Выпьете со мной?
Душко налил себе лучшего коньяка, какой стоял на полке.
— Я бы хотел стать журналистом. Когда-нибудь. Путешествовать. Повидать мир.
— Почему нет? Наберитесь опыта в местной газете, потом отправляйтесь в большой город. Я так и сделал.
Бармен обреченно пожал плечами:
— Здесь? В Баня-Луке? Нет тут газет.
— Поезжайте в Сараево. Даже в Белград. Вы — серб. Вы сможете выбраться отсюда. Война не будет длиться вечно.
— Выбраться отсюда стоит денег. Нет работы — нет денег. Нет денег — нет путешествий, нет работы.
— Да, да, деньги, всегда проблема. А может быть, и нет.
Англичанин вытащил из кармана пачку долларов США. Сотенных. Отсчитал десять, положил на стойку.
— Я придерживаюсь старомодных взглядов. Верю, что люди должны помогать друг другу. В результате жизнь становится легче и более приятной. Вы поможете мне, Душко?
Бармен смотрел на тысячу долларов, лежащих в нескольких дюймах от его пальцев. Не мог оторвать от них глаз. Понизил голос до шепота:
— Что вам нужно? Что вы тут делаете? Вы не репортер.
— Ну, в каком-то смысле репортер. Задаю вопросы. Но я — богатый задаватель вопросов. Хотите стать таким же богатым, как я, Душко?
— Что вам нужно? — повторил бармен. Стрельнул взглядом в сторону сербов, которые давно уже смотрели на них.
— Вы уже видели стодолларовый банкнот. В прошлом мае. Пятнадцатого, не так ли? Молодой солдат хотел им расплатиться. В результате началась ссора. Мой друг Ласс при этом присутствовал. Рассказал мне о ней. Я хочу, чтобы вы объяснили, что случилось и почему.
— Не здесь. Не сейчас, — прошептал перепуганный серб. Один из мужчин, сидевших за столиками, поднялся и направился к ним. Бармен ловко накрыл банкноты тряпкой, которой протирал стойку. — Бар закрывается в десять. Тогда и приходите.
В четверть одиннадцатого, за закрытыми и запертыми дверьми бара, двое мужчин сидели в кабинке, практически в полной темноте, и разговаривали.
— Они не служили в югославской армии, — говорил бармен. — Это был какой-то военизированный отряд. Плохие люди. Оставались здесь три дня. Лучшие номера, лучшая еда, много выпивки. Уехали, не заплатив ни гроша.
— Один пытался заплатить вам.
— Точно. Только один. Хороший парень. Отличался от остальных. Не знаю, как он к ним попал. Образованный. Другие-то двух слов связать не могли. Отребье.
— И никто не возражал, что они не платят?
— Возражать? Возражать? А что я мог им сказать? У этих животных было оружие. Они всех убивают, даже сербов. Они — убийцы.
— А кто ударил по лицу того приятного молодого человека, который попытался расплатиться с вами?
Даже в темноте он почувствовал, как напрягся серб.
— Понятия не имею. Их босс, командир группы. Никаких имен. Они звали его Шеф.
— У всех военизированных отрядов есть названия — Душко, Аркан и его Тигры, Парни Френки. Им нравится быть знаменитыми. Они хотят, чтобы все знали их имена.
— Эти — нет. Клянусь.
Следопыт знал, что бармен лжет. Но, кем бы ни был этот командир, сербы боялись его пуще огня.
— А этот приятный парень… у него имя было?
— Я его не слышал.
— Мы говорим о больших деньгах, Душко. Вы никогда больше не увидите его, вы никогда больше не увидите меня, этой суммы вам хватит, чтобы после войны открыть в Сараево собственный бар. Имя парня.
— Он заплатил мне в день отъезда. Сказал, что ему стыдно за этих людей. Пришел и заплатил чеком.
— Он оказался поддельным? Его вам вернули? Он у вас?
— Нет, чек взяли. Югославские динары. Из Белграда. Я получил всю сумму.
— Значит, чека нет?
— Его отправили в белградский банк. Теперь, возможно, и уничтожили. Но я записал номер его паспорта на случай, если чек поддельный.
— Где? Где вы его записали?
— На обороте блокнота для заказов. Шариковой ручкой.
Блокнот Следопыт получил. В нем бармен записывал большие или сложные заказы, которые не мог запомнить. В блокноте оставалось только две странички. Еще день-другой, и бармен его бы выбросил. На задней картонной обложке Следопыт увидел две заглавные буквы и семь цифр. За восемь недель паста не стерлась и не выцвела.
Следопыт оставил тысячу долларов мистера Эдмонда и отбыл. Кратчайший путь в Сербию лежал через Хорватию и аэропорт Загреба.
