– Макс запрокинул голову и захохотал в удивлении и восхищении перед этой мужественной женщиной.
– Как она выглядит? – поинтересовалась Джоанна, которая всегда бдительно охраняла свои интересы. Она хорошо знала неутолимые сексуальные аппетиты Макса.
– Какого черта, откуда я знаю? – взорвался Макс. – Я в жизни ее ни разу не видел!
Джоанна не знала, верить ему или нет, но решила не продолжать этот разговор и вернулась к тому, что по-настоящему было важно для нее.
– Что сказал тебе Лью, когда ты объявил ему о разводе?
– Он спросил, не получит ли Эсме «Декор» в качестве компенсации за развод. Я сказал ему, чтобы он не беспокоился. Эсме интересует только наличность.
– Он что-нибудь спрашивал обо мне? – поинтересовалась Джоанна. Ее совершенно не волновало, что получит после развода Эсме. Макс был так богат, что даже после удовлетворения требований Эсме, денег у них останется еще куча.
Макс покачал головой.
– Я хочу, чтобы он хорошо относился ко мне, – Джоанна размышляла, что ей нужно сделать, чтобы заполучить Лью в союзники. Развод Макса многим вряд ли понравится, и Джоанне были необходимы союзники. Лью был самым близким для Макса человеком, после Джоанны, конечно. Она хотела, чтобы Лью был на ее стороне. Джоанна задумалась, что бы такое необыкновенное подарить Лью… заручиться его поддержкой, завоевать симпатии.
Развод родителей и реакция на него самого Лью заставили младшего Свана пересмотреть и свою собственную семейную жизнь. Лью осознал, что не имеет права примириться с вялостью и серостью своей жизни. Рини после совсем холодных, порой просто ледяных отношений с Лью, опять стала проявлять к нему внимание, как в самом начале их семейной жизни. Умеренный интерес, спокойный и ровный. Лью думал с завистью о том, что его отец никогда не оставлял своих попыток найти настоящее счастье. Прохладные отношения – это совсем не то, что нужно настоящему мужчине. Лью было тридцать шесть лет, и он оставался страстным мужчиной. Слишком молодым, чтобы довольствоваться прохладными отношениями с женщиной.
Днем Лью получил наличные деньги по чеку, который Элен прислала ему, и истратил часть их на цветы для Элен. На карточке Лью написал, что признателен ей за ее желание вернуть долг Фила, и снова пригласил ее на ленч.
Он давно, а в последнее время, довольно часто возвращался в мыслях к Элен. Пожалуй, теперь настало время перейти от мыслей к делам.
11
– Вы никогда мне не звоните, Элен, – сказал Уилсон Хобэк спустя почти год после их первой встречи. Он пригласил ее в бар «Карлайл» послушать Бобби Шорта. Беби Джейн Холзер, чьи роскошные волосы сверкали как золото, была с Энди Уорхолом – его серебряная грива была заметна издалека. Мик Джаггер, в белом атласном костюме, отделанном косичками из белого сутажа, был с группой типов, которые занимались записями его песен. Все они были словно не от мира сего – в дыму и мечтах. По залу прошел шепоток, что скоро должны прибыть Дэвид Бейли и Джин Шримптон.
– Вам это нравится? – спросила его Элен, пытаясь перевести разговор на другую тему, чтобы скрыть свое замешательство. Она не могла понять Уилсона. Уилсону и вправду хотелось, чтобы она ему звонила? Или он давал ей понять, что она должна это сделать? Когда он обещал ей звонить, может быть, он ждал, что она сама позвонит ему? Элен всегда помнила, когда Фил ухаживал за ней, он предпринимал все необходимые шаги, а она ждала. Или, как говорилось в ее время: «Он бежал за ней, пока она его не поймала». Элен никогда в жизни первая не позвонила мужчине, если это не были деловые звонки, – и не собиралась менять свои привычки.
– Это все так своеобразно, – ответил Уилсон, загадочно улыбаясь. Он был очень привлекателен, не меньше, чем любая знаменитость в этом зале. Когда Уилсон появлялся в обществе, все головы поворачивались, присутствующие секунду оценивали нового гостя и затем неохотно возвращались к прерванному разговору. Элен замечала, какое внимание приковывал к себе Уилсон. Хотя Элен приятно было появляться в его обществе, она не могла не понимать, что на нее – в ее скромном, несколько консервативном наряде – переставали обращать внимание после первых же беглых взглядов.
