Вдали
находилось здание патологоанатомического отделения и морга, за ним, еще
дальше - подстанция "скорой помощи", ее бензоколонки и диспетчерская.
Санитар уже переодевался, собираясь домой.
- Сами поставить сможете, доктор? - спросил он, достав из портфеля
черную пластмассовую ручку.
- Смогу. Спасибо... Много сегодня было?
- Четыре вскрытия. Это по понедельникам у нас завал, а сегодня
терпимо...
Костюкович знал, что патологоанатомическое отделение их больницы в
сущности - городская прозектура, куда свозят умерших почти из всех
больниц. После суббот и воскресений вскрытий особенно много...
Костюкович вернулся в ординаторскую. Врач, которого он сменял, пил
перед уходом кофе.
- Как дела? - спросил Костюкович.
- Три свежих инсульта. Два мужика и женщина.
- Куда положил? - поинтересовался Костюкович, помня, что в его
палатах мест не было.
- Мужиков к себе, а женщину в первую неврологию, у нас все женские
забиты.
Когда коллега ушел, Костюкович выложил из кейса пакет с едой,
стетоскоп и тонометр, сунул молоточек в карман халата и мысленно попросил
Бога, чтоб ночь прошла спокойно, никто не умер. Ночное дежурство - самое
удобное время, чтобы привести в порядок истории болезней, тем более
сегодня четверг, канун выписок, а у него завтра выписывалось четверо
постинсультных.
Заперев ординаторскую, он отправился на вечерний обход.
Больница их - гигант на тысячу коек. Девятиэтажные корпуса
соединялись застекленными переходами. И называлась она "Городская
клиническая больница скорой помощи", куда везли круглосуточно. Этот
пронизанный пассажирскими и грузовыми лифтами комбинат жизни и смерти
находился на высоком плато, фасадом корпуса были обращены к раскинувшемуся
внизу городу...
Закончив обход, дав распоряжения дежурившей с ним сестре, Костюкович
вернулся в ординаторскую и сел приводить в порядок истории болезней.
Время шло незаметно, около двенадцати ночи вошла сестра.
- Марк Григорьевич, кофе? - предложила.
- Не прочь.
Она налила ему из своего термоса полную чашку и вышла. Он ел
принесенные из дому бутерброды, запивал горячим кофе. Затем снова принялся
за работу. В начале второго по внутреннему телефону вызвали в приемный
покой. Слава Богу, оказалось только на консультацию. В два он прилег в
маленькой комнатке, тут же, при ординаторской. И сразу заснул. Поднял его
звонок - опять из приемного покоя, и опять консультация. Затем стало плохо
трем больным, отправился к ним в палаты. Около четырех утра снова прилег,
заснул глубоко, безмятежно, как дома...
В пять утра уже светало, небо над лесом порозовело, там всходило
солнце, серпок луны поблек, словно истощился за ночь, и стал похож на
кусочек оторвавшегося облачка. В эту пору шоссе было пустынным. Белая
машина - "Жигули-шестерка" - замигала указателем левого поворота - там,
ответвляясь от магистрали, в сохранившуюся ночную прохладу уходила дорога,
затененная лесом. Проехав несколько метров, машина вдруг странно начала
замедлять движение, сползла к кювету, и почти нависнув над ним правым
передним колесом, остановилась. Водитель упал грудью на руль, бессильно
уронив голову. Через какое-то время пассажир, сидевший рядом, выскочил из
автомобиля и побежал к шоссе.
Так началось утро этой пятницы...
Очередной звонок-вызов пробудил Костюковича. Он вскочил, глянул на
часы: десять минут седьмого, кончалось ночное дежурство, начинался новый
день. Разгладив ладонями лицо и приведя в порядок волосы, Костюкович пошел
к лифту. Внизу, в приемном покое, его уже ждал вызванный дежурный
нейрохирург. На носилках лежал с закрытыми глазами молодой парень.
Костюкович сразу отметил автоматизированные движения его левой руки, и
приглядевшись, понял: коматозное состояние. И тут же нейрохирург как бы
подтвердил:
- Кома. Артериальное 220 на 120. Полагаю, инсульт. Забирайте,
коллега, он ваш, - сказал нейрохирург Костюковичу.
- Все-таки была автоавария, - заметил Костюкович. - Так что мой он
или ваш...
- ...Давайте в реанимацию, там и решим, чей он, - сказал нейрохирург.
Костюкович повернулся и только сейчас заметил стоявшего в стороне
молодого человека с кровоточащей ссадиной на щеке.
- Что с вами? - спросил Костюкович.
- Мы были вместе в машине.
