; рукоять и гарда у него были легкими, и центр тяжести был относительно близок к острию, что, вероятно, делало его оружием всадников);
– короткий меч (средняя длина – 40 см), который в латинских текстах, видимо, назывался semispatha;
– меч с одним лезвием, который археологи предлагают идентифицировать с саксом и скрамасаксом (лат.sax, scramasax; другие возможные синонимы – scramus, mucro, cultellus); скрамасакс мог достигать 85 см в длину, от 4 до 6,5 см в ширину, и в толщину возле рукояти от 1 до 1,2 см. Существовали также маленькие саксы, длиной от 20 см, которые использовались как на войне, так и в повседневной жизни.
4. Лук, который присутствует в меровингских захоронениях VI-VII вв., и многочисленные наконечники для стрел.
Оборонительное оружие
1. Щит (лат.clypeus, parma, scutum) был характерным оружием воина, символом его статуса и обязанностей. Его вручали тогда, когда человек в первый раз становился в ряды сражающихся. Утрата щита была позором. Если воин погибал в бою, его выносили на щите. На собраниях воины выражали одобрение предлагаемым решениям, ударяя по металлическим выступам на своих щитах. Поднятием на большом щите человека провозглашали королем. Круглые и овальные щиты делали из деревянных планок и обтягивали кожей; диаметр был от 80 до 90 см, толщина – от 0,8 до 1,2 см. В центре – металлический выступ (средний диаметр от 15 до 17 см, средняя высота – от 6 до 10 см). Форма выступа была различной: около 500 г. – вогнутый, позднее выпуклый, а около 700 г. – в виде сахарной головы.
2. Доспех (лат.lorica, thorax, bruina) чаще всего, видимо, делался из металлических колец (для аламаннской кольчуги – в форме рубахи с капюшоном и двумя очень короткими рукавами, доходившей до бедер или колен, необходимо было 35-40 тысяч колец), но мог быть также кожаным, покрытым металлическими чешуйками. Набедренники (лат.ocreae, герм.bagnbergae) упоминаются лишь в «Рипуарской правде» (Lex ribuaria).
3. Шлем (лат. galea, helmo) представлял собой или простой металлический колпак, или металлический остов, покрытый кожей или тканью.
Принадлежность этих видов оружия зависела от социального ранга владельца, таким образом археологи считают возможным определять его по содержащимся в захоронениях драгоценностям и оружию. После раскопок аламаннских могильников в Вюртемберге они пришли к выводу, что захоронения с мечом и саксом принадлежат свободным людям, захоронения с копьями, стрелами или топорами – полусвободным людям, а захоронения без оружия – несвободным людям. Была предложена и другая классификация: присутствие меча свидетельствует о погребении свободного и зажиточного крестьянина, сакс является принадлежностью мелкого свободного крестьянина, копье – принадлежностью полусвободного крестьянина, а несвободным не клали вообще никакого оружия.
Распространение оружия предопределялось не только политическими и экономическими причинами, но и использовавшейся военной тактикой, о чем нередко забывают. Так, в эпоху великого переселения народов и в начале меровингских времен преобладание меча и боевого топора отвечало тактике индивидуального боя, когда сражение распадалось на серию параллельных, одновременных поединков; позднее, когда сражения стали вести объединенными отрядами, преимущество перешло к саксу (см. рис.).
Так или иначе, у каждого народа были свои военные обычаи; говоря, например, об использовании коней, можно противопоставить франков и англосаксов (у которых конные воины были исключением) вандалам, остготам, вестготам и лангобардам, у которых конница была заметной частью войска, иногда даже преобладающей.
2. ПРОБЛЕМА СТРЕМЕНИ
На фоне постоянных поражений Франкского королевства в конце VII – начале VIII в. впечатляюще выглядят большие военные успехи каролингской эпохи начиная со времени правления майордома Карла Мартелла (ум. 741 г.). В основе этих побед лежат, конечно, причины политического порядка – восстановление власти франков под руководством новой династии, которая, опираясь на могущественный и широкий слой вассалов, смогла создать и использовать очень сильную армию. Но эта сила во многом была обеспечена революцией в области тактики: если в конце VII в. франкская армия состояла главным образом из пехотинцев, то с VIII в. (если не в количественном, то в качественном отношении) преобладающей стала конница. Согласно концепции Г. Бруннера, майордом быстро произвел эти перемены после того, как столкнулся с мусульманами в битве при Пуатье (25 октября 732 г.). Чтобы создать тяжелую кавалерию, он произвел массовую систематическую конфискацию церковных имуществ, за счет чего прямо или косвенно, часто в форме прекариев, наделил землей своих вассалов, обязав их нести конную службу. Таким образом, сразу же или, по крайней мере, за короткий период сложились основы феодализма.
