Судя по интенсивности и широте диапазона, штурмовик методично обрабатывали чуть ли не все радары полушария.
“Инфракрасное излучение ” — полыхнуло снизу. Затем сзади.
“Приближающийся объект ” — снова сзади — обеспокоенно.
“Ракета — вероятность поражения — 0,13 ” — сзади, слегка поспокойнее.
“Источник рентгеновского излучения! ”
“Ядерная боеголовка — вероятность 0,92, вероятность поражения 0,91! ” — совсем уж панически.
Пилот толкнул ручку, не тратя драгоценных микросекунд на ругательства и оценку обстановки, ослеп — от перегрузки все подернулось красной дымкой, а затем и вообще исчезло, заложил левый вираж и, набирая скорость, понесся к земле.
Ракета, естественно, повела себя очень разумно и повернула следом.
“Твою мать! — подумал Пилот — сказать что-либо сейчас он был не в состоянии. — Будем надеяться, что эта сука самонаводящаяся, а не телеуправляемая”.
Обратная петля незаметно превратилась в иммельман, в глазах потемнело — но штурмовик проскочил в нескольких километрах под ракетой, чуть не врезавшись в холм и наверняка оглушив ударной волной всех, кто в этот момент имел неосторожность находиться поблизости.
“Так вас, …!” — злорадно подумал Пилот, и вдруг сзади полыхнуло.
Истерически завизжал рентгеновский датчик. Мигом ослепли камеры заднего обзора. Штурмовик тряхнуло, подбросило, и несколько секунд вертело, как трусы в стиральной машине, затем ящик справился с управлением и кое-как выровнял машину.
“Приближающийся объект! ” — сзади.
“Расстояние 10 ”
“Самолет, вероятность 80% ”.
“Истребитель, вероятность — 99% ”
— Ну ты, умный,… ящик! А кто ж … твою мать, еще может гонять за мной с такой … скоростью?
“Тип двигателей — реактивный, вероятность 90% ”.
— Ага, уже лучше.
“Тип окислителя — кислород… ”
— Ну, не тяни…
“… атмосферный кислород ”.
— Ххххууу…
Пилот вздохнул с облегчением, потянул было ручку на себя — стремясь уйти в стратосферу, а может и выше, затем взглянул на рентгеновский датчик, опомнился, и попробовал просто увеличить скорость.
Через несколько секунд объекты появились слева.
Затем — спереди.
Через минуту в глазах уже рябило от множества разноцветных точек, а на шести махах ящик встревожился за целостность лобового стекла и попросил скорость немного убавить.
— Ты бы лучше о целостности корпуса позаботился, болван! — пробурчал Пилот. — Сейчас его так дырявить начнут…
Те перехватчики, которые оказались на курсе, самоубийственно бросились в лобовую атаку — Пилот с легкостью ослепил парочку самых наглых лазерами, с тоской провел пальцем по гашетке главного калибра — “эх, шарахнуть бы!” и, уйдя с линии огня левым скольжением, снизился до самой земли.
Пристровшиеся сзади оказались понастырнее, и лобовое стекло у них было явно прочнее — и вот уже по крайней мере четыре пары весьма устойчиво выражали намерение сесть ему на хвост, и не было ни малейших сомнений в том, что это им вот-вот удастся. Настал самый подходящий момент для переговоров.
В наушниках, разумеется, было тихо.
— Говорит пилот неопознанного летательного аппарата! Прошу разрешения на посадку! Не имею никаких враждебных намерений!
Повторять это непрерывно было необязательно — ящик и так отчаянно верещал что-то подобное во всех доступных диапазонах.
Пилот вздохнул, прижался к спинке кресла, поерзал — осторожно потянул ручку назад.
“Птички с неизменяемым вектором тяги на такое не способны… — подумал он, проваливаясь в уже привычную красноту. — Будем надеяться…”
Впереди снова вспыхнуло пламя, что-то ударило сверху, самолет вздрогнул, просел на несколько метров и слегка зацепил брюхом вершину холма.
Сознание возвращалось.
Возвращалось медленно и неохотно, то и дело отступая обратно в красный туман беспамятства, проваливаясь в черные дыры боли и ужаса — но возвращалось.
Уже само по себе это было удивительно — но сил удивляться не было, и Пилот просто отметил это.
Штурмовик оказался гораздо прочнее, чем казалось.
Впрочем, кроме красного тумана, перед глазами не появлялось абсолютно ничего, в ушах стоял мерный непрерывный рокот, как в океанской раковине, а от тела вообще не приходило никаких ощущений.
Абсолютно никаких.
Молчок.
Потом пришла боль.
Спасительный красный туман подступил ближе, и Пилот понял, что если в него соскользнуть — боль исчезнет, и исчезнет все остальное, вместе с сознанием, собственным “я” и всеми воспоминаниями.
Затем появились и воспоминания.
