Боли на сей раз не было, только ни с чем не сравнимое наслаждение.
– По-моему, пора и мне тебя любить, – выдохнула она, наблюдая за ним из-под полуопущенных век. – Мне с тобой так хорошо, Джош.
– Я знаю.
В глазах его, затуманенных страстью, мелькнули веселые искорки.
Он вышел из нее, но тотчас же снова вошел резким толчком, потом еще раз и еще, и вскоре Фрею уже в который раз охватило яростное желание. Хотелось, чтобы это сладостное ощущение никогда не кончалось.
На сей раз Джошуа не сводил взгляда с ее лица, а она наблюдала за его ритмично движущимся телом, за своим, двигавшимся в такт ему, и картина эта показалась ей настолько сладостной, что она почувствовала: еще немного, и она воспарит в заоблачные дали.
– Дорогуша, – проговорил наконец Джошуа, часто дыша, – мужчина не может скакать до заката, оставив даму позади себя. Может быть, ты придешь к финишу первая, а мне разрешишь последовать за тобой?
Фрея взглянула ему в глаза, сбилась с ритма и, вскрикнув, содрогнулась в экстазе.
Джошуа все еще был в ней, большой и твердый. Открыв глаза, Фрея улыбнулась ему. Джошуа распластался на ней, придавив к земле своим телом. Отыскав ее губы, поцеловал, однако не страстно, как она ожидала, а с невыразимой нежностью.
Оторвавшись от ее губ, он зарылся лицом в ее волосы и, двигаясь не спеша, входил в нее все глубже и глубже. И у Фреи вдруг возникло ощущение, что она горячо любима, – необыкновенное, ни с чем не сравнимое чувство. Внезапно Джошуа замер, а затем, прерывисто вздохнув, резким толчком вонзился в нее, и Фрея почувствовала, как излилось его семя. Она обняла Джошуа и прижалась к нему, испытывая глубокую нежность. Не страсть, а именно нежность.
Она ощущала на щеке его теплое дыхание. Тела их, охваченные жаром, были липкими от пота. Над головой с криками летали чайки. Волны с тихим шорохом накатывали на берег и отступали, как было задолго до них и будет потом, когда их уже не станет. Пахло солью, влажным песком и океаном. Солнце пекло вовсю, и тем приятнее было ощущать дуновение прохладного ветерка.
Фрея медленно возвращалась в реальный мир. Она знала, что воспоминание о только что пережитых минутах навсегда сохранится в ней, и она не позволит боли его омрачить.
Джошуа взял второе одеяло, улегся рядом с Фреей и, когда она повернулась к нему спиной, обнял ее, привлек к себе и накрыл их обоих.
Фрея смотрела на скалистый утес одного края пещеры, на темно-зеленые воды под ним. Белоснежная чайка уселась на скалу и издала пронзительный крик. Эту птицу Фрея тоже запомнит.
Джошуа задремал. Фрею это обрадовало. Ей не хотелось разговаривать. Пока не хотелось. Не было желания слушать шуточки Джошуа.
Не хотелось ни смеяться, ни бояться. Просто хотелось быть в этом бесконечном настоящем. А когда наступит будущее и она войдет в него, то никогда не забудет того, что только что произошло. И никогда не позволит себе отрицать, что в один прекрасный день она была не просто влюблена, а любила. Любила и телом, и душой, и сердцем.
«Дура! Идиотка! Ты очень скоро пожалеешь о том, что произошло, и всю жизнь будешь жалеть!» – едва слышно прозвучал внутренний голос, но Фрея, отмахнувшись от него, заснула.
Глава двадцатая
– Напомни-ка мне, дорогуша, почему мы не собирались пожениться? – спросил Джошуа, прищурившись: солнечные лучи, отражаясь от поверхности воды, били ему прямо в глаза.
Фрея сидела напротив него в лодке и, тоже прищурившись, смотрела на берег. Никто из них не произносил пи слова. Первым нарушил молчание Джошуа.
Услышав вопрос, Фрея повернулась к нему.
– Не разыгрывай из себя джентльмена и не вздумай делать мне предложение! – сердито произнесла она. – Я сама во всем виновата, но сделала это вовсе не для того, чтобы заставить тебя на мне жениться.
– Значит, это ты во всем виновата? – ухмыльнулся Джошуа. – Опять ты? А я, выходит, марионетка, которую дергают за ниточки.
– Именно так я чувствовала себя в самом начале нашего знакомства, – заметила Фрея. – Теперь мы квиты.
– Ты по-прежнему считаешь, что паша с тобой женитьба – это ловушка? – спросил Джошуа. – Конечно, – нетерпеливо бросила Фрея. – Мы с самого начала это знали и, если бы поженились, совершили бы ужасную ошибку.
Джошуа терялся в догадках. Ведь не может Фрея всю жизнь убиваться из-за того, что Кит ее бросил. Похоже, она уже успокоилась. Да и он не стал бы жениться на женщине, проливающей слезы по бывшему возлюбленному.