Развал Федеративной Социалистической Республики Югославия, состоящей из семи республик, начался пять лет тому назад и сопровождался в Хорватии и особенно в Боснии кровопролитием, хаосом, жестокостью. Словения, расположенная на севере, ушла первой и, к счастью, практически без жертв. На юге точно так же повезло Македонии. Но в центре сербский диктатор Слободан Милошевич не останавливался ни перед чем, лишь бы сохранить единым целым Хорватию, Боснию, Косово, Черногорию и свою родную Сербию. Хорватию он потерял, но жажда власти и стремление решать все вопросы силой у него остались.
Белград, в который Следопыт прибыл в 1995 году, не тронули бомбардировки. Спровоцировавшая их война в Косово еще не началась.
Лондонский офис посоветовал ему обратиться в частное детективное агентство, которое возглавлял бывший старший офицер полиции. «Хазард менеджмент» уже пользовалось его услугами. Офицер придумал своему агентству не слишком оригинальное название, «Чандлер», и найти его не составило труда.
— Мне нужен один молодой человек, — объяснил Следопыт Драгану Стоичу, директору агентства. — Имени и фамилии у меня нет, только номер паспорта.
Стоич хмыкнул:
— Что он сделал?
— Насколько мне известно, ничего. Он что-то видел. Возможно. Может, и нет.
— Ясно. А потом?
— Я бы хотел с ним поговорить. У меня нет автомобиля, и я не знаю сербскохорватского. Возможно, он говорит на английском. Может, и нет.
Стоич вновь хмыкнул. Ему это нравилось. Похоже, он прочитал все романы о Филипе Марлоу и видел снятые по ним фильмы. Он пытался имитировать Роберта Митчума в «Большом сне», но при росте в пять футов и четыре дюйма, не говоря уже об обширной лысине, получалось не очень.
— Мои условия…
Следопыт выложил на стол еще десять сотенных.
— Мне нужно, чтобы вы занимались только моим делом.
Стоич, как зачарованный, смотрел на деньги. Сцена словно сошла со страниц романа «Прощай, любимая».
— Можете в этом не сомневаться.
Надо отдать должное бывшему офицеру полиции, времени он терять не стал. Его югославский «Универсал», выплевывая черный дым, со Следопытом на пассажирском сиденье, пересек город, держа курс на район Конарник, где в здании, занимавшем целый квартал на улице Лермонтова, находилось полицейское управление Белграда. Уродливое, коричнево-желтое, оно высится там до сих пор.
— Вы подождите здесь. — С этими словами Стоич выскользнул из кабины. Вернулся через полчаса, должно быть, немного расслабился с давним коллегой, потому что пахло от него сливовицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Душко налил себе лучшего коньяка, какой стоял на полке.
— Я бы хотел стать журналистом. Когда-нибудь. Путешествовать. Повидать мир.
— Почему нет? Наберитесь опыта в местной газете, потом отправляйтесь в большой город. Я так и сделал.
Бармен обреченно пожал плечами:
— Здесь? В Баня-Луке? Нет тут газет.
— Поезжайте в Сараево. Даже в Белград. Вы — серб. Вы сможете выбраться отсюда. Война не будет длиться вечно.
— Выбраться отсюда стоит денег. Нет работы — нет денег. Нет денег — нет путешествий, нет работы.
— Да, да, деньги, всегда проблема. А может быть, и нет.
Англичанин вытащил из кармана пачку долларов США. Сотенных. Отсчитал десять, положил на стойку.
— Я придерживаюсь старомодных взглядов. Верю, что люди должны помогать друг другу. В результате жизнь становится легче и более приятной. Вы поможете мне, Душко?
Бармен смотрел на тысячу долларов, лежащих в нескольких дюймах от его пальцев. Не мог оторвать от них глаз. Понизил голос до шепота:
— Что вам нужно? Что вы тут делаете? Вы не репортер.
— Ну, в каком-то смысле репортер. Задаю вопросы. Но я — богатый задаватель вопросов. Хотите стать таким же богатым, как я, Душко?
— Что вам нужно? — повторил бармен. Стрельнул взглядом в сторону сербов, которые давно уже смотрели на них.
— Вы уже видели стодолларовый банкнот. В прошлом мае. Пятнадцатого, не так ли? Молодой солдат хотел им расплатиться. В результате началась ссора. Мой друг Ласс при этом присутствовал. Рассказал мне о ней. Я хочу, чтобы вы объяснили, что случилось и почему.
— Не здесь. Не сейчас, — прошептал перепуганный серб. Один из мужчин, сидевших за столиками, поднялся и направился к ним. Бармен ловко накрыл банкноты тряпкой, которой протирал стойку. — Бар закрывается в десять. Тогда и приходите.
В четверть одиннадцатого, за закрытыми и запертыми дверьми бара, двое мужчин сидели в кабинке, практически в полной темноте, и разговаривали.
— Они не служили в югославской армии, — говорил бармен. — Это был какой-то военизированный отряд. Плохие люди. Оставались здесь три дня. Лучшие номера, лучшая еда, много выпивки. Уехали, не заплатив ни гроша.
