Юля и Эдгар напряженно слушали, лишь изредка перебивая меня краткими возгласами или вопросами. Наконец, я перевел дыхание и смолк.
– Что ты собираешься теперь делать? – Спросил Лорд, задумчиво теребя в руках пустую сигаретную пачку.
– Не знаю, – развел руками я, – еще не решил.
– Трудно уйти от собственной судьбы, – вздохнул Эдгар, поднимая на меня взгляд, – еще труднее уйти от самого себя. Никогда не знаешь, куда ты в итоге придешь.
– Что ты имеешь в виду? – Переспросил я, раскуривая последнюю оставшуюся у меня сегодня сигарету.
– Ты очень точно подметил, что слишком многое нам неизвестно не только о виртуальности, которая появилась на свет не так давно и еще не успела толком встать на ноги и расправить плечи, но даже и о том мире, куда мы возвращаемся, отключив компьютер и отправляясь на кухню готовить ужин. Я много думал об этом… Ты знаком с современной физикой?
– Немного. – Кивнул я.
– Помнишь, из чего состоит материя?
– Из молекул, – улыбнулся я, – которые в свою очередь состоят из атомов…Это известно каждому школьнику, Эдик.
– …которые в свою очередь состоят из электронов и ядра, – подхватил Эдгар, – которое, расщепляясь, превращается в еще более мелкие частицы… Что такое электрон, Влад?
– Электромагнитная волна, поскольку для нее справедливы свойства дифракции и интерференции… – Не задумываясь, отбарабанил я, все еще не понимая, к чему он клонит.
– А частицы, из которых состоит атомное ядро?
– Тоже электромагнитное излучение… Постой… Ты хочешь сказать, что…
Лорд медленно кивнул.
– Весь наш мир – пустота, мой друг. Пустота, пронизанная миллиардами электромагнитных волн разных частот, волн, несущих в себе информацию, волн, которые субъективно воспринимаются другой пустотой по имени Влад, как письменный стол, компьютер, бутерброд с сыром или любимая девушка… Об этом говорит любой учебник физики. Говорит подтекстом, между строк, передавая это знание в виде набора разрозненных фактов. Только лишь потому, что никому до сих пор не хватало смелости заявить об этом открытым текстом. Слишком уж это страшно…
Неужели он прав?
Нет, не может быть… Но…
– Выныривая из одной Глубины, Влад, ты всего-навсего попадаешь в другую. – Тихо, словно общаясь с напуганным и растерявшимся ребенком, сказал Эдгар, – вот только где ты окажешься, вынырнув из второй Глубины, из той, в которой ты родился и вырос?..
Несколько минут в комнате висела мрачная, тяжелая тишина.
Затем я медленно поднялся на ноги.
– Я пойду, Эдик. – Произнес я. – И… спасибо тебе.
– Куда ты собрался идти? – Подала наконец голос Юля.
– Навстречу самому себе, – улыбнулся в ответ я, – навстречу человеку, спрятаться от которого у меня все равно не получится.
– Я провожу тебя, – сказала Юля, – иначе ты заблудишься в наших дворах.
Я улыбнулся.
– Заходи, Влад, – добавил Эдгар, – я буду рад снова тебя видеть.
09
С неба лениво сыпался снег и таял, не долетая до земли – первый снег в этом году. Мы шли молча, втаптывая раскисшие кленовые листья в блеклую муть разлившихся по асфальту луж.
– Это случилось чуть больше года назад, там, в Глубине… – Неожиданно начала она, отшвыривая ногой в сторону попавшийся на пути камушек, – просто было чудовищно скучно, я устала после работы, зашла в это кафе и присела к нему за столик…
Я не перебивал. Пасмурное, неохотно расстающееся с ночной темнотой небо закапало мелким холодным дождем, потом, словно передумав, дохнуло пахнущим прелой листвой и мокрой землей ветром. Снова пошел снег.
