Он мог попытаться перекинуть его поперек, но хватит ли у него сил, чтобы преодолеть три метра с таким грузом?
Что он сказал Татьяне? Выбора нет.
В таком случае…
Он попросил Д'Анкосса изменить положение и лечь ему на плечи, взял его руки и ноги, попытавшись как следует уравновесить свою ношу. Потом отступил на несколько шагов, чтобы разбежаться. Он увидел, что Татьяна отвернулась. Что Ян сгорбился. Он сделал тридцать глубоких вдохов и выдохов, стараясь освободить диафрагму. Успеет ли он подумать о чем-нибудь в течение той секунды, что пробудет в воздухе? Сможет ли получить ответ? Он оттолкнулся левой ногой.
И прыгнул.
Он ни о чем не успел подумать, все тело его было устремлено к цели, он превратился в комок мускулов и натянутых нервов, словно тетива лука и одновременно – стрела.
Он коснулся земли.
Он был жив.
ГЛАВА 14
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказал Д'Анкосс. – Да, по-моему, я…
И прежде чем Роман успел спустить его на землю, тело Антуана сотрясли неудержимые спазмы и он изверг поток зеленоватой желчи на плечо того, кто его нес. Роман почувствовал, как его собственный желудок вот-вот вывернется наружу, и крепко сжал губы.
– Простите, – пробормотал Д'Анкосс, пытаясь отдышаться, – но мне было так страшно, и еще растрясло… У кого-нибудь есть платок?
– Платок? – недоверчиво переспросил Ян. – Ну разумеется, старина! Батистовый кружевной платочек, думаю, у меня их найдется две-три дюжины, а у тебя, Татьяна? Как это так, отправиться через минное поле и не запастись платками, просто безобразие!
– Замолчи, ты, мальчишка! – приказала ему Татьяна и, оторвав рукав от рубашки, вытерла Д'Анкоссу рот.
Тот поблагодарил ее.
Заставляя себя не думать о клейкой горячей жидкости, заляпавшей его, о еще дрожащих после прыжка ногах, Роман поднял палец:
– Слушайте!
Опять раздался звук мотора. Мотоцикл приближался к ним, пришпилив их своими фарами, словно диковинных ночных насекомых. Новая раса: после гомо сапиенс настало время гомо идиотус, который совершенно не понимает, что с ним происходит, и довольствуется тем, что спазматически дрыгает ручками и ножками, пытаясь удержаться на поверхности реки жизни.
Мотоцикл приближался медленно, стараясь придерживаться следов, оставленных колесами трейлера, затем мягко затормозил перед группой людей. Какое-то время они смотрели друг на друга, прежде чем водитель мотоцикла нарушил молчание.
– Профессора я посажу сзади, – произнес он и добавил: – Но сначала нужно приподнять мотоцикл и развернуть его.
Они могли бы его оглушить. Отнять у него автомат. Даже убить, подумал Роман, и заметил, что Ян колеблется. Но к чему это приведет? Он предпочел довериться интуиции и этому таинственному незнакомцу.
Они вместе приподняли мотоцикл, чтобы направить его в обратную сторону. Мотоциклист опять сел в седло.
– Ладно, устраивайте профессора, – сказал он своим хрупким голосом, – и следуйте за мной.
Они поместили Д'Анкосса на сиденье, где он сразу схватился за хромированную спинку, затем, по-прежнему гуськом, медленно двинулись по следам мотоцикла, который, в свою очередь, старался не съезжать с отпечатков, оставленных трейлером.
Остановились они только дважды. Первый раз, чтобы посмотреть на песчаную лисицу, которая бежала, почти прижавшись к земле, и без помех достигла горного отрога, во второй раз их внимание привлекла стайка тушканчиков, которые выскочили чуть ли не из-под колес мотоцикла и рассеялись по полю, тоже не вызвав никакого взрыва.
– Слишком легкие! – бросил через плечо мотоциклист. – Они слишком легкие, чтобы привести в действие взрывной механизм. Скоро мы отсюда выберемся, – добавил он, указывая на предупреждающую табличку, на которой Роман смог теперь прочесть надпись «Осторожно, мины», выведенную буквами сантиметров сорок высотой.
В самом деле, довольно скоро они оказались в безопасном месте, дрожащие и мокрые от пота, взбодренные адреналином.
Роман вытер лоб и обернулся. Не было решительно никакого различия между двумя пейзажами, между жизнью и смертью. Тот же невозмутимый покой, та же тишина, тот же молочный свет. Он повернулся к мотоциклу, мотор которого постепенно затихал.
– Вы нас здесь бросите? Что вы сделали с нашими вещами?
Мотоциклист невозмутимо поднял руку:
– Не больше одного вопроса сразу.
– Вам не кажется, что сейчас самое время объяснить нам, что здесь происходит? – спросил Д'Анкосс. – Зря вы нас оставили сзади: «Post equitem sedet atra cura!»
