— Ты сексуальный маньяк, вот ты кто.
— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — спросил доктор.
— Иногда ты даешь мне это почувствовать, — засмеялась Розанна и повернулась к мужу.
Он обнял ее и крепко поцеловал в губы.
— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказал доктор Джованни.
— И я тебя тоже, — произнесла Розанна, — и если бы тебя не ждали пациенты, я бы показала, как сильно.
Доктор заглянул в глаза жены, и ей показалось, что она заметила в его зрачках странный, никогда не виданный ею прежде огонек. Крепко прижав губы к ее шее и полузадушенно пробормотав «До свиданья», доктор ушел.
Когда Розанна услышала звук выезжающей из гаража машины, она подошла к окну. Увидев удаляющийся «Феррари», она удивилась. Ее муж ненавидел эту машину и купил ее только для того, чтобы произвести впечатление на своих богатых пациентов, чьи деньги помогали содержать единственную настоящую любовь в его жизни — бесплатную больницу для бедных.
Его медсестра и секретарша изумились, когда увидели доктора Джованни в его личном офисе неподалеку от Ватикана. Он оставил их недоуменные взгляды без внимания.
Войдя в свой кабинет, он позвонил молодому врачу, который был перед ним в долгу, и договорился, что тот возьмет пациентов бесплатной больницы Джованни себе.
Затем доктор набрал номер русского посольства, представился и его сразу же соединили с послом.
— Как дела, доктор Джованни? — спросил посол со своим гортанным акцентом, из-за которого музыкальный итальянский звучал подобием немецкого.
— Прекрасно, — ответил Джованни. — Но мне нужно поговорить с вами.
— Да? Что-нибудь не в порядке?
— Я только что получил ваши анализы крови, — сообщил доктор, — и хотел бы обсудить их с вами.
— Там что-то не так?
— Это не телефонный разговор, господин посол.
— Я сейчас же приеду.
Ожидая посла, доктор Джованни достал кое-что из сейфа и спрятал на дно кожаного медицинского чемоданчика, затем сложил руки на столе и положил на них голову.
Посол прибыл через десять минут. Как всегда рядом с ним находился его постоянный телохранитель, человек с ястребиным лицом, подозрительно осматривавший все и вся. Счетчики на стоянках, ресторанные счета, уличные торговцы — ко всему он относился как к потенциальным врагам великой коммунистической революции. Он вошел в кабинет доктора Джованни вслед за послом.
— Не мог бы он подождать снаружи? — спросил доктор.
Посол согласно кивнул. С очевидной неохотой телохранитель вышел в приемную и прислонился к стене напротив кабинета.
Секретарша принялась пристально рассматривать его. Заметив это, он вперил в секретаршу бесстрастный взгляд и заставил ее отвернуться.
— Я знаю, в чем дело, — сказал посол. — Наш безгрешный доктор решил перебежать к русским.
Он улыбался, но капли пота на лбу выдавали его волнение.
— Нет, еще нет, — улыбнулся в ответ Джованни.
— Но когда-нибудь вы это сделаете, — заметил посол. — Вы и ваша бесплатная больница, ваша скромная жизнь — такого коммуниста, как вы, больше нет.
— Вот поэтому-то я и не смог бы жить в матушке России, — сказал доктор. — Пожалуйста, сядьте сюда.
Он усадил посла в кресло напротив проектора рентгенограмм. Засунув за стеклянный экран два больших снимка грудной клетки, он включил проектор и убрал верхний свет.
— Это ваши последние рентгенограммы, — пояснил доктор. — Мы сделали их зимой, когда у вас начался тот грудной кашель.
Продолжая говорить, доктор Джованни за спиной посла подошел к своему столу.
— В глубине каждого легкого вы можете увидеть небольшие темные пятна.
Он открыл свой коричневый кожаный чемоданчик и засунул в него руку.
— Да, я вижу их. Что они означают? — посол заметно нервничал.
Доктор Джованни сжал рукоятку пистолета и подошел сзади к послу.
— Ничего, — сказал он. — Совершенно ничего.
Он выстрелил, и пуля вошла в череп русского рядом с левым ухом.
Доктор Джованни был рад, что после всех прошедших лет револьвер все еще стрелял.
Эхо выстрела разнеслось по маленькому кабинету. Снаружи медсестра и секретарша вздрогнули, услышав необычный громкий звук.
Русский телохранитель выхватил из-под куртки пистолет, толкнул незапертую дверь и ворвался в кабинет.
Но было поздно. Доктор Рокко Джованни приставил револьвер к своему правому виску и нажал на курок.
Револьвер вновь выстрелил.
Глава четвертая
Адмирал Уингэйт Стэнтингтон уже взялся за ручку двери своего кабинета, но секретарша остановила его.
— Готово, сэр, — сказала она, протягивая сверкающий медный ключ.
— Отлично, — сказал адмирал. — А другой сделали?
— Да, сэр.
— Он в надежном месте?
