Приперло ей искупаться - и она утонула в холодной воде. А спустя какое-то время, вторую жену - мать Степана почему-то понесло на дачу опять же ранней весной - и она там заболела.
- А твоя мать?
Насколько помнила Анька (а ей было одиннадцать, когда умерла мать), с ее родительницей происходило что-то странное. Не в годы Анькиного детства, а только в последний год жизни. То она запиралась в своей комнате и никого к себе не пускала, причем иногда из комнаты доносились непонятные для детского уха звуки, то подолгу молчала, не желая ни с кем разговаривать.
- Но я очень хорошо запомнила одну фразу, сказанную матерью, - сообщила Анька. - "Бойся Инессу". Это у меня твердо отложилось в мозгу. Потом, став старше, я проанализировала все, что помнила. Все обрывки, запечатлевшиеся в детской головке. Ведь Инесса - медсестра. Она ведь, кажется, сама это тебе сказала? Я считаю, что Кальвинскене подсыпала матери в еду или в чай какие-то препараты. Уколы-то навряд ли делала. Хотя... Поэтому мать и впала в депрессию. А потом наглоталась таблеток. Я не была на похоронах. Меня не пустили.
У Аньки на глаза навернулись слезы.
- Я неделю билась в истерике, еще месяца три приходила в себя, а потом приняла решение. - Голос Аньки сделался твердым. - Я дала себе слово, что сживу эту суку со света! И я стала другой. Я почувствовала свою силу. И Инесса ее почувствовала, хотя я и обставляла свои действия, как невинные детские или подростковые шалости. И до сих пор практически все считают, что я лишь шалю, - Анька хмыкнула. - Но Инесса-то знает, что все это направлено против нее.
- М-да... - протянула я.
Ну и семейка.
И теперь Инесса хочет отправить Аньку в клинику. Избавиться от нее, как в свое время избавилась от ее матери. По несколько другим причинам, но тем не менее. Правда, в подобную клинику Анька (не без моей помощи) только что отправила ее собственного сына...
И что теперь? Поняв, что до Аньки не добраться, Инесса решает ее подставить, прикончив Степана в Анькиной "берлоге" (скорее всего, не своими руками, у нее для этого достаточно людей). В квартире, несомненно, остались Анькины отпечатки пальцев. Возможно, рядом с телом брошено оружие, которое тоже каким-то образом можно связать с Анькой. Она же - не я, ни разу не державшая в руках ни пистолет, ни автомат, ни тем более гранатомет. Я, кстати, не удивлюсь, если у моего двойника подобное добро ожидает своего часа в каких-нибудь загашниках. А у Инессы, конечно, есть связи и в ментовке, и в прокуратуре, и еще где надо. Там намекнуть, туда идейку подбросить, слушок пустить... Не мытьем, так катаньем. И пошла Анечка по этапу, если не захочет в психушку.
И жертва выбрана вполне удачно. Чапай ведь любимую дочку от чего угодно отмажет. А тут родная дочь убила родного сына. Пожалуй, только после убийства сыновей Василий Иванович мог бы согласиться больше не помогать Аньке. Если согласится, конечно. Если он еще имеет право голоса. Я так и не получила от Аньки вразумительных объяснений насчет того, что происходит с ее отцом. Вроде бы Инесса уже прибрала к рукам нефтяную империю? Или еще нет? И ведь Инесса вполне может пожертвовать и вторым сыном Чапая (вернее, первым старшим, Иваном). Как раз уберет конкурентов с пути. Всех конкурентов - если обставит и смерть Ивана как дело рук Аньки.
- В общем, подстроено все очень умно, - констатировала Анька. - Скорее всего Инесса постаралась. Или ее старший сыночек. Мог и твой друг Хвостов из "Сатурна" помогать. Он большой спец по мокрым делам. Но все равно без этой сучки не обошлось. В общем, счет пока один - один. Степан и Стасюс.
- Стасюс жив, - заметила я.
Анька махнула рукой.
- Нужен он своей мамочке с белой горячкой. Нет, Лерка, Стасюс - больше не конкурент. Он вышел из игры.
Я поинтересовалась, что она намерена делать теперь. Кем или чем заниматься?
- Надо избавиться от трупа, - заявила она.
Я опять вылупилась на Аньку.
- Но если ты говорила, что тебя хотят подставить?.. Значит, в той квартире засада или...
- Может, и нет, - спокойно сказала Анька. - Ведь если хотят подставить меня, меня надо там заловить, правда? Поймать, так сказать, на месте преступления. Вот я, вот труп. Берите тепленькую. А мне потом объясняй ментам, как он оказался в моей хате с лишней дыркой в голове.
Анька считала, что скорее всего у дома установлено наблюдение. По крайней мере, она сама на месте Инессы поступила бы именно так. Как только Анька появляется, ее берут под белы рученьки.
