А неожиданный приезд Эбби привел ее в полное замешательство, она изо всех сил пыталась изобразить из себя хозяйку, которую, она знала, хотел видеть в ней Тэйн. Но ее жалкие попытки не увенчались успехом.
Она была на грани истерики уже накануне того ужасного дня, когда, войдя в великолепную гостиную, увидела Эбби и Тэйна в объятиях друг друга. Ее руки сжимали его плечи, словно она встретила давно потерянного любовника. Он тоже не без благосклонности принимал страсть ее сестры она видела это собственными глазами!
Она кинулась к испуганной парочке; к своему стыду, она вопила, словно заключенный под пытками, нанося своей сестре яростные удары и выкрикивая обвинения в выражениях, которые до тех пор никогда не решилась бы произнести вслух.
Сквозь собственные выкрики она слышала хриплый и отчаянный голос Тэйна, повторявший снова и снова: «Эбби не виновата! Я сам попросил ее прийти!»
Они вызвали врача, и ее забрали в больницу. Сначала она думала, что попала в сумасшедший дом, где ей придется пробыть в заточении до конца своих дней, и, неподвижно уставившись в потолок, отказывалась от воды и пищи, покорно ожидая смерти. Но постепенно лечение принесло результаты, и она поняла, что больна и что теперь, когда установлен диагноз гормонального срыва, ее смогут вылечить.
Она по-прежнему отказывалась видеть Тэйна и Эбби, припоминая, что они, едва успев познакомиться, сразу же нашли общий язык, как и потом, спустя какое-то время, когда она и Тэйн встречали свое первое Рождество после того, как в Англии поспешно сыграли свадьбу. Хорошенькая, привлекательная Эбби, похожая на Тэйна и по своему характеру, и по своему обаянию, пользовалась успехом у мужчин и женщин. Эбби, которую она любила и которой доверяла…
Только ежедневные свидания с близнецами, которых Тэйн продолжал приводить с собой в клинику, а также присутствие всегда бодрой и оживленной Лорны утешали ее в эти тяжелые часы раздумий, а к тому времени, как ее выписали, Эбби уже вернулась в Англию.
Тэйн всегда утверждал, что любит Эбби только как сестру жены, и, когда она не верила его словам, предлагал ей прочитать письмо, которое оставила ей Эбби. Оно подтвердило бы его слова, но она отказывалась ему верить. Уязвленная в своей гордости, она зашвырнула его нераспечатанным в дальний угол ящика своего туалетного столика. Именно тогда она и потребовала развода. Но Тэйн отказался даже обсуждать этот вопрос.
Так прошли месяцы в атмосфере горечи и недоверия, при отсутствии всякой физической близости до того знаменательного дня, когда она, зайдя слишком далеко в своих обидных упреках, ударила его по щеке. До этого момента он держался с ней сдержанно, холодно, вежливо и отчужденно. Но ее поступок оборвал сдерживающую нить.
– Довольно, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Раз ты так, моя любовь…
Испугавшись темной силы, которую в нем пробудила, уверенная в том, что он убьет ее, она сопротивлялась, как только могла, когда он наполовину втащил, наполовину внес ее в спальню, швырнул на кровать и стал стаскивать с нее одежду.
– Тэйн! Нет, ради всего святого, только не так! – Ее крики звучали приглушенно под тяжестью его тела, когда она извивалась, задыхаясь в яростном сопротивлении. Уже много месяцев она не спала с ним, и перспектива насильственного совокупления в качестве наказания наполняла все ее существо страхом.
– Что еще мне остается делать, – глаза его сверкнули из-под темных ресниц, – раз ты называешь меня лжецом и распутником и отказываешься прислушаться к голосу рассудка? – Он говорил хрипло и прерывисто. – Если мне суждено ждать, когда ты придешь ко мне, я буду ждать всю жизнь.
Ее движения только усилили его возбуждение.
– Вот так, мой ангел, – прошептал он, нежно проводя ищущими руками по ее телу. – Сопротивляйся мне, если хочешь, но наступит час и ты сдашься мне, позволь мне сделать тебя своей пленницей…
Несмотря на страх, ее тело откликнулось на колдовские чары его прикосновений, сделалось податливым и раскрылось, чтобы принять его, и она с восторгом приняла его в роли своего завоевателя, и скрытое желание мерцало в глубине ее глаз, в изгибе губ, напряженно набухших сосках и в чувственных движениях бедер.
