Хотя, если закатить истерику, сделать вид, что мне плохо… А впрочем, ну его к черту! Не хочу больше играть. Я устала, я жажду объяснений и не намерена ждать еще час до прихода Юлиного отца.
— Я должна извиниться перед тобой, — мягко сказала я, когда мы присели на диван. — Случилось маленькое недоразумение.
В ее глазах мелькнул гнев:
— Недоразумение, говоришь? Ты вскружила папе голову, потом бросила его, а теперь — извини, мол, ошибочка вышла. Да ты просто… просто…
— Погоди, — перебила я, пока она не произнесла слово, которое Тори наверняка заслужила. — Ты неправильно поняла меня. Я не та, за кого ты меня принимаешь. Я сама ищу Тори.
— Очень смешно! Посмотри в зеркало, и там ты ее увидишь.
— Я знаю, что я там увижу. Мы с Тори близнецы. Юля в растерянности захлопала ресницами.
— Так ты… вы сестра Тори, Виктория?
— Да. Она рассказывала обо мне?
— Ну… говорила, что у нее есть сестра. Но я не знала, что вы так похожи друг на друга. — Юля протянула руку и робко прикоснулась к моей щеке, словно желая убедиться, что я реальна. — Вы не просто похожи на Тори, вы ее точная копия. У вас даже ямочки в уголках рта одинаковые… Вы действительно не она? Вы не обманываете меня?
— Я говорю тебе правду. Я не Тори, а Виктория. Можешь это проверить: пять дней назад я прилетела на сицилианском эсминце «Отважный». Сделай запрос прямо сейчас — чтобы потом не думала, что я сфабриковала записи. Она торопливо покачала головой:
— Нет-нет, что вы! Я верю вам.
— И вот еще что, — добавила я, — называй меня на «ты». Давай обойдемся без церемоний.
— Хорошо. Вам… тебе принести что-нибудь выпить? Чай, кофе, сок?
— Сок, пожалуйста. Лучше всего апельсиновый. Юля улыбнулась, вставая с дивана.
— И в этом вы похожи. Тори тоже любит апельсиновый сок и не терпит церемоний.
Она выбежала из гостиной, а через минуту вернулась со стаканом сока. Поблагодарив ее, я отпила маленький глоток и спросила:
— Когда ты познакомилась с Тори?
— Примерно месяц назад, в начале ноября. Она у нас ночевала, а утром я с ней завтракала. Тогда мы и познакомились. Мне ужасно понравилась твоя сестра, я была так рада за папу — впрочем, и за себя тоже. Я уже размечталась, как мы будем жить втроем, как нам будет хорошо вместе… а Тори взяла и исчезла. Ты не знаешь, где она? С ней ничего не случилось?
— Что ничего не случилось, это уж точно. Неделю назад ее видели живой и здоровой.
— Где?
— Здесь, в Нью-Монреале.
— А кто ее видел?
— Один наш общий знакомый, — солгала я. — В беседе с ним Тори упомянула имя твоего отца. Собственно, поэтому я пришла к вам — думала, что найду ее здесь.
Юля огорченно вздохнула:
— Она не захотела у нас оставаться. Не объяснила почему, просто ушла — и не вернулась. Может, папа ее чем-то не устроил… Но тогда зачем было лгать?
Почему она прямо не сказала, что не хочет с ним оставаться?
— Твой отец давно ее знал?
— Говорит, что познакомился с ней накануне, но я ему не верю. Он хочет убедить меня, что ничего серьезного у них не было — просто встретились, переспали и расстались. Это неправда, я знаю. Всю предыдущую неделю папа ходил влюбленный, а за день до того, как привел домой Тори, он здорово напился — таким пьяным я его еще никогда не видела. Пока мы с дядей Ричи укладывали его в постель, он бормотал что-то о плохой девочке, которая не слушается маму, обижает других деток, задирается к взрослым… В общем, классические симптомы. А на следующий день у него с Тори вроде бы все наладилось. Я была так счастлива… — Вдруг Юля осеклась и всплеснула руками. — Ой, что я наделала?! Я уже сообщила папе, что Тори вернулась…
— Но когда ты успела? Ведь я сразу сказала, что ты ошиблась.
— Я сделала это раньше, еще когда ты поднималась к нам. Если кто-то дважды нажимает кнопку нашего этажа, к нам на мониторы поступает изображение лифтовой кабины. Я увидела там тебя, решила, что ты Тори, и сразу же позвонила папе. Сейчас у него ланч с одним старым клиентом, он обещал поскорее освободиться, а пока просил, чтобы я ни в коем случае не отпускала тебя. — Она устремила на меня беспомощный взгляд, — Что же нам делать, Виктория? Ведь он примет тебя за Тори, а когда узнает правду, очень расстроится… Хотя, мне кажется, зря. Я по-прежнему не замечаю между вами никакой разницы. У вас все одинаковое — жесты, мимика, манера говорить, даже акцент. Я, знаете ли, занимаюсь в театральной студии и привыкла замечать такие детали. Еще никогда я не встречала настолько похожих близнецов, как ты и Тори. — Юля помолчала в задумчивости, потом с мольбой посмотрела мне в глаза: — Только не обижайся, пожалуйста, но не смогла бы ты притвориться Тори? Папа ничего не заметит, вы же с ней одинаковые. Тем временем мы будем искать твою сестру, в конце концов найдем ее, и тогда вы снова поменяетесь местами. А если она не захочет, то… то ты можешь остаться с папой. Он обязательно понравится тебе, он такой хороший.
