Если они будут спрашивать насчет профессионального опыта, соври. Говори, что у тебя сыграно много ролей «вне Бродвея» и коммерческих фильмах. Если они спросят снимки, отсылай их ко мне. Я устрою тебе встречу с фотографами в конце недели. Когда получишь первый гонорар, расплатишься со мной.
Он никак не мог ее раскусить.
– Почему вы для меня стараетесь?
– Потому что тем, чего ты добьешься, ты будешь обязан мне. Я это люблю. Дай твой телефон. Я позвоню тебе завтра и расскажу, как они отреагировали.
Но он все еще не верил ей.
– Вы хотите сказать, что мне можно идти на прослушивание прямо сейчас?
Она ткнула окурком в полную пепельницу и сразу же достала новую пачку.
– Ну, если хочешь, подожди день-другой. Больше он уже не колебался.
– Миледи, я готов.
– Ну, я так и думала.
– Или ты будешь делать то, что я скажу, или ты вообще не будешь ничего делать. – Так сказал Рис.
Синдра вздрогнула от страха. Нет, она выходила замуж не за этого человека. То был фальшивый ковбой, наобещавший ей с три короба. Теперь это был кто-то другой – чужой, незнакомый.
– Лучше перестань так со мной разговаривать, или я уйду от тебя, – сказала она с вызовом.
И тут он неожиданно залепил ей пощечину.
– Усвой крепко-накрепко – ты моя жена, – ответил он грубо. – Моя жена, понятно? Я, черт возьми, женат на тебе, а это значит, что ты принадлежишь мне и сделаешь все, что я прикажу.
Она схватилась за щеку, покрасневшую от стыда и боли.
– Я никому не принадлежу! – крикнула она.
– А вот здесь ты ошибаешься, – взревел он. – И если ты мне не веришь, то, может быть, тебя убедит вот это!
К ее ужасу, он вытащил из-за пояса пистолет и взмахнул, угрожая ей.
Она забилась в угол комнаты, в глазах стоял страх.
– Рис… Рис, что ты делаешь?
– А как ты думаешь, черт тебя возьми?
– Откуда у тебя оружие? Он зашагал по комнате.
– У меня оно всегда было, ведь неизвестно, когда оно может понадобиться. Мужчина должен уметь защищаться.
Она сделала глубокий вздох, пытаясь овладеть собой:
– Убери его, убери сейчас же!
– Но ты обратила на него внимание, да? – Он хитро улыбнулся, очень довольный собой. – Так что, может быть, постараешься обратить внимание и на моих друзей, вместо того чтобы делать из меня дурака-обманщика.
Во рту у нее пересохло. Она никак не могла осознать, что же происходит. Всего за пять минут рухнула вся ее жизнь. Неужели недостаточно, что ей пришлось бежать из Босвелла? Неужели ей надо спасаться и от этого человека?
– И слушай меня внимательно, шлюха, – сказал Рис. – Я подобрал тебя, когда ты шлялась по Нью-Йорку. А теперь ты поешь в Вегасе, так что не забывай, из-за кого ты попала сюда. И если я желаю, чтобы ты хорошо относилась к моим друзьям, значит, ты будешь к ним хорошо относиться. Поняла? – Говоря это, он размахивал пистолетом.
– Да, Рис, – прошептала она.
– Погромче, – скомандовал он.
– Да.
– Вот так хорошо, рад слышать, – и он сунул пистолет за пояс. – Завтра вечером, после шоу, я, может быть, приглашу пару приятелей присоединиться к нам, и ты будешь с ними любезна, медочек. Ты будешь делать все, что я скажу.
Она тупо кивнула головой.
Позже, когда он заснул, она подумала, что надо потихоньку выбраться из комнаты и бежать. Но куда бежать? Если она уедет, Рис обязательно поедет за ней.
Ее охватило чувство глубокого отчаяния, и она поняла, что выхода нет. Она опять в ловушке.
Ник сделал все так, как велела Фрэнсис. Он соврал. Когда его спросили, где он еще играл, он выдумал бродячую труппу, с которой выступал, затем упомянул о нескольких коммерческих фильмах и некоторых пьесах, что шли «вне Бродвея». В общем, он много чего насочинял.
В комнате были два продюсера – высокий нервный мужчина, который сидел и молча глазел на все, и пожилая женщина с большими ногами, которые она то и дело клала одну на другую. Директор оказался итальянцем американского происхождения, низенький, смуглый, с копной сальных темно-каштановых волос.
Ник внимательно к ним приглядывался. Сидят три пугала. Черт их побери! Он не волновался, хотя помощница режиссера просто откровенно ему хамила. А когда они вместе читали сцену, то оказалось, что она просто совершенно неспособна играть. Но все-таки трем пугалам он вроде понравился – они заставили его прочитать всю сцену во второй раз.
