– Через денек-другой я приеду за продуктами, – сказал Берк Дредду, разматывавшему конец с причальной тумбы.
– Ты уверен, что не заблудишься? – Уверен.
– Если ты все-таки…
– Я не заблужусь.
– Ладно, ладно. – Дредд посмотрел на Реми. – Он будет о тебе заботиться, милая. Если не будет, ему придется иметь дело со мной.
– Вы были так добры, Дредд. Спасибо. В ее голосе было столько нежности, что Берк почувствовал себя отъявленным негодяем.
– Если раны у нее откроются… – обратился к нему Дредд.
– Ты уже говорил мне, что надо делать, – нетерпеливо перебил Берк.
Ответа он не расслышал и решил, что так оно и лучше. Все он знал наизусть, от первого до последнего слова, проповеди Дредда у него уже в печенках сидели.
Собственно, Дредда можно было назвать настоящим отшельником. Никого из близких у него не было. Но к Реми Дюваль он прикипел всей душой. Поразительная вещь, и Берк от души бы порадовался, если бы его это так сильно не раздражало. Казалось, Реми производит впечатление на всех мужчин, с которыми ее сводит судьба. Впечатление разное, но эффект во всех случаях одинаково сильный.
Не желая оставлять Дредда в плохом настроении, Берк сказал:
– Спасибо за все, Дредд.
Тот сплюнул в воду в нескольких дюймах от Берка.
– Поосторожнее там. Для них еще рановато, но недели через две они проголодаются.
Берк знал, что Дредд говорит о двух старых крокодилах, которых слишком любил, чтобы убивать. Было ли это правдой или выдумкой, чтобы отпугивать чужаков, Берк не знал. Махнув на прощанье рукой, он отчалил.
Включил мотор, взялся обеими руками за руль и, прежде чем свернуть в протоку, оглянулся. Дредд сидел на краю пирса, опустив на грудь седую бороду, босые ноги утонули в тумане по самые лодыжки.
– Неужели ему не холодно? – спросила Реми Дюваль, тоже смотревшая на Дредда.
– У него шкура давно задубела. С тех пор, как он сюда перебрался, другой одежды я на нем не видел. Вам холодно?
– Нет.
– Скажите, если замерзнете. Я захватил одеяло.
Она была вся закутана в тряпье, которое нашлось у Дредда, поверх накинут пластиковый плащ, так что вряд ли она могла замерзнуть. Но что-то с ней было не так. Она сидела прямая как столб, вцепившись в края лодки так крепко, словно от этого зависела ее жизнь.
– Вы можете руки занозить.
– Что, простите?
– Если вы будете так крепко держаться за борта, вы занозите ладони. Расслабьтесь. Мы идем на хорошей скорости. По такой протоке большая лодка бы не прошла.
– Я не понимаю разницы. Я в первый раз так плаваю.
– Первый раз на болоте?
– Первый раз в лодке.
Он недоверчиво рассмеялся.
– Вы живете в городе, который практически стоит на воде, и ни разу не сидели в лодке?
– Нет, – резко ответила она. – Я никогда не сидела в лодке. Сколько раз надо повторить, чтобы вы это поняли?
Ее резкий голос вспугнул пеликана. Он взлетел над гнездом, шумно хлопая крыльями.
– Тише, – сказал Берк.
Огромная птица пролетела в ярде от них, но потом решила поохотиться еще где-нибудь. Поднявшись над туманом, словно сказочное чудовище, пеликан скрылся в верхушках деревьев.
Кому-то болото представляется убежищем, кому-то – кошмаром, как посмотреть. Берк знал о таящихся на болотах опасностях и все же любил бывать здесь. Учась в колледже, они с друзьями часто устраивали развеселые вылазки. Сейчас, оглядываясь назад, Берк удивлялся, как им, молодым дуракам, удалось избежать опасностей. Но ничего более серьезного, чем похмелье, солнечные ожоги и укусы насекомых, им испытать не довелось.
Тогда, много лет назад, он пообещал себе, что накопит денег и купит в здешних местах хижину. Получилось так, что они с братом скинулись и приобрели рыбачий домик. Джо с удовольствием приезжал сюда на выходные поудить рыбу, но он никогда не разделял почтительного, почти мистического отношения Берка к болоту и его обитателям.
Сегодня утром оно казалось особенно грозным, каким-то сюрреалистичным: серая вода, голые, обросшие мхом деревья с угловатыми ветками, похожими на умоляюще протянутые руки, устремленные в стального цвета небо.
Человеку, не способному оценить мрачной, величественной красоты болота, оно должно было казаться кошмаром. Особенно если находишься в одной лодке с тем, кого ненавидишь и боишься.
Берк взглянул на Реми и встревожился: она не отрываясь смотрела на него.
– Откуда вы узнали про моего ребенка?
Прошлой ночью ему удалось избежать ответа на этот вопрос. Слава Богу, быстро подействовало снотворное. Глаза ее закрылись, голова упала на подушку, и Реми провалилась в глубокий сои.
Вчера ему почему-то вдруг пришло в голову: не повредят ли ей снадобья Дредда сразу после выкидыша? Не спровоцируют ли они новое кровотечение? Что там происходит с организмом женщины после подобного потрясения? Долго ли ей надо приходить в себя, каковы последствия? Берк понятия не имел.
С тех пор, как в шестнадцать лет Берк впервые имел сексуальный контакт с женщиной, он старательно изучал терра инкогнита – женское тело. И весьма преуспел в этом деле. Разумеется, женитьба способствовала расширению кругозора. Методом проб и ошибок он узнал о кое-каких секретах, освоил терминологию. Он вполне сносно ориентировался в таких понятиях, как менструальные циклы, придатки, гормоны, задержки и прочее.
А о большем ему знать и не хотелось. Мужчине, если только он не профессиональный гинеколог, и не нужно досконально знать устройство женского тела. В женщине всегда заключена тайна, будоражащая мужчину со времен Творения. В ее теле заключены целые галактики, будоражащие воображение, внушающие то восторг, то удивление, то ужас.
Тут важен покров тайны. По крайней мере, Берк Бейзил был в этом убежден. И он не желал, чтобы его иллюзии разрушались. Он не хотел рассеивать магию женственности, так много значившую для него.
Тем не менее он должен был вчера спросить Реми Дюваль о ее выкидыше. Ради собственного спокойствия. Ему необходимо было увериться, что отвары Дредда не причинят ей вреда.
– Отвечайте, – потребовала она. – Откуда вы узнали о моем ребенке? Об этом не знал никто, кроме моего врача. Я не говорила ни одной живой душе.
– Говорили.
Он увидел, как недоумение на ее лице сменилось ужасом. Она тихо ахнула и посмотрела на него, как на Антихриста Глаза ее наполнились слезами, одна покатилась по щеке. Он сразу вспомнил, как текла кровь из ее губы. Вид этой одинокой слезы был душераздирающим.
– Вы слышали мою исповедь? Он отвернулся. Он был не в силах посмотреть ей в глаза.
– Как вам это удалось?
– Разве сейчас это имеет значение?
– Нет. Вы это сделали, и теперь не важно – как именно. – Помолчав, она добавила: – Вы – дьявол, мистер Бейзил.
На душе у него было погано. Но, чувствуя себя кругом виноватым, он зло огрызнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99