– О Боже! – Прошло несколько месяцев, а она все еще вспоминала блаженство той ночи, свою уверенность в том, что этот почти насильственный акт чувственной страсти без следа сотрет каждый атом прошлого, чтобы после этого, насытив и удовлетворив свой голод, они смогли снова вместе взглянуть в лицо будущему; что ни одна женщина не сумеет еще раз отобрать у нее Тэйна после слияния их тел в торжествующем порыве любви…
– Сапфи… – Ее имя сладко ласкало его губы, пока он любовался ею, медленно охватывая ее всю восхищенным взглядом, пожирая ее глазами в приступе чувственного голода, обещавшего экстаз и блаженство после своего утоления. И вдруг… Он замер, его взгляд впился в отметину, сделанную ножом хирурга: шрам, словно след от кривой турецкой сабли, багровел на нежной округлости живота.
Доживи она до ста лет, ей никогда не забыть ни его взгляда, полного неприкрытого отвращения, сменившего собой мечтательность и желание, ни того, как его тело полностью отвергло ее. Тонко чувствуя каждую его реакцию, она заскулила от обиды и боли, отползла в сторону, ощущая, как ноет все ее тело, как разрывается от горя сердце, и не хватит никаких слез, чтобы успокоить его.
Несмотря на то что было уже поздно, с трудом натянув майку и джинсы, она убежала искать приюта к Лорне. На следующее утро Тэйн оставил ей записку. Он по-прежнему не одобрял развода, но был согласен на раздельное проживание.
Вся процедура, занявшая девять месяцев, была пронизана иронией. И все это могло показаться смешным, если бы исход дела оказался менее трагичным. И вот она снова на их супружеском ложе – одна, уставшая до изнеможения, не может заснуть. Она задумчиво держит в руках конверт с поздравительной открыткой от Эбби. Странно, что ее сестра продолжала упорствовать. Она обнаружила, что держит открытку, не заметив, как вскрыла конверт. Прекрасный букет цветов, стандартное поздравление-с днем рождения и пожелания успехов, ниже просто подпись: «Любящая тебя сестра Абигайль».
Неужели все эти месяцы она заблуждалась в том, что произошло? Подобная мысль не впервые приходила ей в голову, но каждый раз она взбрасывала ее из опасения обмануться, поверив в то, во что она так отчаянно желала поверить.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Чувствуя, как бешено колотится сердце при одной лишь мысли о том, что ей предстоит, она вытащила из ящика письмо, снова залезла под одеяло, подложила под спину подушки и заставила себя успокоиться. После всего пережитого она должна была перестать чувствовать боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Она была на грани истерики уже накануне того ужасного дня, когда, войдя в великолепную гостиную, увидела Эбби и Тэйна в объятиях друг друга. Ее руки сжимали его плечи, словно она встретила давно потерянного любовника. Он тоже не без благосклонности принимал страсть ее сестры она видела это собственными глазами!
Она кинулась к испуганной парочке; к своему стыду, она вопила, словно заключенный под пытками, нанося своей сестре яростные удары и выкрикивая обвинения в выражениях, которые до тех пор никогда не решилась бы произнести вслух.
Сквозь собственные выкрики она слышала хриплый и отчаянный голос Тэйна, повторявший снова и снова: «Эбби не виновата! Я сам попросил ее прийти!»
Они вызвали врача, и ее забрали в больницу. Сначала она думала, что попала в сумасшедший дом, где ей придется пробыть в заточении до конца своих дней, и, неподвижно уставившись в потолок, отказывалась от воды и пищи, покорно ожидая смерти. Но постепенно лечение принесло результаты, и она поняла, что больна и что теперь, когда установлен диагноз гормонального срыва, ее смогут вылечить.
Она по-прежнему отказывалась видеть Тэйна и Эбби, припоминая, что они, едва успев познакомиться, сразу же нашли общий язык, как и потом, спустя какое-то время, когда она и Тэйн встречали свое первое Рождество после того, как в Англии поспешно сыграли свадьбу. Хорошенькая, привлекательная Эбби, похожая на Тэйна и по своему характеру, и по своему обаянию, пользовалась успехом у мужчин и женщин. Эбби, которую она любила и которой доверяла…
Только ежедневные свидания с близнецами, которых Тэйн продолжал приводить с собой в клинику, а также присутствие всегда бодрой и оживленной Лорны утешали ее в эти тяжелые часы раздумий, а к тому времени, как ее выписали, Эбби уже вернулась в Англию.
Тэйн всегда утверждал, что любит Эбби только как сестру жены, и, когда она не верила его словам, предлагал ей прочитать письмо, которое оставила ей Эбби. Оно подтвердило бы его слова, но она отказывалась ему верить. Уязвленная в своей гордости, она зашвырнула его нераспечатанным в дальний угол ящика своего туалетного столика. Именно тогда она и потребовала развода. Но Тэйн отказался даже обсуждать этот вопрос.