Когда он приехал на прослушивание, ему дали в приемной несколько страниц текста с диалогом. И у него было только полчаса, чтобы как следует в него вникнуть и понаблюдать за другими актерами, ожидающими своей очереди. Вот тут и. говори о призвании – в воздухе носился дух конкуренции и соперничества.
Он прочел текст во второй раз и подождал, что они скажут.
– Приятно было вас видеть, Ник, – сказал директор, словно они были старые приятели, и давая понять, что разговор окончен.
– Благодарю, – сказала женщина-продюсер, опять положив ногу на ногу и задумчиво разглядывая его.
Высокий не сказал ничего.
И прежде чем он сам успел что-либо сообразить, его уже выставили.
Он остановился в приемной и заговорил с секретаршей:
– Как долго придется ждать ответа? Она с удивлением взглянула на него:
– Вы, наверное, здесь в первый раз?
– Не… Ну, в общем, да… Я недавно в этом городе. Я… работал в Чикаго и Нью-Йорке.
– О, вы, значит, нью-йоркский актер, – сказала с некоторым уважением. – Не волнуйтесь, скоро вы узнаете здешние порядки. Иногда такие прослушивания продолжаются месяцами. Они смотрят вас, и вы им нравитесь. Но потом они прослушивают еще пятьдесят парней. Может быть, после этого они вам и позвонят. Заранее ничего знать нельзя.
– Значит, ждать придется долго? Она пожала плечами:
– Приготовьтесь к этому. Наш город тем и славится, что в нем снимается всякое дерьмо.
Но это прямо слова из его диалога! Интересно, в курсе она тех разговоров, которые продюсеры ведут, когда актеры отыграют и уйдут из комнаты, где идет прослушивание?
– Эй, а как вас зовут? – спросил он, стараясь установить С ней дружеские отношения. – И когда бы вы могли со мной пообедать?
– Мэрилин, – сказала она, все еще улыбаясь. – И я замужняя Мэрилин, – добавила она, показав руку с обручальным кольцом. – Но все равно – спасибо за предложение.
Пойдя к месту парковки и садясь в машину, он подумал: а не стоит ли прямо сейчас поехать к Фрэнсис в ее контору и полностью отчитаться.
Нет. Интуиция подсказывала ему, что лучше сдержать этот порыв и подождать, пока она не позвонит сама. Но он пришел после прослушивания в большое возбуждение, и просто сил не было сидеть и ожидать звонка. И он решил навестить Энни.
Когда он приехал, она пылесосила квартиру и была не слишком рада его видеть.
– О, большая знаменитость пожаловала, – сказала она, не отрываясь от пылесоса.
Он вытащил штепсель из розетки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Он никак не мог ее раскусить.
– Почему вы для меня стараетесь?
– Потому что тем, чего ты добьешься, ты будешь обязан мне. Я это люблю. Дай твой телефон. Я позвоню тебе завтра и расскажу, как они отреагировали.
Но он все еще не верил ей.
– Вы хотите сказать, что мне можно идти на прослушивание прямо сейчас?
Она ткнула окурком в полную пепельницу и сразу же достала новую пачку.
– Ну, если хочешь, подожди день-другой. Больше он уже не колебался.
– Миледи, я готов.
– Ну, я так и думала.
– Или ты будешь делать то, что я скажу, или ты вообще не будешь ничего делать. – Так сказал Рис.
Синдра вздрогнула от страха. Нет, она выходила замуж не за этого человека. То был фальшивый ковбой, наобещавший ей с три короба. Теперь это был кто-то другой – чужой, незнакомый.
– Лучше перестань так со мной разговаривать, или я уйду от тебя, – сказала она с вызовом.
И тут он неожиданно залепил ей пощечину.
– Усвой крепко-накрепко – ты моя жена, – ответил он грубо. – Моя жена, понятно? Я, черт возьми, женат на тебе, а это значит, что ты принадлежишь мне и сделаешь все, что я прикажу.
Она схватилась за щеку, покрасневшую от стыда и боли.
– Я никому не принадлежу! – крикнула она.
– А вот здесь ты ошибаешься, – взревел он. – И если ты мне не веришь, то, может быть, тебя убедит вот это!
К ее ужасу, он вытащил из-за пояса пистолет и взмахнул, угрожая ей.
Она забилась в угол комнаты, в глазах стоял страх.
– Рис… Рис, что ты делаешь?
– А как ты думаешь, черт тебя возьми?
– Откуда у тебя оружие? Он зашагал по комнате.
– У меня оно всегда было, ведь неизвестно, когда оно может понадобиться. Мужчина должен уметь защищаться.
Она сделала глубокий вздох, пытаясь овладеть собой:
– Убери его, убери сейчас же!
– Но ты обратила на него внимание, да? – Он хитро улыбнулся, очень довольный собой. – Так что, может быть, постараешься обратить внимание и на моих друзей, вместо того чтобы делать из меня дурака-обманщика.
