– Мне кажется, что он на службе у какой-то враждебной нам державы.
Краст улыбнулся, не допуская даже мысли об угрозе своей персоне со стороны какого-то Римо Дональдсона, но Лития не успокаивалась:
– Джим, я не шучу! Я нарушила врачебную тайну, потому что боюсь за тебя.
Она поднялась с кресла и пересела к нему на диван. Через габардин синих форменных брюк Краст почувствовал теплоту ее бедра, по его ноге пробежала легкая дрожь.
– Я ценю твой поступок, Лития, – произнес он сдавленным голосом, – но не лучше ли рассказать все по порядку.
– Он появился у нас несколько дней назад, – сказала Лития задумчиво, вспоминая всю историю с самого начала. – Заполняя, как мы требуем, анкеты, он не сказал ни слова правды. Поначалу меня это не удивило, но немного насторожило. Хотя многие правительственные чиновники, приезжая к нам подлечиться, поступают аналогичным образом. Никто не хочет лишней огласки. Однако под воздействием гипноза он раскололся и рассказал мне… – Лития взглянула на адмирала. Она совсем рядом, на расстоянии одного поцелуя – подумал он. – Джим, его имя Римо Дональдсон, и он профессиональный убийца, работающий на политиков. Очередная его цель – ты, адмирал Джеймс Бентон Краст. Он проговорился.
– А не сказал почему? Почему именно я? – спросил Краст.
– Нет. Потом он начал приходить в себя, и я не решилась акцентировать внимание на этом факте. Не знаю почему, где и когда это должно случиться. Но в одном я уверена, Джим. Он собирается убить тебя.
– Что ж, есть только один верный способ разрешить все сомнения, – сказал адмирал Краст. – Я позвоню в ФБР. Пусть его арестуют и потрясут как следует, черт возьми! Надо же знать, что у него на уме.
Адмирал решил не откладывать дело в дальний ящик, но Лития остановила его. Она немного повернулась, чтобы сидеть лицом к собеседнику, и его левое колено оказалось как бы случайно в плену ее коленей.
– Тебе не следует так поступать, Джим, – сказала она тихо. – Он профессионал, и его арест мало что даст в смысле доказательств. Кроме того, это скомпрометирует и меня, и мою работу. Я хочу предложить другой вариант. – Она придвинулась еще на несколько сантиметров. – Я продолжу работу над ним и его сознанием. Одновременно ты должен предпринять все возможное, чтобы обеспечу свою личную безопасность. Обещай мне!
– Тебе удастся узнать, чего он добивается? – спросил Краст с сомнением.
– Сегодня вечером мы проводим очередное занятие. Если повезет, я смогу узнать, что они замышляют, – улыбнулась Лития. – Я умею добывать нужную информацию, особенно у мужчин.
– Не сомневаюсь, – рассмеялся Краст.
– Особенно у мужчин с проблемами, которые удается решать только мне.
Лития улыбнулась одной из своих завораживающих улыбок, и взгляд ее мерцающих голубых глаз, слился с его взглядом. Она положила руку на его колено. Теперь Краст мог полной грудью вдыхать аромат ее духов, густой и сильный запах жасмина, который расслаблял и будоражил одновременно.
Они поговорили еще какое-то время, решив, что сегодня же адмирал Джеймс Бентон Краст добьется приказа о назначении его командиром линкора «Алабама», стоящего на якоре в Чесапикском заливе. Его знания, опыт и звание позволяли это. Согласно выработанному ими плану, адмирал перебирается на несколько дней на корабль, который будут охранять преданные ему морские десантники. Они сумеют помешать Римо Дональдсону пробраться на судно, если он попробует это сделать, противопоставив ему свою смертоносную силу.
Адмирал пошел на все это, потому что ни в чем не мог отказать сказочной золотистой красавице, которая сидела рядом с ним на диване, хотя считал ее хитроумные предостережения абсолютно надуманными.
– И все-таки я не понимаю, кому понадобилась такая старая калоша, как я? – улыбнулся адмирал Краст.
– О-о, Джим! – воскликнула Лития. – Ты вовсе не старый и уж, конечно, не калоша. Ты полный жизни и тепла человек. Однако тебя гнетет какая-то проблема. Я это чувствую, чувствую как профессиональный психолог. Я ошибаюсь?
– Проблема? – Краст не хотел слышать о проблемах, он хотел утонуть в голубых озерах ее глаз. В то же время каким-то первобытным чутьем, данным человеку природой, он понимал, что проницательные голубые глаза знают его постыдную тайну.
– Почему бы тебе не расслабиться на несколько минут, Джим, и не рассказать мне о своей проблеме, – прошептала Лития Форрестер. – Я умею слушать и понимать. А еще я умею хранить чужие тайны.