Несколько лет назад американский историк Линн Уайт добавил новый аргумент к концепции Г. Бруннера, довольно глубоко ее переработав. По его мнению, Карла Мартелла и его сыновей Пипина Короткого и Карломана вынуждала развивать конное войско суровая необходимость, и с этой целью они проводили реорганизацию королевства, создавая бенефициальные и феодальные структуры. Но эта необходимость не была напрямую связана с борьбой против мусульман, ибо, с одной стороны, эта борьба в действительности занимала второстепенное место в их стратегических планах, а с другой – первые конфискации церковных имуществ осуществлялись, по-видимому, еще до битвы при Пуатье. Если потребность в коннице действительно дала о себе знать в первой половине VIII в., то это, вероятно, произошло благодаря тому, что во франкском обществе в это время быстро распространялось стремя, неизвестное греко-римскому миру, засвидетельствованное в Китае в V в., а в Иране и у аваров – в конце VII в. Последствия этого можно легко понять. «Попробуйте представить себе всадника без стремян, сидящего на попоне вместо седла <...> вступающего в бой с другим всадником или пехотинцем. Этот всадник вооружен копьем, мечом или топором. Может ли он, держа копье наперевес, ударить по противнику? Очевидно нет, ибо без седла и стремян от этого удара он слетит с коня. А может ли тот же самый всадник нанести противнику мощный удар мечом? Тоже нет, поскольку необходимость сохранять равновесие на коне не позволяет разить с силой. А теперь представим себе того же всадника со стременами и в седле. Все, что ранее было невозможным, оказывается легко выполнимым. Малоэффективный прежде конный воин (если только он не лучник) становится страшной силой в наступательном бою, а если предположить, что всадник хорошо защищен броней, то он действительно становится королем на поле боя». «Античность придумала кентавра, а раннее Средневековье сделало его владыкой Европы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– короткий меч (средняя длина – 40 см), который в латинских текстах, видимо, назывался semispatha;
– меч с одним лезвием, который археологи предлагают идентифицировать с саксом и скрамасаксом (лат.sax, scramasax; другие возможные синонимы – scramus, mucro, cultellus); скрамасакс мог достигать 85 см в длину, от 4 до 6,5 см в ширину, и в толщину возле рукояти от 1 до 1,2 см. Существовали также маленькие саксы, длиной от 20 см, которые использовались как на войне, так и в повседневной жизни.
4. Лук, который присутствует в меровингских захоронениях VI-VII вв., и многочисленные наконечники для стрел.
Оборонительное оружие
1. Щит (лат.clypeus, parma, scutum) был характерным оружием воина, символом его статуса и обязанностей. Его вручали тогда, когда человек в первый раз становился в ряды сражающихся. Утрата щита была позором. Если воин погибал в бою, его выносили на щите. На собраниях воины выражали одобрение предлагаемым решениям, ударяя по металлическим выступам на своих щитах. Поднятием на большом щите человека провозглашали королем. Круглые и овальные щиты делали из деревянных планок и обтягивали кожей; диаметр был от 80 до 90 см, толщина – от 0,8 до 1,2 см. В центре – металлический выступ (средний диаметр от 15 до 17 см, средняя высота – от 6 до 10 см). Форма выступа была различной: около 500 г. – вогнутый, позднее выпуклый, а около 700 г. – в виде сахарной головы.
2. Доспех (лат.lorica, thorax, bruina) чаще всего, видимо, делался из металлических колец (для аламаннской кольчуги – в форме рубахи с капюшоном и двумя очень короткими рукавами, доходившей до бедер или колен, необходимо было 35-40 тысяч колец), но мог быть также кожаным, покрытым металлическими чешуйками. Набедренники (лат.ocreae, герм.bagnbergae) упоминаются лишь в «Рипуарской правде» (Lex ribuaria).
3. Шлем (лат. galea, helmo) представлял собой или простой металлический колпак, или металлический остов, покрытый кожей или тканью.
