Чудо как хорош этот ночной город! И перед лицом этого гигантского, полного беспокойных мыслей прекрасного творения рук человеческих она почувствовала себя маленькой и робкой, как тогда, в предрассветный час, у бескрайнего, объятого тьмой моря. Вон там смутно виднеются здания Пикадилли, а за ними дворцы и башни Вестминстера и Уайтхолла; и повсюду под темно-фиолетовым небом завораживает глаз хаос темных силуэтов и бледных извилистых цепочек света. А здесь, совсем близко, ясно видны все еще освещенные окна, автомобили, скользящие меж домов, на самом дне, и даже крохотные фигурки пешеходов; и не верится, что каждая фигурка - такой же человек, как и она, со своей жизнью, со своими мыслями и чувствами. Испив из этого волшебного кубка, Барбара ощутила странное опьянение и уже не казалась себе маленькой и ничтожной; скорее наоборот, она обрела силу, как тогда во сне в Монкленде. Как и великий город там, внизу, она точно вырвалась из своего тела, чтобы не ощущать никаких преград блаженно парить, словно растворяясь в воздухе. Казалось, она слилась воедино с освобожденным духом города, погруженного в созерцание своего великолепия. Потом и это ощущение исчезло - она стояла, хмурясь и зябко вздрагивая, хотя ветер, дувший с запада, был совсем теплый. Что за нелепая причуда забираться на крышу! Она тихонько спустилась и уже на пороге галереи услышала удивленный возглас матери:
- Это ты, Бэбс?
Обернувшись, она увидела леди Вэллис в дверях кабинета.
Барбара тотчас овладела собой и, готовая к отпору, молча смотрела на мать.
- Не войдешь ли на минутку, дорогая? - неуверенно предложила леди Вэллис.
В комнате, где все было создано для удобства и покоя, стоял спиной к камину лорд Вэллис, и лицо его выражало обиду и решимость. Сомнения Агаты, надо ли сказать родителям о встрече у Гастарда, разрешились самым жестоким образом: дождавшись первой же паузы в разговоре взрослых, Энн объявила:
- А мы видели в кондитерской тетю Бэбс с мистерам Куртье, только мы с ними не поздоровались.
Леди Вэллис весь день была подавлена объяснением с Милтоуном, и обычное savoir faire Находчивость (франц.). ей изменило. На сей раз она не могла не поделиться с мужем. Подобная встреча в кондитерской, знаменитой разве что свадебными пирогами, - в сущности, пустяк; но оба были уже расстроены решением Милтоуна, и выходка Барбары показалась им зловещей, точно само небо вознамерилось погубить их семью. Лорд Вэллис был оскорблен в своих лучших чувствах: ведь он всегда так восхищался младшей дочерью; притом жена уже с месяц назад предостерегала его, а он так легкомысленно отнесся к ее словам... И, однако, сколько они ни толковали меж собой, они пришли лишь к тому, что леди Вэллис надо поговорить с Барбарой. Не обладая особой чуткостью, супруги были в достаточной мере наделены здравым смыслом и хорошо понимали, что перечить Барбаре опасно. Это не помешало лорду Вэллису весьма резко высказаться по адресу "этого субъекта без стыда и совести" и составить свой тайный план действий. Леди Вэллис, которая знала дочь куда лучше и, как всякая женщина, была куда снисходительнее к мужчинам, хоть и не собиралась оправдывать Куртье, но про себя подумала: "Бэбс - ужасная кокетка", - ибо прекрасно помнила, какою была сама в молодые годы.
Столь неожиданно призванная к ответу, Барбара крепко сжала губы и с невозмутимым видом остановилась у отцовского письменного стола.
Застигнутый врасплох ее появлением, лорд Вэллис инстинктивно перестал хмуриться; долгий опыт политика и дипломата помог ему принять вид невозмутимый и бесстрастный, который никак не соответствовал его чувствам. Он предпочел бы оказаться лицом к лицу с враждебно настроенной чернью, чем столкнуться по такому поводу со своей любимицей. Хоть он этого и не сознавал, в его смуглом от загара лице с жесткими седеющими усами, в самой посадке головы было сейчас больше истинно военного, чем обычно. Веки чуть опустились, брови слегка поднялись.
Перед тем, как взобраться на крышу, Барбара поверх вечернего платья накинула голубую накидку, и он невольно ухватился за этот пустяк, чтобы начать разговор.
- А, Бэбс! Ты выходила из дому?