Агонизирующий мозг слепил всю жизнь во что-то одно, неуклюжее и бесформенное, мысли сбились в комок и только смутно знакомые образы по очереди вываливались из кровавого беспорядка.
— Помнишь меня? — нежно шептало розовое эфирное облачко. — Я у тебя была первой. Нам было так хорошо вместе, правда?.. А сейчас ты меня убил…
Облачко медленно сменило цвет на кроваво-красный и так же медленно превратилось в лицо — смутно-знакомое и непонятное одновременно.
— Я — человек, — беззвучно прошептало лицо. — Я все, кого ты любил и ненавидел, все, кого ты хоть мельком встречал когда-то, о ком ты слышал и кого ты случайно коснулся в общественном транспорте. Я — Человек… а теперь ты убил меня…
— А я — твоя совесть! — лицо плавно переросло в окровавленный пульсирующий мешочек из мяса. Через две разорванные трубки брызгала и исчезала в воздухе бурая густая жидкость. — А ты — Убийца, убийца, убийца… ха-ха-ха-ха….
Сердце исчезло и появилось что-то невообразимое, огромное и вездесущее, затем исчезло и это, и из тумана показался бородатый старец в серой накидке. Суровым всепроникающим взглядом окинул он красные окрестности, вздохнул и неожиданно улыбнулся.
— Я должен был бы судить тебя, Пилот! — сказал он немного насмешливо. — Но не могу. Я, Всемогущий — и не могу. Потому что ты убил и меня, Пилот. Пусть адом твоим будет твой собственный разум. Прощай.
Воин в глухом конегривом шлеме появился так же неожиданно, как и все остальные.
— Радуйся, воин! Я —Арес-Эниалий. Пилот, ты превзошел всех. Множество моих слуг убивали сотнями, тысячами, миллионами, но ты, ты, гений убийства, разрушитель Миров, убил сотни миллиардов живых и мертвых, и нерожденных. Благодарю за службу, Пилот. Меня ты, кстати, тоже убил…
Красный туман наползал все ближе и ближе, собираясь поглотить последние проблески сознания, но…
Проблески появились и в нем самом, синие вспышки — как от взмахов меча — рвали беспамятство на части. Пилот мысленно застонал и попытался открыть глаза — но тут же зажмурился снова.
Синие вспышки были реальностью.
Два гремящих, шипящих, воющих вертолета висели в десяти метрах над разорванными и смятыми остатками штурмовика и синими проблесковыми огоньками озаряли опаленную землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
“Инфракрасное излучение ” — полыхнуло снизу. Затем сзади.
“Приближающийся объект ” — снова сзади — обеспокоенно.
“Ракета — вероятность поражения — 0,13 ” — сзади, слегка поспокойнее.
“Источник рентгеновского излучения! ”
“Ядерная боеголовка — вероятность 0,92, вероятность поражения 0,91! ” — совсем уж панически.
Пилот толкнул ручку, не тратя драгоценных микросекунд на ругательства и оценку обстановки, ослеп — от перегрузки все подернулось красной дымкой, а затем и вообще исчезло, заложил левый вираж и, набирая скорость, понесся к земле.
Ракета, естественно, повела себя очень разумно и повернула следом.
“Твою мать! — подумал Пилот — сказать что-либо сейчас он был не в состоянии. — Будем надеяться, что эта сука самонаводящаяся, а не телеуправляемая”.
Обратная петля незаметно превратилась в иммельман, в глазах потемнело — но штурмовик проскочил в нескольких километрах под ракетой, чуть не врезавшись в холм и наверняка оглушив ударной волной всех, кто в этот момент имел неосторожность находиться поблизости.
“Так вас, …!” — злорадно подумал Пилот, и вдруг сзади полыхнуло.
Истерически завизжал рентгеновский датчик. Мигом ослепли камеры заднего обзора. Штурмовик тряхнуло, подбросило, и несколько секунд вертело, как трусы в стиральной машине, затем ящик справился с управлением и кое-как выровнял машину.
“Приближающийся объект! ” — сзади.
“Расстояние 10 ”
“Самолет, вероятность 80% ”.
“Истребитель, вероятность — 99% ”
— Ну ты, умный,… ящик! А кто ж … твою мать, еще может гонять за мной с такой … скоростью?
“Тип двигателей — реактивный, вероятность 90% ”.
— Ага, уже лучше.
“Тип окислителя — кислород… ”
— Ну, не тяни…
“… атмосферный кислород ”.
— Ххххууу…
Пилот вздохнул с облегчением, потянул было ручку на себя — стремясь уйти в стратосферу, а может и выше, затем взглянул на рентгеновский датчик, опомнился, и попробовал просто увеличить скорость.
Через несколько секунд объекты появились слева.
Затем — спереди.
Через минуту в глазах уже рябило от множества разноцветных точек, а на шести махах ящик встревожился за целостность лобового стекла и попросил скорость немного убавить.
