.. Все это, безусловно, стечение обстоятельств.
Но вот когда Рыбаков попал наконец к профессору Морову, тот его уже ждал. Ждал не со вчерашнего дня, когда ему позвонила его бывшая ученица. Ждал уже больше года, когда в его глобальные планы все чаще стала внедряться мысль о целесообразности сбора многоканального и многофункционального копромата на самых богатых и влиятельных граждан.
- Есть время собрать камни, есть время разбрасывать камни, - любил повторять Аркадий Борисович, поглаживая суставом указательного пальца свой длинный, чуть крючковатый нос. - Сейчас время - собирать камни...
Огромный массив заботливо и профессионально собираемого на протяжении ряда лет компромата просто шел в руки.
- Гениальность человека также состоит в том, что он должен уметь оказываться в нужное время в нужном месте, - эту фразу Аркадий Борисович тоже повторял нередко.
Моров знал о Рыбакове и его уникальном собрании компромата. В отличие от многих Моров не был "засвечен" в кассетах Рыбакова. Он мог захватить весь архив, практически не засветившись вообще.
- Ухо пусть вам лечат профессионалы. А что касается возможности проникновения гноя в мозг, то это уже по нашей части. Я полагаю, что явной опасности нет. И все же... Серию процедур я бы вам прописал.
- Физиотерапия? - с надеждой спросил Рыбаков, жутко боявшийся любых болезненных процедур.
- Любите всякие прогревания? - с усмешкой спросил Моров, догадавшийся, что пациент не переносит физической боли и что это неплохо: не получится почему-либо гипноз, можно будет поставить толстяку раскаленный утюг на живот.
- Даже не в этом дело. Просто у меня есть реабилитационный центр...
- Политической реабилитацией тоже занимаетесь, или только уголовной?
- Вы не поняли, реабилитационный, значит...
- Да я пошутил. Я же врач. Понятно, чем занимаются в реабилитационно-оздоровительных центрах, - сказал Мopoв.
- И у меня там - чудный кабинет физиотерапии...
- Нет, мой друг, прогреваниями вам не обойтись. Придется пройти кур СВЧ-излучений, такая аппаратура есть только в нашем институте.
- Далековато к вам на Каширку ездить... Дела, знаете ли...
- У нас есть филиалы... Где вы живете?
Рыбаков смущенно поморщился.
- Ax, да, на вашей медицинской карте указан домашний адрес, - Моров сделал вид, что пытается разобрать каракули регистратора.
- Извините, - еще боле смутился Рыбаков, - это официальный адрес. А как правило, я живу на даче... В Строгино. Точнее - за деревней Троице-Лыково.
- Ну, так Вам совсем близко подъехать в Щукино. У нас филиал на улице академика Бочвара. Приезжайте. Я бы даже советовал вам начать прямо сегодня. Сегодня - здесь, а завтра - в Щукино. И через неделю все пройдет, это я вам гарантирую. А то с отитом шутки плохи.
- А с СВЧ?
- Что? Не понял вопроса?
- Эти лучи - они безопасны?
- Аб-солютно.
- Но я слышал, что такими лучами можно воздействовать на психику человека, что органы КГБ...
- Чушь, мой друг, - прервал его Моров. - Пойдемте, я провожу вас в кабинет СВЧ-излучений, а по дороге покажу "жертв" облучений КГБ. На самом деле их заболевание не имеет никакого отношения ни к лучам, ни к КГБ.
Поддерживая под локоток банкира, Моров повел его в лечебный корпус.
Там он открыл своим ключом дверцу окошка на первой же двери слева, как только они вошли в коридор корпуса.
Рыбаков поморщился, ожидая, что из окошка хлынет спертый воздух помещения, забитого психически больными и потому уже малочистоплотными людьми. Но ничего подобного не произошло. В палате стояли четыре аккуратно застланные постели с тумбочками. На тумбочках, как в обычной больнице, стояли пакеты с соками, лежали апельсины. Самих больных не было видно.
- А где же...
- Больные? А вы присмотритесь. Они под кроватями.
- Зачем?
Видите ли, они убеждены, что враги (у каждого из них свои - сионисты, коммунисты, демократы, президент, секретарь СНГ и т.д.) пытаются воздействовать на их психику с помощью СВЧ-излучений.
- И вы допускаете, чтобы они лежали под кроватями?
- Только днем. На ночь мы выдаем каждому тонкий стальной лист, который они кладут на одеяло. Конечно, неудобно. Особенно соседям - тут ведь разная публика. В пятой палате сидит господин, вообразивший себя президентом банка, в шестой - министр труда, в седьмой - выдающийся скрипач, кстати, вполне недурно исполняет произведения немецких композиторов.
- А почему это неудобно соседям.