Она бережно взяла его голову и медленно приклонила к своим коленям. Краст вытянулся вдоль дивана и уставился, не мигая, в потолок, чтобы не встречаться взглядом с Литией.
– Мне так неловко, – сказал он смущенно.
– Но я ведь врач, Джим, – попыталась успокоить его Лития. – Меня трудно чем-либо удивить или смутить. Да и есть ли на свете что-нибудь такое, чего я не слышала или не знаю?
Лития положила правую ладонь на голову Краста так, что подушечка среднего пальца оказалась в центре его уха. Теперь он чувствовал, как тепло и энергия ее молодого тела проникают в него, наполняя желанием.
– Я не был мужчиной последние пять лет, – признался он наконец.
– Почему?
– Я импотент. Когда я говорил о старой калоше, то имел в виду именно это.
– А ты пробовал?
– Да, и не раз, но потом перестал. Нет ни желаний, ни возможностей. Зачем лишний раз убеждаться в своей несостоятельности?
– А может, в этом виновата женщина?
– Женщины, – поправил ее Краст. – Неважно, которая из них. Так было с каждой, со всеми… У меня не было к ним влечения все пять лет… пока…
– Пока? – переспросила Лития с дразнящим оттенком в голосе.
– Пока… – Он немного помолчал, решаясь на очередную откровенность. – Пока не встретил тебя на том приеме. – Краст закрыл глаза, чтобы не страдать, видя смеющееся женское личико. – Пока не понял, что люблю тебя. Лития! – вымучил он наконец главное признание.
Его глаза все еще оставались закрытыми, когда Лития прижалась щекой к его лицу.
– Я не слышала, чтобы ты говорил об этом на приеме у посла. Но уловила другую твою фразу. Если мне не изменяет память, ты рассуждал о женских грудях… что-то вроде того, что грудь есть грудь…
Вдруг он услышал характерный звук раскрывающейся «молнии» и… почувствовал над собой ее дыхание.
– Грудь есть грудь… Это ты произнес тогда? – прошептала Лития.
Краст был смущен и чувствовал себя виноватым: как может судить о женских грудях мужчина, не испытывающий к ним никакого влечения? Он открыл глаза и хотел сказать ей об этом. Но она уже раскрыла «молнию», обнажив дивные плечи и золотистые груди, которые нависли над ним, а их твердые соски обещали нечто бесподобное.
– Ты настаиваешь на своем, Джим? – спросила Лития. – Ты уверен, что у всех женщин груди одинаковые?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Краст улыбнулся, не допуская даже мысли об угрозе своей персоне со стороны какого-то Римо Дональдсона, но Лития не успокаивалась:
– Джим, я не шучу! Я нарушила врачебную тайну, потому что боюсь за тебя.
Она поднялась с кресла и пересела к нему на диван. Через габардин синих форменных брюк Краст почувствовал теплоту ее бедра, по его ноге пробежала легкая дрожь.
– Я ценю твой поступок, Лития, – произнес он сдавленным голосом, – но не лучше ли рассказать все по порядку.
– Он появился у нас несколько дней назад, – сказала Лития задумчиво, вспоминая всю историю с самого начала. – Заполняя, как мы требуем, анкеты, он не сказал ни слова правды. Поначалу меня это не удивило, но немного насторожило. Хотя многие правительственные чиновники, приезжая к нам подлечиться, поступают аналогичным образом. Никто не хочет лишней огласки. Однако под воздействием гипноза он раскололся и рассказал мне… – Лития взглянула на адмирала. Она совсем рядом, на расстоянии одного поцелуя – подумал он. – Джим, его имя Римо Дональдсон, и он профессиональный убийца, работающий на политиков. Очередная его цель – ты, адмирал Джеймс Бентон Краст. Он проговорился.
– А не сказал почему? Почему именно я? – спросил Краст.
– Нет. Потом он начал приходить в себя, и я не решилась акцентировать внимание на этом факте. Не знаю почему, где и когда это должно случиться. Но в одном я уверена, Джим. Он собирается убить тебя.
– Что ж, есть только один верный способ разрешить все сомнения, – сказал адмирал Краст. – Я позвоню в ФБР. Пусть его арестуют и потрясут как следует, черт возьми! Надо же знать, что у него на уме.
Адмирал решил не откладывать дело в дальний ящик, но Лития остановила его. Она немного повернулась, чтобы сидеть лицом к собеседнику, и его левое колено оказалось как бы случайно в плену ее коленей.
– Тебе не следует так поступать, Джим, – сказала она тихо. – Он профессионал, и его арест мало что даст в смысле доказательств. Кроме того, это скомпрометирует и меня, и мою работу. Я хочу предложить другой вариант. – Она придвинулась еще на несколько сантиметров. – Я продолжу работу над ним и его сознанием. Одновременно ты должен предпринять все возможное, чтобы обеспечу свою личную безопасность. Обещай мне!
