Потом смутно вспомнил, как они выявили свойства вещества и, приглядевшись, обнаружил чёрное одеяло и подушку.
– А гильзы чего везде разбросаны? – Пришивало обвёл мутным взглядом спину ската.
– Вы же вчера с Обуховским поохотиться решили, – Ярослава вылезла из-под одеяла, которое, как и подушка, мгновенно растаяли в воздухе.
– На кого? На кого здесь можно охотиться?!
– А ты на стенки пещеры посмотри.
Пришивало направил луч фонарика в темноту – пролетающие стены были сплошь покрыты зарослями гигантских растений, в которых время от времени мелькали тени разных животных. Судя по количеству, усыпавших спину ската, гильз, повеселились они вчера не слабо. Обуховский ещё крепко спал, развалившись в кресле, а под его глазом темнел синяк.
– Где это он так? – следователь принялся осматривать костяшки своих пальцев, те, вроде, не болели и были целы.
– А нечего руки было распускать, – язвительно усмехнулась Ярослава.
– Ладно, – Пришивало пытался взять себя в руки, но вода, разбавив в желудке остатки спирта, упорно пыталась ему в этом помешать, – долго нам ещё?
– Думаю, не так уж и долго – ты что, не чувствуешь, что гравитация слабеет буквально на глазах?
– Ярослава, – застонал следователь, – для меня сейчас гравитация стала наоборот ещё сильней.
– Отдыхайте, – махнула рукой Ярослава, – от вас теперь мало что зависит. Теперь всё зависит от Деструктора.
– Ярослава, – взмолился Пришивало, – расскажи мне, что ты знаешь. Чего теперь опасаться, если от нас ничего не зависит?
Ярослава задумчиво прошлась из стороны в сторону.
– Деструктор, эти люди нам помогли. Без их помощи мы бы сейчас здесь не находились. Я хочу, чтобы ты их отблагодарил, – она повернулась к Пришивало, – что вы хотите?
– Опохмелиться бы надо, начальник – не просыпаясь, пробормотал Обуховский.
Следователь зло зыркнул на солдата.
– Ты как-то разговариваешь с ним? Ну, с Деструктором? – спросил он Ярославу.
– Да, он во мне.
– Ты можешь мне рассказать всё с самого начала, чтобы я знал, что просить?
Ярослава рассказала. Она чувствовала впереди развязку всей её жизни и не видела смысла что-то скрывать. Рассказала всё – начиная с её жизни в Атлантиде и заканчивая последними днями, её догадками и предположениями.
Пришивало молчал минут двадцать, переваривая полученную информацию слабо соображающей головой.
– У нас есть время подумать? – наконец, спросил он.
– Вполне, – спокойно ответила она, – несколько дней – это точно.
Проснувшийся Обуховский хотел было продолжить банкет, но Пришивало быстро наставил его на путь истинный. Намного хуже обстояло дело с Дмитревичем: как только он пришёл в себя, глаза его начали с ужасом округляться. По их нездоровому взгляду всем стало ясно, что если солдат осознает действительность, его психика уже никогда не станет прежней. Следователь понял, что для сохранения последней, Дмитревича в действительность пускать не стоит и, как только солдат начинал хоть немного что-то осознавать, заливал ему в рот очередную порцию спирта. Так что проблем он особых не доставлял – только спал и пил.
Сила тяжести медленно и неуклонно ползла к нулевой отметке. Поверхность ската опутывала ноги, чтобы людей не снесло ветром – скат летел на довольно приличной скорости. В один из дней пещера закончилась, и всех осветило ярким голубым светом.
Глава 12
Постепенно звёзды приобрели знакомый рисунок. Тихомир всмотрелся в какое-то созвездие. «Ага, это Кассиопея, а вон и Орион. Под утоптанным слоем снега угадывалась плитка. Ну, слава Богу, его телепортировало не на асфальт, и похоже, это была набережная. река уже замёрзла, а значит, на улице стояла зима».
Внезапно набережную окатил зелёный свет, и ночное небо вспорол росчерк зелёного огня, в конце концов, взорвавшегося сотнями красных.
– Алина, – пробормотал Тихомир, – она же говорила, что у неё есть осветительные ракеты.
– Скорее всего, – появилась в голове Синистра, – полетели за ней. Найдём её сначала, а потом и другими делами займёмся.
Тихомир поднялся в небо, и направился в сторону увиденной им ракеты. Алина должна была понимать, что после одного выстрела Тихомир её не найдёт, и, по логике, ей необходимо выстрелить ещё. И действительно, через несколько минут последовал ещё один выстрел, но к удивлению Тихомира совершенно в другой стороне от первого.
– Что за фигня такая, – задумался Тихомир, – я что-то с направлением перепутал?
Только он начал своё движение в сторону второго выстрела, как раздался третий. Откуда-то с окраины города.
