Тогда для него открыта дорога к креслу губернатора или даже сенатора, а уж как использовать политическое влияние Железный Кулак, человек без угрызений совести, без принципов, движимый лишь алчностью и амбициями, знал лучше других.
Глава 8
Кажется, что перед началом атаки часы останавливаются. Минуты тянутся медленно, а те, кто ждет, лучше понимают вкус жизни, потому что они начинают ощущать, видеть, слышать то, что в другое время им недоступно. Они понимают, что эти часы могут быть последними в их жизни, и потому их органы чувств становятся острее, восприимчивее. То, на что прежде не обращалось внимания, вдруг начинают ценить или осознавать это в новом свете.
На форт медленно опустилась ночь. По-прежнему тихо нашептывал дождь. Не было ни грома, ни молнии, — ничего драматического в природе не происходило.
В трех зданиях в конце плаца люди укладывались спать как беженцы, пытаясь устроиться поуютней, испытывая то ли страх, то ли возбуждение от необычности обстановки. Для молодых все очень походило на пикник. Ночевка на новом месте… Некоторым даже до сих пор не приходилось заходить в штаб — их все интересовало.
Снаружи, не далее шестидесяти футов от строений, выставили посты — военные знали, что индейцы не пойдут на стремительный бросок и не подставят себя под пули. Они возникнут тихо, скользя как тени, в предрассветные часы или даже ночью. И будут рядом, будут окружать противника до того, как их присутствие заметят. Постовые понимали, что им не хватит времени добежать до дома. Поэтому последний ночной часовой заступит на дежурство уже в здании.
В распоряжении Килроуна было слишком мало людей, чтобы думать о наступлении. Он не мог позволить потерь. Главное — стараться удержать свои позиции и попытаться потянуть время, пока не вернется дозор. Они не могли воспользоваться преимуществами тактики обороны, поскольку не имели сил для прикрытия, которые отвлекли бы врага, спутали его план наступления или ввели бы его в заблуждение относительно расположения основных сил.
Важным преимуществом их расположения было то, что пространство с юга и севера прекрасно простреливалось, и из всех трех зданий они имели возможность вести заградительный огонь, помогая тем самым друг другу. Но с востока и запада видимость была ограничена, что являлось существенным недостатком.
Среди женщин, которые в минуту опасности обычно проявляли себя наилучшим образом, царила деловая суета. За них Килроун не волновался и даже считал везением, что находится среди них. Жен или родственниц солдат, воспитанных жизнью на границе, не пугали сражения. Едва ли кто-нибудь из них дрогнет.
Стелла Риболт, самая опытная, чувствовала себя в своей стихии. Дениз вела себя спокойно, со знанием дела отдавала распоряжения, не проявляя стремления к самоутверждению. Она не родилась и не выросла на границе, но вышла из солдатской семьи. И поскольку она принадлежала к знатному роду, а также являлась женой командира форта, от нее ждали смелости. А смелым быть легче, когда этого ждут от тебя окружающие. Недаром говорят: на миру и смерть красна. Что касается Дениз, то вопрос о ее роли не стоял, поскольку она была воспитана не только как лидер, но и как защитник.
В форте было правилом держать бочку с водой в каждом бараке, и обычно они стояли там по углам. Но сейчас Барни обошел все бараки и ни одной из них не нашел. Расспросив, кого смог, выяснил, что два дня назад все бочки погрузили в повозку и отвезли к реке, чтобы наполнить водой, но обратно почему-то не привезли.
Пэддок пил, Райерсон болел, полковник Уэбб и капитан Меллетт уже отбыли, никто не уделил этому должного внимания. Так что — беспечность? Или часть заранее подготовленного плана, задуманного кем-то, кто хотел уничтожить форт. Но если бочки отвезли к реке и там оставили, они должны там и валяться.
Килроун направился к загонам, но вдруг остановился. Впереди он услышал едва различимый шорох, потом мелькнула чья-то тень — кто-то подбрасывал лошадям сена. Обогнув загон, он увидел Тила. Тот тоже его заметил и остановился с вилами в руках.
— Это вы? Я решил накормить лошадей, прежде чем заступлю на пост. Их ведь давно не кормили.
— Хорошая мысль, — одобрил Килроун и сменил тему: — Понимаешь, ковбой, нам нужны бочки. Если осада затянется, то одной бочки с водой на каждое здание явно недостаточно. Особенно туго придется в штабе, где женщины и дети. — Тил стоял, опираясь на вилы. В темноте Килроун не мог определить, какова его реакция. — Бочки остались в повозке на берегу ручья, — продолжил он. — Ты не знаешь, где именно они находятся?
