Три поколения ее предков были американцами. В переводе на английский ее имя означало «Цветущий персик». Она была старше Корри всего на два месяца. С тех пор, как им обеим исполнилось по тринадцать, Ли Хуа была личной служанкой Корри. Потом у Ли Хуа тоже умерла мама, и девушки сблизились еще больше. Теперь у них было общее горе.
– Все будет хорошо, Ли Хуа.
– Уложить тебе волосы, Корри?
Ли Хуа всегда была тактичной.
– Нет, спасибо. Я… А, впрочем, пожалуй.
Корри передумала, потому что собиралась говорить с папой, а он любил видеть ее хорошенькой. Несмотря на болезнь, желание любоваться дочкой не оставляло его.
Корри нетерпеливо ерзала на стуле, пока Ли Хуа расчесывала ее локоны и укладывала их один за другим в прическу, аккуратно подкалывая шпильками. Умелые и быстрые пальцы Ли Хуа на этот раз двигались очень медленно. Она была любопытной девушкой и ждала подходящего момента, чтобы засыпать свою хозяйку вопросами. Корри решила не допустить этого и сказала:
– Поторопись, пожалуйста. У меня очень болит голова, а мне еще нужно поговорить с папой.
Девушка кивнула в ответ, но от Корри не ускользнул ее быстрый взгляд, полный обиды и разочарования. Вдруг Корри пришла в голову мысль: если бы Ли Хуа не сняла мерку с ее пальца, всего этого не было бы. Она не получила бы кольца, а значит, и не потеряла бы его.
Что же все-таки Дональд сделает, когда узнает, что оно безвозвратно утрачено? Эта мысль не переставала мучить ее. Ясно, что Дональд будет разъярен. Расскажет ли он папе об этом? Потребует ли денежного возмещения? Корри вспомнила, как он схватил ее за руку, как ликовал, видя ее страх и отчаяние.
– Принести тебе черную шелковую юбку?
– Принеси. Я упала на улице и испачкалась.
Корри видела, что Ли Хуа не верит ни единому ее слову.
Папа очень болен… но не смертельно! Эту ложь придумал Дональд, чтобы запугать ее. Но он сделал предложение, а она выбросила его подарок, и этого уже не поправить. Корри почувствовала, что у нее действительно начинает болеть голова.
– Накидку тоже почистить?
– Нет, не нужно… Пожалуйста, оставь меня, мне надо побыть одной. У меня раскалывается голова.
Корри поняла, что обидела девушку, и добавила уже мягче:
– Не сердись, Ли Хуа. Я не хотела быть грубой. Но у меня действительно болит голова. Сегодня утром я фотографировала, и что-то случилось с камерой.
Она задумалась. Трудно было поверить в то, что неприятный инцидент произошел сегодня утром. Казалось, это было так давно.
Две минуты спустя Корри постучала в спальню отца.
– Войдите. Это ты, Корри?
Она вошла и увидела отца сидящим на кровати среди груды подушек. Вокруг были разбросаны страницы «Хроники Сан-Франциско», книги; стояла тяжелая пепельница с дымящейся кубинской сигарой. Он сидел среди этого разгрома, как туземный божок. Корри показалось, что он выглядит вполне здоровым.
– Здравствуй, моя Принцесса. Ты сегодня такая хорошенькая, что можешь привести в трепет сердце любого юноши.
«Неужели он имеет в виду Дональда», – в ужасе подумала Корри.
– Перестань, папа. Вечно ты дразнишься!
Она сделала над собой усилие и улыбнулась со всем очарованием, на какое была способна.
– Ты уже видела сегодняшнюю газету? Конгресс все-таки утвердил создание Следственной комиссии. Как тебе это нравится, а? По-моему, здесь не обошлось без испанцев.
Речь шла о недавно затонувшем у берегов Испании американском военном корабле «Мэйн».
Лицо Кордела Стюарта было обветренным и загорелым. Он вообще был из тех, кто не привык прятаться ни от палящего солнца, ни от соленого морского ветра. Он говорил запальчиво и то и дело возмущенно тыкал пальцем в заголовок газетной статьи.
Корри выждала, пока отец закончит свою тираду, и тихо сказала:
– Папа…
– Что? Да, кстати, как ты сегодня поснимала? Удачно? Если бы не этот проклятый желудок, я бы пошел с тобой в порт сегодня и показал, как следует обращаться с камерой. Вот, посмотри.
Он вытащил из-под подушки пачку фотографий.
– Это я снимал в Вирджиния Сити. Ты только взгляни, какие отличные снимки. Ты можешь сколько угодно расхваливать все эти новые объективы, но ими никогда не сделаешь таких фотографий.
– Папа, я хочу поговорить с тобой.
– Поговорить? Нет, ты только посмотри на это качество, Корделия. Видишь вывеску на магазине в конце улицы? Ведь можно разобрать каждую букву…
– Папа! Я прошу тебя, оставь в покое фотографии и выслушай меня.
