Не поискать ли нам укрытие?
Вопрос был риторическим, потому как буквально в следующие пару секунд выяснилось несколько любопытных фактов. Например, то, что на Яфете тоже бывает относительно светло. И освещают его молнии… Короче говоря, почти прямо по нашему курсу из-за холмов вынеслась очаровательная низко летящая тучка шириной с добрых два километра, приближавшаяся с угрожающей скоростью. А из тучки во все стороны, даже вверх, били развесистые сочные молнии, штуки по две за секунду… Когда-то в молодости я слыхал о сухих грозах, по повидать их на влажном Эгрисе мне не довелось. Что ж, я выяснил – сухие грозы я не люблю…
Первой опомнилась Лаура. Крикнув: «Бежим!» – она подала мне прекрасный пример, со всех ног бросившись вправо от дороги.
Я помчался следом и доложу вам – то еще это было удовольствие. Ураганный ветер в бок, неровная, оседающая под ногами почва, а я и так-то не мастер бегать. Касательно же упомянутых мной укрытий, то таковые на этой пустоши, хорошо просматривавшейся в постоянных вспышках, отсутствовали в принципе… Однако отчаяние, как известно, придает сил, поэтому, постоянно балансируя на грани падения, я все же держался за Лаурой, которой бег явно давался полегче. Мне даже кажется, что она попросту могла бы убежать далеко вперед, но решила некоторым образом разделить мою участь. Не уверен, что я поступил бы на ее месте так же…
Вертеть головой у меня не было ни сил, ни времени, но по растущей яркости вспышек, пронизывающих фиолетовую мглу, я мог сопоставить наше положение относительно грозы, и получалось, что мы вроде успеваем выскочить за край, но совсем впритирку… Оставалось лишь беречь дыхание, не сбавлять темп и надеяться на то же, что и всегда, то есть на удачу.
На этом мои размышления завершились, потому как бешено колотящееся сердце заставило забыть обо всем, кроме земли под ногами. Я запомнил лишь становящиеся до боли резкими взблески света, крик Лауры:
– Поднажми! – И тут все кончилось.
Но не совсем благополучно. В вас никогда не била молния? Наверное, нет. Что ж, могу только поздравить, потому как описание всех прелестей этого процесса значительно превосходит мои способности. Скажу лишь, что падение с восьмиметровой высоты – было у меня такое – по сравнению с этим просто легкий утренний поцелуй…
Когда я вновь обрел способность воспринимать окружающий мир, то обнаружил себя лежащим на спине примерно метрах в двадцати от проносящегося следа грозового фронта. Зрелище разрядов, бьющих в землю в такой неприятной близости, заставило меня поспешно перевести взгляд в другую сторону, где я нашел Лауру, спокойно сидящую на корточках. Особой тревоги ее вид не выдавал. Заметив мое шевеление, она поинтересовалась:
– Прости пожалуйста, но каким образом ты еще жив?
Облизнув запекшиеся губы, я ответил вопросом на вопрос:
– А что, было трудно?
Она задумчиво потерла переносицу.
– Ну, не знаю. Я своими глазами видела, что в спину тебе ударила здоровенная молния, после чего ты еще пролетел метров пять… Признаться, предполагалось увидеть обугленное тело. Ты вообще-то как себя чувствуешь?
Я потратил некоторое время на выяснение ответа и был вынужден признать, что ничего печального со мной не сталось. Так, спина в районе правой лопатки болела от полученного удара, да плечо отбил при падении… Когда я сообщил об этом Лауре, она только и сказала:
– Видимо, это как раз и было то мистическое откровение или… как это там, морковкино заговенье, которого ты так ожидал…
Между тем гроза пронеслась мимо, удаляясь в сторону руин бывшей лаборатории Джарэта. Глядя ей вслед, я мог только еще раз поблагодарить создателей Шпаги за спасение своей жизни. Не знаю уж, как она сработала тогда – втянула в себя энергию разряда или просто отразила его, однако сомневаться в том, кто был моим личным громоотводом, как-то не приходилось… Мне не слишком хотелось объяснять все это, да Лаура и не стала больше ничего спрашивать. Поддерживая меня под локоть при удавшейся попытке подняться, она лишь сказала:
– Беру свои слова обратно. Точнее, слово. Ты, конечно, останешься жив!
