СВЕТ НА ИСХОДЕ ДНЯ


Единственной улицей протянулась деревня вдоль озера, избы смотрятся в
воду, против каждой на мелководье мостки: стойкие, шаткие - какой где
хозяин.
Озеро плоско лежит среди лугов, за лугами глухой, без просветов, бор;
проселок, выбежав из деревни, канет в лесу и, сдавленный деревьями, уходит
куда-то.
Ранним утром, когда лужи затянуты молодым льдом, а полуживая от
холода трава взята инеем, по улице идет стадо. Тонкий лед ломается под
копытами, над ним проступает вода. Коровье дыхание вырывается паром и
взлетает облачками - по всей улице над течением спин плывут в холодном
воздухе облака пара, как привязанные к рогам надувные шары.
Изо дня в день движется стадо по улице, огибает озеро и рассыпается
по лугу. Изо дня в день, долгие годы.
В запотевших освещенных окнах двигаются неразличимые тени, над
трубами поднимаются дымы, в них бегут, обгоняя друг друга, искры.
В одном из домов, как и в других, горела печь. Хозяйка появилась на
пороге.
- Сима, скотину выгони, - сказала она.
Сима сидит на неметеном полу в длинном зимнем пальто, отслужившем
давно срок, - полы прикрывают ноги - и смотрит в огонь. Лицо ее без
выражения, глаза редко мигают, большие красные руки лежат на коленях. Она
не шевельнулась и продолжает смотреть в огонь.
Хозяйка подошла к Симе и громко, раздраженно повторила:
- Не слышишь? Скотину выгони!
Сима молча встала - открылись босые ноги - пошла к двери. Потом она
выпустила из хлева корову и двух овец и выгнала на улицу. Стадо уже
прошло, удары кнута слышались в конце улицы. Сима взмахнула руками, издала
хриплый отрывистый звук и погнала корову и овец вдогонку.
Босыми ногами она ступала по мерзлой, белой траве, по окаменевшей за
ночь грязи - торопилась за стадом, которое огибало озеро.
Она ходила босая до снега. Зимой носила на босу ногу большие
стоптанные валенки, в них и спала, и сбрасывала, едва в первых проталинах
открывалась земля. Другой обуви она не знала.
Местные привыкли, не удивлялись. Приезжие озадаченно смотрели, как
она переставляет темно-багровые ноги, и скорбно спрашивали:
- Что ж, некому ей обувь купить?
- Да покупали, - отвечали деревенские. - И сестра покупала не раз, и
люди давали... Не носит. Так ей вольней. А холода она не чувствует.
Сима пустила корову и овец в стадо и вернулась. Перед воротами она
стала в лужу, обмыла ноги и пошла в дом. Сестра возилась у печи, взглянула
мельком и ничего не сказала. Сима остановилась, посматривая на сестру и на
ситцевую занавеску, отгораживающую часть комнаты.
- Не смотри, нечего тебе там делать, - сказала Варвара.
Сима покорно села на высокий порог и закрыла ноги ветхим пальто. Она
сидела у низкой входной двери, обитой мешковиной, и смотрела перед собой
так же непроницаемо, как раньше в огонь.
- Чем без дела сидеть, курей покорми, - сказала Варвара и протянула
решето с остатками хлеба.
Сима вышла во двор и опрокинула решето. Со всех сторон двора
сбежались куры. Она смотрела на их возню.
Сестра была сегодня не в духе. Сима чувствовала это; она знала лишь
отдельные слова - "иди", "дай", "возьми"... - и не понимала, о чем люди
говорят между собой, но сразу, как зверь, постигала, кто из них добрый и
кто злой.
Дверь за спиной у нее отворилась, с ведрами вышла сестра.
- Пошли, - сказала она и направилась на берег.
Сима пошла за ней.
На берегу против соседней избы плотники рубили баню. Расставив ноги,
они брусили бревна; у свежего, в пояс высотой, сруба земля была усыпана
белой щепой.
- Серафима, иди к нам, подсоби! - крикнул один из плотников, двое
других разогнулись и с интересом смотрели.
Сима направилась к ним. Она всегда доверчиво делала то, что ей
говорили, не понимая подвоха. Она уже прошла полпути, когда Варвара
обернулась и кинулась за ней.
- Куда же ты, дура?! - Она схватила Симу за руку и потащила за собой.
- Кобели! - ругалась она под смех плотников. - Жеребцы стоялые! Холостить
вас некому! Иди, иди, недоумка... Откуда ты взялась на мою голову?!
- Зря ты, Варвара, - сказал средний по возрасту плотник. - Симу твою
можно вместо телеги приспособить, спина у нее во! - два бревна ляжет.
Пологим берегом сестры сошли к воде: озеро за ночь отступило, обнажив
сырой песок. Варвара подала Симе ведро, а сама осталась стоять. Сима
побрела по мелководью, пока вода не поднялась до пальто.
- Черпай! - крикнула Варвара.
Сима наполнила ведро и побрела назад. Она вышла на берег,
остановилась и ждала, глядя на сестру.
- Что смотришь? Ставь, бери другое, - сказала Варвара.
С пустым ведром Сима снова побрела в воду.
- Что ж ты, Варя, в такой холод ее гонишь? - с упреком спросил
старик, плотник. - Зима на носу.
- Ничего ей не сделается, здоровей нас, - хмуро ответила Варвара.
- Здоровей-то здоровей... Только не сладко, поди, в такую воду лезть.
Ты вон в сапогах и то не лезешь. Она смирная, ты ее и гонишь. Сестра ж
все-таки...
- Она не чувствует, - пробормотала Варвара, отворачивая лицо.
Сима вышла из воды и без труда понесла оба ведра в дом. Варвара шла
сзади.
- Вот сила в бабе, - сказал молодой плотник, глядя им вслед.
- Да ну, держит, как лошадь в хозяйстве, - недовольно ответил старик,
ловко стеганул топором по бревну и отщепил длинную ровную полосу.
Одну Симу по воду не пускали. Она любила смотреть, как ведро медленно
наполняется и постепенно исчезает, - она смотрела и не двигалась: ее лицо,
всегда одинаковое и неподвижное, странно оживало, в нем появлялся какой-то
непонятный интерес, тяжеловесное, медлительное любопытство.
Ведро тонуло - Сима продолжала неподвижно смотреть, не стараясь его
удержать. Ей часто за это попадало, но она не менялась. Тогда сестра
перестала отпускать ее одну.
Сима поставила ведра и села на пол перед печью, поджав ноги и укрыв
их полами пальто. Она всегда сидела здесь, когда была дома. Никто не знал,
какие мысли ворочаются у нее в голове, думает ли она или просто греется, -
да и кому было до нее дело на земле, где и так каждому хватает забот.
Хлопнула дверь, сестра вышла в чулан. Сима тотчас поднялась,
пересекла избу и тихо отвела ситцевую занавеску. На кровати разбросанно
спал парень. Он лежал на боку, длинные ноги вразлет бежали куда-то, в его
позе и в лице застыла спешка - улучил минутку, прикорнул и сейчас вскочит
и кинется дальше. Он и спящий торопился, был не здесь, где-то далеко.
Это был Митя, сын хозяйки, Симин племянник.
Сима опустилась на пол перед кроватью и застыла;
1 2 3 4 5 6 7 8