Некоторое время Пилот размышлял, разглядывая чуть не упирающиеся в живот стволы, о скорости своей реакции в сравнении с реакцией местных охранниц, затем вспомнил жутковатое действие местных пуль — и выбросил вредные мысли из головы.
Оставалось ждать.
Лифт опускался долго — гораздо дольше, чем ожидал Пилот. Впрочем, это не говорило абсолютно ни о чем — эта карусель могла быть организована специально, чтобы поразить и устрашить пленника масштабом и мощью подземных сооружений, поэтому Пилот постарался не задумываться о вещах бесполезных на текущий момент и закрыл глаза. Почти в тот же момент лифт тряхнуло, несколько раз дернуло — и двери с шипением скрылись в стенах.
Это была, судя по всему, тюрьма.
Серый коридор с вмонтированными прямо в бетон лампами и дверями, несколько тусклых зрачков телекамер… привычный уже пинок прикладом в спину.
Комната, в которую тем же прикладом его втолкнули, оказалась на удивление чистой и даже лишенной специфического запаха. Пилот сначала было удивился, затем обратил внимание на толстую, очень плотно закрывающуюся дверь, на решетки вентиляции в потолке и присвистнул — помещение это явно напоминало газовую камеру.
“Ну что ж… — почти безразлично подумал он, опускаясь на жесткую откидную койку, слабо отдающую какой-то дезинфекцией. — Годом раньше, годом позже… А все-таки жаль, что носитель грохнулся не в океан…”
Это было его последней мыслью. С потолка донеслось слабое шипение, острый незнакомый запах ударил в ноздри, серый потолок взорвался радугой ярких красок и так же резко и неожиданно погас.
Эпизод 27
— Ты зря радуешься, Пилот, — сказал Доктор, внимательно разглядывая здоровенный окорок. — Убить тебя несколько трудней, чем кое-кому из нашей компании хотелось бы...
Он сделал паузу — литровая бутыль с белым вином опустела чуть ли не до половины, затем снова принялся за жаркое.
— Суть проблемы в том, что ты неразрывно связан с тем миром, откуда в свое время тебя извлекли... Вот, например, я откусываю кусок мяса… — эти слова Док с видимым удовольствием и проиллюстрировал. — Этот кусок идет по пищеводу, по желудку, по кишкам, пардон.. дальше не будем. Пока понятно? Да, и после того, как я его оторвал — связь с основным куском он утратил. Остальной кусок я могу выбросить, сжечь, тебе отдать — чисто теоретически, разумеется. — Док усмехнулся. — В нашем же случае весь ты — твои клетки, молекулы, атомы и все остальное — принадлежишь оставшемуся миру. С одной стороны, это, конечно, хорошо — что бы мы здесь ни делали — частицы твои останутся твоими же. С другой стороны...
— Подожди! — вдруг прервал его Пилот. — Ты считаешь, что убить меня здесь, в это мире, вообще невозможно? Чушь! Я сам видел, как умирали иномиряне... такие же я.
До этого яростного протеста он мирно лежал на берегу ручья и время от времени лениво прикладывался то к бутылке, то к такому же необозримому бифштексу. Ложем обоим служила мягкая трава, с неба сияло — но почему-то совсем не слепило — немного непривычное красноватое солнце, ветерок нежно ласкал кожу — и для полного комплекта не хватало только пары щебечущих птичек над головой. Но как раз с этим местной линии явно не повезло. Животная жизнь почему-то так и не вышла на берег — и в результате мясо имело ощутимый рыбный привкус и низкую калорийность. Впрочем, последнее было даже хорошо — гости имели возможность долго и с удовольствием поедать огромные окорока и при этом не беспокоиться о лишних калориях.
— Конечно, умирали, — не замедлил согласиться Док. — А как, не помнишь?
— Такое забудешь! — фыркнул Пилот. — В основном разлетались на атомы вместе с летательными аппаратами. А...
Он вдруг замер с открытым ртом.
— Въехал, да? — ехидно заулыбался Доктор.
— Кажется, въехал... — протянул Пилот. — То есть отравить меня здесь практически невозможно?
— Ну почему же, — с видом большого специалиста начал Док. — Есть целая группа ядов, перестраивающих иммунную систему организма, в результате чего организм начинает убивать себя сам. Есть...
— Док, подожди! — вдруг перебил его Пилот. — Я верю. Я только не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь. Меня или отравили, или нет. Судя по тому, что мы сейчас с тобой разговариваем — нет. Судя по тому, что я не помню, ни как я здесь очутился, ни как мы с тобой познакомились — да. Так что объясни, пожалуйста, что произошло — и не выдрючивайся.