К сожалению, это происшествие прекрасно иллюстрировало замечание Джарэта о том, что Яфет – не лучшее место для пикника, поэтому с беседами мы решили завязать. Еще раз сверившись с компасом и взяв поправку на нежданное изменение курса, мы вновь двинулись к цели лишь чуть медленнее прежнего, и то только потому, что по дороге идти было куда легче, чем по целине…
Больше никаких сюрпризов долина не подготовила, и спустя еще часик ударной ходьбы мы благополучно добрались до подножия гряды холмов, и выяснилось, что вблизи они куда выше и круче, чем мне показалось вначале. К счастью, взбираться наверх необходимости не было, ибо руины большого здания, видневшиеся чуть впереди, располагались на первом пологом уступе склона, и к тому же именно туда и вела дорога, по которой мы прежде шли… Однако в разрушенную обсерваторию мы сломя голову не бросились. Добравшись до края дороги, метрах в двухстах от темнеющего провала входа, Лаура остановилась и, обернувшись ко мне, заметила:
– Да, там действительно что-то есть. Что-то очень серьезное!
Прозвучало это как осторожное напоминание о том, что повернуть назад еще отнюдь не поздно, но теперь этот вариант мной просто не рассматривался – я, что, зазря получил молнию в спину?.. Для очистки совести я все же задал вопрос:
– Как считаешь, справишься… с возможными осложнениями?
Лаура иронично улыбнулась и промолчала, всем своим видом показывая, что не хуже меня знает цену ответов на подобные вопросы.
Еще с минуту мы постояли, поглядывая по сторонам, но, ничего нового, естественно, не обнаружив, двинулись вперед. Теперь уже мы брели медленно и осторожно, якобы готовые к любой неожиданности… И разумеется, нас застали врасплох.
Мы не дошли до места, где некогда находились ворота обсерватории, шагов десять, как вдруг меня охватило мгновенное ощущение ирреальности, схожее с тем, что испытываешь перед дверьми в Чертоге Оракула. И прежде чем я успел хоть что-либо предпринять, угрюмая панорама Яфета исчезла, уступив место высокому сумрачному залу с выложенным замысловатой мозаикой полом. Полуобернувшись, я убедился, что немного растерянная Лаура по-прежнему находится рядом, и хотел что-нибудь ей сказать, но в этот момент в голове у меня раздался голос. Как ни странно, на Оракула он был вовсе не похож – значительно ниже и какой-то надтреснутый.
– Вам не кажется, что вы поступили опрометчиво? – спросил голос вместо приветствия.
– Да пока нет, – ответил я на всякий случай.
После маленькой паузы раздался другой вопрос:
– Это смелость или глупость? «Эге, да мы, похоже, любим сами с собой побеседовать», – подумалось мне, вслух же я произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Вопрос был риторическим, потому как буквально в следующие пару секунд выяснилось несколько любопытных фактов. Например, то, что на Яфете тоже бывает относительно светло. И освещают его молнии… Короче говоря, почти прямо по нашему курсу из-за холмов вынеслась очаровательная низко летящая тучка шириной с добрых два километра, приближавшаяся с угрожающей скоростью. А из тучки во все стороны, даже вверх, били развесистые сочные молнии, штуки по две за секунду… Когда-то в молодости я слыхал о сухих грозах, по повидать их на влажном Эгрисе мне не довелось. Что ж, я выяснил – сухие грозы я не люблю…
Первой опомнилась Лаура. Крикнув: «Бежим!» – она подала мне прекрасный пример, со всех ног бросившись вправо от дороги.
Я помчался следом и доложу вам – то еще это было удовольствие. Ураганный ветер в бок, неровная, оседающая под ногами почва, а я и так-то не мастер бегать. Касательно же упомянутых мной укрытий, то таковые на этой пустоши, хорошо просматривавшейся в постоянных вспышках, отсутствовали в принципе… Однако отчаяние, как известно, придает сил, поэтому, постоянно балансируя на грани падения, я все же держался за Лаурой, которой бег явно давался полегче. Мне даже кажется, что она попросту могла бы убежать далеко вперед, но решила некоторым образом разделить мою участь. Не уверен, что я поступил бы на ее месте так же…
Вертеть головой у меня не было ни сил, ни времени, но по растущей яркости вспышек, пронизывающих фиолетовую мглу, я мог сопоставить наше положение относительно грозы, и получалось, что мы вроде успеваем выскочить за край, но совсем впритирку… Оставалось лишь беречь дыхание, не сбавлять темп и надеяться на то же, что и всегда, то есть на удачу.
На этом мои размышления завершились, потому как бешено колотящееся сердце заставило забыть обо всем, кроме земли под ногами. Я запомнил лишь становящиеся до боли резкими взблески света, крик Лауры:
– Поднажми! – И тут все кончилось.