– Хорошо, хорошо. Ну, выкладывай, что случилось? Ты хочешь, чтобы я увеличил твое содержание? Если так, тебе стоит только попросить об этом. Судостроение приносит хороший доход, и я могу себе позволить потратить часть денег на мою любимую девочку.
– Нет, дело не в деньгах. Дело в том, что…
Она потупила глаза под пристальным взглядом отца.
– А, наверное, ты наделала долгов и хочешь, чтобы я их оплатил? Но ты же знаешь, что я всегда это делаю.
– Я хотела поговорить с тобой о Дональде. И об остальном.
– Ах, вот оно что! Я давно подозревал, что у тебя не только фотографии на уме.
– Папа, почему Дональд считает, что ты хочешь выдать меня за него? Он даже уверен в этом. Это ведь неправда, да? Я не хочу за него замуж. Папа, мы с Эвери Курраном решили пожениться в августе, если ты благословишь нас. Мы купим маленький домик… мы уже все решили. Вот увидишь, Эвери сможет содержать меня. Он умеет много работать, ведь он сам зарабатывает, чтобы платить за обучение, и…
Она тараторила и не могла остановиться. Папа должен узнать Эвери поближе, тогда он обязательно его полюбит. Это только вопрос времени. К сожалению, Эвери сразу не понравился папе, когда они познакомились на свадьбе Мадлен де Моро.
– Конечно, он красив. И если тебе нужно украшение, а не муж, он тебе подойдет. Больше он ни на что не годен. И я не хочу, чтобы ты с ним связывалась, Корделия.
– Папа!
– Что «папа»? Я хочу видеть рядом с тобой надежного, состоятельного человека, Который умеет работать, а не самодовольного щеголя, который пустит по ветру твое состояние!
Тон, каким говорил папа, не оставлял ни малейшей надежды на то, что его можно переубедить.
– Корделия, ты поняла меня? Выкинь из головы этого Куррана.
– Но мы решили пожениться…
– Нет, этого не будет. И хватит говорить на эту тему. Я не хочу, чтобы вы встречались. Ты слышала?
Корри поняла, что по крайней мере сегодня к этому разговору возвращаться не стоит.
– Я слышала, папа. Сейчас меня больше беспокоит Дональд. Он сделал мне предложение и требует, чтобы я согласилась стать его женой. Он уверен, что ты хочешь видеть в нем своего зятя и с радостью примешь в семью.
К ее ужасу, отец откинулся на подушки и стал молча перебирать фотографии. Большие черные с золотом стенные часы отсчитывали секунды тягостного молчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Все будет хорошо, Ли Хуа.
– Уложить тебе волосы, Корри?
Ли Хуа всегда была тактичной.
– Нет, спасибо. Я… А, впрочем, пожалуй.
Корри передумала, потому что собиралась говорить с папой, а он любил видеть ее хорошенькой. Несмотря на болезнь, желание любоваться дочкой не оставляло его.
Корри нетерпеливо ерзала на стуле, пока Ли Хуа расчесывала ее локоны и укладывала их один за другим в прическу, аккуратно подкалывая шпильками. Умелые и быстрые пальцы Ли Хуа на этот раз двигались очень медленно. Она была любопытной девушкой и ждала подходящего момента, чтобы засыпать свою хозяйку вопросами. Корри решила не допустить этого и сказала:
– Поторопись, пожалуйста. У меня очень болит голова, а мне еще нужно поговорить с папой.
Девушка кивнула в ответ, но от Корри не ускользнул ее быстрый взгляд, полный обиды и разочарования. Вдруг Корри пришла в голову мысль: если бы Ли Хуа не сняла мерку с ее пальца, всего этого не было бы. Она не получила бы кольца, а значит, и не потеряла бы его.
Что же все-таки Дональд сделает, когда узнает, что оно безвозвратно утрачено? Эта мысль не переставала мучить ее. Ясно, что Дональд будет разъярен. Расскажет ли он папе об этом? Потребует ли денежного возмещения? Корри вспомнила, как он схватил ее за руку, как ликовал, видя ее страх и отчаяние.
– Принести тебе черную шелковую юбку?
– Принеси. Я упала на улице и испачкалась.
Корри видела, что Ли Хуа не верит ни единому ее слову.
Папа очень болен… но не смертельно! Эту ложь придумал Дональд, чтобы запугать ее. Но он сделал предложение, а она выбросила его подарок, и этого уже не поправить. Корри почувствовала, что у нее действительно начинает болеть голова.
– Накидку тоже почистить?
– Нет, не нужно… Пожалуйста, оставь меня, мне надо побыть одной. У меня раскалывается голова.
Корри поняла, что обидела девушку, и добавила уже мягче:
– Не сердись, Ли Хуа. Я не хотела быть грубой. Но у меня действительно болит голова. Сегодня утром я фотографировала, и что-то случилось с камерой.