— Ну... — начал было Док, затем вдруг умолк и на несколько секунд задумался.
— Я просто слышу, как скрипят шарики у тебя в голове! — захохотал Пилот. — Давай, выкладывай, не стесняйся! После тех миров, что я видел, еще один странный мир меня с катушек не сдвинет.
— Странный мир! — с издевкой протянул Доктор. — Да ты не видел и десятой доли обычных, ничем не примечательных линий. А туда же.... Тьфу! Как тебе мир, где действуют иные законы физики? Где магнитного поля нет не только на планете, но и вообще во Вселенной? Или мир, в котором остались только гравитационные взаимодействия, и нет ни малейших следов ядерных сил? Миры, где наши зонды рассыпаются в прах еще до того, как до конца материализуются — и откуда периодически происходят атаки, которые мы не в силах не только отразить — но даже успеть заметить. “Странный мир”.. Тьфу!
Док снова приложился к бутылке, проглотил, почти не жуя, кусок рыбного шашлыка и тоже откинулся на траву.
— В одном из миров, — задумчиво выдал он после длинной паузы, — местные жители — под руководством “родственника”, разумеется, — построили зонд, предназначенный для Перехода. Вот только двигался он не поперек мировых линий, как у всех нормальных людей — а вдоль.
— Это что же получается? — оторопел Пилот. — Машина времени какая-то?
— Почему же какая-то? — добродушно засмеялся Док. — Она и есть. Довольно примитивная — но вполне работоспособная.
— И что?
— “Родственник” бросился на ней в прошлое.
— В свое?
— А в чье же? Ах, да, я забыл сказать — выхода в параллельные миры они там почему-то не открыли. Вообще-то странно — двинуть материальное тело поперек линий намного проще...
— Ну-ну, ты не отвлекайся!
— Ага. Так вот, он вломился в прошлое и попытался там что-то скорректировать — из своего прошлого. Что-то там насчет несчастной любви — глупость какая, надо же!
— Ну?
— Ну и получил классическую сужающуюся петлю, с минимальным диаметром около четырех с половиной минут с центром в районе кабины собственного аппарата.
Пилот присвистнул и выругался.
— Ага. Примерно то же изрек и я, когда ударная волна от его петли своротила с курса мой штурмовичок... и разнесла в пыль все окрестные линии в радиусе сотен условных километров. Я попробовал было состыковаться и подсказать ему выход...
— И?...
Увы, он уже слабо соображал, что творит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Оставалось ждать.
Лифт опускался долго — гораздо дольше, чем ожидал Пилот. Впрочем, это не говорило абсолютно ни о чем — эта карусель могла быть организована специально, чтобы поразить и устрашить пленника масштабом и мощью подземных сооружений, поэтому Пилот постарался не задумываться о вещах бесполезных на текущий момент и закрыл глаза. Почти в тот же момент лифт тряхнуло, несколько раз дернуло — и двери с шипением скрылись в стенах.
Это была, судя по всему, тюрьма.
Серый коридор с вмонтированными прямо в бетон лампами и дверями, несколько тусклых зрачков телекамер… привычный уже пинок прикладом в спину.
Комната, в которую тем же прикладом его втолкнули, оказалась на удивление чистой и даже лишенной специфического запаха. Пилот сначала было удивился, затем обратил внимание на толстую, очень плотно закрывающуюся дверь, на решетки вентиляции в потолке и присвистнул — помещение это явно напоминало газовую камеру.
“Ну что ж… — почти безразлично подумал он, опускаясь на жесткую откидную койку, слабо отдающую какой-то дезинфекцией. — Годом раньше, годом позже… А все-таки жаль, что носитель грохнулся не в океан…”
Это было его последней мыслью. С потолка донеслось слабое шипение, острый незнакомый запах ударил в ноздри, серый потолок взорвался радугой ярких красок и так же резко и неожиданно погас.
Эпизод 27
— Ты зря радуешься, Пилот, — сказал Доктор, внимательно разглядывая здоровенный окорок. — Убить тебя несколько трудней, чем кое-кому из нашей компании хотелось бы...
Он сделал паузу — литровая бутыль с белым вином опустела чуть ли не до половины, затем снова принялся за жаркое.
— Суть проблемы в том, что ты неразрывно связан с тем миром, откуда в свое время тебя извлекли... Вот, например, я откусываю кусок мяса… — эти слова Док с видимым удовольствием и проиллюстрировал. — Этот кусок идет по пищеводу, по желудку, по кишкам, пардон.. дальше не будем. Пока понятно? Да, и после того, как я его оторвал — связь с основным куском он утратил. Остальной кусок я могу выбросить, сжечь, тебе отдать — чисто теоретически, разумеется. — Док усмехнулся. — В нашем же случае весь ты — твои клетки, молекулы, атомы и все остальное — принадлежишь оставшемуся миру. С одной стороны, это, конечно, хорошо — что бы мы здесь ни делали — частицы твои останутся твоими же. С другой стороны...
