Он же был скромен, как лиса в курятнике. И невозможно, чтобы он, бывая в Медмелтоне, оставался неузнанным.
— Ну, не в Медмелтоне, — предположил Мальтрейверс. — Может быть, в Эксетере или где-нибудь еще, достаточно близко отсюда, чтобы Вероника могла встречаться с ним. И если вы собираетесь возразить, что у нее не было причины скрывать его имя, давайте предположим, что, встретив ее случайно в пивной или еще где-нибудь, он мог назвать себя как угодно, скоропалительно соблазнить ее и уехать.
Сэлли покачала головой:
— Вероника никогда не прыгнула бы в постель к совершенно незнакомому человеку. Я еще могла бы продолжать, конечно абстрактно, разрабатывать версию насчет Бернарда, но идея насчет Гэбриеля кажется мне просто невероятной.
— Как и многое другое, — заметил Мальтрейверс. — Когда Стефан попросил меня приехать сюда, я и представить не мог, что влезу в такие неприятности. У меня тяжелое предчувствие, что здесь прольется немало слез, если только я не решу, что это не мое дело и не уеду отсюда к чертовой матери.
— Но вы так не сделаете! Вы же обещали помочь Стефану, и даже если сейчас уедете, это дело так просто не кончится. Он сам возьмется за него. — Сэлли ободряюще улыбнулась. — Но все же лучше, если бы этим занялся человек не местный. Вы не станете страдать, когда тайное станет явным, во всяком случае, не слишком будете переживать.
— Слабое утешение, — заметил он. — Но, я надеюсь, вы правы, и сейчас вы — мой единственный здесь союзник. Стефан слишком близко принимает это к сердцу, чтобы помогать мне.
— Вполне справедливо, — согласилась она. — Что вы хотите, чтобы я сделала?
— Чтобы вы лгали, — мрачно улыбнулся Мальтрейверс. — И это должно быть нетрудно для женщины, у которой муж был на дипломатической службе.
У нее вытянулось лицо.
— Цинично, но так. И есть еще кое-кто, кто сумеет нам помочь. Скажем, Александр Керр. Я познакомилась с ним через мужа, они были когда-то в одном клубе. Он прежний управляющий с почты, но сейчас ушел на пенсию и живет как раз под горкой, рядом со мной. Это человек, который умеет разгадывать трудные кроссворды и любит сочинять самые невероятные головоломки. Конечно, он тоже не здешний.
— Как вы думаете, чем он сможет помочь?
— Полагаю, если вы похвастаетесь своими идеями, он, возможно, подскажет что-нибудь дельное.
Мальтрейверс пожал плечами.
— Если вы считаете, что он стоит того…
— Я уверена в этом. Послушайте, он должен быть сейчас дома. Почему бы нам не пойти к нему и не поговорить?
— Прекрасно. Полагаю, ему можно доверять?
— Вполне!
«Гас Мальтрейверс… я только что доказала, что могу гладко врать, но вы никогда не узнаете об этом», — удовлетворенно подумала про себя Сэлли Бейкер, идя впереди него и показывая дорогу к дому Керра.
Стоя около стола одного из клерков, Гилберт Флайт вздрогнул, услышав голос человека, который разговаривал за стойкой с его помощником. Целых полчаса безумное беспокойство не отпускало его, и потребовалось сделать над собой громадное усилие, чтобы сосредоточиться в это утро на работе. Сейчас знакомый медмелтонский голос заставил его отвлечься, волнение нахлынуло с новой силой, и Флайт подскочил, будто его ударили.
— Доброе утро, Гилберт. — Ожидая, пока выручка его магазина будет проверена и отложена на депозит, Эван Дин кивнул ему из-за стеклянной перегородки. Это было обычным делом, но Флайт немедленно сделал безумные выводы. Эван Дин был шурином Стефана Харта, так что этот человек… как его звали?.. Мэллори, Мэлком, Мэл-и — что-то-там-такое… использовал его как шпиона. Боже мой, как они умны! Что Эван высматривал? Будь осторожен, Гилберт… Может быть, они снабдили его одним из своих миниатюрных магнитофонов?..
— Доброе утро.
В этой фразе он не почувствовал угрозы… но мог ли он сказать что-нибудь еще? Что стояло за их молчанием? Что он обычно говорил? Что-то о погоде? Спрашивал, как идут дела? Не упоминай, Гилберт, о семье!.. Это как раз то, чего они хотят, искусный следователь сможет что-нибудь вытянуть из него. «Почему вы проявляли такой интерес к семье мистера Дина? К одному из ее членов? К его жене… или, может, к племяннице? Вы ведь знаете его племянницу, правда? Мишель. Насколько хорошо вы ее знаете? Немного странно, не правда ли: человек вашего возраста знаком с подростком? Я думаю, вы не все нам сказали, ведь так?..» Пока эти кошмары вихрем проносились в воображении Флайта, бесстрастное лицо Дина за стеклом исчезло.
— С вами все в порядке, мистер Флайт?