- Но ты ведь же появлялась там, - вполне резонно заметила я.
Анька только зашла в квартиру, мгновенно оценила обстановку - и сделала ноги, причем через чердак. Из чердака открыла люк на крышу, по крыше пробежала до последней парадной, выходящей на другую сторону, выскочила из нее и была такова. Анька не имела дурной привычки ставить машину рядом с домом, в который шла. Ведь даже перед моей парадной ее авто никогда не появлялось. Она быстренько добралась до места, где оставила тачку, вскочила в нее, отъехала, припарковалась, подумала, позвонила любовнику Степана, встретилась с ним, потом поехала назад ко мне.
- В общем, менты могли быть на месте, а могли и не быть, - сказала Анька. - Вообще за домом мог никто не следить. Или не следить ночью. Я же завалилась во втором часу. Так что, я считаю, что нужно снова наведаться. Если труп еще там - вывезем его. Ты представляешь, что с ним будет дальше при такой погоде?
Я не очень представляла, потому что, к моей великой радости, до этого к трупам не имела никакого отношения и предпочла бы их никогда не видеть поблизости, но догадывалась, что при такой жаре за окном (как я подозревала, в Анькиной "берлоге" кондиционера не имелось, по крайней мере он не работал круглосуточно, раз там никто не жил постоянно) тело должно в самом скором времени начать разлагаться, если уже не начало.
- То есть ты хочешь проникнуть в квартиру? - уточнила я.
- Да, и вывезти тело, если его еще не вывезли. Ну и избавиться от всех улик.
- Там что-то валялось рядом с телом?
- Пистолет какой-то. Я в моделях не разбираюсь, - призналась Анька. Возьмем с собой. Потом как-нибудь используем. Я придумаю.
В последнем я как-то не сомневалась. Не хотелось бы мне оказаться по другую сторону баррикад от Аньки. С ее-то идейками...
Затем я задала вопрос, на эту минуту волновавший меня больше всего:
- Кто поедет?
Мне, откровенно говоря, ехать в квартиру с трупом, а, возможно, еще и с ментовской или бандитской (не знаешь, кто лучше) засадой, совсем не хотелось.
- Вдвоем. Одной не справиться.
Я молчала.
- Полезем через соседнюю квартиру, - продолжала Анька.
- Ты знаешь соседей?
Анька покачала головой. Она не была знакома ни с кем в доме, но это ее не смущало. Поскольку сейчас лето, можно залезть в одну из квартир в соседней парадной, а оттуда перебраться в "берлогу".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- А твоя мать?
Насколько помнила Анька (а ей было одиннадцать, когда умерла мать), с ее родительницей происходило что-то странное. Не в годы Анькиного детства, а только в последний год жизни. То она запиралась в своей комнате и никого к себе не пускала, причем иногда из комнаты доносились непонятные для детского уха звуки, то подолгу молчала, не желая ни с кем разговаривать.
- Но я очень хорошо запомнила одну фразу, сказанную матерью, - сообщила Анька. - "Бойся Инессу". Это у меня твердо отложилось в мозгу. Потом, став старше, я проанализировала все, что помнила. Все обрывки, запечатлевшиеся в детской головке. Ведь Инесса - медсестра. Она ведь, кажется, сама это тебе сказала? Я считаю, что Кальвинскене подсыпала матери в еду или в чай какие-то препараты. Уколы-то навряд ли делала. Хотя... Поэтому мать и впала в депрессию. А потом наглоталась таблеток. Я не была на похоронах. Меня не пустили.
У Аньки на глаза навернулись слезы.
- Я неделю билась в истерике, еще месяца три приходила в себя, а потом приняла решение. - Голос Аньки сделался твердым. - Я дала себе слово, что сживу эту суку со света! И я стала другой. Я почувствовала свою силу. И Инесса ее почувствовала, хотя я и обставляла свои действия, как невинные детские или подростковые шалости. И до сих пор практически все считают, что я лишь шалю, - Анька хмыкнула. - Но Инесса-то знает, что все это направлено против нее.
- М-да... - протянула я.
Ну и семейка.
И теперь Инесса хочет отправить Аньку в клинику. Избавиться от нее, как в свое время избавилась от ее матери. По несколько другим причинам, но тем не менее. Правда, в подобную клинику Анька (не без моей помощи) только что отправила ее собственного сына...
И что теперь? Поняв, что до Аньки не добраться, Инесса решает ее подставить, прикончив Степана в Анькиной "берлоге" (скорее всего, не своими руками, у нее для этого достаточно людей). В квартире, несомненно, остались Анькины отпечатки пальцев. Возможно, рядом с телом брошено оружие, которое тоже каким-то образом можно связать с Анькой. Она же - не я, ни разу не державшая в руках ни пистолет, ни автомат, ни тем более гранатомет. Я, кстати, не удивлюсь, если у моего двойника подобное добро ожидает своего часа в каких-нибудь загашниках. А у Инессы, конечно, есть связи и в ментовке, и в прокуратуре, и еще где надо. Там намекнуть, туда идейку подбросить, слушок пустить... Не мытьем, так катаньем. И пошла Анечка по этапу, если не захочет в психушку.
