Александр смог только удивленно покачать головой. Эти люди казались еще более грубыми и неотесанными, чем те, которые следовали сейчас за ним.
Все происходило в точности так, как предсказывала Нева. Стычки между жителями различных поселений представляли из себя отчасти кровную месть, отчасти кровавый спорт. Когда враждующие стороны решали выяснить между собой отношения, они встречались перед воротами крепости одной из сторон и целый день осыпали друг друга оскорблениями. Для них это был цивилизованный способ провести хороший поединок.
Время от времени, рассказывала она, кто-нибудь набирался храбрости и приближался к рядам противника, еще более оживленно крича и жестикулируя. От противоположной стороны, выкрикивая ответные проклятия, тоже отделялся один представитель, а затем, продолжая изощряться в оскорблениях и жестикуляции, порою бросив друг в друга копья, соперники сближались. Поединок прекращался, когда после удачного удара дубинки один из соперников получал серьезное ранение или, в редких случаях, падал бездыханным. Раненый отступал под защиту своих товарищей, которые в ходе поединка подбадривали его выкриками и, само собой, делали ставки на того, кто победит. Соплеменники раненого бойца бросали копья или выпускали несколько стрел в спутников победителя. На этом сражение обычно заканчивалось.
Иногда сражение носило более массовый характер, и сразу несколько дюжин мужчин, а порой и женщин обменивались ударами, но это был предельный уровень ведения боевых действий между поселениями.
После нескольких дней подобных баталий одна из сторон признавала себя побежденной и либо убиралась под защиту родных стен, либо возвращалась домой, оставив, как требовал обычай, своих павших. Их головы, разумеется, выдавались гафам за вознаграждение. Если набиралось достаточное количество свежих голов, то гафы могли засчитать их как ежегодную дань и на некоторое время оставить поселение в покое.
Эти люди пали так низко, что потеряли всякое представление о том, как вести нормальную войну. И если поначалу Александр считал такую возможность почти невероятной, то попытки обучить жителей Риса элементарным основам воинского искусства убедили его в обратном. Слушая рассказ Невы, он вспомнил о легендарных героях, сражавшихся один на один под стенами Трои, - но те люди были героями, а здесь речь шла о дерущихся мужланах.
Александр со спины Буцефала окинул взглядом свою странную армию, марширующую следом за ним строем в четыре колонны. Он хорошо теперь представлял, как несколько веков назад гафы смогли одержать верх в войне за плодородные земли, после чего загнали людей на высокие холмы и начали охотиться на них для развлечения, как он сам охотился в горах на диких кабанов.
- Сир, мы подошли совсем близко. Мне кажется, уже пора.
Александр кивнул Пармениону и сделал ему знак перестроить походные колонны в положение для атаки. Ему требовалось держать свое войско в постоянном движении и не давать людям времени задуматься о том, что должно было произойти. Нева уверяла его, что соотношение сил должно быть приблизительно одинаковым, но ее оценка оказалась неверной. Из ворот укрепленного поселения уже высыпало не менее пяти сотен человек. Но противник мог иметь даже десятикратное численное превосходство, и Александр все равно не испытывал бы при этом особого беспокойства. Дисциплина против количества уравнивала соотношение сил. Данное правило уже не раз доказывало свою справедливость на полях сражений.
С помощью пинков, тычков и окриков Парменион начал перестраивать нерадивых воинов из походных колонн в фалангу глубиною в пять рядов. Александр согласился с доводами Пармениона относительно того, что, ввиду отсутствия нужного количества человек, фаланга должна иметь меньшую, чем обычно, глубину рядов, с тем чтобы ее фланги были разнесены на всю ширину долины, по которой предстояло вести наступление.
Александр наложил стрелу на тетиву лука и направил Буцефала за спину выстроившихся в шеренги солдат. Александр не привык руководить своим войском, оставаясь в тылу, но он считал, что в данной ситуации, держась сзади, верхом на устрашающем животном и со стрелой, приготовленной для первого дезертира, ему будет значительно проще одержать победу в предстоящей битве. Куда лучше было командовать фалангой из тыла, чем скакать впереди на лихом коне, а затем, обернувшись, обнаружить, что его «армия» решила отправиться домой.
