Оттар в сопровождении четырех кормчих и нескольких десятков викингов вскарабкался на высокий берег. Поднимались тучи птиц, которые с оглушающим гамом заслоняли солнце. Со второго, еще более высокого мыса открылась тайна Северного моря.
Шли часы прилива, и внизу, на колоссальной глубине, кипела черная яма Утгарда. Усиленное высоким приливным валом могучее морское течение дико врывалось в пролив и из пролива в фиорд. Не найдя выхода, вода, взлетая на вспененные берега, неслась в свирепом грандиозном водовороте. Викинги чувствовали, будто гора содрогалась под напором моря.
Страшное зрелище притягивало, томило неиспытанным чувством. Хотелось и броситься бежать, чтобы не видеть, и наклониться над бездной, повиснуть и – выпустить опору! Сзади, внушая странные и опасные желания, казалось, давило невидимым ветром, который холодил спины.
В воде что-то мелькнуло. Нужно было вглядеться, чтобы понять. Кит, затянутый в ловушку, сражался с бездной за свою жизнь.
Могучий зверь хотел вырваться в открытое море, где вода так мягка и добра. Он греб против течения плавниками и хвостом, греб всей мощью опытного пловца, как никогда не греб до этой минуты. Он стоял скалой против тяжелого вихря воды, бурля и взбивая пену еще выше, чем течение. Но он оставался на месте.
Увлекательное для викингов зрелище борьбы живого существа со смертью помогло им справиться с головокружением.
Кит напряг силы и сдвинулся. Напрасный успех! Громадный зверь опять остановился, как драккар на канате. О его усилиях свидетельствовали столбы воды.
Внезапно кит понесся вместе с течением. Трудно было уследить за его стремительным бегом. Хотел ли он использовать силу водоворота и вырваться? Или он просто не хотел сдаваться, пока был жив?
Бездна оказалась хитрее. Соединив силу течения с силой бега кита, она высунула ему навстречу камень. Она держала его наготове, прятала в пене, как убийца прячет короткий толстый меч под плащом.
Беспощадный удар! Таран в крепостные ворота. Над белой, взбитой пухом водой поднялось громадное тело. На мгновение кит встал на голову.
Затем он исчез и бессильно всплыл у другого края страшного фиорда-палача. Теперь кит безучастно несся в бурлящей воде, показывая то черную спину, то синевато-белое брюхо. Постепенно его затаскивало в воронку водоворота.
Один из викингов или слишком далеко нагнулся, увлеченный зрелищем, или поддался притяжению пустоты. Он молча упал. Тело ударилось о выступ, отскочило, расставив бесполезные руки-клещи, и рухнуло на узкую площадку над кипящим котлом. Секунду оно лежало. Вдруг высунулся чей-то язык и сдернул жертву. И сейчас же поток, в поисках новой добычи, облизал всю ступень.
Шум воды усиливался. Отражаемый стенами фиорда, усиливаемый тысячеголосым эхом, он преображался в дикий звериный рев. Так вот где едва не погиб древний король Гаральд! Он не солгал потомкам.
Но какой же это Утгард?! Действительно страшный, действительно чудовищный фиорд мог выпить море с таким же успехом, как сам Оттар – вычерпать ложкой даже самое мелкое озеро Нидароса…
Ярл оглянулся и увидел искаженные лица своих викингов. Они изменили себе и не стыдились обнаружить страх. А Эстольд и Эйнер были спокойны, как сам ярл. Они глядели вдаль. Пролив, который резко сужался между островами и фиордом, дальше расширялся, и за ним лежало свободное, открытое море.
– Древний Гаральд не был трусом, конечно, но, – и Оттар сделал паузу, – он был наверняка глупцом.
Эстольд ахнул от восхищения. Его ярл, его Оттар, вот это настоящий викинг! Пока Оттар с кормчими, глядя с высоты на открытое море, намечали дальнейший путь драккаров, прилив прошел свой высший уровень. Сила водоворота падала, грохот умолкал.
3
– Они не хотят плыть дальше, – предупредил ярла богатырь-телохранитель Галль. Его побратим и неразлучный соперник Свавильд добавил от себя:
– Одни кричали, другие молчали. Не хотят плыть. Дальше только Утгард – Локи.
– А чего хотите вы оба? – спросил ярл с насмешкой.
– Я хочу валландских женщин… – начал Галль.
– Нет, саксонок, – перебил Свавильд. – Зачем ты нас тащишь в пустыню?
– Довольно! – остановил ярл бессмысленную болтовню телохранителей. – Что вы будете делать, когда другие кричат?
– Всегда с тобой, – серьезно сказал Свавильд.
– Конечно, – поддержал Галль. – Мы их всех перебьем, крикунов. – Богатыри не ссорились, когда дело касалось верности ярлу.