И жертва выбрана вполне удачно. Чапай ведь любимую дочку от чего угодно отмажет. А тут родная дочь убила родного сына. Пожалуй, только после убийства сыновей Василий Иванович мог бы согласиться больше не помогать Аньке. Если согласится, конечно. Если он еще имеет право голоса. Я так и не получила от Аньки вразумительных объяснений насчет того, что происходит с ее отцом. Вроде бы Инесса уже прибрала к рукам нефтяную империю? Или еще нет? И ведь Инесса вполне может пожертвовать и вторым сыном Чапая (вернее, первым старшим, Иваном). Как раз уберет конкурентов с пути. Всех конкурентов - если обставит и смерть Ивана как дело рук Аньки.
- В общем, подстроено все очень умно, - констатировала Анька. - Скорее всего Инесса постаралась. Или ее старший сыночек. Мог и твой друг Хвостов из "Сатурна" помогать. Он большой спец по мокрым делам. Но все равно без этой сучки не обошлось. В общем, счет пока один - один. Степан и Стасюс.
- Стасюс жив, - заметила я.
Анька махнула рукой.
- Нужен он своей мамочке с белой горячкой. Нет, Лерка, Стасюс - больше не конкурент. Он вышел из игры.
Я поинтересовалась, что она намерена делать теперь. Кем или чем заниматься?
- Надо избавиться от трупа, - заявила она.
Я опять вылупилась на Аньку.
- Но если ты говорила, что тебя хотят подставить?.. Значит, в той квартире засада или...
- Может, и нет, - спокойно сказала Анька. - Ведь если хотят подставить меня, меня надо там заловить, правда? Поймать, так сказать, на месте преступления. Вот я, вот труп. Берите тепленькую. А мне потом объясняй ментам, как он оказался в моей хате с лишней дыркой в голове.
Анька считала, что скорее всего у дома установлено наблюдение. По крайней мере, она сама на месте Инессы поступила бы именно так. Как только Анька появляется, ее берут под белы рученьки.
- Но ты ведь же появлялась там, - вполне резонно заметила я.
Анька только зашла в квартиру, мгновенно оценила обстановку - и сделала ноги, причем через чердак. Из чердака открыла люк на крышу, по крыше пробежала до последней парадной, выходящей на другую сторону, выскочила из нее и была такова. Анька не имела дурной привычки ставить машину рядом с домом, в который шла. Ведь даже перед моей парадной ее авто никогда не появлялось. Она быстренько добралась до места, где оставила тачку, вскочила в нее, отъехала, припарковалась, подумала, позвонила любовнику Степана, встретилась с ним, потом поехала назад ко мне.
- В общем, менты могли быть на месте, а могли и не быть, - сказала Анька. - Вообще за домом мог никто не следить. Или не следить ночью. Я же завалилась во втором часу. Так что, я считаю, что нужно снова наведаться. Если труп еще там - вывезем его. Ты представляешь, что с ним будет дальше при такой погоде?
Я не очень представляла, потому что, к моей великой радости, до этого к трупам не имела никакого отношения и предпочла бы их никогда не видеть поблизости, но догадывалась, что при такой жаре за окном (как я подозревала, в Анькиной "берлоге" кондиционера не имелось, по крайней мере он не работал круглосуточно, раз там никто не жил постоянно) тело должно в самом скором времени начать разлагаться, если уже не начало.
- То есть ты хочешь проникнуть в квартиру? - уточнила я.
- Да, и вывезти тело, если его еще не вывезли. Ну и избавиться от всех улик.
- Там что-то валялось рядом с телом?
- Пистолет какой-то. Я в моделях не разбираюсь, - призналась Анька. Возьмем с собой. Потом как-нибудь используем. Я придумаю.
В последнем я как-то не сомневалась. Не хотелось бы мне оказаться по другую сторону баррикад от Аньки. С ее-то идейками...
Затем я задала вопрос, на эту минуту волновавший меня больше всего:
- Кто поедет?
Мне, откровенно говоря, ехать в квартиру с трупом, а, возможно, еще и с ментовской или бандитской (не знаешь, кто лучше) засадой, совсем не хотелось.
- Вдвоем. Одной не справиться.
Я молчала.
- Полезем через соседнюю квартиру, - продолжала Анька.
- Ты знаешь соседей?
Анька покачала головой. Она не была знакома ни с кем в доме, но это ее не смущало. Поскольку сейчас лето, можно залезть в одну из квартир в соседней парадной, а оттуда перебраться в "берлогу".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86