После месяцев зловещего анализа, капитан и его команда пришла к единственному возможному выводу. В межгалактической пустоте что-то было. Что-то, что закрывало путь к Андромеде эффективнее, чем галактический барьер Млечного Пути. Что-то, что разрушило космический корабль посредством неизвестного оружия или технологии. И это что-то вступило в контакт с «Монитором» пятьдесят три часа назад, и теперь сближалось с маленьким, потерявшимся, беззащитным звездолетом.
– Пять минут до контакта с Искажением, – объявила Терранова.
Левински стиснул руками подлокотники своего кресла, словно набираясь сил от безумного резонанса варп ядра, сотрясающего его корабль. Нечто приближалось, его сенсорные характеристики были нечитабельны; это больше походило на пространственное искажение нежели на реальный корабль.
Но что бы это ни было, было ясно, что оно находилось под разумным управлением. Когда сенсоры «Монитора» просканировали его в первый раз, передвигающийся на факторе деформации всего на несколько десятых не достигающих недосягаемого варп десять, Искажение мгновенно остановилось. Потом сам «Монитор» был просканирован сенсорами неизмеримой мощи. Мгновение спустя Искажение изменило курс, чтобы направиться к кораблю Левински на варп девять и девять.
Терранова первая поняла, почему Искажение двигалось на двух различных скоростях, и глубинная диаграмма подпростаранства, которую она вывела на видовой экран, подтвердила это. Сначала Искажение двигалось по трансварп коридору, соединяющему Андромеду и Млечный Путь. Но теперь Искажение двигалось под углом, и было ограничено обычной скоростью деформации. Левински поразился выводам, отдав приказ своему кораблю перейти на максимальный варп.
– Найден проход между двумя галактиками, – сказал он. – Но кто его построил? Кто его использует?
Но среди его команды никто не мог на это ответить. Пока продолжалось преследование, и Искажение выигрывало парсек за парсеком, Левински заставил свою команду загрузить весь анализ того, что они узнали о природе пространства и подпространства в межгалактичесокй пустоте. Он добавил к собранному информационному пакету данные реального времени по отслеживаемому приближению Искажения.
Терранова запрограммировала последовательность сжатия таким образом, чтобы все данные можно было передать меньше чем за пять секунд. И в то же самое время, пока их корабль спасался бегством от Искажения, оставшиеся инженеры героически переконфигурировали переднюю сенсорную решетку для единственной цели: чтобы направить выход энергии варп ядра в этот единственный, пятисекундный импульс, послав к Земле подпространственный сигнал огромной мощности.
Левински знал, что сенсорная решетка будет сожжена этим импульсом. Варп ядро скорее всего отключится, и системы безопасности выбросят его, когда произойдет перегрузка.
У импульса не было абсолютно никакой возможности достичь Млечного Пути самому по себе. Но Левински знал, что где-то по пути домой находятся еще два робота-зонда, направляющиеся к Андромеде. И у каждого есть чувствительный приемник, который обнаружит его сообщение, закодирует его для дальней передачи, и переправит на следящую сеть глубокого космоса всего сектора Федерации.
Это был риск. Отчаянный риск. Но это было единственное, что мог сделать Левински и его корабль, чтобы предупредить Федерацию о том, что они нашли то, куда прежде не ступала нога человека.
– Четыре минуты до контакта, – сказала Терранова. – Входим в визуальный контакт.
На видовом экране показалось поле ослепительных пятнен и сгустков: каждый островок вселенной с сотнями миллионов звезд. Но в отличие от звезд, видимых в деформации, эти точки света не двигались даже при максимальной скорости – настолько они были удалены. Потом Левински увидел группу галактик, покрытых рябью, как если бы он смотрел на них сквозь текущую мимо видового порта воду.
– Они используют какое-то устройство сокрытия? – спросил он.
Терранова перенастроила корабельные сенсоры, подняла взгляд на экран, и убрала со лба прядь волос, глядя на изображение.
– Это не поле сокрытия. Согласно этим показателям, чем бы ни была эта штука, по большей части она находится в другом размерном пространстве. Мы видим лишь малую часть того, что вторгается в нормальное пространство.
– Размерное сооружение, – спокойно сказал Левински.
Звездолеты умели перескакивать из нормального пространство в варп пространство и обратно. Но никто никогда не предполагал, что возможно построить нечто, что могло растянуться между двумя различними реальностями одновременно.
– Три минуты, сэр.
Левински выпрямился в кресле, зная, что оставшиеся члены команды наблюдают за ним из инженерного, или из комнаты сенсорного реле, где они ждали неизбежного.
– Попробуйте их снова вызвать, – сказал Левински.
– Есть, сэр. – Терранова активировала лингвакод передатчика. – Неизвестное судно, это USS «Монитор». Мы гости этого региона и просим о помощи.
Она откинулась назад, пока компьютер переводил сообщение на тысячи известных языков и искусственные информационные модели всех подпространственных и электромагнитных спектров энергии. На видовом экране Искажение продолжало неустанно приближаться. Но потом, всего на миг, он стал шаром голубого света, пульсирующим в центре Искажения. Левински наклонился вперед, и взволнованно спросил:
– Черт возьми, что это было?
– Оптическая радиация, – сказала Терранова.
Она работала над своим паддом, вызвав научное управление, чтобы проанализировать то, что произошло.
– Они пытаются с нами связаться? – спросил Левински.
Возможно звезднофлотовский лингвакод был для этих существ слишком примитивным способом связи. Возможно только сейчас они поняли, что корабль, к которому они приближались, мог что-то сказать. Но снова оптимизм Левински, а возможно и движущий идеал Звездного Флота и Федерации, был обманут.
– Что-то покинуло поле Искажения, – сказала Терранова.
Левински поднес кулак к подлокотнику командирского кресла. Занес палец над кнопкой активации запуска к земле сжатого коммуникационного сигнала. Чем долше он ждал, тем больше была энергия. В то же время он не мог ждать слишком долго и потерять возможность послать сигнал.
– Это оружие?
– Неизвестно. Принимаем движущуюся к нам вторичную волну искажения.
Инстинкт Левински требовал поднять щиты, но больше не было энергии, чтобы поддерживать их. Двигатель деформации забирал последние импульсы энергии, оставляя абсолютный минимум, необходимый для систем жизнеобеспечения.
– Простите, коммандер, – сказал Левински.
За двадцать лет в Звездном флоте он никогда и ни за что не приносил извинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86