– Перехожу на прием.
– Подопечный фотографирует объект. Задержать его на месте с поличным или продолжать наблюдение? Прием.
– Не спускайте с него глаз. Установите, куда поместит материалы. В 18.00, как обычно, жду доклада.
Бежан сел за стол и придвинул к себе папку. Материалов в ней было пока немного. Делом агронома Вацлава Котарского заинтересовались всего неделю назад, после того, как из Министерства национальной обороны сообщили, что в районе одного из подваршавских особо секретных военных аэродромов замечен какой-то подозрительный человек. Эта информация попала на стол к Зентаре. Он передал ее Бежану.
– Ты хотел иметь живое дело, – сказал при этом Зентара, – вот, пожалуйста, иду тебе навстречу. – И тут же переменил тему: – Ты познакомился с материалами по делу Шпадов?
Бежан молча кивнул головой.
– И что ты об этом думаешь?
– Можно предположить, что это действительно был один из агентурных каналов. Я говорю «был», поскольку сейчас, после гибели супружеской четы и бегства Птачека, он, судя по всему, перестал существовать. Не исключено, однако, что нам удастся раскопать всю эту историю до конца при расследовании какого-либо другого дела…
– Мыслишь ты правильно. Вот именно потому я и поручаю тебе это «другое» дело.
Бежан не скрыл гримасы неудовольствия.
– Знаю я этих «подозрительных»… Может, кто другой, а?
– Нет, не другой, – твердо проговорил Зентара. – Слушай, уж не считаешь ли ты себя слишком значительной фигурой? Эдаким асом контрразведки?
Бежан нахмурился.
– Ты же прекрасно знаешь, дело не в этом. Просто, я думаю, не тот это случай, который поможет нам раскрыть тайну Анны Кок. А мне не хотелось бы разбрасываться…
Однако Зентара был непреклонен.
И вот дело Вацлава Котарского на столе у Бежана. Котарский, старший инспектор Сельхозобъединения, недели две назад по личной просьбе был переведен из Варшавы на работу в одну из деревень неподалеку от столицы и назначен на должность агронома Агрономов на селе постоянно не хватало. Должность, которую он занял, до этого была вакантной больше года. Новенький дом, специально отстроенный для агронома, пустовал в ожидании энтузиаста. И вот когда энтузиаст наконец нашелся, районные и сельские власти приняли его с распростертыми объятиями. Котарский перебрался быстро, однако оставил за собой и варшавскую квартиру. «Выезжаю временно. Из-за плохого состояния здоровья», – объяснил он домоуправу, внося квартирную плату за три месяца вперед.
Все последние дни перед отъездом в деревню супруги Котарские посвятили покупкам. Их варшавские соседи, деликатно опрошенные, рассказали, что агроном, вечно сидевший в долгах, перед самым отъездом купил вдруг новый заграничный автомобиль, а его жена что ни день стала щеголять в новых нарядах, возвращаясь из города нагруженной покупками.
«Выиграл полмиллиона в лотерею», – объяснял Котарский соседям эту внезапную перемену в своем материальном положении.
Выигрыш в лотерею при проверке оказался мифом, как и жалобы агронома на плохое состояние здоровья.
Истинная цель переезда Котарского в деревню представлялась Бежану ясной – за селом находился военный аэродром. Едва обосновавшись, новый агроном сразу же попытался завести знакомства среди персонала аэродрома, а на прогулки ходил только в ту сторону. Именно тогда на него и обратила внимание охрана.
Бежан, приняв дело, выслал на место оперативную группу в составе трех человек во главе с поручником Богданом Вроной.
– Ты просился в отпуск, – сказал он ему шутливо, – вот и получай. Курорт. К тому же бесплатный. На государственный счет. Ну ладно, шутки в сторону. Организуешь там наблюдение. – И Бежан подробно, во всех деталях, изложил ему задачу.
Несмотря на кажущуюся простоту, задание оказалось довольно хлопотным и далеко не легким. В небольшой, вытянувшейся вдоль шоссе деревушке все друг друга хорошо знали, каждое новое лицо неизбежно привлекало к себе внимание. Дом агронома, в котором поселился их «подопечный», стоял в центре деревни, а сам агроном в силу характера своей работы был в постоянном движении. Просто ли в таких условиях организовать наблюдение, не возбуждая излишнего любопытства?