- Когда во сне стальные листы падают с кроватей, гром как во время артиллерийской канонады. Так что, больных с синдромом Кандинского мы держим в одной палате. В этой.
- Что это за синдром?
- То, о чем мы с вами давеча говорили. Обычные галлюценаторно-бредовые расстройства. Но, так сказать, тематические - страх перед СВЧ-лучами. Это было и раньше - только в прошлом веке, скажем, боялись "нечистой силы". Сегодня боятся телепатического воздействия соседа, радиации от построенного недалеко завода, СВЧ-излучений - и т.д.
- Так, значит, все эти рассказы об искусственном воздействии СВЧ-излучений - чистый бред? - с облегчением спросил Рыбаков.
- Почему же, - подхватив банкира под локоток и увлекая его в другой коридор, ответил Моров. - Вполне реальная вещь.
- То есть как? - попытался Рыбаков вырваться из цепких рук профессора.
- Вы как раз попали в институт, занимающийся практическим применением "пси-оружия".
Рыбаков стал слегка обмякать в цепких руках профессора. Но тот не позволял ему окончательно расслабиться и увлекал все дальше и дальше по переходам и коридорам, пока не привел за разговором к обычной палатной двери, открыл своим ключиком дверцу, забранную не только решеткой, но и толстым, казалось, пуленепробиваемым стеклом.
- Смотрите! - сказал Моров.
- На что? - устало-безнадежно спросил Рыбаков.
- На пси-оружие.
- Вы изобрели пси-оружие?
- Ну-у, не совсем я. Я его просто усовершенствовал. Запускайте! приказал Аркадий Борисович.
И Рыбаков увидел, как весь пол, покрашенный светло-зеленой краской, покрылся белыми лабораторными крысами. Их тут было штук пятьдесят.
- Включайте установку! - приказал профессор.
Никакого шума двигателя, никакого жужжания мотора. Минута тишины - и крысы попадали одна за другой, судорожно посучили лапками и замерли.
- А если бы там случайно оказался человек?
- Он бы был с ними. Доза достаточная.
- Но зачем все это?
- К нам обратились с магнитогорского пивзавода - замучили крысы. Все традиционные методы борьбы радикальной победы не приносили. Не желая мириться с убытками, владелец завода предложил продать ему установку СВЧ-изучения.
- Так, значит, те люди, в палате - они не сумасшедшие?
- Они помешанные, тут нет никаких сомнений.
- А крысы?
- А крысы мертвы. Если не верите, сейчас откроем дверь, потрогаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Но вот когда Рыбаков попал наконец к профессору Морову, тот его уже ждал. Ждал не со вчерашнего дня, когда ему позвонила его бывшая ученица. Ждал уже больше года, когда в его глобальные планы все чаще стала внедряться мысль о целесообразности сбора многоканального и многофункционального копромата на самых богатых и влиятельных граждан.
- Есть время собрать камни, есть время разбрасывать камни, - любил повторять Аркадий Борисович, поглаживая суставом указательного пальца свой длинный, чуть крючковатый нос. - Сейчас время - собирать камни...
Огромный массив заботливо и профессионально собираемого на протяжении ряда лет компромата просто шел в руки.
- Гениальность человека также состоит в том, что он должен уметь оказываться в нужное время в нужном месте, - эту фразу Аркадий Борисович тоже повторял нередко.
Моров знал о Рыбакове и его уникальном собрании компромата. В отличие от многих Моров не был "засвечен" в кассетах Рыбакова. Он мог захватить весь архив, практически не засветившись вообще.
- Ухо пусть вам лечат профессионалы. А что касается возможности проникновения гноя в мозг, то это уже по нашей части. Я полагаю, что явной опасности нет. И все же... Серию процедур я бы вам прописал.
- Физиотерапия? - с надеждой спросил Рыбаков, жутко боявшийся любых болезненных процедур.
- Любите всякие прогревания? - с усмешкой спросил Моров, догадавшийся, что пациент не переносит физической боли и что это неплохо: не получится почему-либо гипноз, можно будет поставить толстяку раскаленный утюг на живот.
- Даже не в этом дело. Просто у меня есть реабилитационный центр...
- Политической реабилитацией тоже занимаетесь, или только уголовной?
- Вы не поняли, реабилитационный, значит...
- Да я пошутил. Я же врач. Понятно, чем занимаются в реабилитационно-оздоровительных центрах, - сказал Мopoв.
- И у меня там - чудный кабинет физиотерапии...
- Нет, мой друг, прогреваниями вам не обойтись. Придется пройти кур СВЧ-излучений, такая аппаратура есть только в нашем институте.
- Далековато к вам на Каширку ездить... Дела, знаете ли...
- У нас есть филиалы... Где вы живете?
Рыбаков смущенно поморщился.
- Ax, да, на вашей медицинской карте указан домашний адрес, - Моров сделал вид, что пытается разобрать каракули регистратора.
