Ей одновременно хотелось и нежно к нему прильнуть, и выцарапать ему глаза.
– У тебя действительно неадекватно высокое представление о собственной персоне, не так ли? – спросила Кэт, отодвигаясь от него как можно дальше. Отойдя на безопасное расстояние, она снова повернулась к нему. – Ты что думаешь, от твоих пошлостей я сразу сомлею? Кем ты себя возомнил, одним из героев твоих грязных книжонок?
Алекс стукнул себя кулаком по ладони.
– Господи Иисусе, видимо, Арни был не прав.
– Твой литературный агент? А он-то здесь при чем?
– Он посоветовал мне все честно рассказать, выложить на стол все свои карты. Он считал, что это лучший способ решить проблему.
– Ты разговаривал со своим агентом о том, как «решить» проблему со мной?! – Голос Кэт поднялся до визгливой ноты, в нем смешались ярость и недоумение. – Так вот, мистер Пирс, вы можете считать свою «проблему» решенной. Я даже произнесу за вас вашу прощальную речь.
Выставив вперед указательный палец и целясь им в грудь Алексу, Кэт четко выговаривала каждое слово:
– Не звони мне. Не приходи ко мне в дом. Не пытайся меня увидеть или связаться со мной. Ты самодовольный глупец. Ты не стоишь и десятой доли того, что о себе воображаешь. Я не желаю больше тебя видеть. – Она глубоко вздохнула перед тем, как сделать последний выпад: – Ты меня понял, сукин ты сын?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Было время прилива, но Кэт сидела довольно далеко от пенящейся воды. Подбородком она уперлась в согнутые колени, обхватив руками стройные ноги. Глаза ее были устремлены на горизонт, за которым уже село солнце, устроив предварительно целый спектакль – битву света и тени. Небо все еще светилось багрянцем, притом, постепенно уступавшим место синим и фиолетовым оттенкам.
Почувствовав чье-то присутствие, Кэт обернулась и была невероятно удивлена, увидев подходящего к ней Дина. Он опустился на песок рядом с ней.
– Как ты узнал что я здесь?
– Сегодня днем я звонил тебе в офис в Сан-Антонио. Твой помощник объяснил мне, что ты взяла отпуск на несколько дней и улетела в Малибу. Ты что, собиралась приехать и уехать, даже ничего мне не сказав?
– Да, – призналась она. – Мы расстались не самыми добрыми друзьями.
У него был опечаленный вид.
– Собственно говоря, я звонил тебе сегодня, чтобы извиниться. В ту ночь у тебя дома я вел себя как круглый идиот.
– Дело прошлое. Забудь об этом.
Кэт не смотрела в его сторону, но почувствовала, что он разглядывает ее профиль. Дин немного помолчал, затем сказал:
– Прости, что я так говорю, но ты выглядишь хуже, чем раньше. Говоря откровенно, краше в гроб кладут.
– Ну, спасибо за комплимент.
– Что он с тобой сделал?
– Кто? – Услышав в ответ молчание, Кэт обернулась к нему. Он явно обиделся на нее за то, что она притворялась непонятливой. Она вновь перевела взгляд на волны. – Я переспала с ним.
– Об этом я догадался. Так в чем же дело? У него где-то есть другая женщина?
– Говорит, что нет. Да я и сама не замечала ничего подобного.
– У него темное прошлое?
– Да, он назвал это «мусором», но не объяснил, что имеет в виду. Думаю, это что-то, связанное с его уходом в отставку из полиции. Одним словом, он ухаживал за мной, чтобы я стала его любовницей. Ему нужен только секс для удовольствия.
– И после этого тебя все еще тянет к нему? Правдолюбка Кэт всегда говорила правду, как бы жестока она ни была, даже по отношению к ее чувству собственного достоинства.
– Я солгала бы, если бы сказала, что нет.
– Понятно. – Дин решил сделать следующий шаг. – Ты в него влюблена?
У нее вырвался крик, как будто ей укололи палец, и она уткнулась лбом в колени.
Дин продолжал:
– Я расцениваю твою реакцию как утвердительный ответ. А он знает?
– О Господи, конечно, нет. Я думаю, что неплохо разыграла прощальную сцену. Я хорошенько перемыла ему косточки и выгнала из своего дома. Я даже угрожала, что разобью об него спою любимую вазу, если он сейчас же не уйдет. Сомневаюсь, что на него подействовала угроза применить силу, но, как бы то ни было, он все-таки ушел.
Подняв голову, Кэт уставилась вдаль, на волны, настолько погруженная в свои невеселые мысли, что даже не замечала, как по щекам у нее текут слезы.
– Прости меня, Дин. Для тебя это, должно быть, очень тяжело. Спасибо, что выслушал меня.
Он дотронулся до уголка ее губ, где нашла себе пристанище одна из слезинок.
– Этот человек дурак уже потому, что не ценит тебя, не знает, как ему повезло, что ты обратила на него внимание. Что ему еще нужно?