– Тебе удастся узнать, чего он добивается? – спросил Краст с сомнением.
– Сегодня вечером мы проводим очередное занятие. Если повезет, я смогу узнать, что они замышляют, – улыбнулась Лития. – Я умею добывать нужную информацию, особенно у мужчин.
– Не сомневаюсь, – рассмеялся Краст.
– Особенно у мужчин с проблемами, которые удается решать только мне.
Лития улыбнулась одной из своих завораживающих улыбок, и взгляд ее мерцающих голубых глаз, слился с его взглядом. Она положила руку на его колено. Теперь Краст мог полной грудью вдыхать аромат ее духов, густой и сильный запах жасмина, который расслаблял и будоражил одновременно.
Они поговорили еще какое-то время, решив, что сегодня же адмирал Джеймс Бентон Краст добьется приказа о назначении его командиром линкора «Алабама», стоящего на якоре в Чесапикском заливе. Его знания, опыт и звание позволяли это. Согласно выработанному ими плану, адмирал перебирается на несколько дней на корабль, который будут охранять преданные ему морские десантники. Они сумеют помешать Римо Дональдсону пробраться на судно, если он попробует это сделать, противопоставив ему свою смертоносную силу.
Адмирал пошел на все это, потому что ни в чем не мог отказать сказочной золотистой красавице, которая сидела рядом с ним на диване, хотя считал ее хитроумные предостережения абсолютно надуманными.
– И все-таки я не понимаю, кому понадобилась такая старая калоша, как я? – улыбнулся адмирал Краст.
– О-о, Джим! – воскликнула Лития. – Ты вовсе не старый и уж, конечно, не калоша. Ты полный жизни и тепла человек. Однако тебя гнетет какая-то проблема. Я это чувствую, чувствую как профессиональный психолог. Я ошибаюсь?
– Проблема? – Краст не хотел слышать о проблемах, он хотел утонуть в голубых озерах ее глаз. В то же время каким-то первобытным чутьем, данным человеку природой, он понимал, что проницательные голубые глаза знают его постыдную тайну.
– Почему бы тебе не расслабиться на несколько минут, Джим, и не рассказать мне о своей проблеме, – прошептала Лития Форрестер. – Я умею слушать и понимать. А еще я умею хранить чужие тайны.
Она бережно взяла его голову и медленно приклонила к своим коленям. Краст вытянулся вдоль дивана и уставился, не мигая, в потолок, чтобы не встречаться взглядом с Литией.
– Мне так неловко, – сказал он смущенно.
– Но я ведь врач, Джим, – попыталась успокоить его Лития. – Меня трудно чем-либо удивить или смутить. Да и есть ли на свете что-нибудь такое, чего я не слышала или не знаю?
Лития положила правую ладонь на голову Краста так, что подушечка среднего пальца оказалась в центре его уха. Теперь он чувствовал, как тепло и энергия ее молодого тела проникают в него, наполняя желанием.
– Я не был мужчиной последние пять лет, – признался он наконец.
– Почему?
– Я импотент. Когда я говорил о старой калоше, то имел в виду именно это.
– А ты пробовал?
– Да, и не раз, но потом перестал. Нет ни желаний, ни возможностей. Зачем лишний раз убеждаться в своей несостоятельности?
– А может, в этом виновата женщина?
– Женщины, – поправил ее Краст. – Неважно, которая из них. Так было с каждой, со всеми… У меня не было к ним влечения все пять лет… пока…
– Пока? – переспросила Лития с дразнящим оттенком в голосе.
– Пока… – Он немного помолчал, решаясь на очередную откровенность. – Пока не встретил тебя на том приеме. – Краст закрыл глаза, чтобы не страдать, видя смеющееся женское личико. – Пока не понял, что люблю тебя. Лития! – вымучил он наконец главное признание.
Его глаза все еще оставались закрытыми, когда Лития прижалась щекой к его лицу.
– Я не слышала, чтобы ты говорил об этом на приеме у посла. Но уловила другую твою фразу. Если мне не изменяет память, ты рассуждал о женских грудях… что-то вроде того, что грудь есть грудь…
Вдруг он услышал характерный звук раскрывающейся «молнии» и… почувствовал над собой ее дыхание.
– Грудь есть грудь… Это ты произнес тогда? – прошептала Лития.
Краст был смущен и чувствовал себя виноватым: как может судить о женских грудях мужчина, не испытывающий к ним никакого влечения? Он открыл глаза и хотел сказать ей об этом. Но она уже раскрыла «молнию», обнажив дивные плечи и золотистые груди, которые нависли над ним, а их твердые соски обещали нечто бесподобное.
– Ты настаиваешь на своем, Джим? – спросила Лития. – Ты уверен, что у всех женщин груди одинаковые?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44