Еще раз подчеркиваю - немедленный успешный пуск вашего миллиона насущно необходим! Пожалуйста, начинайте… Вы первый? - он указал рукой на Пряхина. Тот встал.
- Пожалуйста, сидите…
Пряхин сел. Представился:
- Начальник реакторного цеха Пряхин.
- Пряхин, Пряхин… - Торбин возвел глаза к потолку. - Бомбу варил?
- Варил.
Торбин удовлетворенно кивнул.
- Варил бомбу… А теперь здесь варим. Готовность?.. - Лицо Пряхина приняло выражение большей озабоченности, толстовские брови шевелились. - Блок-то пустим. Дело не в том… Плохо готовы, вот что… Имею в виду персонал. Весь состав цеха до момента пуска осуществлял курирование монтажа. Учиться было некогда…
- Плохо, - оценил Торбин. - Пустишь?
- Пущу, но за возможные последствия ручаться трудно. Дальше… На восьмидесяти процентах арматуры не смонтированы электроприводы. Придется крутить ломиками вручную. Известно, электропривод закрывает некоторые задвижки до четырех минут… Сколько же будет крутить рука?.. Я уж не говорю о невозможности задействовать все блокировки… Электрифицирована в основном арматура, участвующая в защитах…
Лицо Торбина несколько озаботилось.
- Ну, здесь ты перегнул. Пускали и не такие объекты…
- Нет, такие не пускали. Этот первый.
- Еще?
- Еще… Будем пускать, что еще… Будем пускать… - Следующий, - попросил Торбин.
- Начальник турбинного цеха Дрозд.
- Дрозд? - переспросил Торбин.
- Дрозд…
- Ну хорошо, товарищ Дрозд, мы вас слушаем.
- Только что доложили шеф-монтеры, - с некоторым волнением в голосе начал Дрозд, - регулятор скорости и стопорно-дроссельный клапан отлажены. Машина к пуску готова… В остальном по персоналу и арматуре те же замечания. Не знаю, как химики будут загружать смолой фильтры конденсатоочистки… Задвижки там диаметром восемьсот миллиметров. Вручную крутить шесть часов каждую, а их сорок…
Торбин вновь занял вольную позу, забарабанил пальцами по столу.
- Но… самое страшное - будем пускаться без автоматики. Ни один автоматический регулятор не налажен…
- Где вы работали раньше? - спросил Торбин. Дрозд заморгал глазами. После продолжительной паузы ответил:
- На ТЭЦ…
- Атомных станций не знаете?
- Нет…
- Хорошо, следующий.
- Начальник радиационно-химического цеха Шаронкин.
Торбин снова глянул в потолок.
- Бомбу варил?
- Варил бомбашку, а как же… Было дело под Полтавой… Варили бомбашку, хе-хе…
«Понесло», - подумал Палин.
- Серьезней! - прервал Торбин.
- А что серьезней?! - Наплывы кожи на лице Шаронкина налились алой кровью. - Что серьезней? Блок спецхимии монтажом не готов.
- Ну и что? - Торбин смотрел на него строго, во все глаза. И вдруг взвился: - Что это вы из себя юродивого строите?! Говорите, куда будете девать дебалансную воду?! Кто будет «варить» воду?
- Не знаю… - Шаронкин усиленно вертел головой, явно вызывая раздражение Торбина. - Блок монтажом не готов, и этим все сказано.
- Почему так непозволительно затянулся монтаж? - обратился Торбин к Алимову и Мошкину, но Шаронкин, перестав вдруг вертеть головой, упредил ответ главного инженера:
- Поздно, слишком поздно поставлено оборудование, Сергей Михайлович…
- Кто виноват?
Шаронкин перешел в наступление:
- Кстати сказать, ваш предшественник, замминистра Мармонов, вплотную занимался этим вопросом… И на этом самом стуле… умер, ведя, как и вы сейчас, заседание штаба…
На мгновение в конференц-зале наступила тягостная тишина.
- Что вы мне зубы заговариваете?! - Торбин впервые покраснел, но нашелся. - Я умирать не собираюсь… А вы ведете себя нагловато… Хотите показать, что никого и ничего не боитесь? Анархист?.. Не советую… - И обратился к Мошкину: - Что сделано для организации слива дебалансных вод?
Мошкин повернул голову к Алимову. Тот вскочил как ужаленный.
- Сергей Михайлович, все предусмотрено, все предусмотрено… От блока к морю протянули трубу-четырехсотку. И от насосной техводоснабжения тоже. Будем разбавлять активные сбросы до минус девятой и в море… Все предусмотрено…
Торбин, подперев рукой подбородок, навалившись грудью на стол и несколько запрокинув голову, внимательно и с интересом смотрел на Алимова. В глазах его попеременно сквозили то сочувствие, то легкое недоверие.
- Скажите, - прервал он Алимова, - а согласующая подпись саннадзора на сброс есть?
- Нет, - ответил Алимов, - но будет. По телефону договоренность имеется…
- Оказывается, вопрос решен, - повернулся Торбин к Шаронкину. И хотел еще что-то сказать, но Палин прервал его:
- Нет! Вопрос не решен. - Палин встал, громко отодвинув стул. Сердце колотилось. От волнения острее ощутил неприятный запах паласа.
Теперь стояли двое: Алимов и Палин. Торбин снова небрежно помахал туда-сюда ладонью и ехидно спросил, почти пропел:
- Может, кто-нибудь один?..
Палин стоял и удивлялся себе, своему состоянию. Еще каких-нибудь несколько дней назад он с известной робостью входил в кабинет к Алимову или Мошкину. Теперь же стоит перед начальником главного управления, полный решимости высказаться до конца. И ничего… Вот ведь как вышло… Черная труба все перевернула в душе. И впервые в нем появилось чувство хозяина. Чувство ответственности не только за порученный участок работы, но и за всю родную землю, и за людей, живущих на этой земле… И так должно быть в каждом человеке…
Серые глаза его возбужденно блестели. Светлый чуб съехал на лоб. Волна волос на затылке, над воротником, вздыбилась. Он ощутил легкую стесненность дыхания и, в упор глядя Торбину в самое дно глаз, твердо, даже с угрозой сказал:
- Говорить буду я!
Алимов сделал какой-то протестующий дугообразный нырок головой и, налившись багровой кровью, сел, возмущенно глядя на Палина.
Палин еще некоторое время открыто смотрел в глаза Торбину, пытаясь уловить и в глазах, и в лице его хотя бы малейшую мимолетную тень или движение мускула от узнавания его, Палина. Вместе ведь работали в одной смене и на одном заводе целых два года. Но тщетно… Глаза и лицо Торбина мертво застыли…
«Ничего… - зло подумал Палин. - Сдеру я с твоей морды маску…»
- Я вас слушаю, - холодно сказал Торбин. На лице не дрогнул ни один мускул. - Слушаю…
- С точки зрения радиационной безопасности, блок АЭС к пуску не готов! - твердо сказал Палин, следя за выражением лица начальника главка. - Во-первых, я категорически против слива радиоактивной воды в море! Категорически…
Алимов наклонился к Мошкину и, усиленно нюхая воздух, подобострастно, это было видно по его лицу, что-то сказал тому.
Лицо Торбина словно бы слегка обрюзгло и потемнело.
- Это во-первых, - продолжал Палин. - Никаких сливов в море! Необходимо подналечь и форсированно завершить подготовку блока спецхимии к пуску. Иного пути нет… Во-вторых. - Палин ощутил в груди легкость и свободу, будто скинул с себя тяжкий груз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30