В первый момент я подумала, что она шутит. Но нет — она говорила серьезно. Юля была совсем еще ребенком, хоть и держалась со мной как взрослая. Она не видела ничего зазорного в том, чтобы подсунуть папочке в постель вместо одной другую женщину, — лишь бы он был счастлив и не страдал. Как и любая девочка из благополучной семьи, она искренне считала своего отца лучшим в мире мужчиной, перед которым не в силах устоять ни одна женщина…
Я все еще ломала себе голову, как бы подоходчивее объяснить ей всю нелепость и непристойность ее предложения, когда из холла послышался какой-то шум. Юля тут же вскочила с места и взволнованно произнесла:
— Это папа! Наверное, он убежал с ланча… Что теперь будет!
Спустя несколько секунд в гостиную быстрым шагом вошел высокий стройный мужчина. В жизни он оказался еще привлекательнее, чем на «картинках», которые я подсмотрела в мыслях его секретарши и Веселина Тодорова. Оно и понятно: для первой Игорь Поляков был просто шефом (хоть и «классным мужиком»), для второго — коллегой, а для меня — человеком, который любил моего двойника, мою точную копию. Фактически, меня саму.
Юлин отец в нерешительности остановился посреди комнаты и с надеждой произнес:
— Тори…
Я осторожно прикоснулась к его разуму, и тотчас меня захлестнула волна страсти. Не успев даже толком прочесть его мысли, я унеслась в бурлящем водовороте чувств в самые глубины его «я», на грань сознательного и подсознательного — туда, где доминировала не личность, а суть. Мне редко удавалось вступить в такой тесный контакт с человеком, и каждый раз это требовало от меня большой затраты сил. Однако сейчас я не испытывала ни малейшего сопротивления, мне совсем не приходилось напрягаться, чтобы удерживать эту связь, а в моих ощущениях напрочь отсутствовал тот неприятный «привкус», который неизменно сопутствовал любому достаточно глубокому проникновению в мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Я должна извиниться перед тобой, — мягко сказала я, когда мы присели на диван. — Случилось маленькое недоразумение.
В ее глазах мелькнул гнев:
— Недоразумение, говоришь? Ты вскружила папе голову, потом бросила его, а теперь — извини, мол, ошибочка вышла. Да ты просто… просто…
— Погоди, — перебила я, пока она не произнесла слово, которое Тори наверняка заслужила. — Ты неправильно поняла меня. Я не та, за кого ты меня принимаешь. Я сама ищу Тори.
— Очень смешно! Посмотри в зеркало, и там ты ее увидишь.
— Я знаю, что я там увижу. Мы с Тори близнецы. Юля в растерянности захлопала ресницами.
— Так ты… вы сестра Тори, Виктория?
— Да. Она рассказывала обо мне?
— Ну… говорила, что у нее есть сестра. Но я не знала, что вы так похожи друг на друга. — Юля протянула руку и робко прикоснулась к моей щеке, словно желая убедиться, что я реальна. — Вы не просто похожи на Тори, вы ее точная копия. У вас даже ямочки в уголках рта одинаковые… Вы действительно не она? Вы не обманываете меня?
— Я говорю тебе правду. Я не Тори, а Виктория. Можешь это проверить: пять дней назад я прилетела на сицилианском эсминце «Отважный». Сделай запрос прямо сейчас — чтобы потом не думала, что я сфабриковала записи. Она торопливо покачала головой:
— Нет-нет, что вы! Я верю вам.
— И вот еще что, — добавила я, — называй меня на «ты». Давай обойдемся без церемоний.
— Хорошо. Вам… тебе принести что-нибудь выпить? Чай, кофе, сок?
— Сок, пожалуйста. Лучше всего апельсиновый. Юля улыбнулась, вставая с дивана.
— И в этом вы похожи. Тори тоже любит апельсиновый сок и не терпит церемоний.
Она выбежала из гостиной, а через минуту вернулась со стаканом сока. Поблагодарив ее, я отпила маленький глоток и спросила:
— Когда ты познакомилась с Тори?
— Примерно месяц назад, в начале ноября. Она у нас ночевала, а утром я с ней завтракала. Тогда мы и познакомились. Мне ужасно понравилась твоя сестра, я была так рада за папу — впрочем, и за себя тоже. Я уже размечталась, как мы будем жить втроем, как нам будет хорошо вместе… а Тори взяла и исчезла. Ты не знаешь, где она? С ней ничего не случилось?