– Мы около получаса проболтали буквально ни о чем, он показался мне очень интересным человеком. – Продолжала Юля. – Эдик заочно получил высшее образование, он действительно талантливый программист, Влад, а я тогда занималась пространственным дизайном… Нам было о чем поговорить. Потом нахлынули дела, я закрутилась и почти не вспоминала об этой встрече. Только спустя несколько дней, когда снова стало грустно и одиноко, я опять пришла в этот бар и встретила там его. Мы стали видеться чаще, он оказался веселым и обаятельным парнем, и мне было ужасно приятно и интересно проводить с ним время…Мы смеялись, шутили, разговаривали о литературе, музыке, философии и истории, у нас появились общие, только одним нам понятные темы для бесед… Через несколько недель я вдруг обнаружила, что думаю о нем, что мне чего-то не хватает, когда я сижу на работе или еду домой, что каждую минуту мне подсознательно хочется бросить все к черту и бежать туда, чтобы снова услышать его голос, увидеть его улыбку… Это стало какой-то манией, наркотиком, от которого я впала в стойкую и сладкую зависимость… Знаешь, я никогда раньше не верила в то, что один человек может настолько привязаться к другому там, в Глубине, и всегда смеялась над теми, кто утверждал обратное. И вот попалась в эти сети, ощутила это наваждение сама… Жизнь покатилась в какую-то пропасть: я стала задерживаться на работе, появляться там по выходным, только для того, чтобы снова придти к нему. Тогда я заканчивала институт – и едва не завалила сессию…
Мокрое солнце на мгновение выглянуло из-за плотной пелены облаков и снова кануло в укрывшее небо призрачное грязно-серое марево. Начинался новый день, и хлопья снега ложились нам на плечи, прятались в ее волосах, превращаясь в капли воды, струящиеся по ее щекам.
– Я не могла даже предположить, что такое возможно, Влад. Это было каким-то безумием, мороком, фантастическим вихрем чувств, эмоций, ощущений, увлекшим меня сказочным ураганом, и подарившим мне все краски жизни, на которые, пожалуй, не был способен реальный мир. Я полюбила Глубину, оставив там свое сердце… Это было настолько ярко и красиво, что реальность понемногу стала мне неинтересна, она начала казаться мне серой и постылой, лишенной даже намека на привлекательность и ту насыщенность настоящей, полнокровной жизнью, которую я впервые испытала там… Ты когда-нибудь чувствовал что-либо подобное, Влад?
– Нет. – Отозвался я.
– Потом… – Через какое-то мгновение снова заговорила она. – Потом я неожиданно поняла, что уже просто не могу существовать без него. И я видела, что он тоже привязался ко мне, что ему хорошо, когда я рядом, что он тоже скучает и переживает, кода мы не видимся долго. В тот день мы гуляли вместе по городу, он предложил заглянуть в дисней-парк, ты знаешь это место, виртуальный диснейленд, куда толпами возят впервые оказавшихся в Глубине туристов… Мы катались на аттракционах, и тогда он впервые обнял меня… У меня по-настоящему закружилась голова, наверное, оттого, что карусели в этом парке слишком хорошо нарисованы… Мы присели на скамейку и я поцеловала его… Это невозможно описать словами, Влад. Этот поцелуй я запомнила на всю жизнь, словно все происходило в первый раз… Мы снова гуляли и мне не хотелось уходить из Глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Что ты собираешься теперь делать? – Спросил Лорд, задумчиво теребя в руках пустую сигаретную пачку.
– Не знаю, – развел руками я, – еще не решил.
– Трудно уйти от собственной судьбы, – вздохнул Эдгар, поднимая на меня взгляд, – еще труднее уйти от самого себя. Никогда не знаешь, куда ты в итоге придешь.
– Что ты имеешь в виду? – Переспросил я, раскуривая последнюю оставшуюся у меня сегодня сигарету.
– Ты очень точно подметил, что слишком многое нам неизвестно не только о виртуальности, которая появилась на свет не так давно и еще не успела толком встать на ноги и расправить плечи, но даже и о том мире, куда мы возвращаемся, отключив компьютер и отправляясь на кухню готовить ужин. Я много думал об этом… Ты знаком с современной физикой?
– Немного. – Кивнул я.
– Помнишь, из чего состоит материя?
– Из молекул, – улыбнулся я, – которые в свою очередь состоят из атомов…Это известно каждому школьнику, Эдик.
– …которые в свою очередь состоят из электронов и ядра, – подхватил Эдгар, – которое, расщепляясь, превращается в еще более мелкие частицы… Что такое электрон, Влад?
– Электромагнитная волна, поскольку для нее справедливы свойства дифракции и интерференции… – Не задумываясь, отбарабанил я, все еще не понимая, к чему он клонит.
– А частицы, из которых состоит атомное ядро?
– Тоже электромагнитное излучение… Постой… Ты хочешь сказать, что…
Лорд медленно кивнул.
– Весь наш мир – пустота, мой друг. Пустота, пронизанная миллиардами электромагнитных волн разных частот, волн, несущих в себе информацию, волн, которые субъективно воспринимаются другой пустотой по имени Влад, как письменный стол, компьютер, бутерброд с сыром или любимая девушка… Об этом говорит любой учебник физики. Говорит подтекстом, между строк, передавая это знание в виде набора разрозненных фактов. Только лишь потому, что никому до сих пор не хватало смелости заявить об этом открытым текстом. Слишком уж это страшно…
Неужели он прав?
Нет, не может быть… Но…
– Выныривая из одной Глубины, Влад, ты всего-навсего попадаешь в другую. – Тихо, словно общаясь с напуганным и растерявшимся ребенком, сказал Эдгар, – вот только где ты окажешься, вынырнув из второй Глубины, из той, в которой ты родился и вырос?..
