– Зачем тебе столько обуви?
– Но они подходят к разным платьям и костюмам, которые я собираюсь купить.
– Доло, мы ведь женаты два месяца.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоего приданого должно хватить хотя бы на год. Мама хвасталась, что растянула свое на пять. Конечно, она в основном носила специальные платья для беременных… Так может быть и с тобой. Остановись, дорогая, не будь транжирой.
С этим Долорес трудно было смириться. Не иначе как у отца научился муж ценить каждый заработанный доллар. Его мать вообще не заботилась о нарядах. Бриджит каждый день играла в теннис, не вылезала из брюк и сохранила стройную, девичью фигуру. Даже в семьдесят два она была необычайно активной и постоянно заседала в каких-то благотворительных комитетах, собирала и распределяла пожертвования, занималась то Клубом матерей, то Лигой девушек. А Долорес, как говорил ей в детстве отец, родилась сибариткой. Если он предлагал купить ей мороженое, она требовала шарики всех цветов. Даже если она не могла их съесть, ей все равно нравилось получать все. Отца Долорес просто обожала. Для нее было страшным ударом то, что он оставил мать. Нита отнеслась к этому философски:
– Мы все равно расстались бы с ним когда-нибудь, верно? Например, когда выйдем замуж.
Отец всегда баловал Долорес при встречах: чай в «Плаза», красивые платья из дорогого магазина на Мэдисон-авеню… И он ни разу не позволил себе даже намека на то, что продавщицы с большим удовольствием обслуживали Ниту, чем старшую, его любимицу.
Глава 6. ОХРАНА
Даже после того как родились Мэри Лу и близнецы, после президентской кампании и выборов муж все еще выговаривал Долорес, что она тратит слишком много денег. Через Бетси Минтон, которая теперь была ее личным секретарем, он постоянно напоминал о необходимости урезать расходы. Однажды после жестокой ссоры Джимми выпалил: – Доло, у нас нет таких денег. Отец преувеличивает размеры состояния семьи. Наличными есть всего три-четыре миллиона, не считая, конечно, недвижимости. Не забывай: только одни мои выборы стоили бог знает сколько. Безусловно, деньги на детей отложены. Когда мне стукнет шестьдесят, я получу миллион. Тогда мы сможем расслабиться и наслаждаться жизнью. А сейчас нужно экономить.
Когда приезжала Нита и покупала сразу две дюжины туфель или три шубы у «Максимилиана», Долорес улыбалась и небрежно замечала, что первая леди страны не имеет права на безумное расточительство. Но как она мечтала о роскошных мехах и платьях! Утешала лишь одна мысль: Ниту теперь считали просто ее сестрой – сестрой Долорес Райан, жены президента США. Нита сказала об этом прямо, когда однажды вечером они собрались на открытие благотворительной художественной выставки:
– Несмотря на мои сногсшибательные драгоценности, Доло, все внимание прессы достанется именно тебе.
Долорес разрешала Ните платить за обеды в «Орсини»: сестра ведь была замужем за настоящим миллионером и, кроме того, получала сумасшедшие подарки от барона, в которого все больше и больше влюблялась. Сам же барон, несмотря на все ухищрения Ниты, о женитьбе даже не заговаривал. Находясь в тени Долорес, она, казалось, утратила блеск своей красоты. Ее лицо, напоминающее камею, день ото дня становилось все более скучным. Именно Долорес появлялась теперь на страницах самых престижных журналов, именно она могла сделать имя любому модельеру, если носила его платья, – Долорес Райан, первая леди могущественной державы.
Все это осталось в прошлом. Теперь она просто вдова. А первой леди стала Лилиан Лайонз в потрепанной шубе из ламы. Долорес подняла глаза на новую «первую пару»: каким маленьким и худым кажется Элвуд рядом с высокой, крупной Лилиан. Тот блеск, который они с Джимми придали Белому дому, исчезнет, а вместе с ним – и она сама. Внезапно Долорес выпрямилась. Нет, она не исчезнет. Удалось же ей – той, которая поначалу была лишь тенью Джимми, стать личностью. Сплетни о его связях с голливудскими звездами она старалась пропускать мимо ушей, потому что в глубине души не имела права винить его. Муж не нашел в ней ответной страсти. Может, всему виной была бедность, которая наступила после смерти отца, когда приходилось притворяться, что дела обстоят хорошо. А мать постоянно твердила:
– Если бы я по-сумасшедшему не влюбилась в вашего отца, то могла бы выйти замуж за очень богатого человека.
Но, умирая, она шептала:
– Я иду к тебе, Дэнни!
Даже в смерти мать протягивала руки к отцу. И тогда Долорес вспомнила, как она рыдала, когда отец уходил на ночь «играть в покер» или когда не хотел брать ее с собой в «деловые поездки». Тогда мать в слезах говорила десятилетней дочери:
– Доло, никогда не влюбляйся. Иначе станешь его рабой… его тенью… и никогда не сможешь принадлежать себе.
Долорес никогда не «принадлежала» Джимми. Долорес флиртовала с ним, когда они встречались, потому что Джимми был красив. Мать считала его самым заурядным человеком, но ей нравились миллионы Райанов. Слава богу, что они действительно были. Через два месяца после свадьбы Долорес у матери обнаружился рак, и деньги Райанов помогли сделать ее уход из жизни безболезненным.
До замужества Долорес не спала с Джимми. Он, возможно, и был удивлен тем, что она оказалась девственницей, но никогда не вспоминал об этом даже намеком. Супружеские обязанности Долорес исполняла безропотно. Ей нравилось быть женой Джимми, быть первый леди. Она быстро привыкла к слугам, охране, лимузинам, международной популярности и открытой зависти Ниты. Но пуля, выпущенная Рональдом Престоном, оборвала все. И очень может быть, что сестра снова затмит ее.
Нет! Она этого не допустит и сделает все возможное, чтобы сохранить память о муже и остаться на той высоте, на которую вознесла ее судьба. Да, она – вдова, но вдова самого популярного в Штатах президента, самая любимая публикой из всех президентских жен.
Глава 7. КОРОЛЕВА НА ТРОНЕ
Лайнер шел на посадку. Пора, наверное, привести в порядок свои мысли. Бетси Минтон стоит, пожалуй, оставить на службе. Нужно как-то решить и денежные проблемы. Джимми недавно исполнилось только сорок два. Они были молоды и здоровы, поэтому вопрос о завещании никогда не возникал. Но деньги она, пожалуй, получит приличные… Долорес очнулась, пытаясь сообразить, что же говорит ей один из помощников.
– Миссис Райан, я приготовил вам синий костюм и белые перчатки. Переодеться можно здесь, в самолете. Беатрис, одна из наших девушек, приведет в порядок ваши волосы.
– Нет, – тихо ответила Долорес. – Я хочу, чтобы все увидели кровь моего мужа… кровь, которую он пролил за свою страну.
– Но, миссис Райан, это невозможно, – настаивал помощник.
– Возможно. Вы свободны.
Так она и появилась на трапе самолета – поверженная царица с широко раскрытыми скорбными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23