Драккары почти опустели. Викинги ждали своего ярла на берегу с решительными и мрачными лицами. Опережая события, Оттар крикнул Галлю:
– Принеси мои руниры! И мой черный плащ!
Оттар скользил взглядом по толпе. Привыкнув видеть сразу много лиц, он отметил, что особенно недовольны были передние. В задних рядах чувствовалось больше нерешительности, чем раздражения. Были и просто безразличные. Кто-то хотел заговорить. Ярл, требуя молчания, поднял руку. В стороне Эстольд и Эйнар рассказывали тем, кто хотел их слушать, о спокойном море за опасным проливом.
Галль прибежал с плащом и кожаным мешочком. Черное шитье на красной коже изображало длинные и короткие черточки, соединенные в несложные фигуры. Это были знаки рунир – букв, способных передавать смысл речи и заклинать людей, духов и богов. Дети фиордов благоговели перед посвященными в тайный смысл рунир. У каждого был свой амулет со священными знаками, иногда приобретенный за высокую цену.
Телохранители раскинули плащ и отошли. Викинги сдвинулись поближе к ярлу, но ни один не решился переступить ближе десяти шагов. Оттар запустил руку в мешочек и вытащил несколько белых палочек длиной в четверть. На каждой была выжжена одна руна.
Вот «половина стрелы» –
, «лаугр», или «вода».
Вот «двуножие» –
, «ур», или «искра».
И «еловая ветка» –
, «ос», или «вход».
Все эти знаки хороши при гадании.
Но на следующих, оказавшихся в горсти, читалось совсем иное.
Вот «виселица» –
, «каун», или «чума».
И «распятый на столбе» –
, «гагль», он же «град».
Оба эти знака очень плохи, они предвещают беду со всех сторон: от моря, от камней и с неба. На последней палочке был знак, похожий на открывшего объятия друга –
, «науд», он же «близость». Хороший знак, когда нет «кауна» и «гагля», но очень опасный, когда следует за ними.
Зная, что на него смотрят, не спуская глаз, больше шестисот так или иначе взволнованных викингов, ярл медленно сел на плащ и закрылся полой.
Перед чтением гадания, которое решит судьбу похода в неведомые моря, нидаросский ярл вступал в общение с Вотаном.
Оттар размышлял. Гнездо будущего короля викингов можно устроить дальше, прикрывшись дурным фиордом, как щитом. Но эта неприступность будет лишь временной. Лапоны-гвенны создавали наибольшую часть богатства Нидароса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Шли часы прилива, и внизу, на колоссальной глубине, кипела черная яма Утгарда. Усиленное высоким приливным валом могучее морское течение дико врывалось в пролив и из пролива в фиорд. Не найдя выхода, вода, взлетая на вспененные берега, неслась в свирепом грандиозном водовороте. Викинги чувствовали, будто гора содрогалась под напором моря.
Страшное зрелище притягивало, томило неиспытанным чувством. Хотелось и броситься бежать, чтобы не видеть, и наклониться над бездной, повиснуть и – выпустить опору! Сзади, внушая странные и опасные желания, казалось, давило невидимым ветром, который холодил спины.
В воде что-то мелькнуло. Нужно было вглядеться, чтобы понять. Кит, затянутый в ловушку, сражался с бездной за свою жизнь.
Могучий зверь хотел вырваться в открытое море, где вода так мягка и добра. Он греб против течения плавниками и хвостом, греб всей мощью опытного пловца, как никогда не греб до этой минуты. Он стоял скалой против тяжелого вихря воды, бурля и взбивая пену еще выше, чем течение. Но он оставался на месте.
Увлекательное для викингов зрелище борьбы живого существа со смертью помогло им справиться с головокружением.
Кит напряг силы и сдвинулся. Напрасный успех! Громадный зверь опять остановился, как драккар на канате. О его усилиях свидетельствовали столбы воды.
Внезапно кит понесся вместе с течением. Трудно было уследить за его стремительным бегом. Хотел ли он использовать силу водоворота и вырваться? Или он просто не хотел сдаваться, пока был жив?
Бездна оказалась хитрее. Соединив силу течения с силой бега кита, она высунула ему навстречу камень. Она держала его наготове, прятала в пене, как убийца прячет короткий толстый меч под плащом.
Беспощадный удар! Таран в крепостные ворота. Над белой, взбитой пухом водой поднялось громадное тело. На мгновение кит встал на голову.
Затем он исчез и бессильно всплыл у другого края страшного фиорда-палача. Теперь кит безучастно несся в бурлящей воде, показывая то черную спину, то синевато-белое брюхо. Постепенно его затаскивало в воронку водоворота.