Она вся насторожилась, но сдержала внутреннюю дрожь и ответила спокойно:
- Нет, только на крышу башни.
И не без злорадства заметила, что отец, несмотря на полную достоинства осанку, явно растерялся. Лорд Вэллис почувствовал в ее тоне скрытую насмешку и сказал сухо:
- Любовалась звездами?
И вдруг со свойственной ему порывистой решимостью, точно ему несносно стало тянуть и медлить, прибавил:
- Я не уверен, знаешь ли, что это очень разумно - назначать свидания в кондитерской, когда Энн в Лондоне.
Опасная искорка, блеснувшая в глазах Барбары, ускользнула от его внимания, но леди Вэллис ее заметила и поспешила вмешаться.
- У тебя, конечно, были самые веские причины, дорогая.
Губы Барбары скривились в загадочной усмешке. Не будь тягостного разговора с Милтоуном, не будь родители не на шутку встревожены, они бы несомненно поняли, что, когда дочь в таком настроении, чем меньше будет сказано, тем лучше. Но оба слишком переволновались, и лорд Вэллис не сдержался.
- Ты, видно, не считаешь нужным объяснять свои поступки, - сказал он с плохо скрытым раздражением.
- Нет, - ответила Барбара.
- Гм... понимаю. Объяснения можно будет, разумеется, получить у джентльмена, который столь возомнил о себе, что посмел это предложить.
- Это не он предложил, а я.
Брови лорда Вэллиса поднялись еще выше.
- Вот как!
- Джефри, - негромко сказала леди Вэллис, - лучше я сама поговорю с Бэбс.
- Это было бы куда разумнее.
У Барбары, которой впервые в жизни выговаривали всерьез, было чрезвычайно странное ощущение - точно в тело ее вонзались острые когти; ей было и тошно, и в то же время словно бес в нее вселился. Она готова была убить отца. Но она опустила глаза и ничем не выдала обуревавших ее чувств.
- Дальше что? - спросила она.
Челюсть лорда Вэллиса вдруг выдвинулась вперед.
- Если вспомнить о твоей роли в истории с Милтоуном, эта новая выходка особенно очаровательна.
- Дорогой мой, - поспешила вмешаться леди Вэллис, - Бэбс мне все расскажет. Это просто пустяки, я уверена.
- Дальше что? - снова прозвучал спокойный голос Барбары.
При этих повторенных ледяным тоном словах лорду Вэллису едва окончательно не изменила сохраняемая с величайшим трудом выдержка.
- От тебя ничего, - с убийственной холодностью ответил он. - Я буду иметь честь высказать этому джентльмену, что я о нем думаю.
Барбара внутренне подобралась и посмотрела сперва на отца, потом на мать.
Этот взгляд при всей его ледяной твердости был так красноречив, что и лорду и леди Вэллис стало не по себе. Словно дочь сорвала с них маски благовоспитанности и обнажила подлинные лица людей, столь давно привыкших быть довольными собой, что они утратили гибкость, широту я стали куда более заурядными, чем сами подозревали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Это ты, Бэбс?
Обернувшись, она увидела леди Вэллис в дверях кабинета.
Барбара тотчас овладела собой и, готовая к отпору, молча смотрела на мать.
- Не войдешь ли на минутку, дорогая? - неуверенно предложила леди Вэллис.
В комнате, где все было создано для удобства и покоя, стоял спиной к камину лорд Вэллис, и лицо его выражало обиду и решимость. Сомнения Агаты, надо ли сказать родителям о встрече у Гастарда, разрешились самым жестоким образом: дождавшись первой же паузы в разговоре взрослых, Энн объявила:
- А мы видели в кондитерской тетю Бэбс с мистерам Куртье, только мы с ними не поздоровались.
Леди Вэллис весь день была подавлена объяснением с Милтоуном, и обычное savoir faire Находчивость (франц.). ей изменило. На сей раз она не могла не поделиться с мужем. Подобная встреча в кондитерской, знаменитой разве что свадебными пирогами, - в сущности, пустяк; но оба были уже расстроены решением Милтоуна, и выходка Барбары показалась им зловещей, точно само небо вознамерилось погубить их семью. Лорд Вэллис был оскорблен в своих лучших чувствах: ведь он всегда так восхищался младшей дочерью; притом жена уже с месяц назад предостерегала его, а он так легкомысленно отнесся к ее словам... И, однако, сколько они ни толковали меж собой, они пришли лишь к тому, что леди Вэллис надо поговорить с Барбарой. Не обладая особой чуткостью, супруги были в достаточной мере наделены здравым смыслом и хорошо понимали, что перечить Барбаре опасно. Это не помешало лорду Вэллису весьма резко высказаться по адресу "этого субъекта без стыда и совести" и составить свой тайный план действий. Леди Вэллис, которая знала дочь куда лучше и, как всякая женщина, была куда снисходительнее к мужчинам, хоть и не собиралась оправдывать Куртье, но про себя подумала: "Бэбс - ужасная кокетка", - ибо прекрасно помнила, какою была сама в молодые годы.