– О… – Элен, не знала, что еще добавить. На мгновение воцарилась неприятная пауза. Элен всегда немного нервничала в присутствии Хобэка. Отчасти это происходило из-за того, что она находила Уилсона чертовски привлекательным. Была еще одна причина – Уилсон казался таким светским человеком, образованным и раскованным, что она постоянно боялась сказать или сделать что-то неправильно. Ввернуть, например, в разговор модное словечко, а через мгновение увидеть изумленно поднятые к небу глаза, как часто бывало в тех кругах, где привык вращаться Уилсон. И, конечно, Элен нервничала из-за того, что их сексуальные отношения так и не разрешились.
Элен не знала, да и не могла знать, так как сам Уилсон не осознавал этого – он находился на перепутье. С одной стороны, его поступки были мотивированы теми условиями, в которых он рос, – теми же самыми условиями, в которых выросла и Элен. С другой стороны, его поведение, стиль жизни были сформированы обществом, в котором он жил и в котором все было разрешено. В этом обществе он был желанным членом, к нему тянулись все. Жизнь Уилсона напоминала сюжеты из «Плейбоя», которые стали явью.
Его телефон звонил так часто, что ему пришлось абонировать второй номер. Целый сонм умных, модных, преуспевающих женщин – одиноких и разведенных, израненных прошлым опытом, замужних, но готовых на все – осаждали его приглашениями на коктейли, ужины, открытия выставок, на презентации новых изданий, ленчи, приглашениями в театры и на премьеры балетов, просмотры новых фильмов, или, если сказать кратко, «в постель»!
Однажды, когда Уилсон заболел гриппом, женщины чередой то передавали ему домашний супчик и новые журналы, то развлекали его игрой в карты, приносили бумаги из офиса, растирали ему спину, меняли простыни, стирали белье и ходили за продуктами.
Те уик-энды, которые Уилсон не проводил с одной своей приятельницей в ее роскошном сельском доме в Коннектикуте, переоборудованном из амбара, доставшегося ей после развода, он проводил в другом, не менее роскошном доме в дюнах Ист Хемптона, возведенном на деньги, которые эта его пассия заработала сама. Элен была совсем не похожа на женщин, с которыми привык иметь дело Уилсон.
Она никогда ему не звонила. Она никогда не посылала ему миленькие, умненькие открытки, несущие определенный посыл «почему-это-я-так-давно-ничего-от-вас-не-слышала». Она никогда не присылала ему газетные вырезки, которые имели отношение к последнему коктейлю, на котором они были вместе, или просто записочку, чтобы он помнил о ее существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Как она выглядит? – поинтересовалась Джоанна, которая всегда бдительно охраняла свои интересы. Она хорошо знала неутолимые сексуальные аппетиты Макса.
– Какого черта, откуда я знаю? – взорвался Макс. – Я в жизни ее ни разу не видел!
Джоанна не знала, верить ему или нет, но решила не продолжать этот разговор и вернулась к тому, что по-настоящему было важно для нее.
– Что сказал тебе Лью, когда ты объявил ему о разводе?
– Он спросил, не получит ли Эсме «Декор» в качестве компенсации за развод. Я сказал ему, чтобы он не беспокоился. Эсме интересует только наличность.
– Он что-нибудь спрашивал обо мне? – поинтересовалась Джоанна. Ее совершенно не волновало, что получит после развода Эсме. Макс был так богат, что даже после удовлетворения требований Эсме, денег у них останется еще куча.
Макс покачал головой.
– Я хочу, чтобы он хорошо относился ко мне, – Джоанна размышляла, что ей нужно сделать, чтобы заполучить Лью в союзники. Развод Макса многим вряд ли понравится, и Джоанне были необходимы союзники. Лью был самым близким для Макса человеком, после Джоанны, конечно. Она хотела, чтобы Лью был на ее стороне. Джоанна задумалась, что бы такое необыкновенное подарить Лью… заручиться его поддержкой, завоевать симпатии.
Развод родителей и реакция на него самого Лью заставили младшего Свана пересмотреть и свою собственную семейную жизнь. Лью осознал, что не имеет права примириться с вялостью и серостью своей жизни. Рини после совсем холодных, порой просто ледяных отношений с Лью, опять стала проявлять к нему внимание, как в самом начале их семейной жизни. Умеренный интерес, спокойный и ровный. Лью думал с завистью о том, что его отец никогда не оставлял своих попыток найти настоящее счастье. Прохладные отношения – это совсем не то, что нужно настоящему мужчине. Лью было тридцать шесть лет, и он оставался страстным мужчиной. Слишком молодым, чтобы довольствоваться прохладными отношениями с женщиной.
Днем Лью получил наличные деньги по чеку, который Элен прислала ему, и истратил часть их на цветы для Элен. На карточке Лью написал, что признателен ей за ее желание вернуть долг Фила, и снова пригласил ее на ленч.