— Да, сэр.
— Расскажите-ка мне, где его искать. Вдруг мой потеряется, а с вами что-нибудь случится.
— В верхнем левом ящике моего стола, в глубине за коробкой с «Тутси-Роллс».
— Там он в безопасности?
— Да, сэр, к моему столу никто близко не подходит.
— Хорошо, благодарю вас.
Он взял ключ и опустил его в карман пиджака.
— Да, и еще, адмирал. Вас кто-то ожидает.
— Да? И кто же?
— Он не назвался.
— Как хоть он выглядит?
— Как Рой Роджерс, — сказала секретарша.
— Кто?
— Рой Роджерс. На нем сомбреро, башмаки с узором, подвернутые штаны и габардиновая рубашка с белым кантом на груди. Если бы он был женщиной, я бы его сравнила с Долли Партон.
— Впустите его немедленно, — распорядился Стэнтингтон. — Хотя нет, пусть подождет еще немного. Сначала я проверю, подойдет ли ключ.
Когда вошел посетитель, как будто сошедший со стен Зала Славы кантри-музыки, Стэнтингтон сидел за столом.
— Ну, здравствуйте, Василий Карбенко, — проговорил Стэнтингтон, вставая и протягивая через стол руку.
Русский был одного роста со Стэнтингтоном, и его рукопожатие было крепким и уверенным. Он так и не снял нахлобученную на голову ковбойскую шляпу.
— Здравствуйте, адмирал, — сказал он протяжно, как истинный уроженец Дикого Запада.
— Как дела на культурном фронте, господин культурный атташе? — спросил Стэнтингтон с улыбкой.
— Я пришел не затем, чтобы говорить о культуре, адмирал, разве что об ее отсутствии.
Карбенко слегка улыбался, но глаза его были неприветливо прищурены, а голос звучал холодно.
— Что вы имеете в виду, полковник? — спросил Стэнтингтон.
— Вы сегодня уже читали информационную сводку? — спросил в ответ Карбенко.
Стэнтингтон покачал головой:
— Нет, я только что пришел. Кстати, не хотите ли посетить мою уборную? Мне наконец сделали ключ.
— Нет, я не хочу посещать вашу проклятую уборную! Я хочу знать, почему одни из ваших шпионов убил сегодня в Риме нашего человека.
Острый взгляд Карбенко был почти физически ощутим, и под его давлением директор ЦРУ опустился в свое кожаное кресло.
— Что? Я не понимаю.
— Могу объяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — спросил доктор.
— Иногда ты даешь мне это почувствовать, — засмеялась Розанна и повернулась к мужу.
Он обнял ее и крепко поцеловал в губы.
— Я люблю тебя больше всего на свете, — сказал доктор Джованни.
— И я тебя тоже, — произнесла Розанна, — и если бы тебя не ждали пациенты, я бы показала, как сильно.
Доктор заглянул в глаза жены, и ей показалось, что она заметила в его зрачках странный, никогда не виданный ею прежде огонек. Крепко прижав губы к ее шее и полузадушенно пробормотав «До свиданья», доктор ушел.
Когда Розанна услышала звук выезжающей из гаража машины, она подошла к окну. Увидев удаляющийся «Феррари», она удивилась. Ее муж ненавидел эту машину и купил ее только для того, чтобы произвести впечатление на своих богатых пациентов, чьи деньги помогали содержать единственную настоящую любовь в его жизни — бесплатную больницу для бедных.
Его медсестра и секретарша изумились, когда увидели доктора Джованни в его личном офисе неподалеку от Ватикана. Он оставил их недоуменные взгляды без внимания.
Войдя в свой кабинет, он позвонил молодому врачу, который был перед ним в долгу, и договорился, что тот возьмет пациентов бесплатной больницы Джованни себе.
Затем доктор набрал номер русского посольства, представился и его сразу же соединили с послом.
— Как дела, доктор Джованни? — спросил посол со своим гортанным акцентом, из-за которого музыкальный итальянский звучал подобием немецкого.
— Прекрасно, — ответил Джованни. — Но мне нужно поговорить с вами.
— Да? Что-нибудь не в порядке?
— Я только что получил ваши анализы крови, — сообщил доктор, — и хотел бы обсудить их с вами.
— Там что-то не так?
— Это не телефонный разговор, господин посол.
— Я сейчас же приеду.
Ожидая посла, доктор Джованни достал кое-что из сейфа и спрятал на дно кожаного медицинского чемоданчика, затем сложил руки на столе и положил на них голову.
Посол прибыл через десять минут. Как всегда рядом с ним находился его постоянный телохранитель, человек с ястребиным лицом, подозрительно осматривавший все и вся. Счетчики на стоянках, ресторанные счета, уличные торговцы — ко всему он относился как к потенциальным врагам великой коммунистической революции. Он вошел в кабинет доктора Джованни вслед за послом.
— Не мог бы он подождать снаружи? — спросил доктор.
