Наверное, у нас больше не будет случая свидеться и познакомиться.
Когда я до света спустилась вниз, Эми Салки уже хлопотала на кухне вместе с чернокожей женщиной, которая и стряпала основные блюда. Она была свободной и замужем за возницей, работавшим в одной богатой семье. Обе женщины проводили меня до двери. Эми все причитала:
— Не нравится мне это! Всю дорогу будешь ехать одна! И с такими деньгами!
— Чем меньше о них говорить, тем лучше, — перебила ее я. — Однако не беспокойтесь. Бродила же я одна по горам, а там всякое случается.
Мы распрощались, и я подняла здорово потяжелевший саквояж — он, правда, не стал для меня непосильной ношей. Там, в горах, мне не раз доводилось ворочать пни и бревна, чтобы добыть дрова для очага, так что таскать тяжести было для меня привычным делом.
Прежде всего я внимательно огляделась, но не заметила, чтобы за мной кто-нибудь следил.
На почтовой станции собралось порядочно народу. Но усевшись на свое место в дилижансе, я тут же разглядела мужчину в грубой серой шляпе и пальто в мелкую клетку. Он сидел в дальнем углу дилижанса на противоположной стороне. Всего в дилижансе было двенадцать пассажиров. Все люди как люди. Пятеро женщин, не считая меня, но только одна более-менее молодая. Хорошенькая веселая девица с большими глазами и дружелюбной улыбкой.
Рядом со мной уселась маленькая седая старушенция с живыми голубыми глазами.
Тронулись мы довольно резво, но дорога была ухабистая, и пассажиров порядком растрясло. Если бы не наваленные внутри объемистые мешки с почтой, было бы еще хуже. Маленькую старушку притиснуло ко мне, и, взглянув вниз, я заметила, что ее саквояж — совсем новенький — был в точности таким, как у меня.
Несколько раз я украдкой поглядывала на мужчину в серой шляпе и клетчатом пальто, но он все смотрел в окно и не обращал на меня ровно никакого внимания. Может быть, он ехал куда-то по своим делам, а я просто чересчур подозрительна? Все равно, решила я, буду оставаться такой, как есть.
Мы обогнали несколько фургонов, в которых ехали семьи, направляющиеся на запад. Мужчины шли пешком рядом с лошадьми. Это были, главным образом, большие добротные фургоны, способные, если надо, держаться и на воде. Большинство колонистов, по словам одного из пассажиров, направлялись в Иллинойс и Миссури. Какой-то человек по фамилии Биркбек селил людей на своих землях в Иллинойсе.
Мы останавливались в Ланкастере: высадили двух пассажиров и взяли еще одного. Регал мог без конца говорить о замечательных ружьях, которые делала здешняя компания «Пенсильвания датч». Во всяком случае, так он их называл.
Я то и дело возвращалась мыслями к тому молодому человеку, что был прошлым вечером в ресторане. Дориан Чантри. Красивое имя. Помнила, что говорил Регал: «Не торопись. Ты встретишь в жизни не одну сотню мужчин, и может быть, один-два из них чего-то стоят и подойдут тебе по возрасту». — «А какой возраст самый подходящий?» — спросила я. «Узнаешь, когда увидишь», — усмехаясь, отвечал он.
Было уже поздно, так что мне не удалось особо разглядеть Ланкастер, а в Элизабеттауне мы стояли больше часа. Пришлось тащиться с саквояжем до места, где можно было выпить кофе и съесть пару ломтиков мяса с хлебом. Маленькая старушка тоже вышла из дилижанса и любезно улыбалась, но не выражала намерения поговорить. Она опять села рядом.
Мы проехали еще несколько небольших городков и только в Шамберсбурге сделали остановку на ночь. К тому времени все уже смертельно устали. Меня тряска так измучила, что я двигалась как во сне. Видела, что мужчина в клетчатом пальто, любезно подхватив саквояж, помогал старушке выбраться из дилижанса. Может быть, я ошибалась в отношении него.
Взяв свой багаж, я двинулась к дверце. Саквояж показался несколько странным. Посмотрела вниз — в тусклом свете показалось, что все в порядке. Кто-то помог мне выйти из кареты, и я снова подняла саквояж.
Он был слишком легким. Расстегнув, заглянула внутрь. Багаж был не мой!
Я в ужасе огляделась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина в клетчатом пальто вместе со старушкой скрываются за углом! В руках у мужчины был мой саквояж.
Глава 7
Финиан Чантри оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на дверь. Не спеша подровнял стопку документов и отложил их в сторону.
Перед ним стоял Дориан Чантри — высокий, атлетически сложенный молодой человек, почти такой же, каким сам Финиан был в молодости. Правда, признался он себе, Дориан будет чуть шире в плечах, да и мускулов побольше.
— У меня к тебе поручение.
