- Привет, детки. Как дела? - прервал он их разговор и схватил чипсы с тарелки Мадлен.
- Привет, Джин, - поздоровалась она, пододвигая к нему поднос с едой.
- Джин. - Филипп небрежно кивнул.
- Я мешаю? - спросил тот с напускной невинностью.
- Да…
- Нет…
Все трое рассмеялись, и скованность исчезла.
- Хорошо провел время? - поинтересовалась Мадлен, наблюдая, как Джин с явным удовольствием уплетает чипсы и лук.
- Ты не поверишь. Я познакомился с девушкой из фирмы, обслуживающей гулянье, и…
- Нет. - Филипп стукнул рукой по столу.
- Что? - Джин подпрыгнул на стуле.
- Оставь ее в покое.
- Да ты даже не знаешь, о ком я говорю.
- Не имеет значения. Джин, держись подальше от обслуги.
- Не понял? От обслуги? - Тон был игривым, но глаза оставались серьезными.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - тихо ответил Филипп.
Мадлен начала бить дрожь, но ветер был тому виной.
Улыбка Джина скорее выражала вызов, чем доброжелательность.
- Я должен спрашивать у тебя, с кем могу общаться, а с кем нет?
- Брось! Встречайся, с кем хочешь, помимо служащих из „Амберкрофт“.
Джин бросил взгляд сначала на Филиппа, потом на Мадлен, потом снова посмотрел на брата:
- Угу.
- Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорю, - рассвирепел Филипп.
- Угу, - снова произнес Джин, поднимаясь. - Было весело провести с вами время, ребятки. Но через десять минут я должен встретить Анжелу, которая сейчас катается на паровозике. Придется поторопиться.
Он исчез прежде, чем Филипп смог сказать что-нибудь еще. Мадлен была несколько удивлена, оказавшись свидетелем небольшой семейной перебранки. Не без чувства удовлетворения она наблюдала, как Филипп бросил салфетку на стол и в ярости откинулся на спинку стула. Переговоры, где на карту была поставлена многомиллионная прибыль, не вызвали у него и капли волнения, а короткий разговор с братом лишил аппетита и явно вывел его из себя.
- Не знаю, что я сделаю с ним, - пробурчал Филипп.
- А почему ты вообще что-то должен делать? - спросила Мадлен.
- Потому что я глава семьи, - он бросил на нее суровый взгляд. - Вот почему.
Она постаралась выбрать правильную тактику в разговоре.
- Филипп, сколько тебе лет?
- Почти сорок, - ответил он, с явным недоумением в голосе.
- Л сколько лет Джину?
- Тридцать три.
- А насколько положительным и серьезным был ты в тридцать три года?
- Очень серьезным. Я уже руководил большей частью компании.
- Понятно, - глубокомысленно кивнула Мадлен. - А если посмотреть с другой стороны? Какие обязанности возложены на Джина? Я знаю, что у него есть работа, но ты не дал ему никакой власти.
Взгляд Филиппа был устрашающим, но она не испугалась. Все равно ей скоро снова придется искать другое место, а случись это раньше или позже, не имеет большой разницы.
- Более того, ты обращаешься с ним как с ребенком. Он взрослый человек, даже несмотря на то, что ты этого не замечаешь.
- Я это заметил, - буркнул Филипп. - Но, кажется, Джин все еще никак не может этого понять. Мадлен вздохнула:
- Ты всегда был таким правильным?
- Извини?
- Правильным, - медленно повторила она. - Послушай, Филипп. Стороннему наблюдателю очень легко заметить, что к тебе всегда относились как к старшему сыну. Заранее готовили к будущей карьере. И если Джин даже не намерен поменяться с тобой местами, он наверняка хотел бы играть не второстепенную роль в семейном бизнесе. Ты ни в коем случае не потерял бы власть, дав ему хоть самый мизерный шанс попробовать себя. Он такой же гордый, как и ты, и ни за что не будет просить одолжения, как просил Оливер Твист тарелку овсяной баланды.
- Откуда ты…
- Я знаю больше, чем тебе бы того хотелось. Я интересовалась деятельностью „Амберкрофт“ задолго до того, как начала здесь работать. У меня есть свой небольшой архив, и вы, то есть „Корпорация Амберкрофт“, всегда привлекали меня. Статья в „Мани тудей“ наиболее всеобъемлющая из всех, что я читала о вашей семье.
Филипп скорчил гримасу.
- Знаю, статья не особенно льстила корпорации. Не нужно быть психологом, чтобы заметить, как Джину хочется твоего уважения.
- Чертовски странно он об этом заявляет.
- Естественно. Я сомневаюсь, что разговор по душам - обычное дело в вашей семье.
- Да, это правда. - Он посмотрел на нее долгим взглядом. - А ты бесстрашная женщина, Мадлен.
Она почувствовала, как бледнеет, но продолжала:
- В самом деле? А почему? Потому что не боюсь сказать королю, что он голый?
- Да уж. - Филипп рассмеялся. Мадлен играла соломинкой для воды.
- Ну, самое неприятное здесь в том, что ты мне нравишься, Филипп, и Джин тоже. И даже если я при этом рискую потерять работу, я не могу просто сидеть здесь и наблюдать за вами, не высказав своего мнения. Наверно, глупо с моей стороны так поступать, но…
- Нет, для этого нужно иметь определенное мужество. И это одна из причин моего расположения к тебе. Не говорю, что ты права, но я подумаю над тем, что ты сказала. Я имею в виду Джина.
- Очень рада. А теперь давай посмотрим, большая ли очередь на тот аттракцион виртуальной реальности.
Филипп наблюдал, как Мадлен убирала со стола со своей обычной аккуратностью, а потом послушно отправился с ней к аттракционам. Он не был человеком, который всегда следует чужим советам, но не был и глупцом. Несмотря на то, что ему не понравились ее слова, он признавал их разумными. Они явно были не лишены здравого смысла. Настолько, что Филипп никак не мог понять, почему не заметил этого сам.
Мягкие шелковистые волосы Мадлен, поднятые ветром, коснулись его лица, отвлекая Филиппа от мыслей о брате и возвращая их к женщине, которая даже не подозревала, что перевернула всю его жизнь.
Возможно, появление Джина за их столиком сослужило Филиппу хорошую службу. Он снова начал думать о Мадлен, а этого не следовало делать. Мадлен заслуживала другого человека в жизни, который был бы так же открыт, как и она. Мадлен без обиняков заявила, что не вступит ни в какую связь со своим начальником. И молодец. Филипп не мог что-либо сейчас обещать. Даже несмотря на странные мысли, которые у него возникали пару раз о женитьбе, он слишком занят, чтобы прийти к какому-нибудь серьезному решению на этот счет.
Что касается его детства, то Филипп больше помнил няню, чем родителей. Если он не сможет посвящать время своим детям, тогда и вовсе не надо их иметь.
Но почему он никак не может избавиться от образа Мадлен в своих объятиях и в постели? Почему не хочет завести с ней роман, не думая о женитьбе на ней?
Да потому, что никогда в жизни не будет походить на того подонка, который причинил ей столько боли. А может, потому, что в глубине души знает, что Мадлен никогда не пойдет на это. Да и самому Филиппу смертельно надоели случайные связи.
И об этом думает человек, который поклялся больше никогда не влюбляться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35