Принадлежность этих видов оружия зависела от социального ранга владельца, таким образом археологи считают возможным определять его по содержащимся в захоронениях драгоценностям и оружию. После раскопок аламаннских могильников в Вюртемберге они пришли к выводу, что захоронения с мечом и саксом принадлежат свободным людям, захоронения с копьями, стрелами или топорами – полусвободным людям, а захоронения без оружия – несвободным людям. Была предложена и другая классификация: присутствие меча свидетельствует о погребении свободного и зажиточного крестьянина, сакс является принадлежностью мелкого свободного крестьянина, копье – принадлежностью полусвободного крестьянина, а несвободным не клали вообще никакого оружия.
Распространение оружия предопределялось не только политическими и экономическими причинами, но и использовавшейся военной тактикой, о чем нередко забывают. Так, в эпоху великого переселения народов и в начале меровингских времен преобладание меча и боевого топора отвечало тактике индивидуального боя, когда сражение распадалось на серию параллельных, одновременных поединков; позднее, когда сражения стали вести объединенными отрядами, преимущество перешло к саксу (см. рис.).
Так или иначе, у каждого народа были свои военные обычаи; говоря, например, об использовании коней, можно противопоставить франков и англосаксов (у которых конные воины были исключением) вандалам, остготам, вестготам и лангобардам, у которых конница была заметной частью войска, иногда даже преобладающей.
2. ПРОБЛЕМА СТРЕМЕНИ
На фоне постоянных поражений Франкского королевства в конце VII – начале VIII в. впечатляюще выглядят большие военные успехи каролингской эпохи начиная со времени правления майордома Карла Мартелла (ум. 741 г.). В основе этих побед лежат, конечно, причины политического порядка – восстановление власти франков под руководством новой династии, которая, опираясь на могущественный и широкий слой вассалов, смогла создать и использовать очень сильную армию. Но эта сила во многом была обеспечена революцией в области тактики: если в конце VII в. франкская армия состояла главным образом из пехотинцев, то с VIII в. (если не в количественном, то в качественном отношении) преобладающей стала конница. Согласно концепции Г. Бруннера, майордом быстро произвел эти перемены после того, как столкнулся с мусульманами в битве при Пуатье (25 октября 732 г.). Чтобы создать тяжелую кавалерию, он произвел массовую систематическую конфискацию церковных имуществ, за счет чего прямо или косвенно, часто в форме прекариев, наделил землей своих вассалов, обязав их нести конную службу. Таким образом, сразу же или, по крайней мере, за короткий период сложились основы феодализма.
Несколько лет назад американский историк Линн Уайт добавил новый аргумент к концепции Г. Бруннера, довольно глубоко ее переработав. По его мнению, Карла Мартелла и его сыновей Пипина Короткого и Карломана вынуждала развивать конное войско суровая необходимость, и с этой целью они проводили реорганизацию королевства, создавая бенефициальные и феодальные структуры. Но эта необходимость не была напрямую связана с борьбой против мусульман, ибо, с одной стороны, эта борьба в действительности занимала второстепенное место в их стратегических планах, а с другой – первые конфискации церковных имуществ осуществлялись, по-видимому, еще до битвы при Пуатье. Если потребность в коннице действительно дала о себе знать в первой половине VIII в., то это, вероятно, произошло благодаря тому, что во франкском обществе в это время быстро распространялось стремя, неизвестное греко-римскому миру, засвидетельствованное в Китае в V в., а в Иране и у аваров – в конце VII в. Последствия этого можно легко понять. «Попробуйте представить себе всадника без стремян, сидящего на попоне вместо седла <...> вступающего в бой с другим всадником или пехотинцем. Этот всадник вооружен копьем, мечом или топором. Может ли он, держа копье наперевес, ударить по противнику? Очевидно нет, ибо без седла и стремян от этого удара он слетит с коня. А может ли тот же самый всадник нанести противнику мощный удар мечом? Тоже нет, поскольку необходимость сохранять равновесие на коне не позволяет разить с силой. А теперь представим себе того же всадника со стременами и в седле. Все, что ранее было невозможным, оказывается легко выполнимым. Малоэффективный прежде конный воин (если только он не лучник) становится страшной силой в наступательном бою, а если предположить, что всадник хорошо защищен броней, то он действительно становится королем на поле боя». «Античность придумала кентавра, а раннее Средневековье сделало его владыкой Европы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122