Один из викингов или слишком далеко нагнулся, увлеченный зрелищем, или поддался притяжению пустоты. Он молча упал. Тело ударилось о выступ, отскочило, расставив бесполезные руки-клещи, и рухнуло на узкую площадку над кипящим котлом. Секунду оно лежало. Вдруг высунулся чей-то язык и сдернул жертву. И сейчас же поток, в поисках новой добычи, облизал всю ступень.
Шум воды усиливался. Отражаемый стенами фиорда, усиливаемый тысячеголосым эхом, он преображался в дикий звериный рев. Так вот где едва не погиб древний король Гаральд! Он не солгал потомкам.
Но какой же это Утгард?! Действительно страшный, действительно чудовищный фиорд мог выпить море с таким же успехом, как сам Оттар – вычерпать ложкой даже самое мелкое озеро Нидароса…
Ярл оглянулся и увидел искаженные лица своих викингов. Они изменили себе и не стыдились обнаружить страх. А Эстольд и Эйнер были спокойны, как сам ярл. Они глядели вдаль. Пролив, который резко сужался между островами и фиордом, дальше расширялся, и за ним лежало свободное, открытое море.
– Древний Гаральд не был трусом, конечно, но, – и Оттар сделал паузу, – он был наверняка глупцом.
Эстольд ахнул от восхищения. Его ярл, его Оттар, вот это настоящий викинг! Пока Оттар с кормчими, глядя с высоты на открытое море, намечали дальнейший путь драккаров, прилив прошел свой высший уровень. Сила водоворота падала, грохот умолкал.
3
– Они не хотят плыть дальше, – предупредил ярла богатырь-телохранитель Галль. Его побратим и неразлучный соперник Свавильд добавил от себя:
– Одни кричали, другие молчали. Не хотят плыть. Дальше только Утгард – Локи.
– А чего хотите вы оба? – спросил ярл с насмешкой.
– Я хочу валландских женщин… – начал Галль.
– Нет, саксонок, – перебил Свавильд. – Зачем ты нас тащишь в пустыню?
– Довольно! – остановил ярл бессмысленную болтовню телохранителей. – Что вы будете делать, когда другие кричат?
– Всегда с тобой, – серьезно сказал Свавильд.
– Конечно, – поддержал Галль. – Мы их всех перебьем, крикунов. – Богатыри не ссорились, когда дело касалось верности ярлу.
Драккары почти опустели. Викинги ждали своего ярла на берегу с решительными и мрачными лицами. Опережая события, Оттар крикнул Галлю:
– Принеси мои руниры! И мой черный плащ!
Оттар скользил взглядом по толпе. Привыкнув видеть сразу много лиц, он отметил, что особенно недовольны были передние. В задних рядах чувствовалось больше нерешительности, чем раздражения. Были и просто безразличные. Кто-то хотел заговорить. Ярл, требуя молчания, поднял руку. В стороне Эстольд и Эйнар рассказывали тем, кто хотел их слушать, о спокойном море за опасным проливом.
Галль прибежал с плащом и кожаным мешочком. Черное шитье на красной коже изображало длинные и короткие черточки, соединенные в несложные фигуры. Это были знаки рунир – букв, способных передавать смысл речи и заклинать людей, духов и богов. Дети фиордов благоговели перед посвященными в тайный смысл рунир. У каждого был свой амулет со священными знаками, иногда приобретенный за высокую цену.
Телохранители раскинули плащ и отошли. Викинги сдвинулись поближе к ярлу, но ни один не решился переступить ближе десяти шагов. Оттар запустил руку в мешочек и вытащил несколько белых палочек длиной в четверть. На каждой была выжжена одна руна.
Вот «половина стрелы» –
, «лаугр», или «вода».
Вот «двуножие» –
, «ур», или «искра».
И «еловая ветка» –
, «ос», или «вход».
Все эти знаки хороши при гадании.
Но на следующих, оказавшихся в горсти, читалось совсем иное.
Вот «виселица» –
, «каун», или «чума».
И «распятый на столбе» –
, «гагль», он же «град».
Оба эти знака очень плохи, они предвещают беду со всех сторон: от моря, от камней и с неба. На последней палочке был знак, похожий на открывшего объятия друга –
, «науд», он же «близость». Хороший знак, когда нет «кауна» и «гагля», но очень опасный, когда следует за ними.
Зная, что на него смотрят, не спуская глаз, больше шестисот так или иначе взволнованных викингов, ярл медленно сел на плащ и закрылся полой.
Перед чтением гадания, которое решит судьбу похода в неведомые моря, нидаросский ярл вступал в общение с Вотаном.
Оттар размышлял. Гнездо будущего короля викингов можно устроить дальше, прикрывшись дурным фиордом, как щитом. Но эта неприступность будет лишь временной. Лапоны-гвенны создавали наибольшую часть богатства Нидароса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128