Несколько минут в комнате висела мрачная, тяжелая тишина.
Затем я медленно поднялся на ноги.
– Я пойду, Эдик. – Произнес я. – И… спасибо тебе.
– Куда ты собрался идти? – Подала наконец голос Юля.
– Навстречу самому себе, – улыбнулся в ответ я, – навстречу человеку, спрятаться от которого у меня все равно не получится.
– Я провожу тебя, – сказала Юля, – иначе ты заблудишься в наших дворах.
Я улыбнулся.
– Заходи, Влад, – добавил Эдгар, – я буду рад снова тебя видеть.
09
С неба лениво сыпался снег и таял, не долетая до земли – первый снег в этом году. Мы шли молча, втаптывая раскисшие кленовые листья в блеклую муть разлившихся по асфальту луж.
– Это случилось чуть больше года назад, там, в Глубине… – Неожиданно начала она, отшвыривая ногой в сторону попавшийся на пути камушек, – просто было чудовищно скучно, я устала после работы, зашла в это кафе и присела к нему за столик…
Я не перебивал. Пасмурное, неохотно расстающееся с ночной темнотой небо закапало мелким холодным дождем, потом, словно передумав, дохнуло пахнущим прелой листвой и мокрой землей ветром. Снова пошел снег.
– Мы около получаса проболтали буквально ни о чем, он показался мне очень интересным человеком. – Продолжала Юля. – Эдик заочно получил высшее образование, он действительно талантливый программист, Влад, а я тогда занималась пространственным дизайном… Нам было о чем поговорить. Потом нахлынули дела, я закрутилась и почти не вспоминала об этой встрече. Только спустя несколько дней, когда снова стало грустно и одиноко, я опять пришла в этот бар и встретила там его. Мы стали видеться чаще, он оказался веселым и обаятельным парнем, и мне было ужасно приятно и интересно проводить с ним время…Мы смеялись, шутили, разговаривали о литературе, музыке, философии и истории, у нас появились общие, только одним нам понятные темы для бесед… Через несколько недель я вдруг обнаружила, что думаю о нем, что мне чего-то не хватает, когда я сижу на работе или еду домой, что каждую минуту мне подсознательно хочется бросить все к черту и бежать туда, чтобы снова услышать его голос, увидеть его улыбку… Это стало какой-то манией, наркотиком, от которого я впала в стойкую и сладкую зависимость… Знаешь, я никогда раньше не верила в то, что один человек может настолько привязаться к другому там, в Глубине, и всегда смеялась над теми, кто утверждал обратное. И вот попалась в эти сети, ощутила это наваждение сама… Жизнь покатилась в какую-то пропасть: я стала задерживаться на работе, появляться там по выходным, только для того, чтобы снова придти к нему. Тогда я заканчивала институт – и едва не завалила сессию…
Мокрое солнце на мгновение выглянуло из-за плотной пелены облаков и снова кануло в укрывшее небо призрачное грязно-серое марево. Начинался новый день, и хлопья снега ложились нам на плечи, прятались в ее волосах, превращаясь в капли воды, струящиеся по ее щекам.
– Я не могла даже предположить, что такое возможно, Влад. Это было каким-то безумием, мороком, фантастическим вихрем чувств, эмоций, ощущений, увлекшим меня сказочным ураганом, и подарившим мне все краски жизни, на которые, пожалуй, не был способен реальный мир. Я полюбила Глубину, оставив там свое сердце… Это было настолько ярко и красиво, что реальность понемногу стала мне неинтересна, она начала казаться мне серой и постылой, лишенной даже намека на привлекательность и ту насыщенность настоящей, полнокровной жизнью, которую я впервые испытала там… Ты когда-нибудь чувствовал что-либо подобное, Влад?
– Нет. – Отозвался я.
– Потом… – Через какое-то мгновение снова заговорила она. – Потом я неожиданно поняла, что уже просто не могу существовать без него. И я видела, что он тоже привязался ко мне, что ему хорошо, когда я рядом, что он тоже скучает и переживает, кода мы не видимся долго. В тот день мы гуляли вместе по городу, он предложил заглянуть в дисней-парк, ты знаешь это место, виртуальный диснейленд, куда толпами возят впервые оказавшихся в Глубине туристов… Мы катались на аттракционах, и тогда он впервые обнял меня… У меня по-настоящему закружилась голова, наверное, оттого, что карусели в этом парке слишком хорошо нарисованы… Мы присели на скамейку и я поцеловала его… Это невозможно описать словами, Влад. Этот поцелуй я запомнила на всю жизнь, словно все происходило в первый раз… Мы снова гуляли и мне не хотелось уходить из Глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51