— Хм, думаю, у переправы недалеко от Хог-Тауна. Там, в заводи, мы обычно заправляемся водой. Когда майор приказал эскадрону «К» выступать, поступил приказ оставить повозку с бочками на месте, с тем чтобы кто-то потом забрал их. Но, видно, все забыли.
— Тил, найди-ка мне пару мулов. Я схожу за повозкой.
— А вдруг ее там нет?
— Тогда пойду ее искать.
— В одиночку?
— А почему бы и нет? В любом случае у нас нет лишних людей, чтобы отправить их на поиски. Все нужны в форте.
Тил прислонил вилы к загородке.
— Может, пожертвуете одним человеком? Мне тоже хотелось бы разыскать их и посмотреть, что случилось. — Он помолчал. — А вы понимаете, во что влезаете? Я знаю, почему не послали за этой повозкой. Кто-то из людей Спроула подцепил ее и перетащил в Хог-Таун. Райерсон чувствовал себя плохо и не мог сам идти, а без приказа ему не хотелось посылать туда кого-нибудь еще. Теперь, мне кажется, Дейв Спроул не намерен расставаться с ней, а если вы затеете шум вокруг бочек, то, не моргнув глазом, разделается с вами.
Тил вошел в загон, поймал пару больших миссурийских мулов и подвел их к Килроуну. Барни закрыл ворота загона на засов, а Тил тем временем отвел мулов к стойке с упряжью.
Оседлав мулов, они направились к речке. Тил ехал впереди, Килроун молча на большом муле сзади.
Времени оставалось совсем мало. С бочками или без них, но они должны вернуться до рассвета. Мысли Барни опять обратились к Бетти Консидайн. Что-то в этой девушке задело его за живое, что-то помимо ее красоты и обаяния. Наверное, спокойная уверенность. Такие женщины идут по жизни рядом с мужчинами, разделяя их заботы. Обаяние в ней сочеталось со стойкостью характера, то есть тем качеством, которое всегда остается предпочтительным.
Вдоль берега реки росли деревья, свисающие ветви которых бросали тень на чуть слышно плескавшуюся воду. Ленивый дождь шуршал, как и прежде. И если бы не его шум, тишина была бы полной. Повозку с бочками не нашли, но когда они зажгли спичку, то разглядели на берегу две глубокие колеи, указывающие, куда ее укатили.
— В Хог-Таун, — сказал Тил, гася спичку. — Что будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Глава 8
Кажется, что перед началом атаки часы останавливаются. Минуты тянутся медленно, а те, кто ждет, лучше понимают вкус жизни, потому что они начинают ощущать, видеть, слышать то, что в другое время им недоступно. Они понимают, что эти часы могут быть последними в их жизни, и потому их органы чувств становятся острее, восприимчивее. То, на что прежде не обращалось внимания, вдруг начинают ценить или осознавать это в новом свете.
На форт медленно опустилась ночь. По-прежнему тихо нашептывал дождь. Не было ни грома, ни молнии, — ничего драматического в природе не происходило.
В трех зданиях в конце плаца люди укладывались спать как беженцы, пытаясь устроиться поуютней, испытывая то ли страх, то ли возбуждение от необычности обстановки. Для молодых все очень походило на пикник. Ночевка на новом месте… Некоторым даже до сих пор не приходилось заходить в штаб — их все интересовало.
Снаружи, не далее шестидесяти футов от строений, выставили посты — военные знали, что индейцы не пойдут на стремительный бросок и не подставят себя под пули. Они возникнут тихо, скользя как тени, в предрассветные часы или даже ночью. И будут рядом, будут окружать противника до того, как их присутствие заметят. Постовые понимали, что им не хватит времени добежать до дома. Поэтому последний ночной часовой заступит на дежурство уже в здании.
В распоряжении Килроуна было слишком мало людей, чтобы думать о наступлении. Он не мог позволить потерь. Главное — стараться удержать свои позиции и попытаться потянуть время, пока не вернется дозор. Они не могли воспользоваться преимуществами тактики обороны, поскольку не имели сил для прикрытия, которые отвлекли бы врага, спутали его план наступления или ввели бы его в заблуждение относительно расположения основных сил.
Важным преимуществом их расположения было то, что пространство с юга и севера прекрасно простреливалось, и из всех трех зданий они имели возможность вести заградительный огонь, помогая тем самым друг другу. Но с востока и запада видимость была ограничена, что являлось существенным недостатком.
Среди женщин, которые в минуту опасности обычно проявляли себя наилучшим образом, царила деловая суета. За них Килроун не волновался и даже считал везением, что находится среди них. Жен или родственниц солдат, воспитанных жизнью на границе, не пугали сражения. Едва ли кто-нибудь из них дрогнет.