– Вряд ли Алекс вообще знает, чего хочет. Он не находит себе места, все что-то ищет.
– Или от чего-то бежит.
– Может быть, и так. А возможно, это просто врожденный эгоизм.
Но, как только она произнесла эти слова вслух, Кэт почувствовала, что не согласна с ними. В ту их ночь Алекс был нежным и страстным любовником, столь же внимательным к ее желаниям, как и к своим.
Или она обманывала себя, чтобы вконец не утратить гордость? Не исключено. Алекс прекрасно умел очаровывать и обезоруживать всех, с кем имел дело. Конечно, ему не составляло труда взять от женщины все, что нужно, внушив ей при этом, что взамен она получила от него самую большую нежность и заботу, на которую только могла рассчитывать.
Упершись в песок пятками и рассматривая носки своих кроссовок, Кэт вспомнила то мгновение, когда она впервые увидела Алекса. Наверное, внутри ее мгновенно произошла очень мощная химическая реакция, вызвав какое-то сильное ощущение, прежде ей незнакомое.
Даже сейчас, подумав об этом, Кэт почувствовала дрожь.
– Давай пойдем в дом, – предложила она. – Становится холодно.
Сидя на кухне возле бара и потягивая кофе, Дин высказал интуитивную догадку:
– Тебя тревожит нечто большее, чем проблемы, связанные с этим автором криминальных романов.
– Я никогда не умела от тебя ничего скрывать.
– Ты умеешь играть убедительно для других, но я всегда вижу, когда у тебя тяжело на душе. Что-то было не так еще в тот вечер, когда я приехал в Сан-Антонио. Ты это отрицала, но я понял, что ты врешь. Когда ты мне все расскажешь, Кэт?
Она вынула из кармана свитера три конверта и перекинула их ему через стойку бара.
– Прочти, тебе это может показаться интересным. Дин с любопытством взглянул на нее, затем вскрыл конверты и вытряс из них содержимое. Прочтя каждую из заметок по несколько раз, он вновь поднял на нее глаза, в которых сквозило недоумение.
– Они пришли на твой домашний адрес?
– Первое и второе письма пришли с интервалом в пару недель. Третье я получила в тот день, когда уезжала. Дин принялся изучать конверты.
– По ним ничего нельзя сказать.
– Кроме того, что на них приклеена марка Сан-Антонио.
– Три человека с пересаженным сердцем из трех разных частей страны. Три смерти от несчастного случая, произошедшие при весьма необычных обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– У тебя действительно неадекватно высокое представление о собственной персоне, не так ли? – спросила Кэт, отодвигаясь от него как можно дальше. Отойдя на безопасное расстояние, она снова повернулась к нему. – Ты что думаешь, от твоих пошлостей я сразу сомлею? Кем ты себя возомнил, одним из героев твоих грязных книжонок?
Алекс стукнул себя кулаком по ладони.
– Господи Иисусе, видимо, Арни был не прав.
– Твой литературный агент? А он-то здесь при чем?
– Он посоветовал мне все честно рассказать, выложить на стол все свои карты. Он считал, что это лучший способ решить проблему.
– Ты разговаривал со своим агентом о том, как «решить» проблему со мной?! – Голос Кэт поднялся до визгливой ноты, в нем смешались ярость и недоумение. – Так вот, мистер Пирс, вы можете считать свою «проблему» решенной. Я даже произнесу за вас вашу прощальную речь.
Выставив вперед указательный палец и целясь им в грудь Алексу, Кэт четко выговаривала каждое слово:
– Не звони мне. Не приходи ко мне в дом. Не пытайся меня увидеть или связаться со мной. Ты самодовольный глупец. Ты не стоишь и десятой доли того, что о себе воображаешь. Я не желаю больше тебя видеть. – Она глубоко вздохнула перед тем, как сделать последний выпад: – Ты меня понял, сукин ты сын?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Было время прилива, но Кэт сидела довольно далеко от пенящейся воды. Подбородком она уперлась в согнутые колени, обхватив руками стройные ноги. Глаза ее были устремлены на горизонт, за которым уже село солнце, устроив предварительно целый спектакль – битву света и тени. Небо все еще светилось багрянцем, притом, постепенно уступавшим место синим и фиолетовым оттенкам.
Почувствовав чье-то присутствие, Кэт обернулась и была невероятно удивлена, увидев подходящего к ней Дина. Он опустился на песок рядом с ней.
– Как ты узнал что я здесь?
– Сегодня днем я звонил тебе в офис в Сан-Антонио. Твой помощник объяснил мне, что ты взяла отпуск на несколько дней и улетела в Малибу. Ты что, собиралась приехать и уехать, даже ничего мне не сказав?
– Да, – призналась она. – Мы расстались не самыми добрыми друзьями.
У него был опечаленный вид.
– Собственно говоря, я звонил тебе сегодня, чтобы извиниться. В ту ночь у тебя дома я вел себя как круглый идиот.
