Свершилось нечто такое, что совсем недавно они не могли себе даже представить в самых смелых фантазиях. В сознании своей новой силы они черпали мужество и в конце концов начали понимать, что означает быть человеком.
Одинокий голос в задней части фаланги начал выкрикивать единственное слово под стук шагов, и, несмотря на акцент, изменивший имя, оно осталось узнаваемым:
- Искандер, Искандер!
По шеренгам, казалось, пронесся ураган, когда тысячи голосов, подхватив брошенный клич, зазвучали, как один:
- Искандер, Искандер!
Им отвечали испуганные крики гафов, которые, забыв обо всем, повернулись и беспорядочной толпой бросились к реке, теперь оставшейся их единственной надеждой на спасение.
Убегая, они бросали оружие, оставляли раненых, и людская волна стремительно накатывалась на них.
- Искандер, Искандер!
Натянув поводья лошади, Александр дал фаланге пройти мимо. Опытным глазом он заметил, что построение уже начало ломаться, люди уже вышли из-под его контроля. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним солдаты, находящиеся под его командованием всего лишь два десятка недель, а не опытные ветераны, с которыми он прошел Бактрию и Индию.
- Искандер!
Крик донесся с левой стороны, и, обернувшись, он увидел гафа, пронзившего копьем тело человека сбоку от него. Александр сразу же понял, что этот человек в прыжке принял на себя удар копья, предназначавшийся ему.
Развернув лошадь, он приблизился к гафу и одним ударом меча прикончил врага, который, притворившись мертвым, позволил рядам фаланги пройти над собой, чтобы напасть на командира.
Соскочив с лошади, Александр подошел к умирающему человеку и присел рядом с ним.
- Искандер, - прошептал солдат, - сегодня хороший день для того, чтобы умереть. Я видел, как они бегут.
И после этих слов его не стало.
- Великий день, - воскликнул Парменион, приблизившись к своему командующему. - Клянусь Зевсом, сегодняшняя победа принесла нам не меньше славы, чем в битве при Гавгамелах.
Александр поднялся на ноги, в его глазах появился тот самый необычный, отстраненный взгляд.
- Да, - прошептал он, - даже я соглашусь, что сегодняшний день был великим.
И, сняв с плеч накидку, он накрыл ею тело безбородого юноши.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Брат Калин ушел к брату Сванике. Брат Калин ушел к брату Уте. О, три моих славных брата, подождите меня в покоях Бинды, за границей тени. Ах, три моих брата, подождите, пока я последний перейду через тень и мы снова будем вместе. Соединившись снова, мы познаем затем тайну Незримого Света, ибо вместе мы появились из света и вместе уйдем в него.
Сдерживая рыдания, Хина отвернулся от ярко пылающего погребального костра. Четыре хранителя огня, облаченные в красные мантии, поклонились наследнику тага и приняли из его рук горящий факел, которым он поджег костер.
Только лишь телу Калина были оказаны подобающие последние почести. Оно было доставлено в столицу затемнением раньше под охраной людей и с посланием от Александра, где он говорил, что хочет вернуть тело бесстрашного воина его народу. Посланник затем расспросил о том, как, согласно обычаю, провести погребение остальных десяти тысяч павших воинов.
Стражники Хины хотели разорвать людей на части, но Хина их удержал, поскольку поддаться в тот момент эмоциям означало потерять лицо. И он позволил посланникам беспрепятственно отбыть назад.
Он окинул взглядом немногих оставшихся в живых представителей некогда гордой аристократии. Девять из десяти остались на поле боя. Обычай требовал, чтобы место убитого в общем строю в течение всего срока траура оставалось незанятым, но там, где недавно стояли шестьдесят старейших представителей знатных родов, осталось только пять. Полдюжины молодых дворян встали вместо отцов или старших братьев, но остальные семьи потеряли всех представителей мужского пола, наследовавших титул по прямой линии, поскольку правило, которому следовали таги, существовало только для них. Кроме того, они собирались всего лишь на большую охоту, и никто не хотел упускать возможность поразвлечься. Если у погибшего аристократа не оставалось наследника, то его место занимал воткнутый в землю меч.
Хина взял себя в руки. Сначала он кивнул Кубару, который молча стоял у пылающего костра, а затем поклонился собравшимся.
- Достопочтенные господа, для всех нас, согласно древнему обычаю, наступили горестные дни траура, но все же мы должны подготовиться.
- Подготовиться к чему? - прозвучала язвительная реплика из задних рядов.