— Что?
Напуганный вопросом своего помощника, Флайт был уверен, что едва ли не выкрикнул это «что».
— Вы неважно выглядите. Не хотите ли присесть?
— Нет. Конечно нет! Я в полном порядке, — Он нервно взмахнул рукой, в которой держал отчет. — Я разберусь с этим.
Десять ярдов до его кабинета, сулившего на время укрытие, нужно было пройти через огонь сверлящих глаз, прислонившись спиной к закрытой двери. Он дрожал. Бежать было некуда. Они следовали за ним повсюду. Сколько их было здесь? Тех, кто, прячась в автофургонах, делали фотографии или сидели, прикрывшись газетой, за соседним столиком в кафе, где он неизменно ел свой ленч, — неумолимые, терпеливые профессионалы? Если они завербовали Эвана Дина, то кому еще из своих знакомых он может доверять? Что произошло в Медмелтоне, пока он был в Эксетере? Может, они выдали ордер на обыск коттеджа? Гилберту Флайту пришлось ухватиться за ручку шкафчика с картотекой и до боли сжать пальцами холодный металл, чтобы не упасть в обморок. Они разговаривали с Дорин… и с мамой, которые могут выдать его. Не намеренно, конечно, а потому что испугаются или запутаются. Этого не должно произойти здесь, только не в банке!.. Ни перед служащими и мистером Худом. И чтобы клиенты не глазели на него. Позволят ли они ему закрыть лицо, когда поведут к машине? Это не будет иметь значения. Все в Эксетере узнают. Клуб «Ротари»[«Р о т а р и» — клуб бизнесменов.], члены благотворительного комитета в мэрии и банковского фонда по субсидиям. Нет, лучше не здесь встретиться с этим лицом к лицу! Вот что… Нужно сделать такие признания, чтобы удовлетворить их, бросить им какой-то кусок. А в обмен попросить оставить ему свободу. Никакой огласки, о, пожалуйста, никакой огласки. Он тихо уйдет на пенсию раньше срока, по состоянию здоровья, а потом уедет куда-нибудь. Они, конечно же, не посадят его в тюрьму? Прекрасный адвокат (он знал Томаса Уолтерса много лет) сумеет привести убедительные доводы, найти смягчающие обстоятельства. Доктор Беннет подтвердит, что он лечился. И еще, что у него раньше было хорошее поведение… но сначала нужно признаться. Добровольно. Быстро. Сейчас. Где он может найти — имя неожиданно вспомнилось — Мальтрейверса? Оставался ли он еще в Медмелтоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Ну, не в Медмелтоне, — предположил Мальтрейверс. — Может быть, в Эксетере или где-нибудь еще, достаточно близко отсюда, чтобы Вероника могла встречаться с ним. И если вы собираетесь возразить, что у нее не было причины скрывать его имя, давайте предположим, что, встретив ее случайно в пивной или еще где-нибудь, он мог назвать себя как угодно, скоропалительно соблазнить ее и уехать.
Сэлли покачала головой:
— Вероника никогда не прыгнула бы в постель к совершенно незнакомому человеку. Я еще могла бы продолжать, конечно абстрактно, разрабатывать версию насчет Бернарда, но идея насчет Гэбриеля кажется мне просто невероятной.
— Как и многое другое, — заметил Мальтрейверс. — Когда Стефан попросил меня приехать сюда, я и представить не мог, что влезу в такие неприятности. У меня тяжелое предчувствие, что здесь прольется немало слез, если только я не решу, что это не мое дело и не уеду отсюда к чертовой матери.
— Но вы так не сделаете! Вы же обещали помочь Стефану, и даже если сейчас уедете, это дело так просто не кончится. Он сам возьмется за него. — Сэлли ободряюще улыбнулась. — Но все же лучше, если бы этим занялся человек не местный. Вы не станете страдать, когда тайное станет явным, во всяком случае, не слишком будете переживать.
— Слабое утешение, — заметил он. — Но, я надеюсь, вы правы, и сейчас вы — мой единственный здесь союзник. Стефан слишком близко принимает это к сердцу, чтобы помогать мне.
— Вполне справедливо, — согласилась она. — Что вы хотите, чтобы я сделала?
— Чтобы вы лгали, — мрачно улыбнулся Мальтрейверс. — И это должно быть нетрудно для женщины, у которой муж был на дипломатической службе.
У нее вытянулось лицо.
— Цинично, но так. И есть еще кое-кто, кто сумеет нам помочь. Скажем, Александр Керр. Я познакомилась с ним через мужа, они были когда-то в одном клубе. Он прежний управляющий с почты, но сейчас ушел на пенсию и живет как раз под горкой, рядом со мной. Это человек, который умеет разгадывать трудные кроссворды и любит сочинять самые невероятные головоломки. Конечно, он тоже не здешний.
— Как вы думаете, чем он сможет помочь?
— Полагаю, если вы похвастаетесь своими идеями, он, возможно, подскажет что-нибудь дельное.