- Подождите здесь, не уходите, - и обратившись к медсестре, сказал: -
Промойте ему ссадину перекисью...
- Ну что, мужики? - спросил дежурный реаниматолог, когда вместе с
больным грузовой лифт поднял их на четвертый этаж.
- Автоавария, - сказал Костюкович.
- Давайте его на томограф, - по-командирски произнес нейрохирург.
Через пятнадцать минут рентгенолог бесстрастно изрек:
- Геморрагический инсульт.
- Я пошел, - победно произнес нейрохирург и удалился.
"Куда же я его положу? - гадал Костюкович, помня, что ни в 1-ом, ни
во 2-ом неврологических отделениях мест нет. - Хотя бы часов до двенадцати
дня, сегодня выписка, места будут... Разве что в чуланчик возле
манипуляционной?.. Кровать, кажется, там есть..."
Он шел по длинному коридору своего отделения, давая на ходу указания
дежурной сестре:
- Готовь набор для пункции... Заправь капельницу...
Впереди них пожилой санитар двигал каталку с больным, время от
времени продолжались все те же автоматизированные движения его левой руки,
на локте ее Костюкович заметил небольшую, размером с пятак наклейку из
лейкопластыря...
Закончив осмотр парня, сделав все необходимое, Костюкович вернулся в
ординаторскую и взял еще свеженькую, незатрепанную историю болезни; в
приемном покое заполнены были лишь строчки паспортных данных: Зимин Юрий
Павлович... 20 лет... студент института физкультуры... улица Волынская,
17, квартира 4... Прежде чем начать подробные записи, Костюкович вспомнил,
что внизу остался молодой человек, который был с Зиминым в машине. Он
позвонил в приемный покой и попросил: если тот еще не ушел, пусть
поднимется...
- Болит? - спросил Костюкович, взглянув на лицо вошедшего. - Как вас
зовут?
- Покатило Володя... Это пустяк, - прикоснулся он к ссадине.
- Садитесь, Володя. Как это произошло?
- Мы были в гостях на даче, там заночевали. К восьми должны были
вернуться на спортбазу в город. Ехали нормально, вдруг Юра ойкнул и
повалился на руль, машину понесло в кювет, я рванул ручник, а потом через
его ногу - по тормозам. Минут через сорок я поймал на трассе патрульную
машину ГАИ. Они нас отволокли к посту, оттуда вызвали "скорую".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
находилось здание патологоанатомического отделения и морга, за ним, еще
дальше - подстанция "скорой помощи", ее бензоколонки и диспетчерская.
Санитар уже переодевался, собираясь домой.
- Сами поставить сможете, доктор? - спросил он, достав из портфеля
черную пластмассовую ручку.
- Смогу. Спасибо... Много сегодня было?
- Четыре вскрытия. Это по понедельникам у нас завал, а сегодня
терпимо...
Костюкович знал, что патологоанатомическое отделение их больницы в
сущности - городская прозектура, куда свозят умерших почти из всех
больниц. После суббот и воскресений вскрытий особенно много...
Костюкович вернулся в ординаторскую. Врач, которого он сменял, пил
перед уходом кофе.
- Как дела? - спросил Костюкович.
- Три свежих инсульта. Два мужика и женщина.
- Куда положил? - поинтересовался Костюкович, помня, что в его
палатах мест не было.
- Мужиков к себе, а женщину в первую неврологию, у нас все женские
забиты.
Когда коллега ушел, Костюкович выложил из кейса пакет с едой,
стетоскоп и тонометр, сунул молоточек в карман халата и мысленно попросил
Бога, чтоб ночь прошла спокойно, никто не умер. Ночное дежурство - самое
удобное время, чтобы привести в порядок истории болезней, тем более
сегодня четверг, канун выписок, а у него завтра выписывалось четверо
постинсультных.
Заперев ординаторскую, он отправился на вечерний обход.
Больница их - гигант на тысячу коек. Девятиэтажные корпуса
соединялись застекленными переходами. И называлась она "Городская
клиническая больница скорой помощи", куда везли круглосуточно. Этот
пронизанный пассажирскими и грузовыми лифтами комбинат жизни и смерти
находился на высоком плато, фасадом корпуса были обращены к раскинувшемуся
внизу городу...
Закончив обход, дав распоряжения дежурившей с ним сестре, Костюкович
вернулся в ординаторскую и сел приводить в порядок истории болезней.
Время шло незаметно, около двенадцати ночи вошла сестра.
- Марк Григорьевич, кофе? - предложила.
- Не прочь.
