– Я так не думаю, Джон, – возразила она. – Когда-то мы стали больше чем друзьями, и я сочла бы невозможным продолжать наши отношения. Пусть все останется в тайне.
Оба улыбнулись, здороваясь с парой, возвращавшейся из беседки. Джон обменялся с ними любезностями.
– Ты сейчас расстроена, Ева, – сказал он, когда они пошли дальше, – тебе пришлось выйти замуж, и ты думаешь, что поэтому между нами все кончено. Но этоховсем не так. Мы опять станем друзьями, ведь мы никогда не переставали ими быть? И мы опять будем любовниками, Ева!
Она пристально посмотрела на Джона. Он ласково ей улыбался.
– Скажи мне, – сказала она. – Я хотела бы знать, хотя я уже знаю ответ. Ты собирался жениться на мне?
– Да, – без колебаний ответил он. – В моих мечтах – да, Ева. Я тебя очень люблю. Пожалуйста, верь мне. И никогда в этом не сомневайся. Я слишком часто думаю о тебе, и это нехорошо. Думаю, я буду любить тебя всегда – всегда, даже после того, как сам женюсь и произведу на свет наследников, как того желает мой отец. Но на самом деле не могло быть и речи о нашем браке. Ты это знала не хуже меня, хотя ты – моя единственная любовь.
Она знала? Неужели любовь заставила ее скрывать правду от себя самой? Нет, она ни о чем не догадывалась. Какой невероятно доверчивой и наивной казалась она себе теперь. Но Ева поняла: дело было в том, что Джон и не думал ее обманывать. Для него это была игра в мечты, и он думал, что Ева знает правила игры и играет вместе с ним. Он не был негодяем. Просто он оказался не тем человеком, за которого она его принимала и которого любила. Но тогда и она не была той женщиной, за которую он ее принимал.
Оба они заблуждались.
– Вымышленная любовь, – сказала Ева. – Ты уже два месяца находился в Англии, когда я случайно узнала об этом. Ты не знал, на ком женился Эйдан, когда явился на бал в Бедвин-Хаус?
– После того как я это узнал, я всю ночь бродил по лондонским улицам, – сказал Джон, – и думал, что потеряю рассудок.
– Но почему? Гы ке все равно не собирался на мне жениться.
– Мне была ненавистна сама мысль о том, что кто-то еще касался тебя. Бедвин касался тебя, Ева? Он твой муж, но это брак по расчету. Пожалуйста, скажи мне…
– Джон! – Ева остановилась, хотя они еще не дошли до беседки. – Мой брак тебя не касается. Это совершенно не твое дело. Как и моя жизнь. Мы были друзьями, были любовниками. В прошлом. Даже наша дружба уже в прошлом. Между нами ничего не может быть. Никогда!
– Ева, он уезжает. – Джон стоял, смотрел на нее, и сердитая гримаса исказила его красивое лицо. – Он через несколько дней тебя забудет. Вероятно, ты больше никогда его не увидишь. Ты передумаешь. Ты…
– Я не передумаю. Я – его жена, Джон. И в радости, и в печали, пока смерть не разлучит нас. Я буду преданной и верной ему всегда.
– Через какое-то время ты изменишь свое решение. Ева, дорогая, вспомни, что было между нами. Вспомни нашу последнюю встречу перед моим отъездом в Россию. Нам было очень-очень хорошо вдвоем.
Нет, не было. Разве что чисто физически. Но сейчас это не имело значения.
– Я вернусь на террасу что-нибудь выпить, – сказала Ева. – И пойду одна. Прощай, Джон. И будь счастлив.
– Буду, – пообещал он, снова улыбаясь. – С тобой, Ева. Даю тебе пару недель на размышления.
К счастью, он не пошел за ней следом. Она же пошла не к террасе. Ева увидела, что Эйдан закончил игру и одевается. Она направилась к нему.
– Ты выиграл? – спросила она.
– Я всегда выигрываю. – Он внимательно посмотрел на нее, – Давай что-нибудь съедим и посидим где-нибудь.
Они сели на чугунную скамью у небольшого пруда.
– Я прогулялась с виконтом Денсоном, – сказала Ева.
– Я знаю.
Она откусила кусочек запеченного омара.
Эйдан молчал.
– Ты не хочешь узнать, – спросила Ева, – о чем мы говорили?
– Похоже, тебе не терпится мне рассказать. Но станет ли тебе от этого легче? Держу пари, что он выразил желание продолжать ваше знакомство. Он жаждет возобновить ваш роман. Он хочет, чтобы ты была его любовницей. Сказал, что всегда тебя любил и будет любить вечно.
Это было так точно, что Еве стало страшно, и она с изумлением посмотрела на Эйдана.
– Я сказала – нет, на все мой ответ был один: «нет».
– Это я тоже мог бы предсказать. Ты порядочная женщина, Ева. Я завтра уеду, и ты больше меня не увидишь, но ты предпочтешь вести целомудренную жизнь, а не станешь изменять мне, правда?
Неожиданно Ева подумала о том, как верно старинное романтическое выражение «разбитое сердце».
– Ты огорчился бы, если будет не так?
Эйдан повернулся и посмотрел на нее. Его глаза казались почти черными и бездонными.
– Все равно меня здесь не будет, и я ничего не узнаю, Ева. Ты должна устроить свою жизнь так, как тебе хочется. Я не буду твоей совестью.
Она поставила тарелку на скамью между ними, есть она все равно не могла. Руки у нее дрожали. Она подняла на Эйдана глаза, но слезы мешали его видеть. Ева была готова разрыдаться. Она не требовала от него любви. Она только хотела увидеть хоть какие-то признаки того, что ему дорога ее верность.
– Извини. – Она резко встала и направилась к одной из ваз с цветами. Там она постояла, делая вид, что рассматривает их, пока не убедилась, что слезы высохли и она может смешаться с гостями.
«Ты больше меня не увидишь…»
«Меня здесь не будет…»
Да, сердца и впрямь разбиваются. Завтра утром будет разбито ее сердце.
Глава 22
«Я всегда выигрываю».
Так сказал ей Эйдан после игры, но он имел в виду совсем иное. Он даже не был уверен в своих словах. Разве он всегда выигрывал? Возможно, он всегда побеждал, когда дело касалось его чести. Когда он осознал, что заблуждался, тогда в Линде ей-Холле, когда ему было восемнадцать и он был уверен, что сможет управлять поместьем вместо Бью-касла, ему стало стыдно за себя и за то, что он, вероятно, оскорбил Вулфа, который еще не привык к своему новому положению и, несомненно, знал о ведении хозяйства меньше Эйдана. Он мог бы не подчиниться решению брата отправить его в армию, тем более что он был финансово независим и не нуждался в поддержке Вулфа. Но он поступил благородно и стал офицером, хотя только одна мысль об армии приводила его в ужас.
С тех пор честь стала его путеводной звездой, она привела его к апогею – к браку с Евой.
Да, он всегда выходил из любого положения с честью. Но что это ему давало? Делало ли его счастливым?
А существует ли вообще счастье?
Они оставались в Дидкоуте до конца, но после разговора у пруда не подходили друг к другу, беседуя с^другими гостями. Ева, оживленная и улыбающаяся, неожиданно оказалась в центре восхищенного внимания, как это произошло в неделю, проведенную ею в Лондоне. Может, подумал Эйдан, ей просто все доставляет удовольствие? А может быть, ее оживление вызвано тем, что завтра он уезжает, чтобы никогда не вернуться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75