— Вкусно. Уф — ф — ф…
— Доели?
— У меня руки липкие.
— Ототрите в снегу.
После короткого молчания Вивьен произнесла:
— А теперь мокрые.
— Промокните одеялом.
Опять короткое молчание. Потом:
— Прекрасно, — Вивьен тронула Гроуфилда за плечо. — Можно положить голову вам на плечо?
— А вы сможете вести беседу?
— Конечно. Вы хотели поговорить?
— Несомненно.
Вивьен прильнула к его плечу.
— Ладно, о чем говорить будем? — спросила она.
— О том, что тут происходит, — ответил Гроуфилд.
— А что происходит? Я сижу себе, прижавшись к вам, и все. Гроуфилд ничего не сказал. Вивьен подняла голову, и он готов был поклясться, что она пытливо смотрит на него впотьмах.
— Что, не смешно? — спросила девушка.
— Не смешно, — согласился Гроуфилд. — В основном потому, что я не знаю, скоро ли вернется этот самолет. Если он отправился не дальше того озера, с которого мы взлетели по пути сюда, то обернется за каких — нибудь два часа.
— Ну что ж, — проговорила Вивьен, — я не знаю, где канистры, и не в силах вам помочь.
— Сейчас мне не до канистр, — ответил Гроуфилд. — Давайте начнем издалека. Что это за сборище? Расскажите мне о Нем. — Да рассказывать — то и нечего. Они съехались, чтобы поторговаться из — за этих канистр. Само собой разумеется, что…
— Погодите — ка. Так значит, канистры были предназначены на продажу? Выставлены на аукцион?
— Ну разумеется.
— И кто же продавец?
— Люди, которым принадлежат канистры.
— Не темните, Вивьен.
— Извините, но продавцы именно они. Раньше канистры были имуществом американской армии, их выкрали из какого — то военного хранилища. Это сделали четверо военнослужащих.
— Американских военнослужащих? — Разумеется.
— Где эти четверо парней?
— В усадьбе, если они еще живы.
— Я не видел там ни одного американца, — сказал Гроуфилд.
— Я был единственным.
— Вы меня просто умиляете, — ответила Вивьен. В голосе ее мало — помалу начинал сквозить прежний холодок. — Вы были там единственным белым американцем.
— Так эти четверо — негры? Чернокожие солдаты?
— Ну и что, если так?
— Я немного потрясен, — признался Гроуфилд.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Нынче у нас черные ходят в героях, — объяснил Гроуфилд.
— Ну да ладно, договаривайте до конца.
— Это все. Они выкрали канистры, сняли на субботу и воскресенье эту усадьбу, наладили связь с девятью правительствами…
— Мне говорили о семи.
— Американская разведка не безупречна, — сухо сказала Вивьен. — Уверяю вас, было приглашено девять человек, и все девять приехали.
— Третий мир?
— Естественно. Причем не самые заметные его страны, а такие, главы которых вполне могут съехаться в Канаду под чужими именами.
— Но почему главы? Почему не специальные представители, наделенные правом покупки?
— За других говорить не берусь, но наш полковник Рагос никогда не осмелился бы прислать на такую встречу другого человека вместо себя. Представьте, что такой человек купит канистры, сведет дружбу с вождями других стран и вернется со всем этим багажом в Ундурву. Полковник Рагос пришел к власти путем военного переворота и приказал обезглавить бывшего президента. Большинство участников нынешней встречи шло той же дорогой, и они прекрасно знают, что представители могут впасть в соблазн и попробовать свергнуть их, возвратившись домой.
— Если, конечно, канистры достанутся именно мятежным представителям, — подчеркнул Гроуфилд.
— Что? Ах, это… Богатых покупателей было несколько.
Вожди собрались обсудить цену и решить, кому сколько этой дряни нужно, чтобы купить ее в складчину. Бактерий в канистрах хватит, чтобы сорок раз умертвить все население Земли.
— Очень мило, — проговорил Гроуфилд. — Прекрасная игрушка. — Все приняли приглашение без особой радости, — сказала Вивьен. — Никогда не знаешь, кто завтра будет твоим другом, а кто — врагом. Что, если бы полковник Рагос отказался приезжать, участвовать в торгах, покупать? Среди других возможных покупателей — Даба, а у нас с ней триста миль общей границы, большая часть которой толком не обозначена, и никто не знает, что можно найти в тех местах — руду, нефть или просто плодородные почвы, которые весьма пригодились бы нашему растущему населению. До сих пор территориальных споров с Дабой у нас не возникало, но всем известно, что рано или поздно до этого дойдет. Неужели мы можем допустить, чтобы Даба завладела оружием, равного которому нет у нас самих? Да еще оружием такой разрушительной силы.
— Хорошо, — сказал Гроуфилд. — Я понимаю, что к чему.