Хина узнал мрачный голос Арна, Ву-тага и главы клана Пака, чьи родовые земли граничили с районами, ныне захваченными людьми.
Он покинул отведенное ему место в собрании и подошел к основанию помоста, который занимал Хина. Этот поступок, сам по себе означавший вызов, заставил аристократов издать сдержанный возглас удивления.
- Нет чести тем, кто пал у слияния рек, - проревел Арн. - Никто не слышал родовых имен, названных людьми, и победители не заплатили выкуп за пролитую кровь, чтобы искупить вину перед семьями погибших. Какая честь в такой смерти, скажите мне?
Слова Арна были встречены одобрительными возгласами, но Хина сохранял молчание.
- Они были повержены людьми, стадом безволосых животных, на которых мы с незапамятных времен охотились для развлечения и пропитания. Люди не могут вести честный поединок, поскольку начисто лишены чести. А затем, усилив нанесенное нам оскорбление, ты оставил в живых посланника, когда он прибыл к нам в лагерь с мечом у пояса, чтобы передать слова этого Искандера.
- Разве не сказано, - быстро ответил Хина, - что посланник, прибывший к твоему очагу от представителей другого клана, неприкосновенная фигура? Хотя это был всего лишь безволосый, я не мог нарушить наш закон.
Арн проигнорировал цитату из священных заповедей.
- Они сделали что-то новое, превосходящее все пределы нашего понимания. Они взяли воинскую честь и отбросили в сторону за ненадобностью, словно бы сняв кору с дерева. В войне теперь не осталось места чести. Для нас пришло время вернуться к тому проклятому холму смерти и покончить с безволосыми раз и навсегда.
Выжившие представители клана Арна собрались вокруг него и начали громкими криками выражать свое одобрение этому самоубийственному плану.
Хина вытянул правую руку, и, хотя солнце светило тускло, зажатый в ней предмет засиял матовым блеском.
- Перед вами корона тага, - воскликнул Хина, и воины затихли при виде священной регалии. - Калин носил этот стальной обруч в бою, и его вернули вместе с телом.
- Эта корона, - продолжил Хина громким голосом, - является символом власти тага. В день своего посвящения в воины вы приносили клятву всегда оставаться верным ему. Помните, вы клялись символу власти тага, а не тому, кто его носит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Одинокий голос в задней части фаланги начал выкрикивать единственное слово под стук шагов, и, несмотря на акцент, изменивший имя, оно осталось узнаваемым:
- Искандер, Искандер!
По шеренгам, казалось, пронесся ураган, когда тысячи голосов, подхватив брошенный клич, зазвучали, как один:
- Искандер, Искандер!
Им отвечали испуганные крики гафов, которые, забыв обо всем, повернулись и беспорядочной толпой бросились к реке, теперь оставшейся их единственной надеждой на спасение.
Убегая, они бросали оружие, оставляли раненых, и людская волна стремительно накатывалась на них.
- Искандер, Искандер!
Натянув поводья лошади, Александр дал фаланге пройти мимо. Опытным глазом он заметил, что построение уже начало ломаться, люди уже вышли из-под его контроля. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним солдаты, находящиеся под его командованием всего лишь два десятка недель, а не опытные ветераны, с которыми он прошел Бактрию и Индию.
- Искандер!
Крик донесся с левой стороны, и, обернувшись, он увидел гафа, пронзившего копьем тело человека сбоку от него. Александр сразу же понял, что этот человек в прыжке принял на себя удар копья, предназначавшийся ему.
Развернув лошадь, он приблизился к гафу и одним ударом меча прикончил врага, который, притворившись мертвым, позволил рядам фаланги пройти над собой, чтобы напасть на командира.
Соскочив с лошади, Александр подошел к умирающему человеку и присел рядом с ним.
- Искандер, - прошептал солдат, - сегодня хороший день для того, чтобы умереть. Я видел, как они бегут.
И после этих слов его не стало.
- Великий день, - воскликнул Парменион, приблизившись к своему командующему. - Клянусь Зевсом, сегодняшняя победа принесла нам не меньше славы, чем в битве при Гавгамелах.
Александр поднялся на ноги, в его глазах появился тот самый необычный, отстраненный взгляд.
- Да, - прошептал он, - даже я соглашусь, что сегодняшний день был великим.
