Войцеховский сел, машина тронулась.
- Что думаешь, Адам Генрихович, самоубийство, несчастный случай или убийство? - грузный Проценко, сидевший на переднем сидении, тяжко поерзав, повернулся к Войцеховскому.
- А ты как считаешь? - спросил Войцеховский.
- Черт его знает... похоже... - он не закончил, отвернулся.
Войцеховский знал эту манеру Проценко: вроде что-то и сказать хотел, а в сущности - ничего.
- Вот и я так думаю, - внутренне усмехаясь, ответил Войцеховский.
Они миновали переезд, дальше шло загородное шоссе, справа виднелись заводские корпуса.
- Все! Я приехал, у того киоска тормозни, - попросил Войцеховский. Он вышел из машины. - Счастливо! - хлопнул дверцей.
- Жми! - приказал Проценко водителю. Машина рванулась по шоссе, удаляясь от Богдановска.
Директор завода резиновых изделий Лев Иванович Омелян ждал. Секретарша внесла на подносе чайник с кипятком, банку растворимого кофе, сахар, небольшие чашечки и на тарелке сушки.
- Я отниму у вас немного времени, Лев Иванович, - Войцеховский зачерпнул ложечку кофе. - Вы хорошо знали Кубракову?
- Что значит хорошо? Институт их - наш постоянный заказчик. Польза от них копеечная, не те объемы. Так, походя, кое-что делаем им, как говорится, по старой дружбе.
- Одним словом, снисходите.
- Пожалуй. Хлопот больше, чем выгоды. Но куда же их гнать в наше-то время? Никто не захочет с такой мелкотой возиться... Выполняем иногда заказы для лаборатории Кубраковой. Лет десять, как знаком с нею. В особых случаях наведывалась лично.
- Что за особые случаи?
- Если уж что-то больно хитрое, а подчиненным не доверяла.
- А в этот раз?
- Мы ей сделали уплотнители, - не понравились, забраковала. Вот и приехала вправлять мозги, - Омелян покачал головой. - С ней непросто, ей бы мужиком родиться, - он отхлебнул кофе, утер губы. - Дело свое знает, дерется за него со всеми, иногда без правил.
- В каком смысле?
- Не стесняется в словах, иногда забывая, что не все у нее в подчинении и не все обязаны выслушивать. Так сказать, на повышенных регистрах.
- Ну а вы?
- Терпел. Женщина все-таки. Уважал и за одержимость. Хотя в этот раз не сдержался, поругались. Она без моего разрешения пошла в цех и устроила мастеру разнос. Ну, тут я и не стерпел, высказался.
- Так и не помирились?
- Помирились. На следующий день. Что с ней поделать?
- Когда Кубракова приехала к вам?
- Во вторник, пятнадцатого.
- Неожиданно для вас?
- Нет, почему же? Накануне позвонила, договорились, попросила заказать на сутки гостиницу.
- Каким транспортом она приехала?
- Вот этого не знаю. Возможно рейсовым автобусом, а может быть и машиной. Я видел ее в машине на следующий день.
- Тогда давайте по-порядку, Лев Иванович, сначала. В котором часу во вторник она появилась у вас?
- В начале десятого утра. Просидели почти до двенадцати. В перерыв я ее видел в заводской столовой. После двух ею занимался мой зам главного технолога. А после него до конца дня она пробыла у наших химиков в лаборатории.
- А на следующий день?
- Чтоб все подытожить, накануне мы договорились встретиться у меня в 8 утра. Рабочий день у нас начинается в 8.30, но я обычно в 8 уже у себя. До 8.30 мы все решили и она ушла. Через час я уехал в райисполком. Переезд был закрыт и перед шлагбаумом с обеих сторон было полно машин. Когда открыли, все медленно поползли. И во встречном потоке в конце этого хвоста я увидел Кубракову. На выезде из города. Я еще подумал: "Ну, слава Богу, отбыла". Глянул на часы, было 10 утра.