Ян усмехнулся и вполголоса перевел: «Черная тревога сидит на крупе лошади позади всадника», но вышеупомянутый всадник явно понял латинское изречение, потому что уже отвечал:
– Разумеется, мне следовало бы оставить вас здесь, но у меня есть смутное предчувствие, что вы не замедлите впутаться в еще более неприятную ситуацию.
Роман в очередной раз удивился его правильному, литературному английскому. Он выучил по книгам? А латынь? Какой пират пустыни владеет латинским языком?
– Что же касается ваших «вещей», – с иронией продолжал незнакомец, – они в надежном месте, там, где они больше не смогут вредить.
– Вредить?! – воскликнул Ян. – Но кому и зачем?
– Это имеет отношение к неандертальцам? – перебил его Д'Анкосс, прежде чем Роман успел помешать ему.
Установилась напряженная тишина.
– Какие неандертальцы? – спросила Татьяна с горящими глазами. – Вы еще что-нибудь обнаружили?
– Народ! – пробормотал Ян, потрясенный открывшейся ему истиной.
Мотоциклист вздохнул:
– Именно это я и имею в виду. Вы неисправимы и опасны. Для всеобщего блага мне следовало бы вас убить.
– Так почему же вы этого не делаете? – вспылил Роман.
– Потому что я уважаю все, что относится к человеку.
– А вы, к какому народу принадлежите вы? – бросил Ян. – Что вы еще собираетесь делать с нами?
– Народ вернулся и жаждет мести, – просто сказал мотоциклист.
– Какое это имеет отношение к нам? – воскликнул Роман.
– Вы нашли Алебастровую Книгу. Вы нашли Пророчество. Это и был сигнал, которого ждали. Восемь тысяч лет камни спали, и вот вы их разбудили. И тогда Народ вернулся.
– Вы не ответили на мой вопрос, – заупрямился Ян. – Кто вы?
– Вы один из них? – осторожно осведомился Д'Анкосс.
– Где Лейла, Влад и Уул? – настаивал Ян. – Они тоже убиты?
Мотоциклист снова вздохнул, длинные концы его тюрбана развевал ночной ветер.
– Я полагаю, лучше будет вам все сказать… – начал он. Но не успел закончить фразу.
Земля начала дрожать.
Глухой рокот, поднявшийся из чрева пустыни, донесся до них. Недра сотрясались. Тысячи мелких камешков сталкивались, издавая визгливый скрежет, а под их ногами усиливался гул.
Горы там, на горизонте, казалось, тоже шевелятся в синей рамке ночного звездного неба, словно их трясут в гигантском шейкере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Что он сказал Татьяне? Выбора нет.
В таком случае…
Он попросил Д'Анкосса изменить положение и лечь ему на плечи, взял его руки и ноги, попытавшись как следует уравновесить свою ношу. Потом отступил на несколько шагов, чтобы разбежаться. Он увидел, что Татьяна отвернулась. Что Ян сгорбился. Он сделал тридцать глубоких вдохов и выдохов, стараясь освободить диафрагму. Успеет ли он подумать о чем-нибудь в течение той секунды, что пробудет в воздухе? Сможет ли получить ответ? Он оттолкнулся левой ногой.
И прыгнул.
Он ни о чем не успел подумать, все тело его было устремлено к цели, он превратился в комок мускулов и натянутых нервов, словно тетива лука и одновременно – стрела.
Он коснулся земли.
Он был жив.
ГЛАВА 14
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказал Д'Анкосс. – Да, по-моему, я…
И прежде чем Роман успел спустить его на землю, тело Антуана сотрясли неудержимые спазмы и он изверг поток зеленоватой желчи на плечо того, кто его нес. Роман почувствовал, как его собственный желудок вот-вот вывернется наружу, и крепко сжал губы.
– Простите, – пробормотал Д'Анкосс, пытаясь отдышаться, – но мне было так страшно, и еще растрясло… У кого-нибудь есть платок?
– Платок? – недоверчиво переспросил Ян. – Ну разумеется, старина! Батистовый кружевной платочек, думаю, у меня их найдется две-три дюжины, а у тебя, Татьяна? Как это так, отправиться через минное поле и не запастись платками, просто безобразие!
– Замолчи, ты, мальчишка! – приказала ему Татьяна и, оторвав рукав от рубашки, вытерла Д'Анкоссу рот.
Тот поблагодарил ее.
Заставляя себя не думать о клейкой горячей жидкости, заляпавшей его, о еще дрожащих после прыжка ногах, Роман поднял палец:
– Слушайте!
Опять раздался звук мотора. Мотоцикл приближался к ним, пришпилив их своими фарами, словно диковинных ночных насекомых. Новая раса: после гомо сапиенс настало время гомо идиотус, который совершенно не понимает, что с ним происходит, и довольствуется тем, что спазматически дрыгает ручками и ножками, пытаясь удержаться на поверхности реки жизни.