Но не совсем благополучно. В вас никогда не била молния? Наверное, нет. Что ж, могу только поздравить, потому как описание всех прелестей этого процесса значительно превосходит мои способности. Скажу лишь, что падение с восьмиметровой высоты – было у меня такое – по сравнению с этим просто легкий утренний поцелуй…
Когда я вновь обрел способность воспринимать окружающий мир, то обнаружил себя лежащим на спине примерно метрах в двадцати от проносящегося следа грозового фронта. Зрелище разрядов, бьющих в землю в такой неприятной близости, заставило меня поспешно перевести взгляд в другую сторону, где я нашел Лауру, спокойно сидящую на корточках. Особой тревоги ее вид не выдавал. Заметив мое шевеление, она поинтересовалась:
– Прости пожалуйста, но каким образом ты еще жив?
Облизнув запекшиеся губы, я ответил вопросом на вопрос:
– А что, было трудно?
Она задумчиво потерла переносицу.
– Ну, не знаю. Я своими глазами видела, что в спину тебе ударила здоровенная молния, после чего ты еще пролетел метров пять… Признаться, предполагалось увидеть обугленное тело. Ты вообще-то как себя чувствуешь?
Я потратил некоторое время на выяснение ответа и был вынужден признать, что ничего печального со мной не сталось. Так, спина в районе правой лопатки болела от полученного удара, да плечо отбил при падении… Когда я сообщил об этом Лауре, она только и сказала:
– Видимо, это как раз и было то мистическое откровение или… как это там, морковкино заговенье, которого ты так ожидал…
Между тем гроза пронеслась мимо, удаляясь в сторону руин бывшей лаборатории Джарэта. Глядя ей вслед, я мог только еще раз поблагодарить создателей Шпаги за спасение своей жизни. Не знаю уж, как она сработала тогда – втянула в себя энергию разряда или просто отразила его, однако сомневаться в том, кто был моим личным громоотводом, как-то не приходилось… Мне не слишком хотелось объяснять все это, да Лаура и не стала больше ничего спрашивать. Поддерживая меня под локоть при удавшейся попытке подняться, она лишь сказала:
– Беру свои слова обратно. Точнее, слово. Ты, конечно, останешься жив!
К сожалению, это происшествие прекрасно иллюстрировало замечание Джарэта о том, что Яфет – не лучшее место для пикника, поэтому с беседами мы решили завязать. Еще раз сверившись с компасом и взяв поправку на нежданное изменение курса, мы вновь двинулись к цели лишь чуть медленнее прежнего, и то только потому, что по дороге идти было куда легче, чем по целине…
Больше никаких сюрпризов долина не подготовила, и спустя еще часик ударной ходьбы мы благополучно добрались до подножия гряды холмов, и выяснилось, что вблизи они куда выше и круче, чем мне показалось вначале. К счастью, взбираться наверх необходимости не было, ибо руины большого здания, видневшиеся чуть впереди, располагались на первом пологом уступе склона, и к тому же именно туда и вела дорога, по которой мы прежде шли… Однако в разрушенную обсерваторию мы сломя голову не бросились. Добравшись до края дороги, метрах в двухстах от темнеющего провала входа, Лаура остановилась и, обернувшись ко мне, заметила:
– Да, там действительно что-то есть. Что-то очень серьезное!
Прозвучало это как осторожное напоминание о том, что повернуть назад еще отнюдь не поздно, но теперь этот вариант мной просто не рассматривался – я, что, зазря получил молнию в спину?.. Для очистки совести я все же задал вопрос:
– Как считаешь, справишься… с возможными осложнениями?
Лаура иронично улыбнулась и промолчала, всем своим видом показывая, что не хуже меня знает цену ответов на подобные вопросы.
Еще с минуту мы постояли, поглядывая по сторонам, но, ничего нового, естественно, не обнаружив, двинулись вперед. Теперь уже мы брели медленно и осторожно, якобы готовые к любой неожиданности… И разумеется, нас застали врасплох.
Мы не дошли до места, где некогда находились ворота обсерватории, шагов десять, как вдруг меня охватило мгновенное ощущение ирреальности, схожее с тем, что испытываешь перед дверьми в Чертоге Оракула. И прежде чем я успел хоть что-либо предпринять, угрюмая панорама Яфета исчезла, уступив место высокому сумрачному залу с выложенным замысловатой мозаикой полом. Полуобернувшись, я убедился, что немного растерянная Лаура по-прежнему находится рядом, и хотел что-нибудь ей сказать, но в этот момент в голове у меня раздался голос. Как ни странно, на Оракула он был вовсе не похож – значительно ниже и какой-то надтреснутый.
– Вам не кажется, что вы поступили опрометчиво? – спросил голос вместо приветствия.
– Да пока нет, – ответил я на всякий случай.
После маленькой паузы раздался другой вопрос:
– Это смелость или глупость? «Эге, да мы, похоже, любим сами с собой побеседовать», – подумалось мне, вслух же я произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106