Она налила ему из своего термоса полную чашку и вышла. Он ел
принесенные из дому бутерброды, запивал горячим кофе. Затем снова принялся
за работу. В начале второго по внутреннему телефону вызвали в приемный
покой. Слава Богу, оказалось только на консультацию. В два он прилег в
маленькой комнатке, тут же, при ординаторской. И сразу заснул. Поднял его
звонок - опять из приемного покоя, и опять консультация. Затем стало плохо
трем больным, отправился к ним в палаты. Около четырех утра снова прилег,
заснул глубоко, безмятежно, как дома...
В пять утра уже светало, небо над лесом порозовело, там всходило
солнце, серпок луны поблек, словно истощился за ночь, и стал похож на
кусочек оторвавшегося облачка. В эту пору шоссе было пустынным. Белая
машина - "Жигули-шестерка" - замигала указателем левого поворота - там,
ответвляясь от магистрали, в сохранившуюся ночную прохладу уходила дорога,
затененная лесом. Проехав несколько метров, машина вдруг странно начала
замедлять движение, сползла к кювету, и почти нависнув над ним правым
передним колесом, остановилась. Водитель упал грудью на руль, бессильно
уронив голову. Через какое-то время пассажир, сидевший рядом, выскочил из
автомобиля и побежал к шоссе.
Так началось утро этой пятницы...
Очередной звонок-вызов пробудил Костюковича. Он вскочил, глянул на
часы: десять минут седьмого, кончалось ночное дежурство, начинался новый
день. Разгладив ладонями лицо и приведя в порядок волосы, Костюкович пошел
к лифту. Внизу, в приемном покое, его уже ждал вызванный дежурный
нейрохирург. На носилках лежал с закрытыми глазами молодой парень.
Костюкович сразу отметил автоматизированные движения его левой руки, и
приглядевшись, понял: коматозное состояние. И тут же нейрохирург как бы
подтвердил:
- Кома. Артериальное 220 на 120. Полагаю, инсульт. Забирайте,
коллега, он ваш, - сказал нейрохирург Костюковичу.
- Все-таки была автоавария, - заметил Костюкович. - Так что мой он
или ваш...
- ...Давайте в реанимацию, там и решим, чей он, - сказал нейрохирург.
Костюкович повернулся и только сейчас заметил стоявшего в стороне
молодого человека с кровоточащей ссадиной на щеке.
- Что с вами? - спросил Костюкович.
- Мы были вместе в машине.
- Подождите здесь, не уходите, - и обратившись к медсестре, сказал: -
Промойте ему ссадину перекисью...
- Ну что, мужики? - спросил дежурный реаниматолог, когда вместе с
больным грузовой лифт поднял их на четвертый этаж.
- Автоавария, - сказал Костюкович.
- Давайте его на томограф, - по-командирски произнес нейрохирург.
Через пятнадцать минут рентгенолог бесстрастно изрек:
- Геморрагический инсульт.
- Я пошел, - победно произнес нейрохирург и удалился.
"Куда же я его положу? - гадал Костюкович, помня, что ни в 1-ом, ни
во 2-ом неврологических отделениях мест нет. - Хотя бы часов до двенадцати
дня, сегодня выписка, места будут... Разве что в чуланчик возле
манипуляционной?.. Кровать, кажется, там есть..."
Он шел по длинному коридору своего отделения, давая на ходу указания
дежурной сестре:
- Готовь набор для пункции... Заправь капельницу...
Впереди них пожилой санитар двигал каталку с больным, время от
времени продолжались все те же автоматизированные движения его левой руки,
на локте ее Костюкович заметил небольшую, размером с пятак наклейку из
лейкопластыря...
Закончив осмотр парня, сделав все необходимое, Костюкович вернулся в
ординаторскую и взял еще свеженькую, незатрепанную историю болезни; в
приемном покое заполнены были лишь строчки паспортных данных: Зимин Юрий
Павлович... 20 лет... студент института физкультуры... улица Волынская,
17, квартира 4... Прежде чем начать подробные записи, Костюкович вспомнил,
что внизу остался молодой человек, который был с Зиминым в машине. Он
позвонил в приемный покой и попросил: если тот еще не ушел, пусть
поднимется...
- Болит? - спросил Костюкович, взглянув на лицо вошедшего. - Как вас
зовут?
- Покатило Володя... Это пустяк, - прикоснулся он к ссадине.
- Садитесь, Володя. Как это произошло?
- Мы были в гостях на даче, там заночевали. К восьми должны были
вернуться на спортбазу в город. Ехали нормально, вдруг Юра ойкнул и
повалился на руль, машину понесло в кювет, я рванул ручник, а потом через
его ногу - по тормозам. Минут через сорок я поймал на трассе патрульную
машину ГАИ. Они нас отволокли к посту, оттуда вызвали "скорую".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39