Стелла Риболт, самая опытная, чувствовала себя в своей стихии. Дениз вела себя спокойно, со знанием дела отдавала распоряжения, не проявляя стремления к самоутверждению. Она не родилась и не выросла на границе, но вышла из солдатской семьи. И поскольку она принадлежала к знатному роду, а также являлась женой командира форта, от нее ждали смелости. А смелым быть легче, когда этого ждут от тебя окружающие. Недаром говорят: на миру и смерть красна. Что касается Дениз, то вопрос о ее роли не стоял, поскольку она была воспитана не только как лидер, но и как защитник.
В форте было правилом держать бочку с водой в каждом бараке, и обычно они стояли там по углам. Но сейчас Барни обошел все бараки и ни одной из них не нашел. Расспросив, кого смог, выяснил, что два дня назад все бочки погрузили в повозку и отвезли к реке, чтобы наполнить водой, но обратно почему-то не привезли.
Пэддок пил, Райерсон болел, полковник Уэбб и капитан Меллетт уже отбыли, никто не уделил этому должного внимания. Так что — беспечность? Или часть заранее подготовленного плана, задуманного кем-то, кто хотел уничтожить форт. Но если бочки отвезли к реке и там оставили, они должны там и валяться.
Килроун направился к загонам, но вдруг остановился. Впереди он услышал едва различимый шорох, потом мелькнула чья-то тень — кто-то подбрасывал лошадям сена. Обогнув загон, он увидел Тила. Тот тоже его заметил и остановился с вилами в руках.
— Это вы? Я решил накормить лошадей, прежде чем заступлю на пост. Их ведь давно не кормили.
— Хорошая мысль, — одобрил Килроун и сменил тему: — Понимаешь, ковбой, нам нужны бочки. Если осада затянется, то одной бочки с водой на каждое здание явно недостаточно. Особенно туго придется в штабе, где женщины и дети. — Тил стоял, опираясь на вилы. В темноте Килроун не мог определить, какова его реакция. — Бочки остались в повозке на берегу ручья, — продолжил он. — Ты не знаешь, где именно они находятся?
— Хм, думаю, у переправы недалеко от Хог-Тауна. Там, в заводи, мы обычно заправляемся водой. Когда майор приказал эскадрону «К» выступать, поступил приказ оставить повозку с бочками на месте, с тем чтобы кто-то потом забрал их. Но, видно, все забыли.
— Тил, найди-ка мне пару мулов. Я схожу за повозкой.
— А вдруг ее там нет?
— Тогда пойду ее искать.
— В одиночку?
— А почему бы и нет? В любом случае у нас нет лишних людей, чтобы отправить их на поиски. Все нужны в форте.
Тил прислонил вилы к загородке.
— Может, пожертвуете одним человеком? Мне тоже хотелось бы разыскать их и посмотреть, что случилось. — Он помолчал. — А вы понимаете, во что влезаете? Я знаю, почему не послали за этой повозкой. Кто-то из людей Спроула подцепил ее и перетащил в Хог-Таун. Райерсон чувствовал себя плохо и не мог сам идти, а без приказа ему не хотелось посылать туда кого-нибудь еще. Теперь, мне кажется, Дейв Спроул не намерен расставаться с ней, а если вы затеете шум вокруг бочек, то, не моргнув глазом, разделается с вами.
Тил вошел в загон, поймал пару больших миссурийских мулов и подвел их к Килроуну. Барни закрыл ворота загона на засов, а Тил тем временем отвел мулов к стойке с упряжью.
Оседлав мулов, они направились к речке. Тил ехал впереди, Килроун молча на большом муле сзади.
Времени оставалось совсем мало. С бочками или без них, но они должны вернуться до рассвета. Мысли Барни опять обратились к Бетти Консидайн. Что-то в этой девушке задело его за живое, что-то помимо ее красоты и обаяния. Наверное, спокойная уверенность. Такие женщины идут по жизни рядом с мужчинами, разделяя их заботы. Обаяние в ней сочеталось со стойкостью характера, то есть тем качеством, которое всегда остается предпочтительным.
Вдоль берега реки росли деревья, свисающие ветви которых бросали тень на чуть слышно плескавшуюся воду. Ленивый дождь шуршал, как и прежде. И если бы не его шум, тишина была бы полной. Повозку с бочками не нашли, но когда они зажгли спичку, то разглядели на берегу две глубокие колеи, указывающие, куда ее укатили.
— В Хог-Таун, — сказал Тил, гася спичку. — Что будем делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40