И, сняв с плеч накидку, он накрыл ею тело безбородого юноши.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Брат Калин ушел к брату Сванике. Брат Калин ушел к брату Уте. О, три моих славных брата, подождите меня в покоях Бинды, за границей тени. Ах, три моих брата, подождите, пока я последний перейду через тень и мы снова будем вместе. Соединившись снова, мы познаем затем тайну Незримого Света, ибо вместе мы появились из света и вместе уйдем в него.
Сдерживая рыдания, Хина отвернулся от ярко пылающего погребального костра. Четыре хранителя огня, облаченные в красные мантии, поклонились наследнику тага и приняли из его рук горящий факел, которым он поджег костер.
Только лишь телу Калина были оказаны подобающие последние почести. Оно было доставлено в столицу затемнением раньше под охраной людей и с посланием от Александра, где он говорил, что хочет вернуть тело бесстрашного воина его народу. Посланник затем расспросил о том, как, согласно обычаю, провести погребение остальных десяти тысяч павших воинов.
Стражники Хины хотели разорвать людей на части, но Хина их удержал, поскольку поддаться в тот момент эмоциям означало потерять лицо. И он позволил посланникам беспрепятственно отбыть назад.
Он окинул взглядом немногих оставшихся в живых представителей некогда гордой аристократии. Девять из десяти остались на поле боя. Обычай требовал, чтобы место убитого в общем строю в течение всего срока траура оставалось незанятым, но там, где недавно стояли шестьдесят старейших представителей знатных родов, осталось только пять. Полдюжины молодых дворян встали вместо отцов или старших братьев, но остальные семьи потеряли всех представителей мужского пола, наследовавших титул по прямой линии, поскольку правило, которому следовали таги, существовало только для них. Кроме того, они собирались всего лишь на большую охоту, и никто не хотел упускать возможность поразвлечься. Если у погибшего аристократа не оставалось наследника, то его место занимал воткнутый в землю меч.
Хина взял себя в руки. Сначала он кивнул Кубару, который молча стоял у пылающего костра, а затем поклонился собравшимся.
- Достопочтенные господа, для всех нас, согласно древнему обычаю, наступили горестные дни траура, но все же мы должны подготовиться.
- Подготовиться к чему? - прозвучала язвительная реплика из задних рядов.
Хина узнал мрачный голос Арна, Ву-тага и главы клана Пака, чьи родовые земли граничили с районами, ныне захваченными людьми.
Он покинул отведенное ему место в собрании и подошел к основанию помоста, который занимал Хина. Этот поступок, сам по себе означавший вызов, заставил аристократов издать сдержанный возглас удивления.
- Нет чести тем, кто пал у слияния рек, - проревел Арн. - Никто не слышал родовых имен, названных людьми, и победители не заплатили выкуп за пролитую кровь, чтобы искупить вину перед семьями погибших. Какая честь в такой смерти, скажите мне?
Слова Арна были встречены одобрительными возгласами, но Хина сохранял молчание.
- Они были повержены людьми, стадом безволосых животных, на которых мы с незапамятных времен охотились для развлечения и пропитания. Люди не могут вести честный поединок, поскольку начисто лишены чести. А затем, усилив нанесенное нам оскорбление, ты оставил в живых посланника, когда он прибыл к нам в лагерь с мечом у пояса, чтобы передать слова этого Искандера.
- Разве не сказано, - быстро ответил Хина, - что посланник, прибывший к твоему очагу от представителей другого клана, неприкосновенная фигура? Хотя это был всего лишь безволосый, я не мог нарушить наш закон.
Арн проигнорировал цитату из священных заповедей.
- Они сделали что-то новое, превосходящее все пределы нашего понимания. Они взяли воинскую честь и отбросили в сторону за ненадобностью, словно бы сняв кору с дерева. В войне теперь не осталось места чести. Для нас пришло время вернуться к тому проклятому холму смерти и покончить с безволосыми раз и навсегда.
Выжившие представители клана Арна собрались вокруг него и начали громкими криками выражать свое одобрение этому самоубийственному плану.
Хина вытянул правую руку, и, хотя солнце светило тускло, зажатый в ней предмет засиял матовым блеском.
- Перед вами корона тага, - воскликнул Хина, и воины затихли при виде священной регалии. - Калин носил этот стальной обруч в бою, и его вернули вместе с телом.
- Эта корона, - продолжил Хина громким голосом, - является символом власти тага. В день своего посвящения в воины вы приносили клятву всегда оставаться верным ему. Помните, вы клялись символу власти тага, а не тому, кто его носит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84