Врона, как вскоре убедился Бежан, с задачей справился блестяще. Сам под видом дачника поселился у одного из хозяев по соседству с домом агронома. Машину с радиостанцией укрыл во дворе. Его помощники, выдавая себя за туристов, разбили палатку у леса на окраине деревни. Таким образом, у всех был предлог свободно бродить по окрестностям, не вызывая подозрений. Связь между собой они поддерживали по радиотелефону. Да, собственно, и личные контакты не привлекали внимания. Что странного в том, что дачники друг с другом общаются? Рация, установленная в автомобиле, обеспечивала постоянный контакт с Бежаном. Ежедневно в девять и в восемнадцать Бежан выходил на связь. До последнего времени в донесениях Вроны не было ничего интересного. И вот лишь сегодня «подопечного» удалось застать за фотографированием аэродрома. Теперь первоочередная задача – выявить «почтовый ящик», место, куда Котарский спрячет пленку, и человека, который за ней явится, а также доставит шпиону новые инструкции, и если Зентара прав, то и деньги. Этот последний этап интересовал Бежана больше всего. Но все это перспектива, а пока приходилось ждать. Как долго, неизвестно.
Бежан прятал в сейф материалы по делу Котарского, когда раздался телефонный звонок.
– Докладывает капитан Грабович, – услышал он в трубке знакомый голос. – Я по поводу конверта с банкнотами, который вы передали нам на экспертизу…
– Какого конверта? – не сразу понял Бежан.
– Серого продолговатого конверта с бумажными долларами и банкнотами достоинством в тысячу злотых. Вы прислали его несколько дней назад.
– Ах да, простите. Конверт Зелинского, – вспомнил Бежан. – Что же вам удалось установить?
– Отпечатки пальцев на конверте и банкнотах идентичны. Больше, к сожалению, ничего. По нашим учетам отпечатки не проходят.
– Ну что ж, спасибо и на том. Принесите, пожалуйста, мне конверт вместе с результатами экспертизы, – попросил он и положил трубку.
«Да, но где же Адам?» – вспыхнула вдруг тревожная мысль. Они договорились встретиться четвер того сентября вечером. Адам не пришел. И не позвонил. Правда, он всегда имел обыкновение появляться и исчезать внезапно. Но эта его история! «Как бы не попал он в беду… Даже за конвертом не пришел, а ведь результаты экспертизы не могли его не интересовать!» – продолжал с беспокойством думать Бежан. Подгоняемый растущим чувством тревоги, он тут же заказал срочный разговор с Гданьском. Минуту спустя на проводе был секретарь редакции «Глоса». Он сообщил, что Зелинский из Варшавы еще не вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Подопечный фотографирует объект. Задержать его на месте с поличным или продолжать наблюдение? Прием.
– Не спускайте с него глаз. Установите, куда поместит материалы. В 18.00, как обычно, жду доклада.
Бежан сел за стол и придвинул к себе папку. Материалов в ней было пока немного. Делом агронома Вацлава Котарского заинтересовались всего неделю назад, после того, как из Министерства национальной обороны сообщили, что в районе одного из подваршавских особо секретных военных аэродромов замечен какой-то подозрительный человек. Эта информация попала на стол к Зентаре. Он передал ее Бежану.
– Ты хотел иметь живое дело, – сказал при этом Зентара, – вот, пожалуйста, иду тебе навстречу. – И тут же переменил тему: – Ты познакомился с материалами по делу Шпадов?
Бежан молча кивнул головой.
– И что ты об этом думаешь?
– Можно предположить, что это действительно был один из агентурных каналов. Я говорю «был», поскольку сейчас, после гибели супружеской четы и бегства Птачека, он, судя по всему, перестал существовать. Не исключено, однако, что нам удастся раскопать всю эту историю до конца при расследовании какого-либо другого дела…
– Мыслишь ты правильно. Вот именно потому я и поручаю тебе это «другое» дело.
Бежан не скрыл гримасы неудовольствия.
– Знаю я этих «подозрительных»… Может, кто другой, а?
– Нет, не другой, – твердо проговорил Зентара. – Слушай, уж не считаешь ли ты себя слишком значительной фигурой? Эдаким асом контрразведки?
Бежан нахмурился.
– Ты же прекрасно знаешь, дело не в этом. Просто, я думаю, не тот это случай, который поможет нам раскрыть тайну Анны Кок. А мне не хотелось бы разбрасываться…
Однако Зентара был непреклонен.
И вот дело Вацлава Котарского на столе у Бежана. Котарский, старший инспектор Сельхозобъединения, недели две назад по личной просьбе был переведен из Варшавы на работу в одну из деревень неподалеку от столицы и назначен на должность агронома Агрономов на селе постоянно не хватало. Должность, которую он занял, до этого была вакантной больше года. Новенький дом, специально отстроенный для агронома, пустовал в ожидании энтузиаста. И вот когда энтузиаст наконец нашелся, районные и сельские власти приняли его с распростертыми объятиями. Котарский перебрался быстро, однако оставил за собой и варшавскую квартиру. «Выезжаю временно. Из-за плохого состояния здоровья», – объяснил он домоуправу, внося квартирную плату за три месяца вперед.
