– С тобой все в порядке? – спросил ее Уолт.
– Я… мне кажется, что да. Хотя я словно боюсь признать это тело своим. Что произошло? Мы действительно миновали рубеж смерти?
– Видимо, да. Но давай поможем остальным, и тогда мы увидим то, что увидим.
Вскоре все путешественники уже стояли на ногах, хотя и подгибающихся.
Затем впервые они осмелились поднять глаза и посмотреть за пределы «Танатопсиса».
То, что они увидели, заставило их всех сомнамбулически шагнуть к перилам.
«Танатопсис» стоял на колесах посреди словно бы безграничной абсолютно плоской равнины, окаём которой каким-то образом казался более отдаленным, чем земной горизонт.
И равнину покрывала изумрудно-зеленая, почти светящаяся трава, скошенная, или подстриженная, или благодаря природному самоограничению уподобившаяся ровной бархатистости газонов какого-нибудь Вельможного Поместья. И кроме этой травы, никаких иных примет.
Они стояли, застыв, в растерянном молчании, пока Уолт не разразился громовыми взрывами хохота, за которым последовала восторженная, почти безумная речь:
– О мой милый Боже! Я был прав с самого начала. Как прекрасно, как справедливо, как совершенно. Когда-нибудь какой-нибудь поэт получал более верное подтверждение своих видений? Прошу вас, кто-нибудь… спросите меня, что такое эта трава!
Эмили сказала послушно:
– Что… что такое эта трава, Уолт? Уолт выпятил грудь и задекламировал:
– Спросил ребенок: «Что такое – трава?» и полные ее принес мне горсти. Как мог ответить я ребенку? Я этого не знаю, как и он. Догадываюсь я: должно быть, это флаг моей природы, сотканный иззелени надежды. Еще догадываюсь: это Господа платок, надушенный подарок и напоминание, оброненный нарочно и с именем владельца где-то в уголке, чтоб мы могли увидеть, и заметить, и спросить: «Он чей?» Еще догадываюсь я, что это – единые, иероглифические, не стриженные волосы могил!
Юный Саттон захлопал в ладоши.
– Браво, Уолт! Ты все это видел еще до того, как мы добрались сюда!
Теперь нерешительно заговорил Дэвис:
– В мои расчеты, видимо, вкралась неточность. Совершенно ясно, что это не Бухта Семи Душ.
– Более чем очевидно, – согласился Крукс.
– Мне надо свериться с моими картами в каюте. Без сомнения, такая обширная географическая примета, как эта зеленая пустыня, должна быть на них отмечена, даже если это область Обители Лета incognita . В любом случае тревожиться оснований нет. Как только принцесса Розовое Облачко телепатически определит наше местонахождение, она материализуется здесь и астральными средствами перенесет пас в Замок Кошениль, где мы будем вести беседы с Аристотелем и Сократом, с Чосером и Шекспиром среди прочих бесчисленных духовных светил.
Дэвис с надеждой обернулся к мадам Селяви.
– Вы не могли бы установить контакт с принцессой, дорогая Хрозе?
Мадам Селяви закатила глаза и напрягла свои лицевые мышцы, словно пытаясь выдавить не идеоплазму, а почечный камень.
– Космический телеграф полон помех. Меня подавляет близость стольких духов…
Эмили чуть было не спросила, каких это духов? Но тут заговорил ее брат:
– Кто-нибудь обратил внимание на солнце? Теперь все искоса посмотрели на раздутый оранжевый шар, почти касающийся горизонта. Целых пять минут они не спускали с него глаз, но он не опустился ни на йоту. Слеза обожгла щеку Эмили, и она прервала молчание:
– Спустился сумрак ниже… ниже. Роса не пала на Траву… лишь на моем осталась Лбу… скатилась на мое Лицо. Я знаю этот Свет. Мое настало Умиранье… но не страшусь я это знать.
– Ваше умирание позади, – возразил Крукс. – Это что-то совсем другое.
С этими словами Крукс, сделав видимое усилие, чтобы стряхнуть с себя парализующую слабость, решительно направился к трюму, откуда доносились жалобные крики страусих.
– Остин, Генри, идите помогите мне справиться с птицами, пусть вращают генератор. Мы должны подзарядить гальванические пары на случай, если потребуется безотлагательно вернуться. Мистер Дэвис, вы и мадам, по-моему, должны сосредоточиться на установлении нашего местопребывания и любых предположительных обитателей Обители Лета. Ну а наши два барда… продолжайте сбивать ваши забавные стишки до следующих распоряжений.
Все разошлись, чтобы заняться своими обязанностями, и Уолт с Эмили остались у борта одни.
Вопреки непредвиденным и необъяснимым обстоятельствам, в которых они оказались, Эмили чувствовала, как в ней растут уверенность и спокойствие. Было ли причиной торжество Уолта, которым теперь светилась каждая унция его могучего тела, или капитанская аура Крукса, или сочетание того и другого, она не могла бы сказать. Но каким бы ни был источник, она не только не опасалась за свою судьбу в этом необычном месте, но скорее была исполнена приятных ожиданий.
Эмили уже собралась поделиться своими чувствами с Уолтом, как вдруг заметил а два осенних ручейка слез, струящихся по его бороде.
– Уолт, что тебя тревожит? – сказала Эмили, беря его руку в свои.
– Трава. Она говорит со мной.
– И что она говорит?
– Она утверждает… она утверждает, что она – мой отец. Еще одна пауза, пока Уолт слушал то, чего Эмили не слышала. Затем, встряхнувшись, он заговорил уже не столь самоуглубленно:
– Прилив зеленый подо мной! Тебя встречаю лицом к лицу! Облака на западе! Солнце там вовек на полчаса до заката! Тебя я также встречаю лицом к лицу! – Он повернулся к Эмили полностью. – Мы завершили переправу, куда более великую, чем мои прежние на Бруклинском пароме, а их я считал несравненными! Но сейчас мы там, где не правят ни время, ни пространство, как и расстояния. Теперь мы с мужчинами и женщинами всех поколений, прошлых, нынешних и будущих. Это подтверждаю я.
В ту же секунду из трюма поднялись трое, спустившихся туда. Все трое являли разные степени обескураженности, от крайнего волнения Крукса к унылой озадаченности Остина и до сочувственного непонимания Саттона.
– Капитан, – окликнул Уолт, – что происходит? Крукс вынул из жилетного кармана шелковый носовой платок и утер лоб. Его лицо было белым, как любимый цветок Эмили – вертляница, более поэтично прозванная Индейской Трубкой.
– Гальванические пары не принимают заряда. Все в полнейшем порядке. Но ток генерировать не удается. Это выглядит… это выглядит так, словно мы действуем в системе новых естественных законов.
– Означает ли это, что мы здесь в ловушке, профессор? – сказала Эмили.
– Боюсь, что так. По крайней мере насколько нам может помочь наука. Посмотрим, на что окажутся способны наши спириты…
Крукс направился к двери, которая вела в каюты, и постучал:
– Мистер Дэвис! Мадам Селяви! Не подниметесь ли вы сюда? Нам необходимо сказать вам кое-что.
Внутри слышались приглушенные шепоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79