Столь неожиданно призванная к ответу, Барбара крепко сжала губы и с невозмутимым видом остановилась у отцовского письменного стола.
Застигнутый врасплох ее появлением, лорд Вэллис инстинктивно перестал хмуриться; долгий опыт политика и дипломата помог ему принять вид невозмутимый и бесстрастный, который никак не соответствовал его чувствам. Он предпочел бы оказаться лицом к лицу с враждебно настроенной чернью, чем столкнуться по такому поводу со своей любимицей. Хоть он этого и не сознавал, в его смуглом от загара лице с жесткими седеющими усами, в самой посадке головы было сейчас больше истинно военного, чем обычно. Веки чуть опустились, брови слегка поднялись.
Перед тем, как взобраться на крышу, Барбара поверх вечернего платья накинула голубую накидку, и он невольно ухватился за этот пустяк, чтобы начать разговор.
- А, Бэбс! Ты выходила из дому?
Она вся насторожилась, но сдержала внутреннюю дрожь и ответила спокойно:
- Нет, только на крышу башни.
И не без злорадства заметила, что отец, несмотря на полную достоинства осанку, явно растерялся. Лорд Вэллис почувствовал в ее тоне скрытую насмешку и сказал сухо:
- Любовалась звездами?
И вдруг со свойственной ему порывистой решимостью, точно ему несносно стало тянуть и медлить, прибавил:
- Я не уверен, знаешь ли, что это очень разумно - назначать свидания в кондитерской, когда Энн в Лондоне.
Опасная искорка, блеснувшая в глазах Барбары, ускользнула от его внимания, но леди Вэллис ее заметила и поспешила вмешаться.
- У тебя, конечно, были самые веские причины, дорогая.
Губы Барбары скривились в загадочной усмешке. Не будь тягостного разговора с Милтоуном, не будь родители не на шутку встревожены, они бы несомненно поняли, что, когда дочь в таком настроении, чем меньше будет сказано, тем лучше. Но оба слишком переволновались, и лорд Вэллис не сдержался.
- Ты, видно, не считаешь нужным объяснять свои поступки, - сказал он с плохо скрытым раздражением.
- Нет, - ответила Барбара.
- Гм... понимаю. Объяснения можно будет, разумеется, получить у джентльмена, который столь возомнил о себе, что посмел это предложить.
- Это не он предложил, а я.
Брови лорда Вэллиса поднялись еще выше.
- Вот как!
- Джефри, - негромко сказала леди Вэллис, - лучше я сама поговорю с Бэбс.
- Это было бы куда разумнее.
У Барбары, которой впервые в жизни выговаривали всерьез, было чрезвычайно странное ощущение - точно в тело ее вонзались острые когти; ей было и тошно, и в то же время словно бес в нее вселился. Она готова была убить отца. Но она опустила глаза и ничем не выдала обуревавших ее чувств.
- Дальше что? - спросила она.
Челюсть лорда Вэллиса вдруг выдвинулась вперед.
- Если вспомнить о твоей роли в истории с Милтоуном, эта новая выходка особенно очаровательна.
- Дорогой мой, - поспешила вмешаться леди Вэллис, - Бэбс мне все расскажет. Это просто пустяки, я уверена.
- Дальше что? - снова прозвучал спокойный голос Барбары.
При этих повторенных ледяным тоном словах лорду Вэллису едва окончательно не изменила сохраняемая с величайшим трудом выдержка.
- От тебя ничего, - с убийственной холодностью ответил он. - Я буду иметь честь высказать этому джентльмену, что я о нем думаю.
Барбара внутренне подобралась и посмотрела сперва на отца, потом на мать.
Этот взгляд при всей его ледяной твердости был так красноречив, что и лорду и леди Вэллис стало не по себе. Словно дочь сорвала с них маски благовоспитанности и обнажила подлинные лица людей, столь давно привыкших быть довольными собой, что они утратили гибкость, широту я стали куда более заурядными, чем сами подозревали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75