— Один пытался заплатить вам.
— Точно. Только один. Хороший парень. Отличался от остальных. Не знаю, как он к ним попал. Образованный. Другие-то двух слов связать не могли. Отребье.
— И никто не возражал, что они не платят?
— Возражать? Возражать? А что я мог им сказать? У этих животных было оружие. Они всех убивают, даже сербов. Они — убийцы.
— А кто ударил по лицу того приятного молодого человека, который попытался расплатиться с вами?
Даже в темноте он почувствовал, как напрягся серб.
— Понятия не имею. Их босс, командир группы. Никаких имен. Они звали его Шеф.
— У всех военизированных отрядов есть названия — Душко, Аркан и его Тигры, Парни Френки. Им нравится быть знаменитыми. Они хотят, чтобы все знали их имена.
— Эти — нет. Клянусь.
Следопыт знал, что бармен лжет. Но, кем бы ни был этот командир, сербы боялись его пуще огня.
— А этот приятный парень… у него имя было?
— Я его не слышал.
— Мы говорим о больших деньгах, Душко. Вы никогда больше не увидите его, вы никогда больше не увидите меня, этой суммы вам хватит, чтобы после войны открыть в Сараево собственный бар. Имя парня.
— Он заплатил мне в день отъезда. Сказал, что ему стыдно за этих людей. Пришел и заплатил чеком.
— Он оказался поддельным? Его вам вернули? Он у вас?
— Нет, чек взяли. Югославские динары. Из Белграда. Я получил всю сумму.
— Значит, чека нет?
— Его отправили в белградский банк. Теперь, возможно, и уничтожили. Но я записал номер его паспорта на случай, если чек поддельный.
— Где? Где вы его записали?
— На обороте блокнота для заказов. Шариковой ручкой.
Блокнот Следопыт получил. В нем бармен записывал большие или сложные заказы, которые не мог запомнить. В блокноте оставалось только две странички. Еще день-другой, и бармен его бы выбросил. На задней картонной обложке Следопыт увидел две заглавные буквы и семь цифр. За восемь недель паста не стерлась и не выцвела.
Следопыт оставил тысячу долларов мистера Эдмонда и отбыл. Кратчайший путь в Сербию лежал через Хорватию и аэропорт Загреба.
Развал Федеративной Социалистической Республики Югославия, состоящей из семи республик, начался пять лет тому назад и сопровождался в Хорватии и особенно в Боснии кровопролитием, хаосом, жестокостью. Словения, расположенная на севере, ушла первой и, к счастью, практически без жертв. На юге точно так же повезло Македонии. Но в центре сербский диктатор Слободан Милошевич не останавливался ни перед чем, лишь бы сохранить единым целым Хорватию, Боснию, Косово, Черногорию и свою родную Сербию. Хорватию он потерял, но жажда власти и стремление решать все вопросы силой у него остались.
Белград, в который Следопыт прибыл в 1995 году, не тронули бомбардировки. Спровоцировавшая их война в Косово еще не началась.
Лондонский офис посоветовал ему обратиться в частное детективное агентство, которое возглавлял бывший старший офицер полиции. «Хазард менеджмент» уже пользовалось его услугами. Офицер придумал своему агентству не слишком оригинальное название, «Чандлер», и найти его не составило труда.
— Мне нужен один молодой человек, — объяснил Следопыт Драгану Стоичу, директору агентства. — Имени и фамилии у меня нет, только номер паспорта.
Стоич хмыкнул:
— Что он сделал?
— Насколько мне известно, ничего. Он что-то видел. Возможно. Может, и нет.
— Ясно. А потом?
— Я бы хотел с ним поговорить. У меня нет автомобиля, и я не знаю сербскохорватского. Возможно, он говорит на английском. Может, и нет.
Стоич вновь хмыкнул. Ему это нравилось. Похоже, он прочитал все романы о Филипе Марлоу и видел снятые по ним фильмы. Он пытался имитировать Роберта Митчума в «Большом сне», но при росте в пять футов и четыре дюйма, не говоря уже об обширной лысине, получалось не очень.
— Мои условия…
Следопыт выложил на стол еще десять сотенных.
— Мне нужно, чтобы вы занимались только моим делом.
Стоич, как зачарованный, смотрел на деньги. Сцена словно сошла со страниц романа «Прощай, любимая».
— Можете в этом не сомневаться.
Надо отдать должное бывшему офицеру полиции, времени он терять не стал. Его югославский «Универсал», выплевывая черный дым, со Следопытом на пассажирском сиденье, пересек город, держа курс на район Конарник, где в здании, занимавшем целый квартал на улице Лермонтова, находилось полицейское управление Белграда. Уродливое, коричнево-желтое, оно высится там до сих пор.
— Вы подождите здесь. — С этими словами Стоич выскользнул из кабины. Вернулся через полчаса, должно быть, немного расслабился с давним коллегой, потому что пахло от него сливовицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86