– Как в таком случае расценить то, что произошло сегодня? – спросил он ее. – Это не внезапно нахлынувший порыв страсти. Поездка на остров была запланирована еще вчера, причем по обоюдному согласию.
Отвернувшись, Фрея некоторое время молчала, глядя в безбрежную даль.
– Я леди Фрея Бедвин, – наконец проговорила она. – Дочь герцога и сестра герцога. И хотя меня всегда считали отчаянной, чуждой условностей, а временами даже непокорной, в жизненно важных ситуациях я обязана вести себя так, как того требует занимаемое мною положение, и на людях, и в своей личной жизни. Это мужчины могут вести себя так, как им заблагорассудится. Я имею в виду личную жизнь. У всех моих братьев есть постоянные любовницы или временные связи. У Вулфа уже в течение многих лет есть любовница, и. это не считается чем-то из ряда вон выходящим. Я же решила не выходить замуж – по крайней мере, в ближайшее время – до тех пор, пока не встречу человека, ради которого с радостью пожертвовала бы своей свободой. Но мне уже двадцать пять, и ничто человеческое мне не чуждо.
– Значит, дорогуша, я для тебя просто случайный любовник? – спросил Джошуа.
– Не говори чепухи! – бросила Фрея, холодно взглянув на него. – Иногда ты бываешь таким занудой, Джош, Давай поменяемся местами. Теперь я хочу грести.
– Но мы же не на озере, – ухмыльнулся Джошуа. – Чтобы грести в морс, требуется гораздо больше силы и ловкости. Кроме того, нам придется поменяться местами и лодка будет сильно качаться.
– Если ты свалишься за борт, я прыгну в воду и спасу тебя.
«Эта женщина достойна восхищения», – подумал Джошуа. Пока они плыли к острову, он явственно ощущал, что она боится, но виду не показывала. А сейчас, на большой глубине, вдруг решила взяться за весла. Она и сейчас боится, но старается держаться надменно и независимо.
– Что ж, это меня успокаивает, – заметил он и, отпустив весла, приподнялся, держась за борта. Лодка стала сильно раскачиваться. – Я сделаю для тебя то же самое, Фри, хотя, помнится, ты плаваешь как рыба. Мне лишь однажды удалось тебя обогнать, когда мы устроили состязания по плаванию в Линдсей-Холле.
Фрея продолжала сидеть, когда он встал, и Джошуа решил, что она передумала меняться местами, но когда он приблизился к ней, она выпрямилась, не держась за борта лодки. Усевшись на ее место, Джошуа стал с беспокойством смотреть, как она идет по дну, ловко балансируя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– По-моему, пора и мне тебя любить, – выдохнула она, наблюдая за ним из-под полуопущенных век. – Мне с тобой так хорошо, Джош.
– Я знаю.
В глазах его, затуманенных страстью, мелькнули веселые искорки.
Он вышел из нее, но тотчас же снова вошел резким толчком, потом еще раз и еще, и вскоре Фрею уже в который раз охватило яростное желание. Хотелось, чтобы это сладостное ощущение никогда не кончалось.
На сей раз Джошуа не сводил взгляда с ее лица, а она наблюдала за его ритмично движущимся телом, за своим, двигавшимся в такт ему, и картина эта показалась ей настолько сладостной, что она почувствовала: еще немного, и она воспарит в заоблачные дали.
– Дорогуша, – проговорил наконец Джошуа, часто дыша, – мужчина не может скакать до заката, оставив даму позади себя. Может быть, ты придешь к финишу первая, а мне разрешишь последовать за тобой?
Фрея взглянула ему в глаза, сбилась с ритма и, вскрикнув, содрогнулась в экстазе.
Джошуа все еще был в ней, большой и твердый. Открыв глаза, Фрея улыбнулась ему. Джошуа распластался на ней, придавив к земле своим телом. Отыскав ее губы, поцеловал, однако не страстно, как она ожидала, а с невыразимой нежностью.
Оторвавшись от ее губ, он зарылся лицом в ее волосы и, двигаясь не спеша, входил в нее все глубже и глубже. И у Фреи вдруг возникло ощущение, что она горячо любима, – необыкновенное, ни с чем не сравнимое чувство. Внезапно Джошуа замер, а затем, прерывисто вздохнув, резким толчком вонзился в нее, и Фрея почувствовала, как излилось его семя. Она обняла Джошуа и прижалась к нему, испытывая глубокую нежность. Не страсть, а именно нежность.
Она ощущала на щеке его теплое дыхание. Тела их, охваченные жаром, были липкими от пота. Над головой с криками летали чайки. Волны с тихим шорохом накатывали на берег и отступали, как было задолго до них и будет потом, когда их уже не станет. Пахло солью, влажным песком и океаном. Солнце пекло вовсю, и тем приятнее было ощущать дуновение прохладного ветерка.
Фрея медленно возвращалась в реальный мир. Она знала, что воспоминание о только что пережитых минутах навсегда сохранится в ней, и она не позволит боли его омрачить.