— Подожди! — вдруг прервал его Пилот. — Ты считаешь, что убить меня здесь, в это мире, вообще невозможно? Чушь! Я сам видел, как умирали иномиряне... такие же я.
До этого яростного протеста он мирно лежал на берегу ручья и время от времени лениво прикладывался то к бутылке, то к такому же необозримому бифштексу. Ложем обоим служила мягкая трава, с неба сияло — но почему-то совсем не слепило — немного непривычное красноватое солнце, ветерок нежно ласкал кожу — и для полного комплекта не хватало только пары щебечущих птичек над головой. Но как раз с этим местной линии явно не повезло. Животная жизнь почему-то так и не вышла на берег — и в результате мясо имело ощутимый рыбный привкус и низкую калорийность. Впрочем, последнее было даже хорошо — гости имели возможность долго и с удовольствием поедать огромные окорока и при этом не беспокоиться о лишних калориях.
— Конечно, умирали, — не замедлил согласиться Док. — А как, не помнишь?
— Такое забудешь! — фыркнул Пилот. — В основном разлетались на атомы вместе с летательными аппаратами. А...
Он вдруг замер с открытым ртом.
— Въехал, да? — ехидно заулыбался Доктор.
— Кажется, въехал... — протянул Пилот. — То есть отравить меня здесь практически невозможно?
— Ну почему же, — с видом большого специалиста начал Док. — Есть целая группа ядов, перестраивающих иммунную систему организма, в результате чего организм начинает убивать себя сам. Есть...
— Док, подожди! — вдруг перебил его Пилот. — Я верю. Я только не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь. Меня или отравили, или нет. Судя по тому, что мы сейчас с тобой разговариваем — нет. Судя по тому, что я не помню, ни как я здесь очутился, ни как мы с тобой познакомились — да. Так что объясни, пожалуйста, что произошло — и не выдрючивайся.
— Ну... — начал было Док, затем вдруг умолк и на несколько секунд задумался.
— Я просто слышу, как скрипят шарики у тебя в голове! — захохотал Пилот. — Давай, выкладывай, не стесняйся! После тех миров, что я видел, еще один странный мир меня с катушек не сдвинет.
— Странный мир! — с издевкой протянул Доктор. — Да ты не видел и десятой доли обычных, ничем не примечательных линий. А туда же.... Тьфу! Как тебе мир, где действуют иные законы физики? Где магнитного поля нет не только на планете, но и вообще во Вселенной? Или мир, в котором остались только гравитационные взаимодействия, и нет ни малейших следов ядерных сил? Миры, где наши зонды рассыпаются в прах еще до того, как до конца материализуются — и откуда периодически происходят атаки, которые мы не в силах не только отразить — но даже успеть заметить. “Странный мир”.. Тьфу!
Док снова приложился к бутылке, проглотил, почти не жуя, кусок рыбного шашлыка и тоже откинулся на траву.
— В одном из миров, — задумчиво выдал он после длинной паузы, — местные жители — под руководством “родственника”, разумеется, — построили зонд, предназначенный для Перехода. Вот только двигался он не поперек мировых линий, как у всех нормальных людей — а вдоль.
— Это что же получается? — оторопел Пилот. — Машина времени какая-то?
— Почему же какая-то? — добродушно засмеялся Док. — Она и есть. Довольно примитивная — но вполне работоспособная.
— И что?
— “Родственник” бросился на ней в прошлое.
— В свое?
— А в чье же? Ах, да, я забыл сказать — выхода в параллельные миры они там почему-то не открыли. Вообще-то странно — двинуть материальное тело поперек линий намного проще...
— Ну-ну, ты не отвлекайся!
— Ага. Так вот, он вломился в прошлое и попытался там что-то скорректировать — из своего прошлого. Что-то там насчет несчастной любви — глупость какая, надо же!
— Ну?
— Ну и получил классическую сужающуюся петлю, с минимальным диаметром около четырех с половиной минут с центром в районе кабины собственного аппарата.
Пилот присвистнул и выругался.
— Ага. Примерно то же изрек и я, когда ударная волна от его петли своротила с курса мой штурмовичок... и разнесла в пыль все окрестные линии в радиусе сотен условных километров. Я попробовал было состыковаться и подсказать ему выход...
— И?...
Увы, он уже слабо соображал, что творит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46