— Как бы то ни было, я уезжаю со своей сестрой и братом, — повторила она.
Джервис встревожился, так как понял, что она не изменит своего решения. Гордость ей не позволит. Рана, нанесенная им, оказалась слишком глубока. Вряд ли он мог что-нибудь сказать в свое оправдание.
Его клятвы в любви не помогут. Так и останутся красивыми словами.
Никто из них не проронил ни слова до самого конца танца. Оставался еще один тур контрданса, но они уже не могли танцевать его вместе.
— Cherie, — сказал он, — прошу вас, давайте немного погуляем вместе.
— Прямо сейчас? — Ее брови слегка приподнялись от удивления.
— Да, — кивнул он.
— Но зачем? Чтобы соблазнить меня? — Она высокомерно посмотрела на Джервиса. — Ты сошел с ума?
— От отчаяния, cherie, — ответил он. — Меня приводит в ужас мысль о том, что ты вот так возьмешь и покинешь меня. Давай поговорим. Дай мне шанс изменить твое решение. Клянусь честью джентльмена, я даже не прикоснусь к тебе. Выслушай меня.
— Положиться на честь джентльмена? — насмешливо произнесла она. — Вряд ли что-либо заставит меня изменить свое решение.
Она нахмурилась, и в какое-то мгновение Джервис увидел в ее взгляде сомнение. И еще печаль.
— Дай мне этот шанс, — повторил он.
Музыка смолкла. Танцующие стали расходиться. Еще немного, и они станут привлекать к себе внимание, если будут вот так стоять. Но Джервис знал, что, если она не ответит ему сейчас, он потеряет ее навсегда.
— Что ж, пусть будет так, как ты хочешь, — согласилась она. — Но в этом нет никакого смысла.
Он улыбнулся и взял ее за руку.
Глава 22
Все бесполезно, думала Морган. Целый день она провела словно в агонии. Праздник в честь их помолвки действительно удался.
И эту помолвку она разорвет через день или два, когда Фрея и Эйдан покинут Уиндраш. Она не должна расслабляться, не должна поддаваться жалости. И все-таки она согласилась пойти с ним на прогулку, выслушать те аргументы, которые, с его точки зрения, могли повлиять на ее решение. Пробило полночь, в холодном ночном небе сверкали звезды. После вальса она была все еще во власти эмоций, разбуженных в ней танцем.
Морган догадывалась, куда поведет ее Джервис, и даже не спросила его об этом. Она будет молчать до тех пор, пока он сам не заговорит. Но Джервис, очарованный тишиной, тоже молчал. Морган полагала, что они отправятся на лужайку у озера или в летний домик. Но прятаться не было никакой необходимости. Джервис сообщил Эйдану о том, что они хотят прогуляться. Эйдан наградил их тяжелым взглядом, но не отказал в просьбе, только сказал, что подобное поведение для только что помолвленной пары просто неслыханно.
Но зачем она надела теплый плащ? Ведь для того, чтобы сказать «нет», не понадобится много времени.
Она боялась собственной слабости, своих иллюзий.
Джервис взял с собой фонарь, хотя ночь была лунная. Но порой густые кроны деревьев не пропускали лунный свет, погружая аллею в мрак. Джервис осторожно придерживал Морган за локоть, чтобы она не споткнулась. Других попыток прикоснуться к ней он не предпринимал.
Когда они пришли к гроту и в темноте стали спускаться по каменистой тропинке, Морган почувствовала досаду. Но досадовала она на себя, а не на Джервиса. Опять она проявила слабость, поддалась на его уговоры.
Но может быть, она ошиблась в нем? Может быть, он изменился с момента их знакомства в Брюсселе? Ее сердце обливалось кровью, когда она вспоминала ту неделю нежности и любви. Тот вечер, когда он стал ее любовником. Это был обман, иллюзия. Ее собственная, и она никогда этого не забудет.
Морган молча взглянула на него. Джервис погасил фонарь. Теперь в нем не было надобности, так как лунный свет заливал площадку перед гротом и поверхность реки.
— Ты, вероятно, полагаешь, — заговорила Морган, вдруг осознав, что стоит как раз на том месте, где они с Джервисом недавно лежали, — что столь романтичная обстановка заставит меня потерять голову и я тут же изменю свое решение.
Между тем Морган была недалека от истины. Трудно было оставаться равнодушной к такой красоте. Лунный свет посеребрил тонкую струйку воды, выливавшуюся из сосуда на плече ангела.
— Значит, я ошибся, cherie? — спросил он, вздохнув. — Все оказывается гораздо сложнее?
Этот вздох окончательно все испортил. Неужели он никогда не бывает серьезным?
— Сложнее? Это вообще невозможно, — проговорила она громко и зло, срываясь на крик. — Ты понимаешь это, Джервис? Ты красив и обаятелен. Именно поэтому я полюбила тебя в Брюсселе, хотя уже тогда подозревала, что ты дамский угодник и негодяй. Поэтому я и оказалась в центре скандала на балу у Фреи, поэтому занималась с тобой любовью здесь, на этом самом месте. Я также понимаю, насколько ты циничен, расчетлив и как умеешь ненавидеть. И я стала твоей жертвой. Тебе доставляет удовольствие мучить меня. Разве я могу поверить в твою любовь? И вообще поверить тебе? Я не изменю своего решения.
Джервис продолжал неподвижно стоять у стены грота со скрещенными на груди руками.
— Cherie, — нежно сказал он, — ты согласилась дать мне последний шанс, чтобы убедить тебя не покидать меня, не разбивать мне сердце.
«Он опять за свое», — с горечью подумала Морган.
— Ладно, говори, я выслушаю тебя. Но знай, ты напрасно теряешь время.
Морган подошла к изваянию ангела и положила руку ему на крыло.
— Я не отрицаю своей вины, cherie, — начал он. — Но сначала я обратил на тебя внимание из-за твоей красоты, а познакомиться решил, когда узнал, кто ты. Я хотел отомстить твоему брату, и это мне удалось. Я просто использовал тебя.
Она не могла вспомнить без боли ночной пикник, оказавшийся не просто экстравагантной, вызывающей формой флирта, а холодным расчетом, продиктованным ненавистью.
— Но ты понравилась мне, — продолжал Джервис, — и постепенно я понял, что ты для меня не только сестра моего врага. Я не имел права вовлекать тебя в тот наш конфликт. И тут мне нет оправдания. Чувство вины терзает меня.
Морган подставила руку под холодную серебристую струю воды, бегущую из сосуда. Затем вытерла ее о плащ. В этот момент она думала о том, что произойдет в ближайшие дни. Какое платье наденет в дорогу, возьмет ли с собой рисовальные принадлежности, когда поедет в Лестершир, Оксфорд или Корнуолл? Или же отправится в Линдсей-Холл к. Вулфрику?
— Когда мы снова встретились на балу герцога Ричмондского, я подошел к тебе лишь потому, что ты стояла одна, очень грустная, растерянная. И мне захотелось утешить тебя. Успокоить. Я забыл о Бьюкасле, о том, что ты приходишься ему сестрой.
— Но было уже поздно, — сказала она, наклонив голову и закрыв глаза.
— А потом я увидел тебя у Намюр-Гейтс, хотя предполагал, что ты давно уехала в Англию. Ты была вся в крови, с растрепанными волосами и такая… красивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67