— Что ничего не случилось, это уж точно. Неделю назад ее видели живой и здоровой.
— Где?
— Здесь, в Нью-Монреале.
— А кто ее видел?
— Один наш общий знакомый, — солгала я. — В беседе с ним Тори упомянула имя твоего отца. Собственно, поэтому я пришла к вам — думала, что найду ее здесь.
Юля огорченно вздохнула:
— Она не захотела у нас оставаться. Не объяснила почему, просто ушла — и не вернулась. Может, папа ее чем-то не устроил… Но тогда зачем было лгать?
Почему она прямо не сказала, что не хочет с ним оставаться?
— Твой отец давно ее знал?
— Говорит, что познакомился с ней накануне, но я ему не верю. Он хочет убедить меня, что ничего серьезного у них не было — просто встретились, переспали и расстались. Это неправда, я знаю. Всю предыдущую неделю папа ходил влюбленный, а за день до того, как привел домой Тори, он здорово напился — таким пьяным я его еще никогда не видела. Пока мы с дядей Ричи укладывали его в постель, он бормотал что-то о плохой девочке, которая не слушается маму, обижает других деток, задирается к взрослым… В общем, классические симптомы. А на следующий день у него с Тори вроде бы все наладилось. Я была так счастлива… — Вдруг Юля осеклась и всплеснула руками. — Ой, что я наделала?! Я уже сообщила папе, что Тори вернулась…
— Но когда ты успела? Ведь я сразу сказала, что ты ошиблась.
— Я сделала это раньше, еще когда ты поднималась к нам. Если кто-то дважды нажимает кнопку нашего этажа, к нам на мониторы поступает изображение лифтовой кабины. Я увидела там тебя, решила, что ты Тори, и сразу же позвонила папе. Сейчас у него ланч с одним старым клиентом, он обещал поскорее освободиться, а пока просил, чтобы я ни в коем случае не отпускала тебя. — Она устремила на меня беспомощный взгляд, — Что же нам делать, Виктория? Ведь он примет тебя за Тори, а когда узнает правду, очень расстроится… Хотя, мне кажется, зря. Я по-прежнему не замечаю между вами никакой разницы. У вас все одинаковое — жесты, мимика, манера говорить, даже акцент. Я, знаете ли, занимаюсь в театральной студии и привыкла замечать такие детали. Еще никогда я не встречала настолько похожих близнецов, как ты и Тори. — Юля помолчала в задумчивости, потом с мольбой посмотрела мне в глаза: — Только не обижайся, пожалуйста, но не смогла бы ты притвориться Тори? Папа ничего не заметит, вы же с ней одинаковые. Тем временем мы будем искать твою сестру, в конце концов найдем ее, и тогда вы снова поменяетесь местами. А если она не захочет, то… то ты можешь остаться с папой. Он обязательно понравится тебе, он такой хороший.
В первый момент я подумала, что она шутит. Но нет — она говорила серьезно. Юля была совсем еще ребенком, хоть и держалась со мной как взрослая. Она не видела ничего зазорного в том, чтобы подсунуть папочке в постель вместо одной другую женщину, — лишь бы он был счастлив и не страдал. Как и любая девочка из благополучной семьи, она искренне считала своего отца лучшим в мире мужчиной, перед которым не в силах устоять ни одна женщина…
Я все еще ломала себе голову, как бы подоходчивее объяснить ей всю нелепость и непристойность ее предложения, когда из холла послышался какой-то шум. Юля тут же вскочила с места и взволнованно произнесла:
— Это папа! Наверное, он убежал с ланча… Что теперь будет!
Спустя несколько секунд в гостиную быстрым шагом вошел высокий стройный мужчина. В жизни он оказался еще привлекательнее, чем на «картинках», которые я подсмотрела в мыслях его секретарши и Веселина Тодорова. Оно и понятно: для первой Игорь Поляков был просто шефом (хоть и «классным мужиком»), для второго — коллегой, а для меня — человеком, который любил моего двойника, мою точную копию. Фактически, меня саму.
Юлин отец в нерешительности остановился посреди комнаты и с надеждой произнес:
— Тори…
Я осторожно прикоснулась к его разуму, и тотчас меня захлестнула волна страсти. Не успев даже толком прочесть его мысли, я унеслась в бурлящем водовороте чувств в самые глубины его «я», на грань сознательного и подсознательного — туда, где доминировала не личность, а суть. Мне редко удавалось вступить в такой тесный контакт с человеком, и каждый раз это требовало от меня большой затраты сил. Однако сейчас я не испытывала ни малейшего сопротивления, мне совсем не приходилось напрягаться, чтобы удерживать эту связь, а в моих ощущениях напрочь отсутствовал тот неприятный «привкус», который неизменно сопутствовал любому достаточно глубокому проникновению в мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107