Джошуа взял второе одеяло, улегся рядом с Фреей и, когда она повернулась к нему спиной, обнял ее, привлек к себе и накрыл их обоих.
Фрея смотрела на скалистый утес одного края пещеры, на темно-зеленые воды под ним. Белоснежная чайка уселась на скалу и издала пронзительный крик. Эту птицу Фрея тоже запомнит.
Джошуа задремал. Фрею это обрадовало. Ей не хотелось разговаривать. Пока не хотелось. Не было желания слушать шуточки Джошуа.
Не хотелось ни смеяться, ни бояться. Просто хотелось быть в этом бесконечном настоящем. А когда наступит будущее и она войдет в него, то никогда не забудет того, что только что произошло. И никогда не позволит себе отрицать, что в один прекрасный день она была не просто влюблена, а любила. Любила и телом, и душой, и сердцем.
«Дура! Идиотка! Ты очень скоро пожалеешь о том, что произошло, и всю жизнь будешь жалеть!» – едва слышно прозвучал внутренний голос, но Фрея, отмахнувшись от него, заснула.
Глава двадцатая
– Напомни-ка мне, дорогуша, почему мы не собирались пожениться? – спросил Джошуа, прищурившись: солнечные лучи, отражаясь от поверхности воды, били ему прямо в глаза.
Фрея сидела напротив него в лодке и, тоже прищурившись, смотрела на берег. Никто из них не произносил пи слова. Первым нарушил молчание Джошуа.
Услышав вопрос, Фрея повернулась к нему.
– Не разыгрывай из себя джентльмена и не вздумай делать мне предложение! – сердито произнесла она. – Я сама во всем виновата, но сделала это вовсе не для того, чтобы заставить тебя на мне жениться.
– Значит, это ты во всем виновата? – ухмыльнулся Джошуа. – Опять ты? А я, выходит, марионетка, которую дергают за ниточки.
– Именно так я чувствовала себя в самом начале нашего знакомства, – заметила Фрея. – Теперь мы квиты.
– Ты по-прежнему считаешь, что паша с тобой женитьба – это ловушка? – спросил Джошуа. – Конечно, – нетерпеливо бросила Фрея. – Мы с самого начала это знали и, если бы поженились, совершили бы ужасную ошибку.
Джошуа терялся в догадках. Ведь не может Фрея всю жизнь убиваться из-за того, что Кит ее бросил. Похоже, она уже успокоилась. Да и он не стал бы жениться на женщине, проливающей слезы по бывшему возлюбленному.
– Как в таком случае расценить то, что произошло сегодня? – спросил он ее. – Это не внезапно нахлынувший порыв страсти. Поездка на остров была запланирована еще вчера, причем по обоюдному согласию.
Отвернувшись, Фрея некоторое время молчала, глядя в безбрежную даль.
– Я леди Фрея Бедвин, – наконец проговорила она. – Дочь герцога и сестра герцога. И хотя меня всегда считали отчаянной, чуждой условностей, а временами даже непокорной, в жизненно важных ситуациях я обязана вести себя так, как того требует занимаемое мною положение, и на людях, и в своей личной жизни. Это мужчины могут вести себя так, как им заблагорассудится. Я имею в виду личную жизнь. У всех моих братьев есть постоянные любовницы или временные связи. У Вулфа уже в течение многих лет есть любовница, и. это не считается чем-то из ряда вон выходящим. Я же решила не выходить замуж – по крайней мере, в ближайшее время – до тех пор, пока не встречу человека, ради которого с радостью пожертвовала бы своей свободой. Но мне уже двадцать пять, и ничто человеческое мне не чуждо.
– Значит, дорогуша, я для тебя просто случайный любовник? – спросил Джошуа.
– Не говори чепухи! – бросила Фрея, холодно взглянув на него. – Иногда ты бываешь таким занудой, Джош, Давай поменяемся местами. Теперь я хочу грести.
– Но мы же не на озере, – ухмыльнулся Джошуа. – Чтобы грести в морс, требуется гораздо больше силы и ловкости. Кроме того, нам придется поменяться местами и лодка будет сильно качаться.
– Если ты свалишься за борт, я прыгну в воду и спасу тебя.
«Эта женщина достойна восхищения», – подумал Джошуа. Пока они плыли к острову, он явственно ощущал, что она боится, но виду не показывала. А сейчас, на большой глубине, вдруг решила взяться за весла. Она и сейчас боится, но старается держаться надменно и независимо.
– Что ж, это меня успокаивает, – заметил он и, отпустив весла, приподнялся, держась за борта. Лодка стала сильно раскачиваться. – Я сделаю для тебя то же самое, Фри, хотя, помнится, ты плаваешь как рыба. Мне лишь однажды удалось тебя обогнать, когда мы устроили состязания по плаванию в Линдсей-Холле.
Фрея продолжала сидеть, когда он встал, и Джошуа решил, что она передумала меняться местами, но когда он приблизился к ней, она выпрямилась, не держась за борта лодки. Усевшись на ее место, Джошуа стал с беспокойством смотреть, как она идет по дну, ловко балансируя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86