– Ничего не понимаю, – Тихомир начал злиться, – как Алина может так быстро передвигаться?
Пока он над этим раздумывал, ещё несколько ракет осветило ночное небо. Тихомир поднялся выше, активировал линзы, и начал просматривать город. Глаза сразу зацепились за нарядную, мерцающую всем цветами радуги, ёль на Советской площади.
– Чёрт, – выругался он, – вот ведь, прям ирония судьбы, какая-то! Ну, хоть Новый Год в своём мире встречу, и то приятно.
– Что за Новый год? – поинтересовалась программа.
– Да праздник у нас есть такой, – объяснил Тихомир, – вон, присмотрись, везде плакаты: «С Новым годом». Снегурочки там всякие, Дед Мороз. М-да, это уже не мой мир, наверное. Одичал я слишком после наших приключений. Там в пещерах, я уже чувствую себя намного комфортней, чем здесь.
На Тихомира от чего-то нахлынула дикая ностальгия. Он вспомнил, как встречал Новый Год в прошлый раз. Естественно, без Алины – не было возможности, но всё равно было классно. Напился тогда до безумия, встречал знакомых, с каждыми выпивал, шутили, смеялись… Хорошие были моменты в жизни – добрые, беззлобные, забавные и интересные. Всё-таки люди не последние скоты, как привык думать Тихомир – естественно включая в их ряды и себя самого. Да, они грешны, завистливы, жадны и негуманны; но иногда же бывают и другими – веселыми, добродушными, открытыми и смешными. Сейчас, наблюдая за гуляющим около ёлки народом, Тихомиру невыносимо захотелось стать нормальным человеком: покрутиться в веселой компании, выпить рюмку водки, закусив её тортом (потому что в гости на Новый Год обычно брали торт и бутылку водки, не подозревая, что по дороге могут встретиться знакомые), отмочить какую-нибудь шутку и вообще, ни о чём не заботясь, провести обезбашенную (в хорошем смысле) ночь. А тут на нём повисла ответственность за жизни стольких людей, и, как не старайся, никому на плечи её не переложишь.
– Я тут, ради интереса, кое-чего просчитала, – возникла в голове программа.
– А? – Тихомир с трудом оторвался от своих мыслей.
– Так вот, – продолжила программа, – если поменять местами буквы в слове «Снегурочка», то получится «Негросучка» или «Огнесручка», а если поменять местами буквы в выражении «С Новым Годом», то получится «Говно с Дымом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– А гильзы чего везде разбросаны? – Пришивало обвёл мутным взглядом спину ската.
– Вы же вчера с Обуховским поохотиться решили, – Ярослава вылезла из-под одеяла, которое, как и подушка, мгновенно растаяли в воздухе.
– На кого? На кого здесь можно охотиться?!
– А ты на стенки пещеры посмотри.
Пришивало направил луч фонарика в темноту – пролетающие стены были сплошь покрыты зарослями гигантских растений, в которых время от времени мелькали тени разных животных. Судя по количеству, усыпавших спину ската, гильз, повеселились они вчера не слабо. Обуховский ещё крепко спал, развалившись в кресле, а под его глазом темнел синяк.
– Где это он так? – следователь принялся осматривать костяшки своих пальцев, те, вроде, не болели и были целы.
– А нечего руки было распускать, – язвительно усмехнулась Ярослава.
– Ладно, – Пришивало пытался взять себя в руки, но вода, разбавив в желудке остатки спирта, упорно пыталась ему в этом помешать, – долго нам ещё?
– Думаю, не так уж и долго – ты что, не чувствуешь, что гравитация слабеет буквально на глазах?
– Ярослава, – застонал следователь, – для меня сейчас гравитация стала наоборот ещё сильней.
– Отдыхайте, – махнула рукой Ярослава, – от вас теперь мало что зависит. Теперь всё зависит от Деструктора.
– Ярослава, – взмолился Пришивало, – расскажи мне, что ты знаешь. Чего теперь опасаться, если от нас ничего не зависит?
Ярослава задумчиво прошлась из стороны в сторону.
– Деструктор, эти люди нам помогли. Без их помощи мы бы сейчас здесь не находились. Я хочу, чтобы ты их отблагодарил, – она повернулась к Пришивало, – что вы хотите?
– Опохмелиться бы надо, начальник – не просыпаясь, пробормотал Обуховский.
Следователь зло зыркнул на солдата.
– Ты как-то разговариваешь с ним? Ну, с Деструктором? – спросил он Ярославу.
– Да, он во мне.
– Ты можешь мне рассказать всё с самого начала, чтобы я знал, что просить?
Ярослава рассказала. Она чувствовала впереди развязку всей её жизни и не видела смысла что-то скрывать. Рассказала всё – начиная с её жизни в Атлантиде и заканчивая последними днями, её догадками и предположениями.