Во рту у нее пересохло. Она никак не могла осознать, что же происходит. Всего за пять минут рухнула вся ее жизнь. Неужели недостаточно, что ей пришлось бежать из Босвелла? Неужели ей надо спасаться и от этого человека?
– И слушай меня внимательно, шлюха, – сказал Рис. – Я подобрал тебя, когда ты шлялась по Нью-Йорку. А теперь ты поешь в Вегасе, так что не забывай, из-за кого ты попала сюда. И если я желаю, чтобы ты хорошо относилась к моим друзьям, значит, ты будешь к ним хорошо относиться. Поняла? – Говоря это, он размахивал пистолетом.
– Да, Рис, – прошептала она.
– Погромче, – скомандовал он.
– Да.
– Вот так хорошо, рад слышать, – и он сунул пистолет за пояс. – Завтра вечером, после шоу, я, может быть, приглашу пару приятелей присоединиться к нам, и ты будешь с ними любезна, медочек. Ты будешь делать все, что я скажу.
Она тупо кивнула головой.
Позже, когда он заснул, она подумала, что надо потихоньку выбраться из комнаты и бежать. Но куда бежать? Если она уедет, Рис обязательно поедет за ней.
Ее охватило чувство глубокого отчаяния, и она поняла, что выхода нет. Она опять в ловушке.
Ник сделал все так, как велела Фрэнсис. Он соврал. Когда его спросили, где он еще играл, он выдумал бродячую труппу, с которой выступал, затем упомянул о нескольких коммерческих фильмах и некоторых пьесах, что шли «вне Бродвея». В общем, он много чего насочинял.
В комнате были два продюсера – высокий нервный мужчина, который сидел и молча глазел на все, и пожилая женщина с большими ногами, которые она то и дело клала одну на другую. Директор оказался итальянцем американского происхождения, низенький, смуглый, с копной сальных темно-каштановых волос.
Ник внимательно к ним приглядывался. Сидят три пугала. Черт их побери! Он не волновался, хотя помощница режиссера просто откровенно ему хамила. А когда они вместе читали сцену, то оказалось, что она просто совершенно неспособна играть. Но все-таки трем пугалам он вроде понравился – они заставили его прочитать всю сцену во второй раз.
Когда он приехал на прослушивание, ему дали в приемной несколько страниц текста с диалогом. И у него было только полчаса, чтобы как следует в него вникнуть и понаблюдать за другими актерами, ожидающими своей очереди. Вот тут и. говори о призвании – в воздухе носился дух конкуренции и соперничества.
Он прочел текст во второй раз и подождал, что они скажут.
– Приятно было вас видеть, Ник, – сказал директор, словно они были старые приятели, и давая понять, что разговор окончен.
– Благодарю, – сказала женщина-продюсер, опять положив ногу на ногу и задумчиво разглядывая его.
Высокий не сказал ничего.
И прежде чем он сам успел что-либо сообразить, его уже выставили.
Он остановился в приемной и заговорил с секретаршей:
– Как долго придется ждать ответа? Она с удивлением взглянула на него:
– Вы, наверное, здесь в первый раз?
– Не… Ну, в общем, да… Я недавно в этом городе. Я… работал в Чикаго и Нью-Йорке.
– О, вы, значит, нью-йоркский актер, – сказала с некоторым уважением. – Не волнуйтесь, скоро вы узнаете здешние порядки. Иногда такие прослушивания продолжаются месяцами. Они смотрят вас, и вы им нравитесь. Но потом они прослушивают еще пятьдесят парней. Может быть, после этого они вам и позвонят. Заранее ничего знать нельзя.
– Значит, ждать придется долго? Она пожала плечами:
– Приготовьтесь к этому. Наш город тем и славится, что в нем снимается всякое дерьмо.
Но это прямо слова из его диалога! Интересно, в курсе она тех разговоров, которые продюсеры ведут, когда актеры отыграют и уйдут из комнаты, где идет прослушивание?
– Эй, а как вас зовут? – спросил он, стараясь установить С ней дружеские отношения. – И когда бы вы могли со мной пообедать?
– Мэрилин, – сказала она, все еще улыбаясь. – И я замужняя Мэрилин, – добавила она, показав руку с обручальным кольцом. – Но все равно – спасибо за предложение.
Пойдя к месту парковки и садясь в машину, он подумал: а не стоит ли прямо сейчас поехать к Фрэнсис в ее контору и полностью отчитаться.
Нет. Интуиция подсказывала ему, что лучше сдержать этот порыв и подождать, пока она не позвонит сама. Но он пришел после прослушивания в большое возбуждение, и просто сил не было сидеть и ожидать звонка. И он решил навестить Энни.
Когда он приехал, она пылесосила квартиру и была не слишком рада его видеть.
– О, большая знаменитость пожаловала, – сказала она, не отрываясь от пылесоса.
Он вытащил штепсель из розетки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153