым катализатором для твоих чувств, чем любые слова! – Горечь этих слов отразилась на лице Тэйна.
Не в силах больше сдерживать себя. Сапфира вскочила на ноги. Губы ее побелели, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
– Но ты так и не смог заставить себя сделать это! – Даже теперь, вспоминая выражение ужаса на его лице при виде ее нагого тела, она испытывала нестерпимую боль. – Тебе было отвратительно мое уродливое тело.
– Сапфи, о чем ты говоришь? – Он кинулся к ней и, схватив за плечи, заставил Сапфиру посмотреть ему прямо в лицо. – Я действительно испытывал отвращение, это так! Но не к тебе… а к себе самому! Я весь горел желанием и страстью, к которой примешивались гнев и нарастающее и ненавистное мне чувство стыда. И вдруг я увидел тот еле заметный, тонкий шрам. Он в самом деле был едва заметен, и все же ничто не могло бы с большей очевидностью напомнить мне о том, что тебе пришлось выстрадать по моей вине. Я был старше и опытнее тебя и, как последний эгоист, лишил тебя юности и свободы. И сейчас усугублял свой грех, намереваясь снова подчинить тебя своей воле. – Тэйн вздохнул. – Я много раз ненавидел себя за последние несколько месяцев, но ни разу с такой силой, как тогда.
– О-о… – она смотрела на него какими-то безжизненными, лишенными всякого выражения глазами, – я думала, это потому, что тебя оттолкнуло мое уродство. Я была такой худой и изможденной.
Он покачал головой.
– Для меня ты всегда будешь прекрасна, Сапфи, – с простотой, от которой у нее защемило сердце, сказал Тэйн. – Уродом был я, а не ты, и все-таки я не был готов отказаться от тебя. Вот почему, когда ты убежала к Лорне, я предложил тебе оформить в суде раздельное проживание. Я рассуждал так: хотя ты и будешь в безопасности от каких-либо домоганий с моей стороны, все же по закону я буду иметь право видеться с тобой и, что самое важное, ты не сможешь выйти замуж за кого-нибудь другого. Я был убежден, что моя неожиданная выходка испугала тебя, и единственное, что мне оставалось, – это дать тебе возможность подольше пожить отдельно от меня, а остальное будет зависеть от моей способности вовремя уловить подходящий момент. Я не собирался форсировать события и намеревался ухаживать за тобой так, как я это делал в самом начале нашего знакомства.
– А теперь уже слишком поздно? – голосом, в котором звучало глухое отчаяние, сказала она в ответ на его осторожное прикосновение к ее щеке. – Ты спрашиваешь меня об этом после того, что произошло между нами прошлой ночью? Ах, Сапфи… – Он чуть коснулся кончиками пальцев ее шелковистых волос. – Ты все еще не понимаешь? Я не в силах быть рядом с тобой, чтобы не причинить тебе боль. После всего того, что тебе пришлось пережить в связи с рождением близнецов, я поклялся никогда больше не позволять тебе забеременеть от меня, но, несмотря на это, я любил тебя вчера с таким самозабвением, что мне было на все наплевать. Если бы я обладал, хотя бы наполовину, той силой воли, которой всегда гордился, я бы провел всю ночь внизу в баре, так как я не из тех, кто ищет случайных знакомств. Это просто не в моем характере. Вместо этого… – внезапно его голос дрогнул. – Я просто не подхожу тебе, Сапфи. Я должен расстаться с тобой, потому что слишком тебя люблю и не могу оставаться в стороне, когда ты рядом. Что до наших детей, я думаю, будет лучше, если они станут жить с тобой… потому что… я также люблю и их. – Он отвернулся к своему столу, пряча от нее лицо.
Сапфира почувствовала, как внезапно ее тело становится чужим, и в какой-то момент ей показалось, что она теряет сознание из-за невыносимого шума прихлынувшей к голове крови.
– Ты все еще любишь меня? – Ее окатила теплая волна, зародившаяся где-то в глубине ее существа и наполнившая ее тело ощущением почти невыносимого блаженства и счастья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46