Мотоцикл приближался медленно, стараясь придерживаться следов, оставленных колесами трейлера, затем мягко затормозил перед группой людей. Какое-то время они смотрели друг на друга, прежде чем водитель мотоцикла нарушил молчание.
– Профессора я посажу сзади, – произнес он и добавил: – Но сначала нужно приподнять мотоцикл и развернуть его.
Они могли бы его оглушить. Отнять у него автомат. Даже убить, подумал Роман, и заметил, что Ян колеблется. Но к чему это приведет? Он предпочел довериться интуиции и этому таинственному незнакомцу.
Они вместе приподняли мотоцикл, чтобы направить его в обратную сторону. Мотоциклист опять сел в седло.
– Ладно, устраивайте профессора, – сказал он своим хрупким голосом, – и следуйте за мной.
Они поместили Д'Анкосса на сиденье, где он сразу схватился за хромированную спинку, затем, по-прежнему гуськом, медленно двинулись по следам мотоцикла, который, в свою очередь, старался не съезжать с отпечатков, оставленных трейлером.
Остановились они только дважды. Первый раз, чтобы посмотреть на песчаную лисицу, которая бежала, почти прижавшись к земле, и без помех достигла горного отрога, во второй раз их внимание привлекла стайка тушканчиков, которые выскочили чуть ли не из-под колес мотоцикла и рассеялись по полю, тоже не вызвав никакого взрыва.
– Слишком легкие! – бросил через плечо мотоциклист. – Они слишком легкие, чтобы привести в действие взрывной механизм. Скоро мы отсюда выберемся, – добавил он, указывая на предупреждающую табличку, на которой Роман смог теперь прочесть надпись «Осторожно, мины», выведенную буквами сантиметров сорок высотой.
В самом деле, довольно скоро они оказались в безопасном месте, дрожащие и мокрые от пота, взбодренные адреналином.
Роман вытер лоб и обернулся. Не было решительно никакого различия между двумя пейзажами, между жизнью и смертью. Тот же невозмутимый покой, та же тишина, тот же молочный свет. Он повернулся к мотоциклу, мотор которого постепенно затихал.
– Вы нас здесь бросите? Что вы сделали с нашими вещами?
Мотоциклист невозмутимо поднял руку:
– Не больше одного вопроса сразу.
– Вам не кажется, что сейчас самое время объяснить нам, что здесь происходит? – спросил Д'Анкосс. – Зря вы нас оставили сзади: «Post equitem sedet atra cura!»
Ян усмехнулся и вполголоса перевел: «Черная тревога сидит на крупе лошади позади всадника», но вышеупомянутый всадник явно понял латинское изречение, потому что уже отвечал:
– Разумеется, мне следовало бы оставить вас здесь, но у меня есть смутное предчувствие, что вы не замедлите впутаться в еще более неприятную ситуацию.
Роман в очередной раз удивился его правильному, литературному английскому. Он выучил по книгам? А латынь? Какой пират пустыни владеет латинским языком?
– Что же касается ваших «вещей», – с иронией продолжал незнакомец, – они в надежном месте, там, где они больше не смогут вредить.
– Вредить?! – воскликнул Ян. – Но кому и зачем?
– Это имеет отношение к неандертальцам? – перебил его Д'Анкосс, прежде чем Роман успел помешать ему.
Установилась напряженная тишина.
– Какие неандертальцы? – спросила Татьяна с горящими глазами. – Вы еще что-нибудь обнаружили?
– Народ! – пробормотал Ян, потрясенный открывшейся ему истиной.
Мотоциклист вздохнул:
– Именно это я и имею в виду. Вы неисправимы и опасны. Для всеобщего блага мне следовало бы вас убить.
– Так почему же вы этого не делаете? – вспылил Роман.
– Потому что я уважаю все, что относится к человеку.
– А вы, к какому народу принадлежите вы? – бросил Ян. – Что вы еще собираетесь делать с нами?
– Народ вернулся и жаждет мести, – просто сказал мотоциклист.
– Какое это имеет отношение к нам? – воскликнул Роман.
– Вы нашли Алебастровую Книгу. Вы нашли Пророчество. Это и был сигнал, которого ждали. Восемь тысяч лет камни спали, и вот вы их разбудили. И тогда Народ вернулся.
– Вы не ответили на мой вопрос, – заупрямился Ян. – Кто вы?
– Вы один из них? – осторожно осведомился Д'Анкосс.
– Где Лейла, Влад и Уул? – настаивал Ян. – Они тоже убиты?
Мотоциклист снова вздохнул, длинные концы его тюрбана развевал ночной ветер.
– Я полагаю, лучше будет вам все сказать… – начал он. Но не успел закончить фразу.
Земля начала дрожать.
Глухой рокот, поднявшийся из чрева пустыни, донесся до них. Недра сотрясались. Тысячи мелких камешков сталкивались, издавая визгливый скрежет, а под их ногами усиливался гул.
Горы там, на горизонте, казалось, тоже шевелятся в синей рамке ночного звездного неба, словно их трясут в гигантском шейкере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82