Посол согласно кивнул. С очевидной неохотой телохранитель вышел в приемную и прислонился к стене напротив кабинета.
Секретарша принялась пристально рассматривать его. Заметив это, он вперил в секретаршу бесстрастный взгляд и заставил ее отвернуться.
— Я знаю, в чем дело, — сказал посол. — Наш безгрешный доктор решил перебежать к русским.
Он улыбался, но капли пота на лбу выдавали его волнение.
— Нет, еще нет, — улыбнулся в ответ Джованни.
— Но когда-нибудь вы это сделаете, — заметил посол. — Вы и ваша бесплатная больница, ваша скромная жизнь — такого коммуниста, как вы, больше нет.
— Вот поэтому-то я и не смог бы жить в матушке России, — сказал доктор. — Пожалуйста, сядьте сюда.
Он усадил посла в кресло напротив проектора рентгенограмм. Засунув за стеклянный экран два больших снимка грудной клетки, он включил проектор и убрал верхний свет.
— Это ваши последние рентгенограммы, — пояснил доктор. — Мы сделали их зимой, когда у вас начался тот грудной кашель.
Продолжая говорить, доктор Джованни за спиной посла подошел к своему столу.
— В глубине каждого легкого вы можете увидеть небольшие темные пятна.
Он открыл свой коричневый кожаный чемоданчик и засунул в него руку.
— Да, я вижу их. Что они означают? — посол заметно нервничал.
Доктор Джованни сжал рукоятку пистолета и подошел сзади к послу.
— Ничего, — сказал он. — Совершенно ничего.
Он выстрелил, и пуля вошла в череп русского рядом с левым ухом.
Доктор Джованни был рад, что после всех прошедших лет револьвер все еще стрелял.
Эхо выстрела разнеслось по маленькому кабинету. Снаружи медсестра и секретарша вздрогнули, услышав необычный громкий звук.
Русский телохранитель выхватил из-под куртки пистолет, толкнул незапертую дверь и ворвался в кабинет.
Но было поздно. Доктор Рокко Джованни приставил револьвер к своему правому виску и нажал на курок.
Револьвер вновь выстрелил.
Глава четвертая
Адмирал Уингэйт Стэнтингтон уже взялся за ручку двери своего кабинета, но секретарша остановила его.
— Готово, сэр, — сказала она, протягивая сверкающий медный ключ.
— Отлично, — сказал адмирал. — А другой сделали?
— Да, сэр.
— Он в надежном месте?
— Да, сэр.
— Расскажите-ка мне, где его искать. Вдруг мой потеряется, а с вами что-нибудь случится.
— В верхнем левом ящике моего стола, в глубине за коробкой с «Тутси-Роллс».
— Там он в безопасности?
— Да, сэр, к моему столу никто близко не подходит.
— Хорошо, благодарю вас.
Он взял ключ и опустил его в карман пиджака.
— Да, и еще, адмирал. Вас кто-то ожидает.
— Да? И кто же?
— Он не назвался.
— Как хоть он выглядит?
— Как Рой Роджерс, — сказала секретарша.
— Кто?
— Рой Роджерс. На нем сомбреро, башмаки с узором, подвернутые штаны и габардиновая рубашка с белым кантом на груди. Если бы он был женщиной, я бы его сравнила с Долли Партон.
— Впустите его немедленно, — распорядился Стэнтингтон. — Хотя нет, пусть подождет еще немного. Сначала я проверю, подойдет ли ключ.
Когда вошел посетитель, как будто сошедший со стен Зала Славы кантри-музыки, Стэнтингтон сидел за столом.
— Ну, здравствуйте, Василий Карбенко, — проговорил Стэнтингтон, вставая и протягивая через стол руку.
Русский был одного роста со Стэнтингтоном, и его рукопожатие было крепким и уверенным. Он так и не снял нахлобученную на голову ковбойскую шляпу.
— Здравствуйте, адмирал, — сказал он протяжно, как истинный уроженец Дикого Запада.
— Как дела на культурном фронте, господин культурный атташе? — спросил Стэнтингтон с улыбкой.
— Я пришел не затем, чтобы говорить о культуре, адмирал, разве что об ее отсутствии.
Карбенко слегка улыбался, но глаза его были неприветливо прищурены, а голос звучал холодно.
— Что вы имеете в виду, полковник? — спросил Стэнтингтон.
— Вы сегодня уже читали информационную сводку? — спросил в ответ Карбенко.
Стэнтингтон покачал головой:
— Нет, я только что пришел. Кстати, не хотите ли посетить мою уборную? Мне наконец сделали ключ.
— Нет, я не хочу посещать вашу проклятую уборную! Я хочу знать, почему одни из ваших шпионов убил сегодня в Риме нашего человека.
Острый взгляд Карбенко был почти физически ощутим, и под его давлением директор ЦРУ опустился в свое кожаное кресло.
— Что? Я не понимаю.
— Могу объяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33