Так прошли месяцы в атмосфере горечи и недоверия, при отсутствии всякой физической близости до того знаменательного дня, когда она, зайдя слишком далеко в своих обидных упреках, ударила его по щеке. До этого момента он держался с ней сдержанно, холодно, вежливо и отчужденно. Но ее поступок оборвал сдерживающую нить.
– Довольно, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Раз ты так, моя любовь…
Испугавшись темной силы, которую в нем пробудила, уверенная в том, что он убьет ее, она сопротивлялась, как только могла, когда он наполовину втащил, наполовину внес ее в спальню, швырнул на кровать и стал стаскивать с нее одежду.
– Тэйн! Нет, ради всего святого, только не так! – Ее крики звучали приглушенно под тяжестью его тела, когда она извивалась, задыхаясь в яростном сопротивлении. Уже много месяцев она не спала с ним, и перспектива насильственного совокупления в качестве наказания наполняла все ее существо страхом.
– Что еще мне остается делать, – глаза его сверкнули из-под темных ресниц, – раз ты называешь меня лжецом и распутником и отказываешься прислушаться к голосу рассудка? – Он говорил хрипло и прерывисто. – Если мне суждено ждать, когда ты придешь ко мне, я буду ждать всю жизнь.
Ее движения только усилили его возбуждение.
– Вот так, мой ангел, – прошептал он, нежно проводя ищущими руками по ее телу. – Сопротивляйся мне, если хочешь, но наступит час и ты сдашься мне, позволь мне сделать тебя своей пленницей…
Несмотря на страх, ее тело откликнулось на колдовские чары его прикосновений, сделалось податливым и раскрылось, чтобы принять его, и она с восторгом приняла его в роли своего завоевателя, и скрытое желание мерцало в глубине ее глаз, в изгибе губ, напряженно набухших сосках и в чувственных движениях бедер.
– О Боже! – Прошло несколько месяцев, а она все еще вспоминала блаженство той ночи, свою уверенность в том, что этот почти насильственный акт чувственной страсти без следа сотрет каждый атом прошлого, чтобы после этого, насытив и удовлетворив свой голод, они смогли снова вместе взглянуть в лицо будущему; что ни одна женщина не сумеет еще раз отобрать у нее Тэйна после слияния их тел в торжествующем порыве любви…
– Сапфи… – Ее имя сладко ласкало его губы, пока он любовался ею, медленно охватывая ее всю восхищенным взглядом, пожирая ее глазами в приступе чувственного голода, обещавшего экстаз и блаженство после своего утоления. И вдруг… Он замер, его взгляд впился в отметину, сделанную ножом хирурга: шрам, словно след от кривой турецкой сабли, багровел на нежной округлости живота.
Доживи она до ста лет, ей никогда не забыть ни его взгляда, полного неприкрытого отвращения, сменившего собой мечтательность и желание, ни того, как его тело полностью отвергло ее. Тонко чувствуя каждую его реакцию, она заскулила от обиды и боли, отползла в сторону, ощущая, как ноет все ее тело, как разрывается от горя сердце, и не хватит никаких слез, чтобы успокоить его.
Несмотря на то что было уже поздно, с трудом натянув майку и джинсы, она убежала искать приюта к Лорне. На следующее утро Тэйн оставил ей записку. Он по-прежнему не одобрял развода, но был согласен на раздельное проживание.
Вся процедура, занявшая девять месяцев, была пронизана иронией. И все это могло показаться смешным, если бы исход дела оказался менее трагичным. И вот она снова на их супружеском ложе – одна, уставшая до изнеможения, не может заснуть. Она задумчиво держит в руках конверт с поздравительной открыткой от Эбби. Странно, что ее сестра продолжала упорствовать. Она обнаружила, что держит открытку, не заметив, как вскрыла конверт. Прекрасный букет цветов, стандартное поздравление-с днем рождения и пожелания успехов, ниже просто подпись: «Любящая тебя сестра Абигайль».
Неужели все эти месяцы она заблуждалась в том, что произошло? Подобная мысль не впервые приходила ей в голову, но каждый раз она взбрасывала ее из опасения обмануться, поверив в то, во что она так отчаянно желала поверить.
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Чувствуя, как бешено колотится сердце при одной лишь мысли о том, что ей предстоит, она вытащила из ящика письмо, снова залезла под одеяло, подложила под спину подушки и заставила себя успокоиться. После всего пережитого она должна была перестать чувствовать боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46