– Премьер-министр пройдет по нашему коридору через несколько минут и желает заглянуть, чтобы познакомиться с членами подкомитета. Никто не возражает?
Канхем переминался с ноги на ногу, держа левую руку на узле галстука. Он сделал несколько шагов вглубь комнаты, словно собираясь переставить мебель, но затем передумал и вернулся к двери. Наконец над столом пронеслось общее приглушенное «конечно, конечно». Разумеется, никто не возражал. Члены подкомитета занялись мелкими деталями своих костюмов, заправляли выбившиеся рубашки, приглаживали волосы, наводили порядок в макияже. Полковник Тэкль снова надел свой твидовый пиджак.
Толкнув дверь плечом, в комнату вошли два человека в синих блейзерах и, скользнув бесстрастным взглядом по лицам присутствующих, направились к окнам. Там они заняли позицию, повернувшись спиной к комнате, и хмуро уставились на праздных шоферов за окном, которые без малейшего интереса отвернулись и продолжали курить. Прошло еще тридцать секунд, прежде чем в комнату вошли трое усталых мужчин в помятых костюмах и кивнули членам подкомитета. Сразу за ними настала очередь премьер-министра с многочисленными помощниками за спиной, некоторые из которых не поместились в комнате и остались стоять в дверях. За столом возникло движение, многие попытались подняться, но лорд Парментер успокоил их движением руки. Канхем молча, но настойчиво стал предлагать стул, однако не удостоился внимания. Стоя премьер-министру было удобнее занять место рядом с председателем и ловко отодвинуть его в тень.
Прямо напротив, на дальнем конце стола, возвышался молодой человек, напоминавший обезьяну, во взгляде которого сквозило дружелюбное любопытство. Его положение показалось Канхему грубым нарушением этикета. Руками и голосом он стал подавать незнакомцу знаки сесть или отойти в сторону, но опять не добился внимания. Лорд Парментер принялся представлять присутствующих.
Стивен слышал о том, что в высших кругах государственных служащих было принято избегать личных местоимений и других грамматических форм, которые могли бы указать на пол премьер-министра. Личные мнения на этот счет не поощрялись. Несомненно, этот обычай в свое время носил оскорбительный характер, но за многие годы превратился в знак уважения и служил пробным камнем хорошего вкуса и умения манипулировать словами. И теперь Стивену показалось, что лорд Парментер следует установившейся форме, обратившись к премьер-министру с безупречными приветственными словами, в которых подчеркнул, что нынешняя работа подкомитета, состоящего из многочисленных специалистов в области детского воспитания, стала возможна исключительно благодаря личной заинтересованности в этом вопросе их высокого гостя, которому будут благодарны многие поколения детей и родителей.
Затем он по очереди представил присутствующих, ни разу не запнувшись, чтобы припомнить имя или фамилию, звание и сферу деятельности каждого из членов подкомитета. Когда называлось очередное имя, со стороны премьер-министра следовал легкий наклон головы. Стивен оказался последним в списке и успел заметить, как вспыхнула Рейчел Мюррей, услышав свою фамилию. Полковник Джек Тэкль вытянулся на своем стуле по стойке «смирно». Стивен узнал, что незнакомца зовут профессор Броуди из Института детского развития, а даму, имя которой вылетело у него из головы, – миссис Гермиона Слип. На шее у Эммы Кэрью, жизнерадостной школьной директрисы истощенного вида, напрягся веер сухожилий, подобный прутьям зонтика, когда лорд Парментер вспомнил и произнес ее имя.
Все члены подкомитета, даже самые свободомыслящие, испытывали легкое чувство благоговейного ужаса. Многие годы Стивен говорил о премьер-министре только в уничижительном или ироническом тоне, за которым крылись подозрения в самых циничных намерениях, а порой сквозила настоящая ненависть. Но теперь, вглядываясь в это лицо, не залитое светом телевизионных студий, не обрамленное прямоугольником экрана, Стивен не видел в нем ничего официального или легендарного и находил весьма слабое сходство с шаржами политических карикатуристов. Даже знаменитый нос премьер-министра был такой же, как у обычных людей. Опрятная внешность, в меру сутулые для шестидесяти пяти лет плечи, изможденное лицо, рассеянный взгляд, скорее учтивая, чем властная осанка, немного смущенный и ранимый облик. Стивену хотелось, чтобы никто не узнал о его истинных чувствах. Его вдруг охватил порыв показать себя добропорядочным гражданином, понравиться премьер-министру, дать отпор критикам. В конце концов, он видел перед собой главу нации, вместилище коллективной фантазии. Поэтому когда настала его очередь и лорд Парментер назвал его имя, Стивен обнаружил, что кивает головой и расплывается в улыбке, словно Озрик из шекспировской пьесы. Поскольку он был представлен последним, ему выпала честь удостоиться вопроса:
– Вы детский писатель?
Стивен, потерявший дар речи, кивнул.
– Внуки министра иностранных дел много читают.
Слова благодарности вырвались из груди Стивена прежде, чем он сообразил, что похвала относится не к нему. Между тем безжизненный голос премьер-министра напоминал членам подкомитета о важности их дела и желал удачного рабочего дня.
Охранники в синих блейзерах отошли от окон, помощники и двое мужчин в помятых костюмах направились к двери, которую держали широко открытой. Из коридора до членов подкомитета донеслись кашель и шарканье ног тех, кто ждал снаружи. Третий мужчина обошел ряд стульев и приблизился к Стивену. Его дыхание пахло шоколадом.
– Премьер-министр желает поговорить с вами в коридоре, если вы не возражаете.
Провожаемый взглядами коллег, Стивен вышел из комнаты вслед за ним. Большая часть свиты удалялась в направлении лестничной клетки в дальнем конце коридора. Те, что остались, замерли в ожидании, столпившись небольшой группой в нескольких метрах от дверей. Пожилого вида служащий, явившийся с документами на подпись, выслушивал распоряжения, встречая каждое из них невнятными звуками. Наконец подпись была получена, и он удалился. Любитель шоколада подтолкнул Стивена вперед. Ни рукопожатия, ни слов приветствия не последовало.
– Насколько я знаю, вы близкий друг Чарльза Дарка?
– Совершенно верно, – ответил Стивен и, поскольку это прозвучало слишком категорично, добавил: – Мы познакомились еще в те дни, когда он занимался издательским делом.
Они повернулись и теперь шли по коридору неспешным шагом. За спиной слышался топот телохранителей.
Следующий вопрос был задан не сразу.
– Вы с ним виделись в последнее время?
– Он уехал за город вместе с женой. Они продали дом.
– Да, да. Но у него действительно нервный срыв, он болен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79