— Поручение? Хочешь сказать, работа? — переспросил Дориан, обнажая в ослепительной улыбке идеально ровные белые зубы.
— Поручение. Ты, случаем, не заметил юную леди, которая со мной вчера ужинала?
— И пользовалась всеобщим вниманием. Я подумал, что вы обойдетесь без меня.
— Узнаешь ее, если увидишь?
— Нет, не узнаю.
— Сегодня утром она уехала из города, имея при себе более трех тысяч долларов и драгоценный камень в железном ящичке примерно три на два дюйма. Я за нее боюсь.
Дориан Чантри отодвинул стул и сел.
— Дядя, я обещал Фрэнсис…
— Пошли ей записку, что тебя отослали по делу. Она поймет.
— Меня? По делу? В жизни не поймет. Разве дела способны помешать развлечениям?
Взгляд Финиана Чантри похолодел.
— Не хочешь писать — дело твое. Но я надеюсь, что не долее чем через час ты уже будешь скакать на запад, чтобы перехватить почтовый дилижанс, следующий в Питтсбург. Я хочу, чтобы юная леди по имени Эхо Сэкетт благодаря твоим заботам благополучно добралась домой. Она живет где-то в горах к западу от Тукалуки-Коув, штат Теннесси. Тебе уже двадцать лет, а…
— А ты в этом возрасте командовал собственным судном. Знаю. С детских лет много раз слышал эту историю. Итак…
— Если через час ты не будешь скакать в Питтсбург и если юная леди, о которой идет речь, не доберется благополучно до дому, можешь быть уверен, что твое денежное содержание будет урезано до шести долларов в неделю.
Дориан открыл было рот, но потом посмотрел на дядю. С Финианом Чантри в таком настроении лучше не спорить.
— Шесть долларов в неделю? С голоду помрешь! — все-таки возразил он.
— Зачастую за приличную работу платят не лучше. С голоду не помрешь, но придется покрутиться. Станешь работать — для тебя ничего полезнее нет.
Дориан Чантри принялся разглядывать свои пальцы. Эхо Сэкетт… Он слышал достаточно рассказов о Сэкеттах, чтобы знать, как много они значат для дядюшки Финиана и значили в свое время для его отца.
— Куда она направится из Питтсбурга? Вернее как? Пароходом? Почтовой каретой? И где этот самый Тукалуки-Коув? Существует ли вообще такое место?
— Сэкетты всю жизнь жили в лесах, в горах. Всегда выбирали глухие места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Когда я до света спустилась вниз, Эми Салки уже хлопотала на кухне вместе с чернокожей женщиной, которая и стряпала основные блюда. Она была свободной и замужем за возницей, работавшим в одной богатой семье. Обе женщины проводили меня до двери. Эми все причитала:
— Не нравится мне это! Всю дорогу будешь ехать одна! И с такими деньгами!
— Чем меньше о них говорить, тем лучше, — перебила ее я. — Однако не беспокойтесь. Бродила же я одна по горам, а там всякое случается.
Мы распрощались, и я подняла здорово потяжелевший саквояж — он, правда, не стал для меня непосильной ношей. Там, в горах, мне не раз доводилось ворочать пни и бревна, чтобы добыть дрова для очага, так что таскать тяжести было для меня привычным делом.
Прежде всего я внимательно огляделась, но не заметила, чтобы за мной кто-нибудь следил.
На почтовой станции собралось порядочно народу. Но усевшись на свое место в дилижансе, я тут же разглядела мужчину в грубой серой шляпе и пальто в мелкую клетку. Он сидел в дальнем углу дилижанса на противоположной стороне. Всего в дилижансе было двенадцать пассажиров. Все люди как люди. Пятеро женщин, не считая меня, но только одна более-менее молодая. Хорошенькая веселая девица с большими глазами и дружелюбной улыбкой.
Рядом со мной уселась маленькая седая старушенция с живыми голубыми глазами.
Тронулись мы довольно резво, но дорога была ухабистая, и пассажиров порядком растрясло. Если бы не наваленные внутри объемистые мешки с почтой, было бы еще хуже. Маленькую старушку притиснуло ко мне, и, взглянув вниз, я заметила, что ее саквояж — совсем новенький — был в точности таким, как у меня.
Несколько раз я украдкой поглядывала на мужчину в серой шляпе и клетчатом пальто, но он все смотрел в окно и не обращал на меня ровно никакого внимания. Может быть, он ехал куда-то по своим делам, а я просто чересчур подозрительна? Все равно, решила я, буду оставаться такой, как есть.
Мы обогнали несколько фургонов, в которых ехали семьи, направляющиеся на запад. Мужчины шли пешком рядом с лошадьми. Это были, главным образом, большие добротные фургоны, способные, если надо, держаться и на воде. Большинство колонистов, по словам одного из пассажиров, направлялись в Иллинойс и Миссури. Какой-то человек по фамилии Биркбек селил людей на своих землях в Иллинойсе.