Мальтрейверс пожал плечами.
— Если вы считаете, что он стоит того…
— Я уверена в этом. Послушайте, он должен быть сейчас дома. Почему бы нам не пойти к нему и не поговорить?
— Прекрасно. Полагаю, ему можно доверять?
— Вполне!
«Гас Мальтрейверс… я только что доказала, что могу гладко врать, но вы никогда не узнаете об этом», — удовлетворенно подумала про себя Сэлли Бейкер, идя впереди него и показывая дорогу к дому Керра.
Стоя около стола одного из клерков, Гилберт Флайт вздрогнул, услышав голос человека, который разговаривал за стойкой с его помощником. Целых полчаса безумное беспокойство не отпускало его, и потребовалось сделать над собой громадное усилие, чтобы сосредоточиться в это утро на работе. Сейчас знакомый медмелтонский голос заставил его отвлечься, волнение нахлынуло с новой силой, и Флайт подскочил, будто его ударили.
— Доброе утро, Гилберт. — Ожидая, пока выручка его магазина будет проверена и отложена на депозит, Эван Дин кивнул ему из-за стеклянной перегородки. Это было обычным делом, но Флайт немедленно сделал безумные выводы. Эван Дин был шурином Стефана Харта, так что этот человек… как его звали?.. Мэллори, Мэлком, Мэл-и — что-то-там-такое… использовал его как шпиона. Боже мой, как они умны! Что Эван высматривал? Будь осторожен, Гилберт… Может быть, они снабдили его одним из своих миниатюрных магнитофонов?..
— Доброе утро.
В этой фразе он не почувствовал угрозы… но мог ли он сказать что-нибудь еще? Что стояло за их молчанием? Что он обычно говорил? Что-то о погоде? Спрашивал, как идут дела? Не упоминай, Гилберт, о семье!.. Это как раз то, чего они хотят, искусный следователь сможет что-нибудь вытянуть из него. «Почему вы проявляли такой интерес к семье мистера Дина? К одному из ее членов? К его жене… или, может, к племяннице? Вы ведь знаете его племянницу, правда? Мишель. Насколько хорошо вы ее знаете? Немного странно, не правда ли: человек вашего возраста знаком с подростком? Я думаю, вы не все нам сказали, ведь так?..» Пока эти кошмары вихрем проносились в воображении Флайта, бесстрастное лицо Дина за стеклом исчезло.
— С вами все в порядке, мистер Флайт?
— Что?
Напуганный вопросом своего помощника, Флайт был уверен, что едва ли не выкрикнул это «что».
— Вы неважно выглядите. Не хотите ли присесть?
— Нет. Конечно нет! Я в полном порядке, — Он нервно взмахнул рукой, в которой держал отчет. — Я разберусь с этим.
Десять ярдов до его кабинета, сулившего на время укрытие, нужно было пройти через огонь сверлящих глаз, прислонившись спиной к закрытой двери. Он дрожал. Бежать было некуда. Они следовали за ним повсюду. Сколько их было здесь? Тех, кто, прячась в автофургонах, делали фотографии или сидели, прикрывшись газетой, за соседним столиком в кафе, где он неизменно ел свой ленч, — неумолимые, терпеливые профессионалы? Если они завербовали Эвана Дина, то кому еще из своих знакомых он может доверять? Что произошло в Медмелтоне, пока он был в Эксетере? Может, они выдали ордер на обыск коттеджа? Гилберту Флайту пришлось ухватиться за ручку шкафчика с картотекой и до боли сжать пальцами холодный металл, чтобы не упасть в обморок. Они разговаривали с Дорин… и с мамой, которые могут выдать его. Не намеренно, конечно, а потому что испугаются или запутаются. Этого не должно произойти здесь, только не в банке!.. Ни перед служащими и мистером Худом. И чтобы клиенты не глазели на него. Позволят ли они ему закрыть лицо, когда поведут к машине? Это не будет иметь значения. Все в Эксетере узнают. Клуб «Ротари»[«Р о т а р и» — клуб бизнесменов.], члены благотворительного комитета в мэрии и банковского фонда по субсидиям. Нет, лучше не здесь встретиться с этим лицом к лицу! Вот что… Нужно сделать такие признания, чтобы удовлетворить их, бросить им какой-то кусок. А в обмен попросить оставить ему свободу. Никакой огласки, о, пожалуйста, никакой огласки. Он тихо уйдет на пенсию раньше срока, по состоянию здоровья, а потом уедет куда-нибудь. Они, конечно же, не посадят его в тюрьму? Прекрасный адвокат (он знал Томаса Уолтерса много лет) сумеет привести убедительные доводы, найти смягчающие обстоятельства. Доктор Беннет подтвердит, что он лечился. И еще, что у него раньше было хорошее поведение… но сначала нужно признаться. Добровольно. Быстро. Сейчас. Где он может найти — имя неожиданно вспомнилось — Мальтрейверса? Оставался ли он еще в Медмелтоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59