— Ты бы лучше о целостности корпуса позаботился, болван! — пробурчал Пилот. — Сейчас его так дырявить начнут…
Те перехватчики, которые оказались на курсе, самоубийственно бросились в лобовую атаку — Пилот с легкостью ослепил парочку самых наглых лазерами, с тоской провел пальцем по гашетке главного калибра — “эх, шарахнуть бы!” и, уйдя с линии огня левым скольжением, снизился до самой земли.
Пристровшиеся сзади оказались понастырнее, и лобовое стекло у них было явно прочнее — и вот уже по крайней мере четыре пары весьма устойчиво выражали намерение сесть ему на хвост, и не было ни малейших сомнений в том, что это им вот-вот удастся. Настал самый подходящий момент для переговоров.
В наушниках, разумеется, было тихо.
— Говорит пилот неопознанного летательного аппарата! Прошу разрешения на посадку! Не имею никаких враждебных намерений!
Повторять это непрерывно было необязательно — ящик и так отчаянно верещал что-то подобное во всех доступных диапазонах.
Пилот вздохнул, прижался к спинке кресла, поерзал — осторожно потянул ручку назад.
“Птички с неизменяемым вектором тяги на такое не способны… — подумал он, проваливаясь в уже привычную красноту. — Будем надеяться…”
Впереди снова вспыхнуло пламя, что-то ударило сверху, самолет вздрогнул, просел на несколько метров и слегка зацепил брюхом вершину холма.
Сознание возвращалось.
Возвращалось медленно и неохотно, то и дело отступая обратно в красный туман беспамятства, проваливаясь в черные дыры боли и ужаса — но возвращалось.
Уже само по себе это было удивительно — но сил удивляться не было, и Пилот просто отметил это.
Штурмовик оказался гораздо прочнее, чем казалось.
Впрочем, кроме красного тумана, перед глазами не появлялось абсолютно ничего, в ушах стоял мерный непрерывный рокот, как в океанской раковине, а от тела вообще не приходило никаких ощущений.
Абсолютно никаких.
Молчок.
Потом пришла боль.
Спасительный красный туман подступил ближе, и Пилот понял, что если в него соскользнуть — боль исчезнет, и исчезнет все остальное, вместе с сознанием, собственным “я” и всеми воспоминаниями.
Затем появились и воспоминания.
Агонизирующий мозг слепил всю жизнь во что-то одно, неуклюжее и бесформенное, мысли сбились в комок и только смутно знакомые образы по очереди вываливались из кровавого беспорядка.
— Помнишь меня? — нежно шептало розовое эфирное облачко. — Я у тебя была первой. Нам было так хорошо вместе, правда?.. А сейчас ты меня убил…
Облачко медленно сменило цвет на кроваво-красный и так же медленно превратилось в лицо — смутно-знакомое и непонятное одновременно.
— Я — человек, — беззвучно прошептало лицо. — Я все, кого ты любил и ненавидел, все, кого ты хоть мельком встречал когда-то, о ком ты слышал и кого ты случайно коснулся в общественном транспорте. Я — Человек… а теперь ты убил меня…
— А я — твоя совесть! — лицо плавно переросло в окровавленный пульсирующий мешочек из мяса. Через две разорванные трубки брызгала и исчезала в воздухе бурая густая жидкость. — А ты — Убийца, убийца, убийца… ха-ха-ха-ха….
Сердце исчезло и появилось что-то невообразимое, огромное и вездесущее, затем исчезло и это, и из тумана показался бородатый старец в серой накидке. Суровым всепроникающим взглядом окинул он красные окрестности, вздохнул и неожиданно улыбнулся.
— Я должен был бы судить тебя, Пилот! — сказал он немного насмешливо. — Но не могу. Я, Всемогущий — и не могу. Потому что ты убил и меня, Пилот. Пусть адом твоим будет твой собственный разум. Прощай.
Воин в глухом конегривом шлеме появился так же неожиданно, как и все остальные.
— Радуйся, воин! Я —Арес-Эниалий. Пилот, ты превзошел всех. Множество моих слуг убивали сотнями, тысячами, миллионами, но ты, ты, гений убийства, разрушитель Миров, убил сотни миллиардов живых и мертвых, и нерожденных. Благодарю за службу, Пилот. Меня ты, кстати, тоже убил…
Красный туман наползал все ближе и ближе, собираясь поглотить последние проблески сознания, но…
Проблески появились и в нем самом, синие вспышки — как от взмахов меча — рвали беспамятство на части. Пилот мысленно застонал и попытался открыть глаза — но тут же зажмурился снова.
Синие вспышки были реальностью.
Два гремящих, шипящих, воющих вертолета висели в десяти метрах над разорванными и смятыми остатками штурмовика и синими проблесковыми огоньками озаряли опаленную землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46