Мы останавливались в Ланкастере: высадили двух пассажиров и взяли еще одного. Регал мог без конца говорить о замечательных ружьях, которые делала здешняя компания «Пенсильвания датч». Во всяком случае, так он их называл.
Я то и дело возвращалась мыслями к тому молодому человеку, что был прошлым вечером в ресторане. Дориан Чантри. Красивое имя. Помнила, что говорил Регал: «Не торопись. Ты встретишь в жизни не одну сотню мужчин, и может быть, один-два из них чего-то стоят и подойдут тебе по возрасту». — «А какой возраст самый подходящий?» — спросила я. «Узнаешь, когда увидишь», — усмехаясь, отвечал он.
Было уже поздно, так что мне не удалось особо разглядеть Ланкастер, а в Элизабеттауне мы стояли больше часа. Пришлось тащиться с саквояжем до места, где можно было выпить кофе и съесть пару ломтиков мяса с хлебом. Маленькая старушка тоже вышла из дилижанса и любезно улыбалась, но не выражала намерения поговорить. Она опять села рядом.
Мы проехали еще несколько небольших городков и только в Шамберсбурге сделали остановку на ночь. К тому времени все уже смертельно устали. Меня тряска так измучила, что я двигалась как во сне. Видела, что мужчина в клетчатом пальто, любезно подхватив саквояж, помогал старушке выбраться из дилижанса. Может быть, я ошибалась в отношении него.
Взяв свой багаж, я двинулась к дверце. Саквояж показался несколько странным. Посмотрела вниз — в тусклом свете показалось, что все в порядке. Кто-то помог мне выйти из кареты, и я снова подняла саквояж.
Он был слишком легким. Расстегнув, заглянула внутрь. Багаж был не мой!
Я в ужасе огляделась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина в клетчатом пальто вместе со старушкой скрываются за углом! В руках у мужчины был мой саквояж.
Глава 7
Финиан Чантри оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на дверь. Не спеша подровнял стопку документов и отложил их в сторону.
Перед ним стоял Дориан Чантри — высокий, атлетически сложенный молодой человек, почти такой же, каким сам Финиан был в молодости. Правда, признался он себе, Дориан будет чуть шире в плечах, да и мускулов побольше.
— У меня к тебе поручение.
— Поручение? Хочешь сказать, работа? — переспросил Дориан, обнажая в ослепительной улыбке идеально ровные белые зубы.
— Поручение. Ты, случаем, не заметил юную леди, которая со мной вчера ужинала?
— И пользовалась всеобщим вниманием. Я подумал, что вы обойдетесь без меня.
— Узнаешь ее, если увидишь?
— Нет, не узнаю.
— Сегодня утром она уехала из города, имея при себе более трех тысяч долларов и драгоценный камень в железном ящичке примерно три на два дюйма. Я за нее боюсь.
Дориан Чантри отодвинул стул и сел.
— Дядя, я обещал Фрэнсис…
— Пошли ей записку, что тебя отослали по делу. Она поймет.
— Меня? По делу? В жизни не поймет. Разве дела способны помешать развлечениям?
Взгляд Финиана Чантри похолодел.
— Не хочешь писать — дело твое. Но я надеюсь, что не долее чем через час ты уже будешь скакать на запад, чтобы перехватить почтовый дилижанс, следующий в Питтсбург. Я хочу, чтобы юная леди по имени Эхо Сэкетт благодаря твоим заботам благополучно добралась домой. Она живет где-то в горах к западу от Тукалуки-Коув, штат Теннесси. Тебе уже двадцать лет, а…
— А ты в этом возрасте командовал собственным судном. Знаю. С детских лет много раз слышал эту историю. Итак…
— Если через час ты не будешь скакать в Питтсбург и если юная леди, о которой идет речь, не доберется благополучно до дому, можешь быть уверен, что твое денежное содержание будет урезано до шести долларов в неделю.
Дориан открыл было рот, но потом посмотрел на дядю. С Финианом Чантри в таком настроении лучше не спорить.
— Шесть долларов в неделю? С голоду помрешь! — все-таки возразил он.
— Зачастую за приличную работу платят не лучше. С голоду не помрешь, но придется покрутиться. Станешь работать — для тебя ничего полезнее нет.
Дориан Чантри принялся разглядывать свои пальцы. Эхо Сэкетт… Он слышал достаточно рассказов о Сэкеттах, чтобы знать, как много они значат для дядюшки Финиана и значили в свое время для его отца.
— Куда она направится из Питтсбурга? Вернее как? Пароходом? Почтовой каретой? И где этот самый Тукалуки-Коув? Существует ли вообще такое место?
— Сэкетты всю жизнь жили в лесах, в горах. Всегда выбирали глухие места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41