— Мы и сами предпочли бы потратить деньги на что — нибудь другое. Кто — на школы, кто — на яхты. Кому охота везти к себе домой запечатанную жестянку со смертью, которая стоит больше, чем рядовой гражданин способен заработать за тысячу лет? Да еще зная при этом, что она будет без всякой пользы стоять на полке. Но у нас нет выбора, мы вынуждены так поступить. Надо брать, пока дают.
— Вот молодцы, — похвалил Гроуфилд. — Но зачем тратить на это целых два дня? И снимать номера в Квебеке, когда главные события происходят здесь?
— Квебек был местом сбора. Потом нас должны были привезти сюда. Продавцы не слишком доверчивы, поэтому до нашего приезда в Канаду никто точно не знал, где состоится встреча. Сделку предполагалось заключить завтра утром. К вечеру почти все должны были вернуться в Квебек, а на воскресенье намечалось совещание. Вождям надо было многое обсудить — сферы влияния, временные союзы против других стран, отношения с великими державами и тому подобные вопросы. В понедельник все собирались разъехаться по домам, а до тех пор в усадьбе остались бы всего несколько человек, включая вас.
— Почему?
— Мы не могли отпустить вас до нашего отъезда.
— А зачем здесь должны были оставаться другие люди?
— Мы условились, что продавцы просидят тут до понедельника, потому что не хотели, чтобы они выдали нас, сообщив канадским или американским властям, что за груз мы увезли.
— Какое всеобщее взаимное доверие, — буркнул Гроуфилд.
— Да уж. Но все легковерные уже на том свете.
— Я вам верю. Ладно, дайте мне подумать несколько минут.
— Пожалуйста.
Услышанного от Вивьен оказалось достаточно, чтобы составить всеобъемлющую картину происходящих событий. Все эти торгаши и плутократы, Рагос, Позос и другие полковники и генералы, по большому счету не умеют хранить тайну. Они наследили, и на их следы наткнулся проходивший мимо сыщик. Американцы пронюхали, что творятся какие — то дела, и быстрехонько привезли сюда его, Гроуфилда, чтобы он раскопал для них подробности. Об этой возне узнал кто — то еще — Россия, Китай, Франция, Египет, Израиль, Аргентина? Поди разбери. Эта страна предпочла действовать более прямолинейно и, дабы получить сведения, устроила похищение Гроуфилда, которого едва не накачали эликсиром правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Доели?
— У меня руки липкие.
— Ототрите в снегу.
После короткого молчания Вивьен произнесла:
— А теперь мокрые.
— Промокните одеялом.
Опять короткое молчание. Потом:
— Прекрасно, — Вивьен тронула Гроуфилда за плечо. — Можно положить голову вам на плечо?
— А вы сможете вести беседу?
— Конечно. Вы хотели поговорить?
— Несомненно.
Вивьен прильнула к его плечу.
— Ладно, о чем говорить будем? — спросила она.
— О том, что тут происходит, — ответил Гроуфилд.
— А что происходит? Я сижу себе, прижавшись к вам, и все. Гроуфилд ничего не сказал. Вивьен подняла голову, и он готов был поклясться, что она пытливо смотрит на него впотьмах.
— Что, не смешно? — спросила девушка.
— Не смешно, — согласился Гроуфилд. — В основном потому, что я не знаю, скоро ли вернется этот самолет. Если он отправился не дальше того озера, с которого мы взлетели по пути сюда, то обернется за каких — нибудь два часа.
— Ну что ж, — проговорила Вивьен, — я не знаю, где канистры, и не в силах вам помочь.
— Сейчас мне не до канистр, — ответил Гроуфилд. — Давайте начнем издалека. Что это за сборище? Расскажите мне о Нем. — Да рассказывать — то и нечего. Они съехались, чтобы поторговаться из — за этих канистр. Само собой разумеется, что…
— Погодите — ка. Так значит, канистры были предназначены на продажу? Выставлены на аукцион?
— Ну разумеется.
— И кто же продавец?
— Люди, которым принадлежат канистры.
— Не темните, Вивьен.
— Извините, но продавцы именно они. Раньше канистры были имуществом американской армии, их выкрали из какого — то военного хранилища. Это сделали четверо военнослужащих.
— Американских военнослужащих? — Разумеется.
— Где эти четверо парней?
— В усадьбе, если они еще живы.
— Я не видел там ни одного американца, — сказал Гроуфилд.
— Я был единственным.
— Вы меня просто умиляете, — ответила Вивьен. В голосе ее мало — помалу начинал сквозить прежний холодок. — Вы были там единственным белым американцем.
— Так эти четверо — негры? Чернокожие солдаты?
— Ну и что, если так?
— Я немного потрясен, — признался Гроуфилд.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Нынче у нас черные ходят в героях, — объяснил Гроуфилд.
