– Вот, держи. – Она протянула ему торт.
– Проходи и раздевайся, а это я сейчас отнесу на кухню.
Ванесса вошла в гостиную. На одной стене этой большой комнаты было несколько высоких окон. Здесь же, в гостиной, был камин, в котором сейчас горели и уютно потрескивали дрова. Ванесса сняла пальто и положила его на спинку серо-черного массивного дивана. Затем подошла к камину и протянула к огню руки, чтобы скорее согреться и прогнать из своего тела остатки холода.
Она окинула взглядом комнату. Серая палитра доминировала в гостиной, хотя оттенков было множество – от маренго до совсем светлых и нежно-голубых, почти белых. Маленькие, причудливой формы столики для кофе и журналов, сделанные из черного дерева, обступили центр гостиной с разных сторон. Широкоформатный плоский телевизор располагался на черной тумбочке. Под ним, на полке, стоял музыкальный центр, а на самой нижней полке стопками лежали журналы по архитектуре и мотоспорту.
– Что-то там очень вкусно пахнет, – отметила Ванесса, когда Кристиан вернулся в гостиную. – Гораздо лучше, чем то, что готовлю в микроволновке я.
– Мог бы тебе соврать и сказать, что я в поте лица весь день трудился у плиты. Но на самом деле эти запахи обеспечила нам служба доставки «Кристалз». – Кристиан окинул взглядом свою гостью. – Ты выглядишь потрясающе.
– Спасибо. – Она оправила темно-малиновое платье. – Ты тоже очень хорошо выглядишь.
На Кристиане были темно-синие брюки и такого же цвета свитер. Этот наряд выгодно подчеркивал элегантную стройность его классически правильной мужской фигуры.
– Итак, теперь, когда мы обменялись любезностями, я думаю, нам можно пройти на кухню. Я еще должен там кое-что закончить.
Кухня являла собой просто удивительное зрелище. Пол и все поверхности были сделаны из черного мрамора. В большом алькове уютно устроился обеденный стол с черной посудой и черными салфетками. Посередине стола в маленькой пузатой вазочке полыхал букет ярко-оранжевых хризантем.
Кристиан предложил Ванессе пока присесть на высокий стул у окна.
– Еще два-три штриха, и картина готова. – Он подошел к холодильнику и достал бутылку вина. – Предлагаю выпить по бокалу, чтобы, так сказать, положить начало нашему банкету.
Ванесса решила отказаться.
– Нет, спасибо. Мне лучше кока-колы или чего-нибудь еще в этом роде.
– Как скажешь. – Кристиан достал из холодильника бутылку, положил в бокал кубики льда и налил Ванессе кока-колу. Себе он налил вина. – Ты вообще не пьешь вино?
– Нет… – начала объяснять Ванесса и осеклась. «Скажи ему, не бойся, – прошептал ей тихий внутренний голос. – Он хочет быть с тобой и должен знать все о твоих сильных и слабых сторонах».
Она сделала глоток колы, и вдруг у нее пересохло в горле. Ванесса открыла сумку и достала сложенный в несколько раз листок бумаги. Сжала его в руке и посмотрела на Кристиана.
– Мне казалось, что я смогу справиться с проблемами, которые навалились на меня после смерти Джима. Я начала с одного бокала джина с тоником. Просто хотела немного расслабиться. Снять напряжение.
Ванесса сделала еще глоток. Она вдруг обнаружила, что говорить о темных сторонах своей жизни очень нелегко.
– А потом как-то так получилось, что я начала позволять себе уже два бокала, потом три. – Она опустила глаза и стала разглядывать пенистую карамельную шапку на поверхности своего бокала. – Потом я перестала разбавлять джин тоником. Я провожала Джонни в школу, забирала его. Посещала риелторские курсы. Но когда оставалась дома одна, меня тянуло к бутылке.
Ванесса подняла глаза и внимательно посмотрела на Кристиана. Его лицо оставалось бесстрастным. Оно ровным счетом ничего не выражаю. Ни презрения, ни желания поддержать ее.
– Однажды в субботу утром я проснулась на диване в гостиной. В руках у меня была пустая бутылка из-под джина. Джонни уже не спал, он сидел перед телевизором и смотрел мультфильмы. Когда он увидел, что я проснулась, он подбежал ко мне и показал свой рисунок. – Ее руки дрожали, когда она разворачивала лист бумаги. – Вот, посмотри…
Этот рисунок сына навсегда отпечатался в ее мозгу. Она была потрясена тем, что увидела. Джонни изобразил ее лежащей на спине с бутылкой в руках – ее волосы разметались по подушке, рот приоткрыт… Именно так обычно выглядят пьяницы или алкоголики. Типичное для них выражение лица было передано с невероятной точностью.
– Тебе нравится, мам? – с интересом спросил Джонни.
Она ненавидела себя в этот момент. Ей захотелось сразу же разорвать этот рисунок на тысячу кусочков. Но разве это помогло бы ей? Ванесса оставила рисунок себе, чтобы помнить о том, что она сделала с собой.
Кристиан посмотрел на рисунок, сложил его и вернул Ванессе. Его взгляд стал мягким, понимающим, но он не произнес ни единого слова. Он дал ей понять, что хочет до конца выслушать ее историю. Ванесса должна была рассказать то, что хотела, и так, как хотела.
– С этого дня… нет, с этой минуты я перестала пить, – продолжила она. – И что удивительнее всего, у меня больше даже не возникало желания делать это.
Ванесса подняла на него глаза. Хотя она старалась держаться уверенно, ей было страшно. А вдруг она все испортила и разрушила их хорошие отношения? Возможно, это для него уже слишком.
– Я узнал, что такое пьянство и наркотики в пятнадцать лет. И у меня не было никакой уважительной причины, на которую можно было бы списать собственное безрассудство и глупость. Молодость, только молодость и желание поэкспериментировать тому виной. – Он накрыл руку Ванессы своей теплой ладонью. – Из твоей истории. Ванесса, можно сделать только один вывод – ты просто человек, на долю которого выпали тяжелые испытания. Но у тебя хватило сил выбраться из этой ямы.
Ванесса испытала облегчение от этих слов.
– Просто во мне что-то изменилось, и я больше не смогла пить. Теперь я не переношу даже запаха вина.
Он убрал свою руку.
– Значит, тебе неприятно, даже если кто-то рядом с тобой выпивает?
– Нет, я не испытываю никакого отвращения к тем, кто выпивает в моей компании. Просто все должно быть в разумных пределах. – Она нахмурилась. – Если бы я начала принимать таблетки, то, думаю, я и в этом деле преуспела бы. Понимаешь, мне хотелось забыться, спрятаться в нереальном мире. Я бежала от себя. – Ванесса улыбнулась. – Ну, хватит обо мне. Теперь ты расскажи о своей юности и своих приключениях.
Он засмеялся.
– Когда мне было пятнадцать, я целых три месяца делал то, что делать в принципе противопоказано. – Его улыбка погасла, а глаза стали грустными. Кристиан вернулся мыслями в свое прошлое. – Думаю, я просто пытался тогда добиться того, чтобы мои родители обратили на меня внимание. Сначала я делал только правильные вещи, надеясь, что своим хорошим поведением заслужу их одобрение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79