Все последние дни перед отъездом в деревню супруги Котарские посвятили покупкам. Их варшавские соседи, деликатно опрошенные, рассказали, что агроном, вечно сидевший в долгах, перед самым отъездом купил вдруг новый заграничный автомобиль, а его жена что ни день стала щеголять в новых нарядах, возвращаясь из города нагруженной покупками.
«Выиграл полмиллиона в лотерею», – объяснял Котарский соседям эту внезапную перемену в своем материальном положении.
Выигрыш в лотерею при проверке оказался мифом, как и жалобы агронома на плохое состояние здоровья.
Истинная цель переезда Котарского в деревню представлялась Бежану ясной – за селом находился военный аэродром. Едва обосновавшись, новый агроном сразу же попытался завести знакомства среди персонала аэродрома, а на прогулки ходил только в ту сторону. Именно тогда на него и обратила внимание охрана.
Бежан, приняв дело, выслал на место оперативную группу в составе трех человек во главе с поручником Богданом Вроной.
– Ты просился в отпуск, – сказал он ему шутливо, – вот и получай. Курорт. К тому же бесплатный. На государственный счет. Ну ладно, шутки в сторону. Организуешь там наблюдение. – И Бежан подробно, во всех деталях, изложил ему задачу.
Несмотря на кажущуюся простоту, задание оказалось довольно хлопотным и далеко не легким. В небольшой, вытянувшейся вдоль шоссе деревушке все друг друга хорошо знали, каждое новое лицо неизбежно привлекало к себе внимание. Дом агронома, в котором поселился их «подопечный», стоял в центре деревни, а сам агроном в силу характера своей работы был в постоянном движении. Просто ли в таких условиях организовать наблюдение, не возбуждая излишнего любопытства?
Врона, как вскоре убедился Бежан, с задачей справился блестяще. Сам под видом дачника поселился у одного из хозяев по соседству с домом агронома. Машину с радиостанцией укрыл во дворе. Его помощники, выдавая себя за туристов, разбили палатку у леса на окраине деревни. Таким образом, у всех был предлог свободно бродить по окрестностям, не вызывая подозрений. Связь между собой они поддерживали по радиотелефону. Да, собственно, и личные контакты не привлекали внимания. Что странного в том, что дачники друг с другом общаются? Рация, установленная в автомобиле, обеспечивала постоянный контакт с Бежаном. Ежедневно в девять и в восемнадцать Бежан выходил на связь. До последнего времени в донесениях Вроны не было ничего интересного. И вот лишь сегодня «подопечного» удалось застать за фотографированием аэродрома. Теперь первоочередная задача – выявить «почтовый ящик», место, куда Котарский спрячет пленку, и человека, который за ней явится, а также доставит шпиону новые инструкции, и если Зентара прав, то и деньги. Этот последний этап интересовал Бежана больше всего. Но все это перспектива, а пока приходилось ждать. Как долго, неизвестно.
Бежан прятал в сейф материалы по делу Котарского, когда раздался телефонный звонок.
– Докладывает капитан Грабович, – услышал он в трубке знакомый голос. – Я по поводу конверта с банкнотами, который вы передали нам на экспертизу…
– Какого конверта? – не сразу понял Бежан.
– Серого продолговатого конверта с бумажными долларами и банкнотами достоинством в тысячу злотых. Вы прислали его несколько дней назад.
– Ах да, простите. Конверт Зелинского, – вспомнил Бежан. – Что же вам удалось установить?
– Отпечатки пальцев на конверте и банкнотах идентичны. Больше, к сожалению, ничего. По нашим учетам отпечатки не проходят.
– Ну что ж, спасибо и на том. Принесите, пожалуйста, мне конверт вместе с результатами экспертизы, – попросил он и положил трубку.
«Да, но где же Адам?» – вспыхнула вдруг тревожная мысль. Они договорились встретиться четвер того сентября вечером. Адам не пришел. И не позвонил. Правда, он всегда имел обыкновение появляться и исчезать внезапно. Но эта его история! «Как бы не попал он в беду… Даже за конвертом не пришел, а ведь результаты экспертизы не могли его не интересовать!» – продолжал с беспокойством думать Бежан. Подгоняемый растущим чувством тревоги, он тут же заказал срочный разговор с Гданьском. Минуту спустя на проводе был секретарь редакции «Глоса». Он сообщил, что Зелинский из Варшавы еще не вернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42