— Ну да ладно, договаривайте до конца.
— Это все. Они выкрали канистры, сняли на субботу и воскресенье эту усадьбу, наладили связь с девятью правительствами…
— Мне говорили о семи.
— Американская разведка не безупречна, — сухо сказала Вивьен. — Уверяю вас, было приглашено девять человек, и все девять приехали.
— Третий мир?
— Естественно. Причем не самые заметные его страны, а такие, главы которых вполне могут съехаться в Канаду под чужими именами.
— Но почему главы? Почему не специальные представители, наделенные правом покупки?
— За других говорить не берусь, но наш полковник Рагос никогда не осмелился бы прислать на такую встречу другого человека вместо себя. Представьте, что такой человек купит канистры, сведет дружбу с вождями других стран и вернется со всем этим багажом в Ундурву. Полковник Рагос пришел к власти путем военного переворота и приказал обезглавить бывшего президента. Большинство участников нынешней встречи шло той же дорогой, и они прекрасно знают, что представители могут впасть в соблазн и попробовать свергнуть их, возвратившись домой.
— Если, конечно, канистры достанутся именно мятежным представителям, — подчеркнул Гроуфилд.
— Что? Ах, это… Богатых покупателей было несколько.
Вожди собрались обсудить цену и решить, кому сколько этой дряни нужно, чтобы купить ее в складчину. Бактерий в канистрах хватит, чтобы сорок раз умертвить все население Земли.
— Очень мило, — проговорил Гроуфилд. — Прекрасная игрушка. — Все приняли приглашение без особой радости, — сказала Вивьен. — Никогда не знаешь, кто завтра будет твоим другом, а кто — врагом. Что, если бы полковник Рагос отказался приезжать, участвовать в торгах, покупать? Среди других возможных покупателей — Даба, а у нас с ней триста миль общей границы, большая часть которой толком не обозначена, и никто не знает, что можно найти в тех местах — руду, нефть или просто плодородные почвы, которые весьма пригодились бы нашему растущему населению. До сих пор территориальных споров с Дабой у нас не возникало, но всем известно, что рано или поздно до этого дойдет. Неужели мы можем допустить, чтобы Даба завладела оружием, равного которому нет у нас самих? Да еще оружием такой разрушительной силы.
— Хорошо, — сказал Гроуфилд. — Я понимаю, что к чему.
— Мы и сами предпочли бы потратить деньги на что — нибудь другое. Кто — на школы, кто — на яхты. Кому охота везти к себе домой запечатанную жестянку со смертью, которая стоит больше, чем рядовой гражданин способен заработать за тысячу лет? Да еще зная при этом, что она будет без всякой пользы стоять на полке. Но у нас нет выбора, мы вынуждены так поступить. Надо брать, пока дают.
— Вот молодцы, — похвалил Гроуфилд. — Но зачем тратить на это целых два дня? И снимать номера в Квебеке, когда главные события происходят здесь?
— Квебек был местом сбора. Потом нас должны были привезти сюда. Продавцы не слишком доверчивы, поэтому до нашего приезда в Канаду никто точно не знал, где состоится встреча. Сделку предполагалось заключить завтра утром. К вечеру почти все должны были вернуться в Квебек, а на воскресенье намечалось совещание. Вождям надо было многое обсудить — сферы влияния, временные союзы против других стран, отношения с великими державами и тому подобные вопросы. В понедельник все собирались разъехаться по домам, а до тех пор в усадьбе остались бы всего несколько человек, включая вас.
— Почему?
— Мы не могли отпустить вас до нашего отъезда.
— А зачем здесь должны были оставаться другие люди?
— Мы условились, что продавцы просидят тут до понедельника, потому что не хотели, чтобы они выдали нас, сообщив канадским или американским властям, что за груз мы увезли.
— Какое всеобщее взаимное доверие, — буркнул Гроуфилд.
— Да уж. Но все легковерные уже на том свете.
— Я вам верю. Ладно, дайте мне подумать несколько минут.
— Пожалуйста.
Услышанного от Вивьен оказалось достаточно, чтобы составить всеобъемлющую картину происходящих событий. Все эти торгаши и плутократы, Рагос, Позос и другие полковники и генералы, по большому счету не умеют хранить тайну. Они наследили, и на их следы наткнулся проходивший мимо сыщик. Американцы пронюхали, что творятся какие — то дела, и быстрехонько привезли сюда его, Гроуфилда, чтобы он раскопал для них подробности. Об этой возне узнал кто — то еще — Россия, Китай, Франция, Египет, Израиль, Аргентина? Поди разбери. Эта страна предпочла действовать более прямолинейно и, дабы получить сведения, устроила похищение Гроуфилда, которого едва не накачали эликсиром правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41