Она задумалась. Трудно было поверить в то, что неприятный инцидент произошел сегодня утром. Казалось, это было так давно.
Две минуты спустя Корри постучала в спальню отца.
– Войдите. Это ты, Корри?
Она вошла и увидела отца сидящим на кровати среди груды подушек. Вокруг были разбросаны страницы «Хроники Сан-Франциско», книги; стояла тяжелая пепельница с дымящейся кубинской сигарой. Он сидел среди этого разгрома, как туземный божок. Корри показалось, что он выглядит вполне здоровым.
– Здравствуй, моя Принцесса. Ты сегодня такая хорошенькая, что можешь привести в трепет сердце любого юноши.
«Неужели он имеет в виду Дональда», – в ужасе подумала Корри.
– Перестань, папа. Вечно ты дразнишься!
Она сделала над собой усилие и улыбнулась со всем очарованием, на какое была способна.
– Ты уже видела сегодняшнюю газету? Конгресс все-таки утвердил создание Следственной комиссии. Как тебе это нравится, а? По-моему, здесь не обошлось без испанцев.
Речь шла о недавно затонувшем у берегов Испании американском военном корабле «Мэйн».
Лицо Кордела Стюарта было обветренным и загорелым. Он вообще был из тех, кто не привык прятаться ни от палящего солнца, ни от соленого морского ветра. Он говорил запальчиво и то и дело возмущенно тыкал пальцем в заголовок газетной статьи.
Корри выждала, пока отец закончит свою тираду, и тихо сказала:
– Папа…
– Что? Да, кстати, как ты сегодня поснимала? Удачно? Если бы не этот проклятый желудок, я бы пошел с тобой в порт сегодня и показал, как следует обращаться с камерой. Вот, посмотри.
Он вытащил из-под подушки пачку фотографий.
– Это я снимал в Вирджиния Сити. Ты только взгляни, какие отличные снимки. Ты можешь сколько угодно расхваливать все эти новые объективы, но ими никогда не сделаешь таких фотографий.
– Папа, я хочу поговорить с тобой.
– Поговорить? Нет, ты только посмотри на это качество, Корделия. Видишь вывеску на магазине в конце улицы? Ведь можно разобрать каждую букву…
– Папа! Я прошу тебя, оставь в покое фотографии и выслушай меня.
– Хорошо, хорошо. Ну, выкладывай, что случилось? Ты хочешь, чтобы я увеличил твое содержание? Если так, тебе стоит только попросить об этом. Судостроение приносит хороший доход, и я могу себе позволить потратить часть денег на мою любимую девочку.
– Нет, дело не в деньгах. Дело в том, что…
Она потупила глаза под пристальным взглядом отца.
– А, наверное, ты наделала долгов и хочешь, чтобы я их оплатил? Но ты же знаешь, что я всегда это делаю.
– Я хотела поговорить с тобой о Дональде. И об остальном.
– Ах, вот оно что! Я давно подозревал, что у тебя не только фотографии на уме.
– Папа, почему Дональд считает, что ты хочешь выдать меня за него? Он даже уверен в этом. Это ведь неправда, да? Я не хочу за него замуж. Папа, мы с Эвери Курраном решили пожениться в августе, если ты благословишь нас. Мы купим маленький домик… мы уже все решили. Вот увидишь, Эвери сможет содержать меня. Он умеет много работать, ведь он сам зарабатывает, чтобы платить за обучение, и…
Она тараторила и не могла остановиться. Папа должен узнать Эвери поближе, тогда он обязательно его полюбит. Это только вопрос времени. К сожалению, Эвери сразу не понравился папе, когда они познакомились на свадьбе Мадлен де Моро.
– Конечно, он красив. И если тебе нужно украшение, а не муж, он тебе подойдет. Больше он ни на что не годен. И я не хочу, чтобы ты с ним связывалась, Корделия.
– Папа!
– Что «папа»? Я хочу видеть рядом с тобой надежного, состоятельного человека, Который умеет работать, а не самодовольного щеголя, который пустит по ветру твое состояние!
Тон, каким говорил папа, не оставлял ни малейшей надежды на то, что его можно переубедить.
– Корделия, ты поняла меня? Выкинь из головы этого Куррана.
– Но мы решили пожениться…
– Нет, этого не будет. И хватит говорить на эту тему. Я не хочу, чтобы вы встречались. Ты слышала?
Корри поняла, что по крайней мере сегодня к этому разговору возвращаться не стоит.
– Я слышала, папа. Сейчас меня больше беспокоит Дональд. Он сделал мне предложение и требует, чтобы я согласилась стать его женой. Он уверен, что ты хочешь видеть в нем своего зятя и с радостью примешь в семью.
К ее ужасу, отец откинулся на подушки и стал молча перебирать фотографии. Большие черные с золотом стенные часы отсчитывали секунды тягостного молчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115