- Вы не помните, какая машина?
- Помню, что красные "Жигули".
- А модель или номер?
- Где там! После стояния у шлагбаума все ринулись, сигналят, спешат. Да и к чему мне это было?
- Она сидела рядом с водителем?
- Нет, на заднем сидении.
- Водителя не запомнили?
- Видел, что мужик. Единственно, что отпечаталось в памяти, это каскетка на нем, белая с зелеными клиньями и светозащитным пластиковым козырьком. Он ее почти на глаза надвинул.
- Солнце было?
Омелян словно споткнулся об этот вопрос, задумался, затем сказал:
- Нет. В эту пору оно еще на Востоке, значит мне в глаза, а встречным в затылок.
- И больше вы Кубракову не видели?
- Нет.
- Лев Иванович, все-таки она, пусть не часто, но приезжала сюда много лет. Не упоминала хоть раз за эти годы, что у нее есть здесь родственники или знакомые?
- Никогда.
- Ну что ж, - Войцеховский поднялся, бросил взгляд за окно. Там вдалеке виднелось шоссе, сталью блестел на солнце асфальт, беззвучно неслись машины. "По этой дороге в то утро она уехала из Богдановска, а домой не прибыла. С кем и куда?", - подумал он...
Гостиница была плохонькая, серое двухэтажное здание, облупившееся крыльцо, проржавевшая, в дырах водосточная труба. Из нее вода, видимо, попадала на стену, и она промокла на всю глубину, отчего синюшное пятно на вздувшихся обоях в номере казалось мокрым.
- Ты где пропадал? Чего это я вместо тебя должен заниматься допросами? - с напускным недовольством спросил Войцеховский.
- Ну не на танцах же я был, - огрызнулся Скорик.
- Куда обедать пойдем?
- Какая разница? Тут, наверное, всюду отрава.
- Скажи, какой гурман! Идем в Дом быта, там есть ресторан...
Ресторан на втором этаже был пуст, похоже, цены всех распугали. Официантка подошла быстро, сразу определив, что эти двое - не местные, своих здешних знала, подала меню. Войцеховский заказал, не долго раздумывая:
- Борщ, котлеты, бутылку пива.
Она записала и терпеливо ждала, пока Скорик изучал меню.
- Мне куриный бульон. Что из цельного мяса есть?
- Говяжья вырезка.
- Ух ты! А почему в меню не указано?
- Ее никто не берет, дорогая. Да и долго ждать, а люди спешат.
- Я не спешу. Значит бульон, вырезку. Что, и деруны есть?
- Есть.
- Давайте!
- И вам пива?
- И мне... Мясо пусть не очень прожаривают.
Она ушла.
- Ты, однако, зануда, - сказал Войцеховский. - Как будто попал к "Максиму" в Париже.
- Кто бы думал, что в районной харчевне можно нормально поесть?
- Да это ж не государственный ресторан, а потребкооперации...
Они ели, обмениваясь новостями, которые каждый добыл.
- В общем почти все одинаково, - подытожил Скорик. - Неплохо. А вот красные "Жигули", на которых Кубракова отбыла, это уже новость. Приятная или нет - вопрос. С кем же она уехала, на чьей машине? - риторически спросил он.
- Ты хотел, чтоб я тебе сообщил номер, серию, модель, фамилию, имя-отчество владельца и с кем он спит? - хмыкнул Войцеховский.
- А что, если он спит с нею? - неожиданно сказал Скорик.
- Я с ним в долю не иду... Характер у нее, видно... Спать с ежихой удовольствие сомнительное.
- От таких стараются побыстрее избавиться.
- У тебя что, опыт есть? - вальяжно откинувшись, Войцеховский с наслаждением пил пиво и курил. - Кубраковой под пятьдесят, - он подмигнул.
- Ну и что?
- Климакс, предзакатная вспышка гормонов, краткая связь с молодым любовником, которого она стала тяготить необузданной страстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53