Оскорбления, выкрикиваемые киевантами, стали хорошо различимы.
- Мы мочимся на ваши головы, грязное отребье.
- Вы живете внизу, и мы выше вас.
Этого он никак не мог понять. Почему относительное местоположение поселений по высоте имело для них такое значение, просто не укладывалось у него в голове. Абсурдность подобных представлений казалась очевидной даже Пармениону. Но жители Риса сочли себя смертельно оскорбленными и начали отвечать гневными выкриками.
Парменион, державший в руке штандарт, который представлял собой всего лишь кусок материи с нанесенными на него грубыми очертаниями горы Олимп, повернулся к своим людям и приподнял флаг над головой.
Александр бросил взгляд через плечо, туда, где в тени нависающего утеса сидел Иварн в окружении своих телохранителей, приготовившись наблюдать за сражением с безопасной дистанции. Он не сомневался, что этот старый мерзавец будет держаться в отдалении до тех пор, пока решающий перевес не окажется на той или иной стороне.
- Ну хорошо, Парменион, давай поскорее покончим с этим глупым спектаклем, - сказал Александр, раздосадованный тем, как смехотворно выглядит его пестрое войско. Стоявший рядом с Александром мальчик начал отбивать ритм на барабане, и Парменион, держа штандарт высоко над головой, повел фалангу в наступление на киевантов, встретивших необычное зрелище насмешливыми выкриками.
Несколько бойцов бросили через плечо неуверенные взгляды на Александра, но одного выразительного движения кончика стрелы оказалось достаточно для того, чтобы убедить их вернуться к выполнению поставленной перед ними задачи.
Фаланга маршировала по ложбине и неуклонно приближалась к беспорядочной толпе киевантов, расположившейся в сотне шагов от стен своего поселения. Дистанция между ними становилась все меньше, и в толпе уже стали хорошо различимы отдельные лица.
* * *
Элдин установил камеры на максимальное увеличение и, умело переключаясь между различными видами, выводил на главный экран одно изображение за другим. На это сражение никто не делал серьезных ставок, и Элдин руководствовался чисто профессиональным интересом, поскольку он должен был внимательно следить за всем, что происходило на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Все происходило в точности так, как предсказывала Нева. Стычки между жителями различных поселений представляли из себя отчасти кровную месть, отчасти кровавый спорт. Когда враждующие стороны решали выяснить между собой отношения, они встречались перед воротами крепости одной из сторон и целый день осыпали друг друга оскорблениями. Для них это был цивилизованный способ провести хороший поединок.
Время от времени, рассказывала она, кто-нибудь набирался храбрости и приближался к рядам противника, еще более оживленно крича и жестикулируя. От противоположной стороны, выкрикивая ответные проклятия, тоже отделялся один представитель, а затем, продолжая изощряться в оскорблениях и жестикуляции, порою бросив друг в друга копья, соперники сближались. Поединок прекращался, когда после удачного удара дубинки один из соперников получал серьезное ранение или, в редких случаях, падал бездыханным. Раненый отступал под защиту своих товарищей, которые в ходе поединка подбадривали его выкриками и, само собой, делали ставки на того, кто победит. Соплеменники раненого бойца бросали копья или выпускали несколько стрел в спутников победителя. На этом сражение обычно заканчивалось.
Иногда сражение носило более массовый характер, и сразу несколько дюжин мужчин, а порой и женщин обменивались ударами, но это был предельный уровень ведения боевых действий между поселениями.
После нескольких дней подобных баталий одна из сторон признавала себя побежденной и либо убиралась под защиту родных стен, либо возвращалась домой, оставив, как требовал обычай, своих павших. Их головы, разумеется, выдавались гафам за вознаграждение. Если набиралось достаточное количество свежих голов, то гафы могли засчитать их как ежегодную дань и на некоторое время оставить поселение в покое.
Эти люди пали так низко, что потеряли всякое представление о том, как вести нормальную войну. И если поначалу Александр считал такую возможность почти невероятной, то попытки обучить жителей Риса элементарным основам воинского искусства убедили его в обратном. Слушая рассказ Невы, он вспомнил о легендарных героях, сражавшихся один на один под стенами Трои, - но те люди были героями, а здесь речь шла о дерущихся мужланах.
