Они лежали обессиленные, их тела все еще были соединены в сладкой неге. Влажные шелковистые волосы Шелли разметались по груди Гранта. Он неспешно поглаживал ее спину.
– Грант, – прошептала она, с усилием нарушая эти блаженные мгновения, – ты веришь в сказки?
Он глубоко вздохнул, и она почувствовала, как он вновь пробуждается внутри ее тела. – До сегодняшнего дня не верил.
7
Сосредоточенно разглядывая кусок яичницы на вилке, Грант задумчиво произнес:
– Ты даже не спросила. Шелли тотчас вскинула голову и вопросительно посмотрела на него:
– О чем?
Несколько мгновений он молча жевал, затем проглотил яичницу, отхлебнул кофе и ответил:
– Ты ни разу не поинтересовалась, что было между мной и Мисси Ланкастер.
Шелли уставилась на свою пустую тарелку. Она не могла припомнить, когда еще еда была такой вкусной, а сама она – такой голодной. После того как они вместе приняли душ, Шелли закуталась в ярко-синий махровый халат Гранта, доходивший ему до колен, а ей – почти до щиколоток. Самого же Гранта она уговорила облачиться лишь в пижамные штаны.
И вот теперь, за их первым совместным завтраком, Шелли подняла на него глаза и вновь восхитилась – до чего же он красив! Волосы его все еще были влажными после душа, щеки гладкие, свежевыбритые. Завитки на торсе по-прежнему манили ее, хотя за прошедшую ночь она не раз блуждала по ним сонным взглядом, блаженно перебирая пальцами. Шелли живо помнила соленый вкус его пота, выступавшего всякий раз, когда они занимались любовью. Она слизывала капельки пота с его кожи, а Грант бормотал нежные слова и ласково поглаживал ее по волосам.
Взгляд, который она сейчас устремила на него, был теплым и затуманенным воспоминаниями.
– Мне незачем было это знать. Ничто из того, что ты сделал или мог сделать, не изменило бы моего отношения к тебе. Я считала: если ты хочешь, чтобы я узнала об этом, то сам мне расскажешь.
Он поставил кофейную чашку на блюдце и потянулся через стол к руке Шелли.
– Я не имею понятия, что собой представляла Мисси Ланкастер в постели. Я никогда – никогда, Шелли, – не был ее любовником. Она любила другого.
Шелли взвесила его слова.
– А ты ее любил? – Она почувствовала укол ревности. Она не хотела этого знать, но должна была выяснить.
Грант с легкой улыбкой покачал головой.
– Нет. Мы были всего лишь друзьями. Тысячу раз я жалел, что оказался таким хорошим другом. Случись иначе, она, возможно, была бы жива. – Прочтя недоумение на лице Шелли, он добавил: – Позволь мне объяснить. У Мисси была связь с одним конгрессменом. Он был молод, красив, занимал видное положение в обществе и политике… а еще у него была жена и трое маленьких детей.
Шелли хмуро сдвинула брови.
– Вот-вот, – кивнул Грант, верно истолковав ее гримасу. – Я-то считал, что он не стоит ее внимания, но Мисси голову потеряла из-за этого типа. Так или иначе… – он вздохнул, – когда я стал работать в аппарате сенатора Ланкастера и познакомился с Мисси, мы подружились. Скрепя сердце я согласился проводить ее на официальный прием, где она должна была встретиться со своим любовником. Тот же, распорядившись, чтобы его жену отвезли домой, поскольку «возникли неотложные дела», улизнул вместе с Мисси.
– И это вошло в правило, – догадалась Шелли.
– Именно так. Я оказался в роли ухажера одной из самых красивых девушек Вашингтона ради удобства ее любовника. Обычно я сопровождал ее к месту их свиданий и рано утром отвозил домой – или же она брала такси. В любом случае все вокруг считали, что она встречается со мной, а вовсе не с конгрессменом, у которого такая чудесная семья.
Отвращение Гранта к этому конгрессмену было очевидным. Впрочем, как и злость на самого себя.
– Что же произошло? – тихо спросила Шелли. – Почему Мисси покончила с собой?
– Обычное дело. Мисси забеременела, а конгрессмен, когда узнал, пришел в ярость. Все это время она надеялась, что ради нее он бросит жену. Я же постоянно предостерегал ее, что она тешит себя напрасными иллюзиями, но Мисси не желала слушать… Она позвонила мне из их тайной квартиры, из их так называемого гнездышка. Когда я добрался туда, она была в отчаянии: конгрессмен предложил ей потихоньку устроить аборт, сказав, что это все, на что она может рассчитывать. Проводя ее до дома, я посоветовал лечь спать. На следующее утро она была мертва.
Шелли накрыла его ладони своими.
– Почему же ты никому не рассказал об этом, когда тебя несправедливо обвинили и уволили с работы? Если бы ты пошел к сенатору и все рассказал, неужели бы он тебе не поверил?
– Возможно. Не знаю. Если бы я не назвал имени виновного, он мог бы подумать, что я все сочинил, чтобы защитить самого себя. А скажи я ему, кто этот человек, сенатор, вероятнее всего, призвал бы его к ответу. Я был бы только рад, если бы этот конгрессмен получил по заслугам, но мне было жаль его жену и детей. Во всей этой мерзкой истории только они и были по-настоящему невиновны. Даже Мисси была достаточно взрослой, чтобы понимать: за все приходится платить.
– Не многие смогли бы поступить так, как ты, и взять вину на себя за то, чего не совершали.
– Не вешай на меня медалей, Шелли, – рассмеялся он. – В тот момент мои действия были продиктованы скорее равнодушием, чем благородством. Я был сыт по горло двуличностью и злословием окружающих. Если мои коллеги поверили, что я способен на такое, – я не хотел больше иметь с ними ничего общего. Они с готовностью, чуть ли не с радостью, поверили, будто я загубил жизнь бедной девушки. Но мне уже было безразлично, что они обо мне думают. Когда я только приехал в Вашингтон, я испытывал чуть ли не фанатичное преклонение перед теми, кто стоит у руля государства. Но очень скоро убедился, что они самые обычные люди, со всеми слабостями и недостатками, присущими человеческой натуре… А когда уезжал оттуда, я чувствовал себя чище, выше всех этих людей. – Он устремил на нее пристальный взгляд своих серо-зеленых глаз и тихо добавил: – Но теперь я ничуть не лучше любого из них.
Он потянул ее за руку, и Шелли, обойдя вокруг маленького столика, встала напротив Гранта. Он сжал ее ладони в своих.
– Если бы ты была сейчас замужем, сомневаюсь, что для меня это что-либо изменило. Вновь встретив тебя после десяти лет разлуки, я бы никакому мужу не позволил встать на пути моего желания. Я пошел бы на все, лишь бы сделать явью то, что произошло между нами прошлой ночью.
Шелли коснулась седых прядей на его висках. Голос ее срывался от волнения. – Особенных усилий тебе бы не пришлось прилагать. Слава Богу, мне не надо было выбирать между тобой и мужем. Хотя я не уверена, что какие-то моральные соображения повлияли бы на мое решение.
– Шелли, твой муж не ценил тебя как женщину. Я знаю, я понял это по твоим изумленным откликам сегодня ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36