- Извините, - еще боле смутился Рыбаков, - это официальный адрес. А как правило, я живу на даче... В Строгино. Точнее - за деревней Троице-Лыково.
- Ну, так Вам совсем близко подъехать в Щукино. У нас филиал на улице академика Бочвара. Приезжайте. Я бы даже советовал вам начать прямо сегодня. Сегодня - здесь, а завтра - в Щукино. И через неделю все пройдет, это я вам гарантирую. А то с отитом шутки плохи.
- А с СВЧ?
- Что? Не понял вопроса?
- Эти лучи - они безопасны?
- Аб-солютно.
- Но я слышал, что такими лучами можно воздействовать на психику человека, что органы КГБ...
- Чушь, мой друг, - прервал его Моров. - Пойдемте, я провожу вас в кабинет СВЧ-излучений, а по дороге покажу "жертв" облучений КГБ. На самом деле их заболевание не имеет никакого отношения ни к лучам, ни к КГБ.
Поддерживая под локоток банкира, Моров повел его в лечебный корпус.
Там он открыл своим ключом дверцу окошка на первой же двери слева, как только они вошли в коридор корпуса.
Рыбаков поморщился, ожидая, что из окошка хлынет спертый воздух помещения, забитого психически больными и потому уже малочистоплотными людьми. Но ничего подобного не произошло. В палате стояли четыре аккуратно застланные постели с тумбочками. На тумбочках, как в обычной больнице, стояли пакеты с соками, лежали апельсины. Самих больных не было видно.
- А где же...
- Больные? А вы присмотритесь. Они под кроватями.
- Зачем?
Видите ли, они убеждены, что враги (у каждого из них свои - сионисты, коммунисты, демократы, президент, секретарь СНГ и т.д.) пытаются воздействовать на их психику с помощью СВЧ-излучений.
- И вы допускаете, чтобы они лежали под кроватями?
- Только днем. На ночь мы выдаем каждому тонкий стальной лист, который они кладут на одеяло. Конечно, неудобно. Особенно соседям - тут ведь разная публика. В пятой палате сидит господин, вообразивший себя президентом банка, в шестой - министр труда, в седьмой - выдающийся скрипач, кстати, вполне недурно исполняет произведения немецких композиторов.
- А почему это неудобно соседям.
- Когда во сне стальные листы падают с кроватей, гром как во время артиллерийской канонады. Так что, больных с синдромом Кандинского мы держим в одной палате. В этой.
- Что это за синдром?
- То, о чем мы с вами давеча говорили. Обычные галлюценаторно-бредовые расстройства. Но, так сказать, тематические - страх перед СВЧ-лучами. Это было и раньше - только в прошлом веке, скажем, боялись "нечистой силы". Сегодня боятся телепатического воздействия соседа, радиации от построенного недалеко завода, СВЧ-излучений - и т.д.
- Так, значит, все эти рассказы об искусственном воздействии СВЧ-излучений - чистый бред? - с облегчением спросил Рыбаков.
- Почему же, - подхватив банкира под локоток и увлекая его в другой коридор, ответил Моров. - Вполне реальная вещь.
- То есть как? - попытался Рыбаков вырваться из цепких рук профессора.
- Вы как раз попали в институт, занимающийся практическим применением "пси-оружия".
Рыбаков стал слегка обмякать в цепких руках профессора. Но тот не позволял ему окончательно расслабиться и увлекал все дальше и дальше по переходам и коридорам, пока не привел за разговором к обычной палатной двери, открыл своим ключиком дверцу, забранную не только решеткой, но и толстым, казалось, пуленепробиваемым стеклом.
- Смотрите! - сказал Моров.
- На что? - устало-безнадежно спросил Рыбаков.
- На пси-оружие.
- Вы изобрели пси-оружие?
- Ну-у, не совсем я. Я его просто усовершенствовал. Запускайте! приказал Аркадий Борисович.
И Рыбаков увидел, как весь пол, покрашенный светло-зеленой краской, покрылся белыми лабораторными крысами. Их тут было штук пятьдесят.
- Включайте установку! - приказал профессор.
Никакого шума двигателя, никакого жужжания мотора. Минута тишины - и крысы попадали одна за другой, судорожно посучили лапками и замерли.
- А если бы там случайно оказался человек?
- Он бы был с ними. Доза достаточная.
- Но зачем все это?
- К нам обратились с магнитогорского пивзавода - замучили крысы. Все традиционные методы борьбы радикальной победы не приносили. Не желая мириться с убытками, владелец завода предложил продать ему установку СВЧ-изучения.
- Так, значит, те люди, в палате - они не сумасшедшие?
- Они помешанные, тут нет никаких сомнений.
- А крысы?
- А крысы мертвы. Если не верите, сейчас откроем дверь, потрогаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120