Александр со спины Буцефала окинул взглядом свою странную армию, марширующую следом за ним строем в четыре колонны. Он хорошо теперь представлял, как несколько веков назад гафы смогли одержать верх в войне за плодородные земли, после чего загнали людей на высокие холмы и начали охотиться на них для развлечения, как он сам охотился в горах на диких кабанов.
- Сир, мы подошли совсем близко. Мне кажется, уже пора.
Александр кивнул Пармениону и сделал ему знак перестроить походные колонны в положение для атаки. Ему требовалось держать свое войско в постоянном движении и не давать людям времени задуматься о том, что должно было произойти. Нева уверяла его, что соотношение сил должно быть приблизительно одинаковым, но ее оценка оказалась неверной. Из ворот укрепленного поселения уже высыпало не менее пяти сотен человек. Но противник мог иметь даже десятикратное численное превосходство, и Александр все равно не испытывал бы при этом особого беспокойства. Дисциплина против количества уравнивала соотношение сил. Данное правило уже не раз доказывало свою справедливость на полях сражений.
С помощью пинков, тычков и окриков Парменион начал перестраивать нерадивых воинов из походных колонн в фалангу глубиною в пять рядов. Александр согласился с доводами Пармениона относительно того, что, ввиду отсутствия нужного количества человек, фаланга должна иметь меньшую, чем обычно, глубину рядов, с тем чтобы ее фланги были разнесены на всю ширину долины, по которой предстояло вести наступление.
Александр наложил стрелу на тетиву лука и направил Буцефала за спину выстроившихся в шеренги солдат. Александр не привык руководить своим войском, оставаясь в тылу, но он считал, что в данной ситуации, держась сзади, верхом на устрашающем животном и со стрелой, приготовленной для первого дезертира, ему будет значительно проще одержать победу в предстоящей битве. Куда лучше было командовать фалангой из тыла, чем скакать впереди на лихом коне, а затем, обернувшись, обнаружить, что его «армия» решила отправиться домой.
Оскорбления, выкрикиваемые киевантами, стали хорошо различимы.
- Мы мочимся на ваши головы, грязное отребье.
- Вы живете внизу, и мы выше вас.
Этого он никак не мог понять. Почему относительное местоположение поселений по высоте имело для них такое значение, просто не укладывалось у него в голове. Абсурдность подобных представлений казалась очевидной даже Пармениону. Но жители Риса сочли себя смертельно оскорбленными и начали отвечать гневными выкриками.
Парменион, державший в руке штандарт, который представлял собой всего лишь кусок материи с нанесенными на него грубыми очертаниями горы Олимп, повернулся к своим людям и приподнял флаг над головой.
Александр бросил взгляд через плечо, туда, где в тени нависающего утеса сидел Иварн в окружении своих телохранителей, приготовившись наблюдать за сражением с безопасной дистанции. Он не сомневался, что этот старый мерзавец будет держаться в отдалении до тех пор, пока решающий перевес не окажется на той или иной стороне.
- Ну хорошо, Парменион, давай поскорее покончим с этим глупым спектаклем, - сказал Александр, раздосадованный тем, как смехотворно выглядит его пестрое войско. Стоявший рядом с Александром мальчик начал отбивать ритм на барабане, и Парменион, держа штандарт высоко над головой, повел фалангу в наступление на киевантов, встретивших необычное зрелище насмешливыми выкриками.
Несколько бойцов бросили через плечо неуверенные взгляды на Александра, но одного выразительного движения кончика стрелы оказалось достаточно для того, чтобы убедить их вернуться к выполнению поставленной перед ними задачи.
Фаланга маршировала по ложбине и неуклонно приближалась к беспорядочной толпе киевантов, расположившейся в сотне шагов от стен своего поселения. Дистанция между ними становилась все меньше, и в толпе уже стали хорошо различимы отдельные лица.
* * *
Элдин установил камеры на максимальное увеличение и, умело переключаясь между различными видами, выводил на главный экран одно изображение за другим. На это сражение никто не делал серьезных ставок, и Элдин руководствовался чисто профессиональным интересом, поскольку он должен был внимательно следить за всем, что происходило на поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84