Он давно, а в последнее время, довольно часто возвращался в мыслях к Элен. Пожалуй, теперь настало время перейти от мыслей к делам.
11
– Вы никогда мне не звоните, Элен, – сказал Уилсон Хобэк спустя почти год после их первой встречи. Он пригласил ее в бар «Карлайл» послушать Бобби Шорта. Беби Джейн Холзер, чьи роскошные волосы сверкали как золото, была с Энди Уорхолом – его серебряная грива была заметна издалека. Мик Джаггер, в белом атласном костюме, отделанном косичками из белого сутажа, был с группой типов, которые занимались записями его песен. Все они были словно не от мира сего – в дыму и мечтах. По залу прошел шепоток, что скоро должны прибыть Дэвид Бейли и Джин Шримптон.
– Вам это нравится? – спросила его Элен, пытаясь перевести разговор на другую тему, чтобы скрыть свое замешательство. Она не могла понять Уилсона. Уилсону и вправду хотелось, чтобы она ему звонила? Или он давал ей понять, что она должна это сделать? Когда он обещал ей звонить, может быть, он ждал, что она сама позвонит ему? Элен всегда помнила, когда Фил ухаживал за ней, он предпринимал все необходимые шаги, а она ждала. Или, как говорилось в ее время: «Он бежал за ней, пока она его не поймала». Элен никогда в жизни первая не позвонила мужчине, если это не были деловые звонки, – и не собиралась менять свои привычки.
– Это все так своеобразно, – ответил Уилсон, загадочно улыбаясь. Он был очень привлекателен, не меньше, чем любая знаменитость в этом зале. Когда Уилсон появлялся в обществе, все головы поворачивались, присутствующие секунду оценивали нового гостя и затем неохотно возвращались к прерванному разговору. Элен замечала, какое внимание приковывал к себе Уилсон. Хотя Элен приятно было появляться в его обществе, она не могла не понимать, что на нее – в ее скромном, несколько консервативном наряде – переставали обращать внимание после первых же беглых взглядов.
– О… – Элен, не знала, что еще добавить. На мгновение воцарилась неприятная пауза. Элен всегда немного нервничала в присутствии Хобэка. Отчасти это происходило из-за того, что она находила Уилсона чертовски привлекательным. Была еще одна причина – Уилсон казался таким светским человеком, образованным и раскованным, что она постоянно боялась сказать или сделать что-то неправильно. Ввернуть, например, в разговор модное словечко, а через мгновение увидеть изумленно поднятые к небу глаза, как часто бывало в тех кругах, где привык вращаться Уилсон. И, конечно, Элен нервничала из-за того, что их сексуальные отношения так и не разрешились.
Элен не знала, да и не могла знать, так как сам Уилсон не осознавал этого – он находился на перепутье. С одной стороны, его поступки были мотивированы теми условиями, в которых он рос, – теми же самыми условиями, в которых выросла и Элен. С другой стороны, его поведение, стиль жизни были сформированы обществом, в котором он жил и в котором все было разрешено. В этом обществе он был желанным членом, к нему тянулись все. Жизнь Уилсона напоминала сюжеты из «Плейбоя», которые стали явью.
Его телефон звонил так часто, что ему пришлось абонировать второй номер. Целый сонм умных, модных, преуспевающих женщин – одиноких и разведенных, израненных прошлым опытом, замужних, но готовых на все – осаждали его приглашениями на коктейли, ужины, открытия выставок, на презентации новых изданий, ленчи, приглашениями в театры и на премьеры балетов, просмотры новых фильмов, или, если сказать кратко, «в постель»!
Однажды, когда Уилсон заболел гриппом, женщины чередой то передавали ему домашний супчик и новые журналы, то развлекали его игрой в карты, приносили бумаги из офиса, растирали ему спину, меняли простыни, стирали белье и ходили за продуктами.
Те уик-энды, которые Уилсон не проводил с одной своей приятельницей в ее роскошном сельском доме в Коннектикуте, переоборудованном из амбара, доставшегося ей после развода, он проводил в другом, не менее роскошном доме в дюнах Ист Хемптона, возведенном на деньги, которые эта его пассия заработала сама. Элен была совсем не похожа на женщин, с которыми привык иметь дело Уилсон.
Она никогда ему не звонила. Она никогда не посылала ему миленькие, умненькие открытки, несущие определенный посыл «почему-это-я-так-давно-ничего-от-вас-не-слышала». Она никогда не присылала ему газетные вырезки, которые имели отношение к последнему коктейлю, на котором они были вместе, или просто записочку, чтобы он помнил о ее существовании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95