всей пятеркой они подолгу наигрывали
комбинации и без жалости бросали друг друга на лед, потому что в игре их
никто не жалел. Рогов взмок, пот скатывался со лба и заливал глаза, а по
спине бежали струйки.
Это была его обычная ежедневная работа, в которой у него не было
секретов и которую он всегда старался делать хорошо.
Сколько пота он пролил на этот лед за все годы, едкого пота настоящей
мужской работы, но вот только в чем результат - в замирании ли трибун, в
счете ли шайб, в неистовом мгновении победы, во множестве забытых игр или
в тех немногих, которые помнятся?
После тренировки команда мылась под душем. Голоса, плеск воды, шлепки
ладоней и смех сливались в гулкий неразборчивый шум.
Вот они, небожители, все голые, все на кривых ногах, потому что давно
на коньках, мощные торсы и плечи под струями воды - сейчас всего лишь
шумная компания здоровых молодых мужчин. Но вот наступает момент, когда
они в яркой форме, в шлемах, под стать друг другу выходят один за другим
на лед - выпрыгивают и катятся в свете всех фонарей, и гремит музыка, и
тысячи людей замирают на трибунах и миллионы по всей стране, - у всех
захватывает дыхание и волнение сжимает сердце, и тогда они - Команда!
Все знают каждого по фамилии и по имени, но на льду они одно существо
- Команда, их принимают как одно существо, и гордятся ими как одним
существом, и любят как одно существо - неизменной вечной любовью.
Рогов стоял под горячей водой, едва можно было терпеть. Товарищи
резвились в облаках пара.
- Рог наш воспитателем в детский сад устроился...
- Леша, платят прилично?
- "Я, го-о-рит, с детства мечту имел..."
Все громко смеялись, но не зло, его любили. Он не наблюдал издали,
когда в игре задирали товарища, а первым кидался на выручку, оттирая
обидчиков, или устраивал им "шлагбаум": брал клюшку поперек груди и
удерживал их до тех пор, пока страсти не угасали.
- Ах, ты, Боже мой, что благородство с человеком делает!
- "Я, го-о-рит, призвание чувствую..."
Рогов засмеялся:
- Ну, давай, жеребцы, давай...
Кто знал его призвание? Знал ли он сам? Было оно в том, чтобы гонять
шайбу, или в чем-то еще? Ладно, теперь уже поздно выяснять, нечего голову
ломать.
- Ох и задумчив ты стал! - крикнул из пара голый Грунин и с размаху
хлопнул его по спине. Даже звон пошел.
Рогов одевался, когда к нему подошел тренер и сел рядом.
- Как самочувствие?
- Нормально.
- А вообще жизнь?
- Нормально.
- У тебя что, сегодня приема нет?
- Почему? - засмеялся Рогов. - Есть.
- Не нравишься ты мне...
- Играю плохо?
- Почему плохо? Прилично. Игра у тебя идет. Настроение мне твое не
нравится. Что-нибудь стряслось?
- Да нет, так ничего...
- Как учеба?
- Какая учеба, хвостов набрал.
- Ничего, сдашь, нам в Канаду скоро.
- Вышибут меня, вот и будет Канада.
- Что ты преувеличиваешь?! - рассердился тренер. - Ты весело должен
жить, легко... Вон как Пашка Грунин. Чего тебе не хватает? Из тебя
защитник мирового класса может выйти, а ты... - Он умолк и глянул в глаза.
- А?
"Ладно, - подумал Рогов, - надо кончать, поговорили". Он бодро
кивнул.
- Да, - сказал он. - Конечно.
- Что? - опешил тренер.
- Все правильно, я и сам так считаю. Нормально. Не подведу.
- Да? - недоверчиво посмотрел тренер. - Смотри, держись, молодняк
подпирает. Я на тебя надеюсь. - Он глянул еще раз внимательно и отошел.
Рогов не изменился в лице и не подал виду, но на мгновение кольнул
страх. Он старался не думать об этом, ему только двадцать четыре, еще не
вечер, поиграем, только и начинается настоящая игра. Но вот сказаны вслух
слова - и впереди смутно обозначилась черта, за которой все неразличимо.
Он подошел к столу вахтера и взял трубку.
- Леша, подвезешь? - спросил Надеин.
- Сейчас. - Рогов набрал номер, но ответа не было, и он положил
трубку.
Они вышли на улицу, сразу нахлынули болельщики, пришлось пробираться
в плотной толпе; Рогов возвышался над всеми, самых назойливых отодвигал в
сторону.
Машина со всех сторон была облеплена мальчишками. Рогов тронулся с
места и едва ехал, не переставая сигналить.
- Черт, под колеса лезут! - Он напряженно сжимал руль.
- А для него, может, счастье под твою машину попасть.
- Балбесы! - в сердцах отмахнулся Рогов. Выехав на дорогу, он с
облегчением перевел дух и прибавил скорость. - С Канадой играть легче.
- Кумир! - засмеялся Грунин.
- Развелось бездельников, прохода не дают. Выйти никуда не могу. -
Рогов посмотрел в зеркало заднего вида: неподвижная толпа мальчишек и
подростков, запрудив дорогу, смотрела вслед машине.
- Удивляюсь я тебе, - сказал Надеин, - что ты все звонишь? Мало
женщин вокруг? О таком, как ты, любая мечтает. Хочешь, познакомлю?
Рогов не ответил. Он часто слышал эти разговоры - привык, а первое
время пытался объяснить, что ему не нужна любая, ему нужна одна - одна из
всех.
- Леша, не сохни, смотреть больно. Дать телефончик? - весело глянул
Грунин.
- Не понимаю. У нас решающие игры, а ты... Сопляков каких-то
привел... - продолжал Надеин.
- Да, а где они? - вспомнил Рогов.
- Не знаю, я видел, сержант увез, натворили чего-нибудь.
Рогов неожиданно развернулся на перекрестке и помчался назад. Он
резко затормозил у здания катка и побежал внутрь.
- Двое? В одинаковых курточках? - переспросил вахтер. - Они в
милиции. Коньки увели.
- Как?!
- Украли. - Вахтер достал две пары коньков.
- Это Грунин им дал! На моих глазах было.
- Да? Значит, ошибка вышла. А их в отделение повезли.
Рогов бросился к машине.
- Леша, что стряслось? - невинно спросил Грунин.
Рогов глянул на него в бешенстве и рванул машину с места. Они
подлетели к отделению. Парни сидели у барьера на жестком вокзальном
диване. Вид у них был убитый.
Дежурный капитан сразу узнал Рогова, показал на парней и сказал:
- Отпираются.
Рогов набрал номер катка и протянул трубку капитану:
- Поговорите...
- Дежурный слушает, - сказал тот. Потом послушал и недовольно сказал:
- Надо было на месте разобраться. - Он посмотрел поверх барьера на парней
и спросил: - Что ж толком не объяснили? А то бормочете - мы не брали, а
так все говорят. Можете идти.
Они недоверчиво встали и неуверенно пошли к выходу.
- Ну что? - спросил Рогов на улице. - Нашли приключение?
Оба едва не плакали и горестно молчали.
На улице гулял ветер. Было малолюдно и оттого еще холоднее. Ветер
гнал по асфальту сухие листья, наметая к стенам домов; листья бились в
сточных решетках, как живые.
Рогов открыл дверцу и сел на сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8