Пришивало молчал минут двадцать, переваривая полученную информацию слабо соображающей головой.
– У нас есть время подумать? – наконец, спросил он.
– Вполне, – спокойно ответила она, – несколько дней – это точно.
Проснувшийся Обуховский хотел было продолжить банкет, но Пришивало быстро наставил его на путь истинный. Намного хуже обстояло дело с Дмитревичем: как только он пришёл в себя, глаза его начали с ужасом округляться. По их нездоровому взгляду всем стало ясно, что если солдат осознает действительность, его психика уже никогда не станет прежней. Следователь понял, что для сохранения последней, Дмитревича в действительность пускать не стоит и, как только солдат начинал хоть немного что-то осознавать, заливал ему в рот очередную порцию спирта. Так что проблем он особых не доставлял – только спал и пил.
Сила тяжести медленно и неуклонно ползла к нулевой отметке. Поверхность ската опутывала ноги, чтобы людей не снесло ветром – скат летел на довольно приличной скорости. В один из дней пещера закончилась, и всех осветило ярким голубым светом.
Глава 12
Постепенно звёзды приобрели знакомый рисунок. Тихомир всмотрелся в какое-то созвездие. «Ага, это Кассиопея, а вон и Орион. Под утоптанным слоем снега угадывалась плитка. Ну, слава Богу, его телепортировало не на асфальт, и похоже, это была набережная. река уже замёрзла, а значит, на улице стояла зима».
Внезапно набережную окатил зелёный свет, и ночное небо вспорол росчерк зелёного огня, в конце концов, взорвавшегося сотнями красных.
– Алина, – пробормотал Тихомир, – она же говорила, что у неё есть осветительные ракеты.
– Скорее всего, – появилась в голове Синистра, – полетели за ней. Найдём её сначала, а потом и другими делами займёмся.
Тихомир поднялся в небо, и направился в сторону увиденной им ракеты. Алина должна была понимать, что после одного выстрела Тихомир её не найдёт, и, по логике, ей необходимо выстрелить ещё. И действительно, через несколько минут последовал ещё один выстрел, но к удивлению Тихомира совершенно в другой стороне от первого.
– Что за фигня такая, – задумался Тихомир, – я что-то с направлением перепутал?
Только он начал своё движение в сторону второго выстрела, как раздался третий. Откуда-то с окраины города.
– Ничего не понимаю, – Тихомир начал злиться, – как Алина может так быстро передвигаться?
Пока он над этим раздумывал, ещё несколько ракет осветило ночное небо. Тихомир поднялся выше, активировал линзы, и начал просматривать город. Глаза сразу зацепились за нарядную, мерцающую всем цветами радуги, ёль на Советской площади.
– Чёрт, – выругался он, – вот ведь, прям ирония судьбы, какая-то! Ну, хоть Новый Год в своём мире встречу, и то приятно.
– Что за Новый год? – поинтересовалась программа.
– Да праздник у нас есть такой, – объяснил Тихомир, – вон, присмотрись, везде плакаты: «С Новым годом». Снегурочки там всякие, Дед Мороз. М-да, это уже не мой мир, наверное. Одичал я слишком после наших приключений. Там в пещерах, я уже чувствую себя намного комфортней, чем здесь.
На Тихомира от чего-то нахлынула дикая ностальгия. Он вспомнил, как встречал Новый Год в прошлый раз. Естественно, без Алины – не было возможности, но всё равно было классно. Напился тогда до безумия, встречал знакомых, с каждыми выпивал, шутили, смеялись… Хорошие были моменты в жизни – добрые, беззлобные, забавные и интересные. Всё-таки люди не последние скоты, как привык думать Тихомир – естественно включая в их ряды и себя самого. Да, они грешны, завистливы, жадны и негуманны; но иногда же бывают и другими – веселыми, добродушными, открытыми и смешными. Сейчас, наблюдая за гуляющим около ёлки народом, Тихомиру невыносимо захотелось стать нормальным человеком: покрутиться в веселой компании, выпить рюмку водки, закусив её тортом (потому что в гости на Новый Год обычно брали торт и бутылку водки, не подозревая, что по дороге могут встретиться знакомые), отмочить какую-нибудь шутку и вообще, ни о чём не заботясь, провести обезбашенную (в хорошем смысле) ночь. А тут на нём повисла ответственность за жизни стольких людей, и, как не старайся, никому на плечи её не переложишь.
– Я тут, ради интереса, кое-чего просчитала, – возникла в голове программа.
– А? – Тихомир с трудом оторвался от своих мыслей.
– Так вот, – продолжила программа, – если поменять местами буквы в слове «Снегурочка», то получится «Негросучка» или «Огнесручка», а если поменять местами буквы в выражении «С Новым Годом», то получится «Говно с Дымом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66