– Дело прошлое. Забудь об этом.
Кэт не смотрела в его сторону, но почувствовала, что он разглядывает ее профиль. Дин немного помолчал, затем сказал:
– Прости, что я так говорю, но ты выглядишь хуже, чем раньше. Говоря откровенно, краше в гроб кладут.
– Ну, спасибо за комплимент.
– Что он с тобой сделал?
– Кто? – Услышав в ответ молчание, Кэт обернулась к нему. Он явно обиделся на нее за то, что она притворялась непонятливой. Она вновь перевела взгляд на волны. – Я переспала с ним.
– Об этом я догадался. Так в чем же дело? У него где-то есть другая женщина?
– Говорит, что нет. Да я и сама не замечала ничего подобного.
– У него темное прошлое?
– Да, он назвал это «мусором», но не объяснил, что имеет в виду. Думаю, это что-то, связанное с его уходом в отставку из полиции. Одним словом, он ухаживал за мной, чтобы я стала его любовницей. Ему нужен только секс для удовольствия.
– И после этого тебя все еще тянет к нему? Правдолюбка Кэт всегда говорила правду, как бы жестока она ни была, даже по отношению к ее чувству собственного достоинства.
– Я солгала бы, если бы сказала, что нет.
– Понятно. – Дин решил сделать следующий шаг. – Ты в него влюблена?
У нее вырвался крик, как будто ей укололи палец, и она уткнулась лбом в колени.
Дин продолжал:
– Я расцениваю твою реакцию как утвердительный ответ. А он знает?
– О Господи, конечно, нет. Я думаю, что неплохо разыграла прощальную сцену. Я хорошенько перемыла ему косточки и выгнала из своего дома. Я даже угрожала, что разобью об него спою любимую вазу, если он сейчас же не уйдет. Сомневаюсь, что на него подействовала угроза применить силу, но, как бы то ни было, он все-таки ушел.
Подняв голову, Кэт уставилась вдаль, на волны, настолько погруженная в свои невеселые мысли, что даже не замечала, как по щекам у нее текут слезы.
– Прости меня, Дин. Для тебя это, должно быть, очень тяжело. Спасибо, что выслушал меня.
Он дотронулся до уголка ее губ, где нашла себе пристанище одна из слезинок.
– Этот человек дурак уже потому, что не ценит тебя, не знает, как ему повезло, что ты обратила на него внимание. Что ему еще нужно?
– Вряд ли Алекс вообще знает, чего хочет. Он не находит себе места, все что-то ищет.
– Или от чего-то бежит.
– Может быть, и так. А возможно, это просто врожденный эгоизм.
Но, как только она произнесла эти слова вслух, Кэт почувствовала, что не согласна с ними. В ту их ночь Алекс был нежным и страстным любовником, столь же внимательным к ее желаниям, как и к своим.
Или она обманывала себя, чтобы вконец не утратить гордость? Не исключено. Алекс прекрасно умел очаровывать и обезоруживать всех, с кем имел дело. Конечно, ему не составляло труда взять от женщины все, что нужно, внушив ей при этом, что взамен она получила от него самую большую нежность и заботу, на которую только могла рассчитывать.
Упершись в песок пятками и рассматривая носки своих кроссовок, Кэт вспомнила то мгновение, когда она впервые увидела Алекса. Наверное, внутри ее мгновенно произошла очень мощная химическая реакция, вызвав какое-то сильное ощущение, прежде ей незнакомое.
Даже сейчас, подумав об этом, Кэт почувствовала дрожь.
– Давай пойдем в дом, – предложила она. – Становится холодно.
Сидя на кухне возле бара и потягивая кофе, Дин высказал интуитивную догадку:
– Тебя тревожит нечто большее, чем проблемы, связанные с этим автором криминальных романов.
– Я никогда не умела от тебя ничего скрывать.
– Ты умеешь играть убедительно для других, но я всегда вижу, когда у тебя тяжело на душе. Что-то было не так еще в тот вечер, когда я приехал в Сан-Антонио. Ты это отрицала, но я понял, что ты врешь. Когда ты мне все расскажешь, Кэт?
Она вынула из кармана свитера три конверта и перекинула их ему через стойку бара.
– Прочти, тебе это может показаться интересным. Дин с любопытством взглянул на нее, затем вскрыл конверты и вытряс из них содержимое. Прочтя каждую из заметок по несколько раз, он вновь поднял на нее глаза, в которых сквозило недоумение.
– Они пришли на твой домашний адрес?
– Первое и второе письма пришли с интервалом в пару недель. Третье я получила в тот день, когда уезжала. Дин принялся изучать конверты.
– По ним ничего нельзя сказать.
– Кроме того, что на них приклеена марка Сан-Антонио.
– Три человека с пересаженным сердцем из трех разных частей страны. Три смерти от несчастного случая, произошедшие при весьма необычных обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119